Главная » Книги

Васильев Павел Николаевич - Христолюбовские ситцы, Страница 2

Васильев Павел Николаевич - Христолюбовские ситцы


1 2 3 4 5 6

v align="justify">  
  
  Сквозь мир бродяг, сквозь сон бобылий,
  
  
  
  Сквозь бабьи вывизги потерь...
  
  
  
  Не так же ль нас с тобой хвалили?
  
  
  
  Не то же ль нам с тобой сулили?
  
  
  
  Мы разонравились теперь!
  
  
  
  Светло в полн_о_чь на сеновале,
  
  
  
  Смотри, Игнатий, не усни,
  
  
  
  Не мни цветов на одеяле,
  
  
  
  Привстань, в продушину взгляни -
  
  
  
  Летать и прыгать не умея,
  
  
  
  Горючие, вокруг луны
  
  
  
  Светясь, как при царе Птолмее,
  
  
  
  Светила расположены.
  
  
  
  Туманов мерное сиянье -
  
  
  
  Тучны вы, звездные поля!
  
  
  
  И в середине мирозданья
  
  
  
  Надежда господа - земля.
  
  
  
  
  Глава 4
  
  
  
  Глядят с завалинок соседи.
  
  
  
  - Что ж? Стало быть, отъезд решен?
  
  
  
  Отпробуй на прощанье снеди
  
  
  
  И самоварной древней меди
  
  
  
  Последний раз послушай звон.
  
  
  
  Крестись и думай: "Надо, надо".
  
  
  
  Нет матери, и мертв отец.
  
  
  
  Ты сирота. И за оградой
  
  
  
  Во все колокола отрады
  
  
  
  Гудит прощальный бубенец.
  
  
  
  И дед, тебя собрав в дорогу,
  
  
  
  Строг и растерян у ворот,
  
  
  
  Зовет Сизмундовичем Фогга,
  
  
  
  Глаза платком расшитым трет.
  
  
  
  Он отпустил тебя от прясел
  
  
  
  Идти в неведомую мглу,
  
  
  
  Но передать обязан прасол
  
  
  
  Товар свой из полы - в полу.
  
  
  
  И ты стоишь, искусства рекрут,
  
  
  
  Распарен, мыт, одет, обут.
  
  
  
  Весь, как петушьи ку-ка-реку,
  
  
  
  Ботинки хромовые жмут,
  
  
  
  Крылатый чуб зачесан гладко,
  
  
  
  Рубаха в красных вензелях,
  
  
  
  Пиджак обужен, и в подкладку
  
  
  
  Зашит заветный шум бумаг.
  
  
  
  Последний поцелуй.- Поедем.
  
  
  
  - Ах, господи! - Что ж, все одно
  
  
  
  Сидят на лавочках соседи,
  
  
  
  Ржет конь и трогает: - Но, но!
  
  
  
  Но, но, товарищ! Понемножку! -
  
  
  
  Фогг на возок упал с колен.
  
  
  
  Ярковы взглянут ли в окошко?
  
  
  
  Проснется ль Юлька Хадонен!
  
  
  
  - Пошел! -
  
  
  
  Дед топчется и машет
  
  
  
  Платком. Скажи, издалека
  
  
  
  Тебе не явственно ль, Игнаша,
  
  
  
  Что у него горит рука?
  
  
  
  В рогах репейника кровавых
  
  
  
  К окраинам, наискосок
  
  
  
  В полынных, в лебединых травах
  
  
  
  Передвигается возок.
  
  
  
  Но прежде чем, узду ослабив,
  
  
  
  В скитанья отпустить, страна,
  
  
  
  Простая родина, по-бабьи
  
  
  
  Остерегает пестуна.
  
  
  
  Союз примет, союз упорный,
  
  
  
  Пригоден ли на что-нибудь?
  
  
  
  Угрюмый кот, хромой и черный,
  
  
  
  Перебегает трижды путь.
  
  
  
  Не оттого ль на сердце грустно?
  
  
  
  Вон девка за водой прошла.
  
  
  
  Игнатий, глянь, хоть ведра пусты,
  
  
  
  Ее походка тяжела.
  
  
  
  В ее походке лень и тяжесть:
  
  
  
  "Останься, о останься здесь.
  
  
  
  Тебя такой же силой свяжет,
  
  
  
  Ты будешь так же плотью цвесть.
  
  
  
  Густа, бесстыдна и невинна
  
  
  
  Девичья кровь,
  
  
  
  В ней солнце есть,
  
  
  
  В ней есть желанья именины -
  
  
  
  Останься, о останься здесь!"
  
  
  
  Так, прежде чем, узду ослабив,
  
  
  
  В скитанья отпустить, страна,
  
  
  
  Простая родина, по-бабьи
  
  
  
  Остерегала пестуна.
  
