Симборский Николай Васильевич - Стихотворения - Книги

Н. В. Симборский

Стихотворения --------------------------------------

Поэты-демократы 1870-1880-х годов.

Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание.

Л., "Советский писатель", 1968

Биографические справки, подготовка текста и примечания В.Г. Базанова, Б.Л. Бессонова и А.М. Бихтера

OCR Бычков М.Н mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ

Биографическая справка

395. В ожиданьи

396. Пир зверей

397. Статуя

398. Сон

399. Новому году

400. Патриотическая иеремиада

Николай Васильевич Симборский родился в 1849 году в деревне Зэборовка, в семье помещика Сызранского уезда Симбирской губернии.

Получив домашнее образование, восемнадцатилетний подросток поступил на юридический факультет Казанского университета, но вскоре перешел в Московский университет. Однако юридические науки мало интересовали будущего поэта; к тому же тяжелая болезнь заставила его прервать занятия (на третьем курсе) и вернуться на родину.

В 1873 году Симборский появляется в Петербурге и пытается поступить на службу чиновником министерства внутренних дел. Попытка эта закончилась неудачей: прослужив всего четыре месяца, он вышел в отставку и занялся исключительно литературным трудом.

Начало литературной деятельности писателя относится к 1870 году, когда он сотрудничает в юмористическом журнале "Развлечение". В течение 1870-х годов Симборский печатается в ряде других изданий - журналах "Пчела", "Будильник", "Неделя", а также в газете "Русское обозрение", подвергаясь при этом жестоким цензурным преследованиям.

В 1877 году, во время русско-турецкой войны, Симборский отправляется в действующую армию в качестве корреспондента газеты "Новое время", но вскоре вынужден оставить армию (за экспромт, сложенный им после неудачи русских войск под Зивином).

Последние годы жизни поэт был активным сотрудником и одним из редакторов сатирического журнала "Фаланга", выходившего в Тифлисе. Там же, в Тифлисе, 21 февраля 1881 года он покончил жизнь самоубийством.

Стихотворения Симборского отдельным изданием не выходили.

395. В ОЖИДАНЬИ

...А ветра нет как нет... Повисли паруса...

Недвижный наш корабль стоит, как изваянье;

Раскинувшись над ним, синеют небеса

В бездушной красоте, в торжественном сияньи;

Расплавленным стеклом легла громада вод,

Вся блеском залита, но - мертвая, немая...

Сознанье тяжкое бессилия, как гнет,

Ложится на душу; и сердце, замирая,

Стремится с мукою туда, где полоса

Родной земли, для глаз чуть видная, темнеет...

А ветра нет как нет! Повисли паруса,

И тишь, и блеск кругом, и в сердце злоба зреет!

И тишь, и блеск кругом... Галлюцинаций ряд,

Терзая и дразня, проходит пред глазами:

Вот волны рек родных играют, и гремят,

И мчатся, сжатые крутыми берегами.

Вон вкруг убогих сел убогие поля,

Облитые слезой обильною и кровью...

И вся желанная, далекая земля

Как будто тут, в глазах... С приветом и любовью

Шумят по скатам гор зеленые леса,

Манят, зовут к себе... Рванулся б к ним скорее!

Но ветра нет как нет... Повисли паруса,

И тишь, и блеск кругом, и злоба всё сильнее...

Нет пытки тяжелей: стоять перед врагом,

С ним рваться в бой и знать, что тщетны все усилья,

И в бешенстве тупом, подстреленным орлом,

Бесплодно поднимать израненные крылья!

Близка стремленья цель: в мечте уж под ногой

Шуршит, скрипит песок на пристани родимой,

И, теша жадный взор, открылся пред тобой

Давно желанный вид, знакомый и любимый;

Уж слышишь, чудятся родимых голоса,

Уж видишь их к тебе протянутые руки, -

А ветра нет как нет.... Повисли паруса,

И рвется сердце вон от скорби и от муки!

И рвется сердце вон... Роятся и кипят

Мечты, вразрез всему, что видится на деле;

Где веруют в тебя, где только мига ждут

Идти рука с рукой с тобою к общей цели -

Туда, закован, слаб, ты можешь лишь душой

Стремиться на призыв, с мученьем сознавая

Бессилие свое и, в ярости слепой,

Затишье, и себя, и море проклиная!..

