Развлечение-Издательство - Выходец с того света

кончил, он попросил его показать место злодеяния, но старик должен был отказать в исполнении этой просьбы, так как комнаты были еще опечатаны.

   Они еще поговорили о происшедшем, и хорошо осведомленный старик дал сыщику многие существенные указания.

   Шерлок Холмс в продолжение некоторого времени сидел в своем кресле, глубоко задумавшись.

   - Кто унаследует миллионы убитого, в случае если Курт фон Росла по каким-либо обстоятельствам лишится права наследования? - спросил он наконец.

   Вильгельм потирал свой гладко выбритый подбородок.

   - Тогда может быть принят в соображение разве только еще дальний родственник барона, если он вообще еще жив. Дело в том, что он уже много лет назад пропал без вести. Он был неисправимый негодяй, в молодые годы его отправили за океан, и с того времени никто ничего о нем не слышал. Ходил, правда, слух, будто его видели в городе, но я как-то этому не верю. Ведь в таких случаях всякий рад почесать язык.

   - Этот родственник также носит фамилию Росла? - спросил заинтересованный в высшей степени Холмс.

   - Нет, его зовут Фриц Ротман.

   Затем Холмс распростился со стариком, обменявшись с ним крепким рукопожатием, и отправился к себе в гостиницу.

   В своем номере он застал своего помощника Гарри, который пришел по-видимому с целью повидаться со своим начальником и получить от него инструкции.

   - Здравствуй, Гарри, - приветливо поздоровался с ним Шерлок Холмс, - ну расскажи, как ты устроился!

   - Все в порядке, начальник, я взял комнату в Сапожной улице в простенькой гостинице, конечно, не под именем Гарри Тэксона, помощника знаменитого Холмса, а под личиной Бременского купца Лендлея. Я основательно рассмотрел город по плану и готов принять всякое поручение.

   - Хорошо, мой милый. Время деньги, и вот ты послушай: прежде всего, ты должен будешь, путем чтения здешних газет и разговоров с добродушными жителями Майнца, ознакомиться со всеми ходящими в публике слухами и мнениями об убийстве - ведь мы находимся в южной Германии, стране добродушия. Здесь ты не встретишь ту суету и беспокойство, как у нас. Здесь процветает квасная политика. Вот ты и старайся познакомиться с этими добродушными кутилами в маленьких ресторанчиках, поведи разговор на дело Росла, будь хитер, как змея. Мне лично сейчас удалось узнать важную новость. Оказывается, что вторым по очереди наследником убитого барона является некий Фриц Ротман, молодой человек сомнительного поведения, много лет тому назад исчезнувший из Майнца. Говорят, он теперь опять здесь. Наведи об этом справки, и если это подтвердится, то приложи все старания, чтобы познакомиться с этим человеком. Если будет у тебя что-нибудь важное, то уведоми меня, а я также в свою очередь буду извещать тебя обо всем.

   В конторе юстиции советника и присяжного доверенного д-ра Готоп во время послеобеденных часов царило большое оживление; популярный юрист в это время не был занят в судебных заседаниях и поэтому имел возможность посвятить себя своим клиентам.

   В приемной за очередью ожидающих клиентов следила конторщица, посвящая каждую свободную минуту работе на пишущей машине; однообразный стук последней смешивался с тихими разговорами осужденных на долгое ожидание клиентов.

   Открылась обитая мягкой материей соединительная дверь. Один из принятых адвокатом вышел из кабинета.

   Конторщица подняла голову.

   - Господин Блэкфильд, теперь ваша очередь, - кратко заявила она, и сейчас же опять привела в движение клавиши своей машины.

   Мнимый Блэкфильд поднялся со своего стула в углу приемной, где он просидел молча и наблюдая, и вошел в кабинет популярного адвоката.

   Последний сидел за громадным письменным столом, покрытым деловыми бумагами и другими документами; лицо его вследствие неутомимой комнатной работы раньше времени состарилось, но глаза ясно и открыто посмотрели на вошедшего.

   - Что вам угодно, сударь?

   Легким движением руки он указал на стоявшее вблизи кресло для клиентов.

   Мистер Блэкфильд сел.

   - Я намереваюсь поселиться в Майнце на постоянное жительство, и ищу подходящий моим требованиям дом, так как терпеть не могу жить в нанятых помещениях. Во время моих поисков мое внимание было обращено на виллу барона Росла, причем мне указали на вас, как на его душеприказчика. Я осмотрел виллу снаружи, и был бы не прочь приобрести ее, после подробного осмотра внутри и при более или менее подходящих условиях продажи.

   Юстиции советник надавил на кнопку провода, ведущего в его контору, где находились служащие. Вошел мужчина лет сорока, и скромно стал ожидать указаний своего патрона,

   Мужчина этот был до крайности безобразен собою; лицо его производило такое впечатление, будто черты его в беспрерывной, подневольной работе окаменели и лишились способности меняющегося выражения.