  
  
  А по небу просторным бегом
  
  
  
  Шел облаков кипучий вал.
  
  
  
  Над лошадиным крупом пегим
  
  
  
  Протяжно овод запевал.
  
  
  
  Был зной. И жестяные кровли,
  
  
  
  Накалены, воздеты ввысь,
  
  
  
  Как губы треснули, и кровью,
  
  
  
  Собачьей кровью запеклись.
  
  
  
  И горло глиняное птахи
  
  
  
  Свистало в тальниковой мгле,
  
  
  
  И веретёна реп в земле
  
  
  
  Лежали, позабыв о пряхе...
  
  
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  
  
  
  Я узнаю свой век,
  
  
  
  Породу
  
  
  
  Его высоких звездных дум,
  
  
  
  Растет и крепнет год от году,
  
  
  
  Идет,
  
  
  
  Гудёт
  
  
  
  Зеленый шум!
  
  
  
  Когтями сжав полынь и дрёму,
  
  
  
  Гудят чугунные леса -
  
  
  
  У первенцев
  
  
  
  Наркомтяжпрома
  
  
  
  Давно окрепли голоса.
  
  
  
  Их нянчит мамка-индустрия...
  
  
  
  А ты, чье прошлое сума,
  
  
  
  Взглянув
  
  
  
  На их стальные выи,
  
  
  
  Не испужалась ли, кума?
  
  
  
  Кума!
  
  
  
  Решают сельсоветы
  
  
  
  Судьбу, сердечные дела.
  
  
  
  Из кос
  
  
  
  Для быстрой эстафеты
  
  
  
  Ты ленты синие дала.
  
  
  
  Известны нам
  
  
  
  Твой смех и сила,
  
  
  
  Твои сердечные дела -
  
  
  
  Худому мужу изменила,
  
  
  
  Сама в ударницы пошла!
  
  
  
  Не оттого ли каруселью
  
  
  
  В сиянье глаз,
  
  
  
  В раскатах,
  
  
  
  Влёт
  
  
  
  На виноградниках веселья
  
  
  
  Работа круглый год идет?..
  
  
  
  "К нам черт грядет железнохвостый,
  
  
  
  Сей смрад
  
  
  
  Не минет никого,
  
  
  
  Пойдут желтуха и короста
  
  
  
  От пряжи мерзостной его.
  
  
  
  Моль на душе плешину вытрет,
  
  
  
  Натешит дьявола сверх мер..."
  
  
  
  Так провещал
  
  
  
  Апостол Митрий,
  
  
  
  Кержак, алтайский старовер.
  
  
  
  Но у паромных перевозов,
  
  
  
  Под дальней пристанью Угой,
  
  
  
  В триковой паре,
  
  
  
  Пьян и розов,
  
  
  
  Апологет кричал другой:
  
  
  
  "Средь масс
  
  
  
  Сомнений больше нету,
  
  
  
  Теперь, впервой за десять лет,
  
  
  
  Мы будем, граждане, одеты, -
  
  
  
  А говорят, что бога нет!"
  
  
  
  И, слишком плавный от досуга,
  
  
  
  Целуя воздух горячо,
  
  
  
  Куражился,
  
  
  
  Ходил по кругу
  
  
  
  Казацкий выговор на "чо":
  
  
  
  - Чо? Надот!
  
  
  
  - Слышал, чо ли, паря?
  
  
  
  - За правду, чо ли?
  
  
  
  - Кто ё знат!
  
  
  
  - Мануфактурный в Павлодаре
  
  
  
  Пускают нынче комбинат...
  
  
  
  . . . . . . . . . . . . . . .
  
  
  
  Согнувшись под стальным копытом,
  
  
  
  Нежданный получив удар,
  
  
  
  На ящерицу
  
  
  
  С перебитым
  
  
  
  Хребтом
  
  
  
  Похож был Павлодар.
  
  
  
  Обшит асфальтной парусиной,
  
  
  
  Гугнив
  
  
  
  И от известки бел,
  
  
  
  Еще он лаял мордой псиной
  
  
  
  И кошкой на столбах шипел.
  
  
  
  Шипел,
  
  
  
  Зрачки рябые сузив,
  
  
  
  В подушки пряча когти,
  
  
  
  Но
  
  
  
  Дорог железных
  
  
  
  Громкий узел
  
  
  
  Ему уже стянул давно
  
  
  
  Кадык
  
  
  
  И перешиб суставы,
  
  
  
  Усы спалил,
  
  
  
  И, на беду,
  
  
  
  Сверхсрочно шли и шли составы,
  
  
  
  Почавкивая на ходу.
  