Бездушно над тобой сверкают небеса,

От моря веет вкруг немым покоем гроба,

И ветра нет как нет... Недвижны паруса,

И тишь, и блеск кругом, и в сердце злоба, злоба!..

<1876>

396. ПИР ЗВЕРЕЙ

"Зрелищ, зрелищ!"

Граждан массы

В цирк стремятся. Как волной,

Наливаются террасы

Их шумящею толпой.

Занял верх полуголодный

Пролетарий; в нижний ряд

Класс уселся благородный,

И чиновен, и богат.

В ложе белые весталки,

10 Всадник с цепью на груди...

Шлемы, ликторские палки,

Блеск и роскошь... Впереди

Старцев важных ряд маститый,

И среди их красных тог,

Окруженный пышной свитой,

Кесарь - мира полубог;

...Шум затих. Досель упрямы,

Волны римлян прилегли,

Ждут... Актеров страшной драмы

20 На арену уж ввели.

Ave, Caesar! {*} Пред тобою,

{* Привет, Цезарь! (лат.) - Ред.}

Без рыданий и мольбы,

Встали тесною толпою

Христиане и рабы.

Ты в убежище высоком

Можешь мирно возлежать

И глядеть спокойным оком

На идущих умирать.

Раб внизу, как ты, спокоен,

30 Твердой верой светит глаз.

Кто ж венка из вас достоин?

Кто свободнее из вас?

Ты ль, надежно защищенный

Лесом копий и мечей,

Он ли, в жертву обреченный

Диким полчищам зверей?..

Твердо раб идет на муку,

Ты ж, уставший уж царить,

Протянуть не смеешь руку

40 Казнь его остановить!

...Ave, Caesar!.. Всюду двери

Заскрипели, снят запор...

Из железных клеток звери

Враз рванулись на простор.

Мощно прянул лев красивый,

Выбрал жертву и прилег...

Под взъерошенною гривой

Светит бешеный зрачок.

Миг - и, в воздухе, как птица,

50 Распластавшись, он прыгнул...

Безучастны римлян лица,

Одобренья слышен гул.

Смотрит книзу кесарь гордый,

Не волнуяся ничуть:

Вгрызся зверь кровавой мордой

В человеческую грудь.

Бьются бедной жертвы члены

В смертном ужасе, в тоске;

Пузыри кровавой пены

60 Закипают на песке...

По террасе Колизея

Шумно бесится народ.

Достигая апогея,

Пир чудовищный растет.

Опьянели звери... Дико

Скачут, мечутся и рвут...

Море воплей, стонов, криков...

Средь недвижных, страшных груд

Мертвых тел краснеет масса

70 Недоглоданных костей...

Капли мозга, клочья мяса...

Полон крови Колизей!

Взмок изрытый пол арены...

Тигр, и жмурясь, и ворча,

Треплет жадно чьи-то члены...

Верный роли палача,

Барс, уж сытый, жертвы новой

Гневно ищет. Вон старик,

Уцелев, стоит суровый...

80 Зверь к нему. Но в этот миг

С криком злобы раб высокий,

Молодой, исполнен сил,

Грудью выпуклой, широкой

Старика застановил...

Дерзким жестом оскорбившись,

Барс огромный дал скачок...

Человек и зверь, сцепившись,

Покатились на песок.

Лапой мощной рвется тело,

90 Брызги крови на стенах.

Слышно, что-то захрустело

На безжалостных зубах...

Но, гибка, подобно змею,

Эластична и ловка,

Колоссальной кошке шею:

Сжала крепкая рука.

Силой бешеною стиснут,

Зверь хрипит, измучен, слаб...

На полвзмахе лапы виснут...

100 Всё сильнее давит раб!

Роет землю коготь острый,

Пены белая черта

Потекла по морде пестрой

Из оскаленного рта.

Слабых судорог мгновенье -

И кровавый, грозный глаз,

В смертной муке и томленьи,

Закатившися, погас.

Грянул вопль - восторгом дышит

110 Вся арена... Кончен бой...

Крик помилованья слышит

Весь израненный герой.

О песок рукой измятой

Оперся он, привстает...

Книзу массой синеватой

Тихо внутренность ползет...

А над ним - в свету, в лазури -

День плывет, роскошный день...

Ave, Caesar! Morituri

120 Te salutant!.. {*}

{* Привет, Цезарь! Обреченные

на смерть тебя приветствуют!..

(лат.). - Ред.}

<1876>

397. СТАТУЯ

Гремя и волнуясь нестройно,

Париж не смолкал ни на миг,

Когда, улыбаясь спокойно,

Угас величавый старик.

В истории доблестей мира

Доныне преданье живет,

Как жгла его злая сатира

Бесправия грубого гнет,

Как, счастья не зная от века,

10 Задавлен, покорен и слаб,

Почуял в себе человека

Из грязи им поднятый раб...

...И умер он... Мрамор бездушный

Черты его, полные сил,

Резцу и таланту послушный,

Всецело в себе воплотил.

Искусной рукой оживленный,

Лик славный гонителя зла

Царица страны отдаленной,

20 Купивши, в свой край увезла...

Зима... Без предела поляны,

Сливаяся с небом, легли...

Закутали в саван туманы

Лик белый умершей земли...

Приниженно, мрачно, угрюмо

На дикий, печальный простор

Глядит, колыхаясь без шума,

В парчу разукрашенный бор.

По степи, от края до края,

30 Крутя непротоптанный снег,

Рыдает метель как живая,

И вторит ей раб-человек.

Покорен безропотно силе,

Сознаньем и волею мал,

Столетьями в этой могиле

Страдалец народ прозябал.

Что вынес он - небо лишь знало,

Он горе делить не любил;

Жил молча, покуда хватало

40 Для жизненной каторги сил;

Жил молча, страдая без злобы

И только толкуя порой,

Что, если б не отчие гробы,

Не храм деревеньки родной -

Бежать бы из этой берлоги,

Бежать поскорее, хоть в ад,

Бежать, куда вынесут ноги,

Бежать, куда очи глядят!..

А в пышной и гордой столице

50 Той бедной, печальной земли,

Вкруг трона могучей царицы,

Иные события шли.

Там в славу недавней победы

За пиром шел бешеный пир,

Звучали живые беседы

Словами "свобода" и "мир".

Там ярко блистали палаты,

Гигантский гремел карнавал:

Плясали в шелку "демократы",

60 В роброне шалил либерал...

Но, кровью омыт и слезою,

Замучен, как древний илот,

Утратив терпенье, грозою

Вставал, подымался народ,

Вставал, словно гидра - стоглавый,

Как сказочный Муромец, рос

И бунт, беспощадный, кровавый,

Свободы ревнителям нес...

...Кто видел, как море, смиряя

70 Свои роковые валы,

Их гонит, под солнцем сверкая,

К подножью царицы-скалы,

Как, ласкою нежною полны,

Приветливы, кротки на взгляд,

Журчат эти ясные волны,

Про славу, победу журчат,

Алмазами, жемчугом нижут

Весь берег у царственных ног

И рабски целуют и лижут

80 Сковавший их волю песок, -

Пусть взглянет в открытое море:

Там тяжко вскипают валы,

Сходясь, расходясь на просторе

Под кровом нависнувшей мглы...

Там к небу, сквозь дымку тумана.

Несется, как сдавленный стон,

Тоскливая песнь океана,

Дика, беспредельна, как он...

Там знаешь: готова могила...

90 Там чуешь: настанет черед,

Когда эта страшная сила

Исход себе страшный найдет -

Взметнется, пощады не зная,

Вся брызгами пены дымясь,

Волн бешеных вольная стая,

За долгое рабство стыдясь,

Стряхнет, словно щепья гнилые,

Одетые в броню суда -

И в вечность владыки морские

100 Сойдут, не оставив следа!..

Погибнет и старый и малый

На грозном, стальном корабле,

Лишь выстрелов звук запоздалый,

Стремяся к далекой земле,

Печальные вести в отчизну

Про жертвы невзгоды снесет

Да ветер насмешливый, тризну

По ним совершая, споет...

Шли годы. Печалью повитый,

110 Народ побежденный умолк

И, собственной кровью залитый,

Хрипел, как затравленный волк...

В нетронутой бурей порфире

Царица давно отошла...

А слава философа в мире

Тем временем крепла, росла...

Могучее, грозное слово

Давало живучий росток,

Вскипали, волнуяся снова,

120 И Север, и Юг, и Восток,

Вскипали решительно, глухо...

Хоть медлил ударами гром,

Но слышало чуткое ухо

Грозы приближенье кругом.

И в час этот смутный, великий

Над краем, как хищный орел,

Взмыл призрак реакции дикой -