   - Добрейший Крейзерт, - коротко, но приветливо обратился юстиции советник к своему давнишнему доверенному, - вот господин Блэкфильд намеревается при некоторых условиях приобрести виллу Росла и желал бы предварительно подробно осмотреть помещения. Когда собственно должно состояться вскрытие завещания Росла? Лишь после него можно будет определенно сказать, что можно будет сделать с пустующим домом.

   Крейзерт взялся за дневник, который он постоянно носил с собою.

   - Вскрытие завещания состоится через пять дней от сего числа. По истечении этого времени можно будет заявить с уверенностью, что будет предпринято с виллой. Предварительный осмотр до этого срока недопустим. Большая часть дверей опечатана.

   Мистер Блэкфильд поднялся со своего места и обещал зайти через неделю.

   Дальнейшее пребывание и разговоры не могли принести пользы, а только причинить вред. Посещение адвоката не осталось без результатов для сыщика: ему подтвердили, что завещание существует, и сказали, когда оно будет вскрыто.

   Ознакомлением с этими двумя фактами надо было удовлетвориться на этот день, а потому Блэкфильд распростился.

   Доверенный Крейзерт после нескольких несущественных деловых сообщений также вышел из кабинета юстиции советника, и отправился на свое место. С ворчанием, и избегая всяких разговоров со своими подчиненными, он распределил работу, тщательно следя за тем, чтобы потеря времени занятиями, не относящимися к самому делу, была сокращена до крайности. Сидящие у пишущих машин барышни знали бесцеремонность "урода", как они называли его, и отложили разговоры о происшествиях своего свободного времени до закрытия конторы.

   Наконец, и этот день стал клониться к концу.

   Часы пробили шесть; в течение нескольких минут книги и канцелярские принадлежности были убраны и, после краткого прощания барышни разлетелись, как стая напуганных птиц.

   Доверенный Крейзерт остался еще на некоторое времени в затихшей конторе. Наконец и он вышел из конторы и отправился к себе домой.

   Как во всем, так и по отношению к квартире, у него были очень скромные требования. Десятки лет он проживал в двух маленьких, скудно обставленных комнатах; из бережливости он не ходил в ресторан, а посылал за обедом свою хозяйку, вдову швейцара.

   Скромный ужин уже стоял на чисто накрытом столе.

   - Спрашивал меня кто-нибудь в течение дня? - обратился он к старухе, только что принесшей из ближайшего ресторана пенящуюся кружку пива.

   - Нет, господин Крейзерт, здесь никого не было. Было так тихо, что даже становилось жутко.

   Крейзерт знаком приказал болтливой старухе замолчать: машинально он проглотил ужин.

   Казалось, будто он даже не знает, что именно он ест, его мысли витали где-то далеко.

   После ужина он переоделся, и в черном сюртуке и цилиндре он казался другим человеком. Сняв порыжелый, невзрачный конторский костюм, невыгодно отражавшийся на наружности, Крейзерт как бы снял и конторскую личинку.

   Торопливо он допил остаток пива.

   Тщательно заперев скромную комнату, он быстро сошел вниз и прошел по нескольким улицам. У одного из красивых домов он остановился и затем вошел в парадную.

   Он надавил кнопку звонка от квартиры, расположенной направо от входа. Через некоторое время дверь открылась, и появилась пожилая, хорошо одетая женщина, которая сейчас же и заговорила с ожидавшим, по-видимому, хорошо зная его.

   - Вы не вовремя пришли, господин Крейзерт, мой квартирант ушел уже около трех часов тому назад. Он не передавал ничего для вас.

   Крейзерт с трудом удержался, чтобы не выругаться, потом он простился и пошел дальше.

   Расположенный на одной из спокойных второстепенных улиц американский "бар" представлял собой место сборища легкомысленной, золотой молодежи; нигде так не грабили, как грабила здесь нежными, покрытыми перстнями руками красавица-прислужница, "рыжая Лиза", - как именно здесь, в укромных уголках шикарного ресторана.

   Поместительный ресторан в этот вечер был почти полон; раздавался смех и сыпались шутки. Сидевшие ближе к двери певички соседнего шантана вместе со своими обожателями были в самом веселом настроении.

   Раздавались грустные звуки цыганского оркестра, тонкий запах дорогих папирос и лучших вин наполнял обставленное с изящною уютностью помещение.

   За одним из столов сидело двое хорошо одетых молодых человека. Раскрасневшееся лицо одного из них и суетливые движения его могли служить показателем достаточного количества выпивки.

   К этому столу подходил новый посетитель.

   - А, это редкость, милейший друг, видеть тебя в веселом кружке, добро пожаловать! Эй, человек, дайте рюмку этому господину - нет, лучше сразу свежую бутылку! - Такими словами ранее описанный юноша встретил пришельца.

   Неуверенным движением он пододвинул ему стул

   - Вот это хорошо, что ты отделался от работы, приятель - черт возьми, жизнь так хороша, что хотелось бы ею упиться! За твое здоровье!

   Раздался чистый звон рюмок, и все трое выпили.

   - Да, я еще не познакомил тебя с мистером Лендлей, моим хорошим приятелем, - сказал хозяин стола, который был некто иной, как Фриц Ротман, столь неожиданно появившийся племянник убитого старика-барона. Он, видимо, старался убедить присевшего к столу в превосходных качествах своего нового знакомого, - у него такие же взгляды, как и у меня. Я познакомился с ним в Карльтон-отеле, вместе с мистером Блэкфильдом, тоже очень почтенным господином.

   Новопришедший от удивления чуть не уронил рюмку.

   Блэкфильд и Лендлей - оба появились в одно и то же время и знакомятся с людьми, имеющими отношение к делу Росла - случайность ли это или намерение?

   Гарри Тэксон, скрывавшийся, как известно, под личностью мистера Лендлея, к сожалению, не мог узнать в новопришедшем Крейзерта, мрачного доверенного юстиции советника, так как еще ни разу не видал его, да и не подозревал о его существовании.

   Последний, тем временем, наблюдал за своим знакомым, который сегодня был в таком настроении, что пренебрегал всякой осторожностью. Его склонность к спиртным напиткам не знала удержу. Когда он опьянеет, он забудет всякую осторожность!

   Это несчастие необходимо было предупредить! Но что делать? Единственное средство - напоить его до бесчувствия. Это и удалось Крейзерту без труда, и не далее, как через час он уже мог спокойно встать и с особенной вежливостью распроститься с мистером Лендлей. Незаметно он вышел из ресторана.

   На улице он поднял воротник пальто, низко надвинул цилиндр на глаза, и по нескольким улицам и переулкам добрался до худшей части внутреннего города, где расположены трактиры поддонков населения.

   Он остановился перед ветхим домом, в котором находился трактир преступников "Русалка"; подслушав немного у двери, он решительно открыл ее и вошел.

   За не совсем чистым буфетом, установленным горами бутылок и разными яствами, стоял хозяин, человек исполинского телосложения, умевший усмирять самого разошедшегося гостя.

   Крейзерт подошел к одному из задних столов, за которым трое молодых людей играли в карты; они коротко поклонились при появлении пришедшего, продолжая играть. Здесь не стеснялись.

   Крейзерт ничего другого и не ожидал. Он подозвал буфетчика.

   - Дайте круговую, Паульсен, и дюжину сигар!

   Игроки отложили грязные карты в сторону и повернулись к угощающему. - Тут что-то затевается, ни за что, ни про что не бывает ни круговых, ни сигар! - Крейзерт подсел к столу и начал шепотом говорить, а молодые люди внимательно слушали его.

   Начался обмен мнений, но, по-видимому, мнение Крейзерта осталось решающим.

   Он заказал еще одну круговую, расплатился по счету и вышел из закуренной комнаты.

   Далеко за полночь Лендлей и его товарищ по выпивке вышли из американского "бара". Ротман еле держался на ногах, крепкие напитки одолели даже его, умевшего пить; опираясь на руку своего приятеля, он с трудом передвигался.

   Гарри Тэксон под фамилией Лендлей, очевидно, удалось разыскать и познакомиться с интересовавшим Холмса Фрицем Ротманом. Он провел с ним целый вечер в надежде подпоить его и разузнать тогда что-нибудь по поводу убийства старика-барона, предполагая конечно, что Ротман вообще причастен к этому делу, а в этом Гарри почти не сомневался.

   Успех, однако, становился сомнительным - рассудок пьяного был так сильно отуманен, что он на вопросы своего спутника отзывался только бессмысленным смехом.

   Помощник знаменитого сыщика испустил проклятие, когда убедился, что его старания остаются тщетными.

   - Минута пропущена, - ворчал он, - ничего не поделаешь! Черт побрал бы его напрошенного приятеля, который явился так не вовремя! Остается только спровадить его домой!

   Он взял качающегося под руку, и направился к его квартире.

   Вдруг в ночной тишине раздались шаги.

   На встречу шла веселая компания. Лендлей сначала не обратил внимания на приближавшихся, с него было достаточно перетаскивание пьяного, который все тяжелее нависал на его руке.

   Его заставил оглянуться толчок, полученный от одного из членов проходившей компании. Не успел он сообразить, в чем дело, как ему нанесли уже второй толчок, разъединивший его от пьяного спутника.

   - Эдакий нахал, воображает, что мостовая только для него и сделана!

   - Мы равноправные граждане!

   - Бей его по шапке! - заревели негодяи.

   Раздались угрозы, посыпались удары, шляпа была сбита с головы - раздались резкие свистки.

   Окружавшие Лендлея фигуры суетились во всеобщей суматохе.

   - Караул! Полиция! Ножами режут! Где же полиция? На помощь! Караул!

   Раздались быстро приближавшиеся шаги, спешно прибежало несколько полицейских.

   - В чем дело? Кто тут режет ножами?

   Прежде чем Лендлею удалось отделиться от окружавших его людей, его схватили и поволокли к полицейским.

   - Вот этот задел нас без всякого повода, а когда мы сделали ему замечание, он стал ругаться и без разговоров схватился за нож. Вот этот молодой человек получил укол в руку! Слава Богу, это только легкая рана!

   Лендлей оглянулся - его спутник исчез. Вероятно, безобразники успели убрать его.

   К нему подошел старший по чину полицейский.

   - Пожалуйте в ближайший участок, надеюсь, вы можете удостоверить вашу личность.

   Лендлей отступил на шаг.

   - Меня в участок? На каком основании?

   - И вы еще спрашиваете? Вы ножом подкалываете обывателей, мирно идущих своей дорогой, а потом еще и притворяетесь удивленным? Довольно шутить - дело становится серьезным - пожалуйте!

   Мысли, как буря, зашумели в мозгу Гарри, которому предстояло лишиться самого высшего блага - свободы.

   Что делать? Ему, как иностранцу, предстояли неприятности. Что значили его уверения при свидетельских показаниях такого числа врагов?

   Он попал в ловушку.

   - В ближайший участок! - раздался привычный к команде голос старшего полицейского.

   Шествие потянулось черной змеей по улице, скоро шаги утихли, и ночная тишина воцарилась в околотке.

   Несколькими часами позже того, как молодого англичанина в самом городе лишили свободы, - в предместье вилл, в тени домов шла высокая фигура в длинном темном пальто. Она остановилась перед виллой барона Росла и зорко оглянулась. Обитатели дома давно погрузились в глубокий сон, и по-видимому ничего в вилле не шевелилось. Ночная жизнь большого города не касалась этой части его, обитаемой исключительно богатыми людьми.

   Одинокий прохожий по-видимому был знаком с местностью: он вытянул связку ключей из кармана, и скоро нашел подходящий ключ. Бесшумно открылась дверь настолько, чтобы пропустить худощавую фигуру, потом она опять закрылась.

   Пришелец вынул из кармана пальто электрический фонарь и при свете его поднялся по ступеням лестницы - он находился в нижнем этаже дома, в котором проживал убитый барон фон Росла.

   Так как окна были закрыты деревянными ставнями и занавешены плотными плюшевыми занавесями, то ему не нужно было опасаться проникновения наружу света от фонаря. Снаружи самый зоркий наблюдатель не заметил бы пребывания в вилле напрошенного гостя.

   Пришелец, - никто иной, как Шерлок Холмс, - подошел прямо к двери, ведущей в спальню убитого, и открыл ее отмычкой. Он собственными глазами хотел осмотреть место убийства.

   После долгих исканий и пересмотрев в спальне каждую мелочь, он выпрямился и покачал головой.

   Следов от ног было много, и в комнату было нанесено столько грязи и пыли, что о химическом и микроскопическом анализе нечего было и думать.

   Опытный сыщик опустился в ближайшее кресло и окинул взглядом поле действий.

   Здесь всякий труд и всякое старание были тщетны, каждая попытка пойти по тому или другому следу неминуемо повела бы на ложный путь.

   Но что это? Ему показалось, что кто-то пытается открыть входную дверь.

   Всегда готовый ко всяким случайностям, сыщик мгновенно погасил фонарь и бесшумно исчез за большим занавесом окна, при чем обеспечил себе возможность через щель смотреть в комнату.

   Через некоторое время раздались шлепающие шаги и в свете фонаря в коридоре показалась человеческая фигура, которая затем вошла в спальню. Пришелец внимательно осмотрелся и потом зажег люстру, так что сияющий свет залил всю комнату.

   Сыщик за занавесом вздрогнул. К своему крайнему удивлению в таинственном посетителе он узнал того самого Крейзерта, доверенного юстиции советника, с которым он сегодня днем познакомился.

   Крейзерт вынул из кармана связку ключей и направился к несгораемой кассе, ему незачем было применять лом, так как ключи в его руках в одну минуту открыли замок.

   Различные полки кассы были нагружены ценными бумагами наличными деньгами и драгоценными вещами. Дрожащими от жадности руками Крейзерт выхватывал эти предметы и прятал их в кожаную сумку, привешенную к поясу.

   Звон золотых цепочек и колец, постукиванье золотых монет еще более увеличивали жадность преступника - он еле сдерживался при виде этого зрелища - из его груди вырывался хрип и свист.

   Сыщик был удовлетворен.

   Дело развивалось лучше, чем он ожидал; вторжение алчущего добычи составило дальнейшее звено в цепи преступлений его самого и его соучастников.

   В ночь убийства драгоценности остались нетронутыми. Полиция должна была усмотреть в убийстве только деяние родственника, опасающегося за свое наследство - и действительно она накинулась на ближе всего стоящего поручика фон Росла.

   А теперь настало время припрятать сокровища убитого, прежде чем душеприказчики завладеют ими.

   Не дурно придумано!

   Но что это?

   Что значит этот шум у входной двери?

   Дом убийства как будто представляет собою сегодня место сходки всех ищущих приключений.

   Крейзерт также услышал шум.

   Мертвенная бледность покрыла его лицо.

   Он быстро закрыл дверь железной кассы, погасил газовые рожки и шмыгнул за ближайшее мягкое кресло с высокой спинкой.

   Испуг опасавшегося за свою свободу Крейзерта имел основательную причину. Незнакомцы, только что вошедшие в дом, казалось, не очень стремились к месту совершения убийства, а шаги их раздавались то громче, то тише, по всему дому.

   Стоявший в весьма неудобной позе на коленях за креслом Крейзерт поправился и вытер пот с холодного лба.

   Наконец шаги стали приближаться к двери. Вошло двое мужчин, и электрическим фонарем осветили всю комнату.

   - Вы ошиблись, вахмистр, в целом доме нет ни души!

   Старый полицейский вахмистр Штурм энергично покачал седой головой.

   - Господин инспектор, откровенно говоря, я никогда не верил в виновность поручика фон Росла и сегодня тоже не верю в нее; и поэтому я по ночам делаю обходы вокруг виллы. Я уже несколько раз видел каких-то подозрительных людей, они были очень осторожны и всегда исчезали при моем приближении.

   - Вы упрямец, Штурм, - сказал Вендорф. - Вы влюблены в этого легкомысленного поручика фон Росла и во чтобы то ни стало хотите уличить другого виновника, но это вам никогда не удастся. Никто другой не был заинтересован в смерти старого скряги. Я допросил всех свидетелей и уверен в виновности поручика. - Но что это за шум? Мы здесь не одни - там в углу за креслом что-то шевелится!

   Старый вахмистр вынул револьвер и направил полный луч света на указанный угол.

   - Так и есть - тут что-то шевелится!

   В эту секунду какая-то длинная, темная фигура выскочила на середину комнаты - сильный удар, нанесенный резиновой дубинкой в затылок, моментально сразил старого вахмистра, в бесчувствии свалившегося на пол.

   Второй удар с той же силой поразил инспектора, лишившегося с перепуга всякой способности двигаться.

   Высокий мужчина схватил упавший на пол фонарь и осветил угол таким образом, что луч света озарил Крейзерта, все еще сидевшего за креслом, причем сам державший фонарь оставался в темноте.

   - Живо, вы там, поднимайтесь, и воспользуйтесь случаем, предоставленным бессознательным состоянием обоих полицейских - оно долго не продлится, а потому нужно спешить!

   Крейзерт вскочил - он и не пытался узнать своего освободителя. Он только стремился выйти из этого страшного дома, и, ярко освещенный лучами фонаря, он поторопился к выходу и скрылся в ночной темноте.

   Знаменитый сыщик закрыл свет и выждал, пока неровные шаги гонимого диким испугом замолкли в ночной тишине, а потом сам вышел из дому, осторожно оглянулся и окольными путями вернулся к себе домой.

   Посещение дома было не безопасно, но оно стоило затраченного труда. К счастью, он во время успел вмешаться. Оба полицейские неумелой рукой разорвали бы всю сеть обвинений и затруднили, если не устранили бы совсем, возможности уличения настоящих убийц. Удары резиновой дубинкой не были опасны, через несколько часов можно было превозмочь их последствия.

   А теперь необходимо было поспать несколько часов, следующий день требовал свежих сил.

   Быстрыми шагами Шерлок Холмс направился к Карльтон-отелю.

   В большом зале здания суда мистер Блэкфильд оживленно разговаривал с адвокатом, д-ром Гагенсом, защитником поручика фон Росла.

   Нервный, оживленно жестикулировавший юрист с виду и по наружности походил на своего спутника.

   После довольно продолжительного разговора, они расстались, и сыщик опять пошел в отель. Брови его мрачно сдвинулись.

   Он заходил в здание суда с целью исходатайствовать свидание с подследственным поручиком фон Росла, но усилия его оказались тщетными - судебный устав не знал никаких исключений, независимо от каких бы то ни было причин.

   Так или иначе, он должен был видеться с ним. Но каким образом устроить свидание?

   Он сел в кресло и стал раздумывать.

   Вдруг он вскочил. Ему пришла идея - да, так можно будет устроить! Он потирал руки от удовольствия.

   Короткое время спустя он явился на квартиру защитника.

   - У меня к вам большая просьба, господин доктор, - начал он, - от исполнения которой для меня зависит очень многое.

   - Прошу вас, объясните, в чем дело, если только возможно будет, я сделаю все, что в моих силах.

   - Я обязательно должен переговорить с подследственным поручиком в его же собственном интересе.

   - Я могу только повторить, что к крайнему сожалению не в состоянии вам помочь в данном случае. Кроме судебного персонала только я имею доступ к нему!

   - Это мне известно, и вот на этом-то я и строю свой план! - улыбнулся сыщик.

   - Не понимаю, - проворчал адвокат, удивленно глядя на Холмса. - Положительно помешанный, настоящий тип чудака-американца, - подумал он.

   Тем временем Шерлок Холмс продолжал:

   - На вас надета темная тонко-клетчатая пиджачная пара редко встречающегося бурого цвета. Уже благодаря этой паре тот, кто наденет ее, будет принят за господина д-ра Гагенса. Позвольте мне, прошу вас, поносить этот костюм в течение нескольких часов, чтобы я в роли защитника мог проникнуть в комнату обвиняемого. Случайно мы похожи друг на друга по росту и телосложению, а о гриме моего лица и о бороде, схожей с вашей, я озабочусь сам. Соглашаетесь с моим предложением?

   Удивленный адвокат уставился на сыщика. Он, однако, любил гениальность во всяком ее проявлении и был убежден, что чудак-англичанин может принести пользу его клиенту, хотя бы тем, что выведет его из его апатичного, безучастного состояния; и потому после некоторого колебания, тотчас же рассеянного Шерлоком Холмсом, он согласился.

   Д-р Гагенс отправился в свою спальню, из которой в скором времени вернулся в сером пиджачном костюме, держа на руках свою темную пару.

   Шерлок Холмс тем временем успел устроиться, вынув из своих бездонных карманов белила, пудру, воск для носа и несколько бород.

   Д-р Гагенс удалился на некоторое время, и когда возвратился в комнату, то ему навстречу пошел его живой двойник, с любезной улыбкой на губах.

   Не находя слов, он смерил его с ног до головы.

   - На самом деле, это я, с головы до пят, - бормотал он в удивлении.

   Затем оба сердечно распростились.

   Никем не узнанный, Холмс добрался до комнаты Курта, в которую его и впустили, принимая его за защитника.

   Курт сидел на стуле, совершенно разбитый и безучастный ко всему. Он еле обратил внимание на появление Холмса. Сыщик остановился неподвижно и всмотрелся в красивое, мужественное, бледное лицо Курта. Когда Шерлок Холмс все еще не двигался, Курт заговорил слабым голосом:

   - Вас привело ко мне что-нибудь особенное, господин доктор?

   Быстрым движением Холмс снял бороду, с улыбкой поклонился и сказал пораженному Курту:

   - Позвольте представиться: сыщик Шерлок Холмс из Лондона.

   - Шерлок Холмс? Великий сыщик? - воскликнул Курт в удивлении, а Холмс продолжал:

   - Я пришел по настоянию вашей невесты, поручившей мне передать вам свой привет, с тем чтобы помочь вам!

   - Мне нельзя помочь, - пожимая плечами, ответил Курт, и губы его, почти бессознательно, прошептали имя: "Ирена"...

   - Можно, господин поручик, - сердечно произнес Холмс, - доверьтесь мне и не унывайте!

   После маленькой паузы сыщик продолжал:

   - Подробная обстановка убийства мне известна. Вооружитесь подобно мне, твердой уверенностью, что подлый, гнусный убийца в скором времени будет передан в руки правосудия. Его уличение не за горами. А потому нужно надеяться.

   По лицу Курта пробежал проблеск радости.

   - В интересе дела и для предоставления мне возможности свободнее идти по некоторым важным следам я хотел бы обратиться к вам с некоторыми вопросами, господин поручик. Во-первых: вы отказываетесь назвать место, где вы находились в ночь совершения убийства. Будете ли вы хранить молчание по этому вопросу и передо мною?

   Лицо Курта омрачилось. В бессилии он опять опустился на стул и безмолвствовал.

   - Не скажете ли вы мне, по крайней мере, господин поручик, - снова начал Холмс, - где именно вы находились в течение предшествовавших убийству дней и в ночь убийства?

   Курт отрицательно покачал головой, не сказав ни одного слова.

   - Скажите мне, по крайней мере, одно, господин поручик, уезжали ли вы куда-нибудь на это время?

   На лице спрошенного отразилась внутренняя борьба, но потом у него шепотом вырвалось:

   - Да.

   - Благодарю вас, господин поручик, не буду вас больше мучить. Прощайте на сегодня и не унывайте!

   Он сердечно пожал руку Курта. Тот благодарил его взволнованным тоном. Холмс опять надел бороду и вышел.

   Значит, Курт уезжал на несколько дней, - это, согласно его показанию, было неоспоримо. Он хранил молчание о том, где он находился. Почему? Зачем? С какой целью была предпринята эта поездка? Холмс стал размышлять. Курт фон Росла должен был достать за те дни значительную сумму денег, и действительно достал ее. Откуда взялись эти деньги?

   Напрашивалось самой собою предположение, что поездка была предпринята с целью раздобыть необходимую сумму денег. Почему же он не указывал на эту причину?

   Пожалуй, они взяты у ростовщика? Нет, тогда поручик не дал бы своему начальнику честного слова. Может быть, он играл в азарт?

   Так оно, вероятно, и было! Холмс радостно потирал руки так, что пальцы хрустнули.

   Чтобы иметь возможность оставаться на военной службе, он играл, ему повезло, и он тотчас же расплатился с долгами.

   Этим он однако ни под каким видом не мог мотивировать свою поездку, так как тогда не достигалась ее цель, и он, если бы об этом узнал командир, должен был бы, тогда распроститься с мундиром и отказаться от своего любимого призвания.

   Итак, Курт фон Росла, попробовал счастье, но где именно?

   Что было ближе всего? Монте-Карло, Сна, Остенде?

   Остенде! Вот туда он и ездил. Можно было теперь до биться алиби поручика.

   Холмс быстрыми шагами поспешил к себе в гостиницу$.$

   Прибывши в Карльтон-отель, он не нашел Гарри Тэксона.

   - Куда это он запропастился? Не случилось ли что-нибудь с ним? - бормотал Шерлок Холмс, и подошел к окну, глядя на шумную в эту пору дня уличную жизнь.

   Вот перед гостиницей остановился вагон трамвая. Из него выскочил молодой человек и побежал к подъезду. То был Гарри Тэксон.

   Но на кого он был похож? Очевидно, произошло нечто серьезное.

   Крупной рысью подъехали две коляски и остановились перед гостиницей; несколько полицейских еще на ходу выскочили из них и поспешили к подъезду.

   В этот момент открылась дверь. Гарри Тэксон вбежал в комнату. Шляпа слетела у него с головы, руки были в крови, одежда была в нескольких местах разорвана.

   - Ради Бога, начальник, меня преследуют, вчера ночью меня, благодаря гнусной проделке, заподозрили в нанесении ножевых ран, с грехом пополам я сегодня бежал - они следуют по моим пятам!

   Холмс открыл вторую комнату, указал на большую дорожную корзину и закрыл дверь со словами:

   - Там ты найдешь все необходимое. Торопись - быстрота только может помочь!

   Спокойно, точно ничего не случилось, он уселся и взял газету.

   Не прошло и пяти минут, как после энергичного стука открылась дверь; вошел директор гостиницы в сопровождении полицейского комиссара.

   - Простите пожалуйста, мистер Блэкфильд, господин комиссар преследует сбежавшего арестанта и настаивает на том, что он скрылся в нашей гостинице. Я несчастлив, что не могу оградить моих гостей от этого беспокойства!

   Полицейский чиновник осмотрел изящно обставленную гостиную. Здесь арестанта нет, подумал он.

   - Благодарю вас, сударь, за сведения, но их мне мало, я собственными глазами должен убедиться, что сбежавший арестант действительно не находится ни в одном из помещений.

   На губах англичанина проскользнула странная усмешка.

   - Смежную комнату я, к сожалению, не могу открыть, - коротко и вежливо возразил он.

   - Почему, сударь? - нетерпеливо спросил чиновник.

   - Потому, что там находится гость, требующий с моей стороны, как с порядочного человека, сохранения тайны.

   - Весьма сожалею, что вынужден причинить неудобства вашему гостю, но долг стоит выше вежливости.

   - Тогда поступайте согласно с требованиями вашего долга! - коротко ответил англичанин, и снова погрузился в чтение своей газеты точно никого в гостиной не было.

   Лоб полицейского комиссара густо покраснел, он подошел к двери, резко постучал и затем, не получив ответа, открыл дверь,

   У окна стояла стройная женщина, которая при входе полицейского чиновника повернулась в пол-оборота и оглядывала неожиданного визитера, не понимая, в чем дело.

   В полицейском комиссаре проснулся кавалер.

   Быть, может, он в данном случае зашел слишком далеко?

   Торопливо проговорив несколько слов извинения, он закрыл дверь, извинился перед спокойно читающим англичанином и в сопровождении совершенно разбитого директора вышел из гостиной.

   Через несколько времени Шерлок Холмс встал, открыл дверь и сделал знак все еще стоявшей у окна женщине.

   - Можешь сбросить свой наряд, мой милый, опасность миновала. Спрячь тщательно эти вещи и возьми из моего гардероба то, что тебе нужно, а я подожду там.

   На этот раз Гарри был спасен. Учинение над ним полицейского допроса сильно повредило бы делу Росла. Теперь надо было всеми силами стараться ускорить ход дела.

   - Враги почуяли, чем пахнет, и попытались отвести уничтожающий удар, - прошипел Холмс сквозь зубы.

   Вскоре Гарри кончил, свое переодевание и тоже пришел в гостиную.

   - Ну, рассказывай, что с тобой случилось, - спросил Холмс, у рукой на кресло.

   Гарри подробно доложил своему начальнику о всех происшествиях вчерашнего вечера, вплоть до своего сегодняшнего побега из участка.

   Холмс внимательно слушал, и даже несколько раз переспрашивал его, в особенности в той части рассказа Гарри, которая касалась появления в ресторане перед его столом неизвестного третьего гостя, последовавшего после этого полного опьянения Фрица Ротмана и преждевременного исчезновения таинственного незнакомца.

   Когда Гарри, наконец, кончил, Холмс пожелал ему спокойной ночи и отпустил его домой, а сам погрузился в глубокую думу.

   Он сразу догадался по указанным ему Гарри приметам, что тот таинственный незнакомец был никто иной, как все тот же Крейзерт.

   Но какую роле играет он во всем этом деле? Каковы его отношения к Фрицу Ротману? Ясно что, он нарочно напоил последнего до бесчувствия, чтоб не дать ему проболтаться, ясно и то, что он, заблаговременно выйдя из ресторана, подготовил весь инцидент с арестом Гарри на улице.

   Долго сидел Холмс в своем кресле, покуривая трубку за трубкой, и перебирая в уме все данные этого темного дела.

   Первые лучи рассвета застали его сидящим все еще в той же позе.

   Наконец он встал, выпрямился, самодовольно хрустнул пальцами и произнес вслух:

   - Да, я не ошибаюсь! Теперь мне все ясно! Главным руководителем всего дела состоит этот Крейзерт, а горький пьяница Ротман является лишь орудием в его руках. Но теперь, когда я разгадал их планы - горе им! Они замышляют второе убийство, но я не дам ему свершиться - если, конечно, еще не поздно! Теперь надо только написать записку Гарри, чтобы он завтра последил за этим Крейзертом.

   Юстиции советник Готоп предложил вошедшему клиенту присесть.

   - По какому делу вы желаете советоваться со мной? - спросил он деловым тоном у человека, неуклюже усаживавшегося на краешке стула, напоминавшего в своем старомодном, поношенном костюме деревенского учителя в отставке.

   - Прежде всего, мне важно остаться с вами наедине. Поэтому будьте любезны закрыть двери, - ответил клиент.

   Адвокат испытующе посмотрел на него через очки.

   - Моим служащим приказано никого не впускать прежде, чем уйдет очередной клиент. Кроме того, дверь обита толстой материей, не пропускающей звуковых волн, но, как видите, они еще с моего сидения при помощи известного аппарата могут быть закрыты на замок. Так, теперь ни одна мышь не может ни войти, ни выйти.

   Теперь опасливый посетитель выпрямился во всю свою длину. Его неуверенность совершенно исчезла.

   - Я переодет, господин юстиции советник, я уже раз был у вас в качестве лица, интересующегося покупкой виллы Росла, под именем, мистера Блэкфильда. Но и это имя служите только прикрытием для того, чтобы я мог исполнить свои планы беспрепятственно. Пусть двери останутся на некоторое время закрытыми, я пришел к вам как друг, а не как враг, с тем, чтобы предупредить вас о грозящей вам большой опасности.

   Старый юстиции советник нерешительно ерзал на своем кресле. Что делать? Открыть ли двери и призвать служащих или выслушать странного клиента?

   Брошенный на посетителя взгляд убедил его, что бояться нечего. Этот человек пришел не с дурными намерениями, его поведение хотя и было странно, но не внушало опасений. Бояться не следует, это недостойно мужчины.

   - Говорите, сударь, - и объяснитесь точнее. Вы не будете на меня в претензии, если я отношусь к вам несколько осмотрительно.

   Шерлок Холмс не мог не улыбнуться.

   - Вполне понимаю, господин юстиции советник. Объяснением моего странного на вид поведения послужит следующее: Я частный сыщик. Недавно я услышал о деле Росла, о котором писали по всех газетах. Должен сознаться, меня это дело весьма заинтересовало. С самого начала я был убежден в том, что арестованный племянник, поручик Курт фон Росла, не убийца, и я решил взять это дело в свои руки и начать исподволь расследование. Мои наблюден