  
  
  И грузчикам досталось хлопот,
  
  
  
  Когда, по-козьи бородат,
  
  
  
  В вагонах прибыл первый хлопок...
  
  
  
  Ого!
  
  
  
  Недели две подряд
  
  
  
  И день и ночь
  
  
  
  Велась разгрузка,
  
  
  
  Во мгле бессонные огни
  
  
  
  Жег Комбинат-текстиль.
  
  
  
  До пуска
  
  
  
  Остались считанные дни.
  
  
  
  Ночных сирен глухое пенье
  
  
  
  Напоминало долгий стон,
  
  
  
  И вой сигналов - наводненье,
  
  
  
  Казалось, город затоплен.
  
  
  
  Разорван вал,
  
  
  
  И дамбы сбиты,
  
  
  
  Теченьем согнуты сады,
  
  
  
  И негде нам искать защиты
  
  
  
  От мутной хлынувшей воды.
  
  
  
  Но сон железен.
  
  
  
  И на стройке,
  
  
  
  Отфыркиваясь, второпях
  
  
  
  Давились галькой гравемойки
  
  
  
  И оплывал
  
  
  
  Бетон в бадьях.
  
  
  
  И моторист вечерней смены
  
  
  
  Лебедку запускал.
  
  
  
  Сквозь тьму
  
  
  
  Большие звезды автогена
  
  
  
  Летели на руки к нему
  
  
  
  Огромен,
  
  
  
  Многоребер,
  
  
  
  Ярок,
  
  
  
  В плакатах с головы до пят,
  
  
  
  На курьих косточках хибарок
  
  
  
  Стоял Текстильный комбинат.
  
  
  
  Он знал,
  
  
  
  Что срок молчать не долгий,
  
  
  
  Ему работы хватит тут,
  
  
  
  Он знал, что на Днепре и Волге
  
  
  
  Его брать_я_
  
  
  
  Легко живут,
  
  
  
  Что враг его давнишний умер...
  
  
  
  Клубами шла над степью пыль,
  
  
  
  Метался чибис, обезумев,
  
  
  
  Крича: текстиль! текстиль! текстиль!
  
  
  
  А Комбинат!
  
  
  
  Он стал виденьем,
  
  
  
  С легендами вступив в родство,
  
  
  
  И райской птицей
  
  
  
  По селеньям
  
  
  
  Летала сказка про него.
  
  
  
  И лишь кочевник нелюдимо
  
  
  
  Своих коней
  
  
  
  Гоня в аил,
  
  
  
  Его завидя,
  
  
  
  Говорил:
  
  
  
  "А, марево!"
  
  
  
  И ехал мимо.
  
  
  
  Но всё ж
  
  
  
  К открытые Комбината
  
  
  
  Весь край собрался, почитай,
  
  
  
  Кубань,
  
  
  
  Кедровая Палата,
  
  
  
  Черлак, Лебяжье
  
  
  
  И Китай {*}.
  
  
  
  {* Кубань, Кедровая Палата, Черлак,
  
  
  
  Лебяжье и Китай - пригородные места
  
  
  
  Павлодара.}
  
  
  
  На эту ситцевую пасху,
  
  
  
  На троицын
  
  
  
  Фабричный день,
  
  
  
  Забыв про всякую опаску,
  
  
  
  Шло сорок девять деревень.
  
  
  
  Как на пиру,
  
  
  
  В заздравье брату,
  
  
  
  Раз сорок девять, п

Другие авторы
  • Шашков Серафим Серафимович
  • Захер-Мазох Леопольд Фон
  • Красницкий Александр Иванович
  • Иванчина-Писарева Софья Абрамовна
  • Шапир Ольга Андреевна
  • Редько Александр Мефодьевич
  • Фурманов Дмитрий Андреевич
  • Кантемир Антиох Дмитриевич
  • Перцов Петр Петрович
  • Нарбут Владимир Иванович
  • Другие произведения
  • Добролюбов Николай Александрович - Стихотворения А. Н. Плещеева
  • Федоров Николай Федорович - Шляхтич-философ
  • Ходасевич Владислав Фелицианович - С. Черниховский. Трагический поэт
  • Кони Анатолий Федорович - Иван Дмитриевич Путилин
  • Горький Максим - Антивоенному женскому конгрессу в Париже
  • Вяземский Петр Андреевич - В. И. Коровин. Счастливый Вяземский
  • Гиппиус Зинаида Николаевна - Мужья-итальянцы
  • Веселовский Алексей Николаевич - Вольтер
  • Мережковский Дмитрий Сергеевич - Стихотворения
  • Чулков Георгий Иванович - Александр Блок
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (28.11.2012)
    Просмотров: 285 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа