Некрасов Николай Алексеевич - Стихотворения 1838-1855 гг.,

  

  

  

   ПЕСНЬ ВАСЕНЬКЕ

  

  

  

  

  

  Доброе слово не говорится втуне.

  

  

  

  

  

  

  

  

   Гоголь

  

  

  Хотя друзья тебя ругают сильно,

  

  

  Но ты нам мил, плешивый человек,

  

  

  С улыбкою развратной и умильной,

  

  

  Времен новейших сладострастный грек.

  

  

  Прекрасен ты - как даровитый странник,

  

  

  Но был стократ ты краше и милей,

  

  

  Когда входил в туманный передбанник

  

  

  И восседал нагой среди <----->,

  

  

  Какие тут меж нас кипели речи!

  

  

  Как к <---> ты настраивал умы,

  

  

  Как <-------> гасили девки свечи -

  

  

  Ты помнишь ли? - но не забудем мы!

  

  

  Среди <-----> и шуток грациозных,

  

  

  Держа в руке замокнувший <------->,

  

  

  Не оставлял и мыслей ты серьезных

  

  

  И часто был ты свыше вдохновлен!

  

  

  Мы разошлись... Иной уехал в Ригу,

  

  

  Иной в тюрьме... Но помнит весь наш круг,

  

  

  Как ты вещал: "Люблю благую книгу,

  

   20 Но лучшее сокровище есть друг!!!!"

  

  

  О дорогой Василий наш Петрович,

  

  

  Ты эту мысль на деле доказал.

  

  

  Через тебя стыдливый Григорович

  

  

  Бесплатно <-> и даром <.....->.

  

  

  Тот, кто умел великим быть в борделе,

  

  

  Тот истинно великий джентельмен...

  

  

  <--> сто раз, о друг наш, на неделе,

  

  

  Да будет тверд твой благородный <--->!

  

  

  Пускай, тебя черня и осуждая,

  

   30 Завистники твердят, что ты подлец,

  

  

  Но и в тебе под маской скупердяя

  

  

  Скрывается прещедрый молодец.

  

  

  О, добр и ты... Не так ли в наше время,

  

  

  В сей <-------> и осторожный век,

  

  

  В заброшенном <------> скрыто семя,

  

  

  Из коего родится человек?!

  

  

  

  

  DUBIA

  

  

  

  

   1841

  

  

  

   ТОЛК С НОВЫМ ГОДОМ

  

  

   Здравствуй, братец новый год!

  

  

   Ну садись-ка, потолкуем,

  

  

   Как с тобою мы надуем

  

  

   Православный наш народ.

  

  

   Нынче люди - бог их знает -

  

  

   Мудрено себя ведут.

  

  

   Сидор Карпа надувает,

  

  

   Смотришь - Сидор сам надут...

  

  

   Перепутаются мысли

  

  

  10 От вседневной кутерьмы,

  

  

   Хоть по алгебре расчисли -

  

  

   Всё внакладе мы да мы.

  

  

   Издадим-ка два журнала,

  

  

   Слепим бричку без осей

  

  

   Да наделаем из сала

  

  

   Восковых себе свечей.

  

  

   А чтоб в люди выйти разом,

  

  

   Ярко мы осветим газом

  

  

   Глупости своих друзей.

  

  

  20 Для детей составим книги

  

  

   (Ведь на них теперь расход)

  

  

   И на акциях до Риги

  

  

   Смело пустим весоход...

  

  

   Иногда же, так, от скуки,

  

  

   Гальванические штуки

  

  

   Можно будет отливать;

  

  

   Иль, приделав к шару крылья,

  

  

   В новый свет за кошенилью

  

  

   Станем с выгодой летать;

  

  

  30 Иль давай, mon cher, {*} писать,

  

  

   {* Мой милый (франц.).}

  

  

   Не шутя, проект, ей-богу!

  

  

   Про железную дорогу,

  

  

   Хоть на Дон, в пример сказать.

  

  

   А когда об нас по миру

  

  

   Зашумит, мой друг, молва -

  

  

   Нам авось дадут квартиру

  

  

   И - казенные дрова!..

  

  

  

   СТИХОТВОРЕНИЕ,

  

  

  

   _ЗАИМСТВОВАННОЕ_

  

  

  

   ИЗ ШИЛЛЕРА И ГЕТЕ

  

  

  

   Я герой!..

  

  

  

   Припеваючи жить

  

  

  

   И шампанское пить,

  

  

  

   Завираться!

  

  

  

   Жребий мой:

  

  

  

   Вечеринки давать,

  

  

  

   И себя восхвалять,

  

  

  

   И стишки издавать,

  

  

  

   И собой

  

  

  

   10 Восхищаться!

  

  

  

   Верить одному

  

  

  

   Вкусу своему,

  

  

  

   Всех блаженней в мире,

  

  

  

   Всех несчастней быть;

  

  

  

   Но какое счастье

  

  

  

   Так себя любить!..

  

  

  

  

   1850

  

  

  <ИЗ "САНТИМЕНТАЛЬНОГО ПУТЕШЕСТВИЯ

  

  

  

  ИВАНА ЧЕРНОКНИЖНИКОВА

  

  

  

  ПО ПЕТЕРБУРГСКИМ ДАЧАМ">

  

  

  

  

   <1>

  

  

  

  Ферапонт овчину дубил

  

  

  

  И руку себе зашибил.

  

  

  

  Он стал овчину бранить,

  

  

  

  Когда руку стало сводить;

  

  

  

  А я скажу ему на то,

  

  

  

  Что он бранил ее ни за что!

  

  

  

  Так знай же ты, детина,

  

  

  

  Что может ушибить и овчина,

  

  

  

  Когда ты дурак

  

  

   10 И делаешь не так.

  

  

  

  

   <2>

  

  

   О, если б мог я шар земной

  

  

   Схватить озлобленной рукой, -

  

  

   Схватить... измять и бросить в ад!..

  

  

   Я был бы счастлив... был бы рад!..

  

  

  

  

   <3>

  

  

   Злодею выбиты все зубы,

  

  

   Порок достойно награжден.

  

  

  

  

   <4>

  

  

  

   ДРУГУ КОПЕРНАУМОВУ

  

  

   Люблю твой пламенный азарт,

  

  

   Когда, с небритой бородою,

  

  

   Накрывшись шляпою кривою,

  

  

   Идешь сражаться ты в бильярд,

  

  

   Когда ты с чашей пуншевой

  

  

   Кружок друзей своих обходишь

  

  

   И вензеля ногами водишь

  

  

   Пред хладно-чинною толпой,

  

  

   Когда, вооружась бутылкой,

  

  

  10 На драку радостно спешишь

  

  

   Иль стулом франта по затылку

  

  

   Как бы перуном ты разишь!

  

  

   Так, удаль мне мила твоя,

  

  

   Твоим я видом восторгаюсь,

  

  

   И сам кием вооружаюсь,

  

  

   И в драку смело лезу я!

  

  

  

  

   <5>

  

  

   Была прекрасная погода -

  

  

   С злодеем ты гулять пошла,

  

  

   И все дивились на урода,

  

  

   С которым ты нежна была;

  

  

   И канареечного цвету

  

  

   Его безвкуснейший жилет

  

  

   Являл осьмое чудо свету.

  

  

   Он был, казалось, средних лет,

  

  

   В его наружности холодной

  

  

  10 Не замечалось и примет

  

  

   Ни той осанки благородной,

  

  

   Ни энергии юных лет,

  

  

   Которые к твоим услугам -

  

  

   Твои покорные рабы -

  

  

   Мы предлагаем друг за другом

  

  

   По воле сердца и судьбы...

  

  

   Скажи: ужель сей зверь небритый

  

  

   Твоей душою овладел?

  

  

   Быть может, что вчера побитый

  

  

  20 В харчевне грязной он сидел?

  

  

   А нынче вдруг такой наградой

  

  

   Он наслаждается, глупец,

  

  

   Которая была б отрадой

  

  

   Для наших пламенных сердец.

  

  

   Каким достоинством сокрытым

  

  

   Тебя сей зверь очаровал?

  

  

   Скажи, не глазом ли подбитым?

  

  

   Иль ядом лести и похвал?

  

  

   Иль против воли ты, Мария,

  

  

  30 Под гнетом роковой тоски,

  

  

   Небритого и злого змия

  

  

   Себе избрала в женихи?

  

  

   Но ты, быть может, непослушна

  

  

   Веленьям матери своей

  

  

   И, к злому зверю равнодушна,

  

  

   По сердцу жаждешь ты связей?..

  

  

   О, если так... узнай, что ныне

  

  

   Три сердца, полные тобой,

  

  

   Блуждают в мире, как в пустыне,

  

  

  40 Под гнетом страсти роковой.

  

  

   Внемли же страстные моленья

  

  

   Влюбленных пламенных сердец!

  

  

   Но если ты без сожаленья

  

  

   Идешь с злодеем под венец -

  

  

   О! Гнев наш будет дик и страшен!

  

  

   Где ты гуляешь с ним теперь,

  

  

   Лежать там будет бездыханен,

  

  

   Безгласен, мертв сей лютый зверь...

  

  

   А сами мы, сплетясь руками,

  

  

  50 Низринемся в пучину вод...

  

  

   И трупы хладные волнами

  

  

   К ногам жестокой принесет!

  

  

  

  

   <6>

  

  

   Несчастный день! позорный день!

  

  

   День срама и стыда!

  

  

   Я вел себя как глупый пень,

  

  

   Да, да, да, да! да, да, да, да!

  

  

   Смотрите, рощи и поля,

  

  

   Меж вас идет колпак...

  

  

   Я был глупее журавля...

  

  

   Так, так, так, так! так, так, так, так!

  

  

   "Ты жалкий трус! ты жалкий трус!" -

  

  

  10 Она кричит вослед.

  

  

   К ней никогда не возвращусь...

  

  

   Нет, нет, нет, нет! нет, нет, нет, нет!

  

  

  

  

   <7>

  

   Нет, мало места здесь возвышенной натуре;

  

   Пойду я в дикий лес прислушиваться к буре!

  

  

  

  

   1855

  

  

  

  НА МАЙКОВА (1855 года)

  

  

  Давно ли воспевал он прелести свободы?

  

  

  А вот уж цензором... начальством одобрен,

  

  

  Стал академиком и сочиняет оды,

  

  

  А наставительный всё не кидает тон.

  

  

  Неистово браня несчастную Европу,

  

  

  Дойдет он до того в развитии своем,

  

  

  Что станет лобызать он Дубельтову <--->

  

  

  И гордо миру сам поведает о том.

  

  

  

   КОММЕНТАРИИ

  В первом томе академического издания собрания сочинений Некрасова помещены стихотворения 1838-1855 гг., т. е. большого промежутка времени от начала творческого пути поэта и вплоть до той поры, когда в его стихах (в частности, в "Поэте и гражданине", 1855-1856) явственно прозвучали призывы к революционно! борьбе. Произведения, представленные в настоящем томе, принадлежат к ценнейшим художественным документам той эпохи. Вместе с тем они характеризуют становление Некрасова как поэта, зарождение и развитие революционно-демократических мотивов его творчестве.

  В соответствии с жанровым принципом, принятым в композиции всего издания, в первом томе сосредоточены собственно стихотворения. Некоторые некрасовские произведения тех лет вошли в другие тома: поэмы "В. Г. Белинский" и "Саша" - в том, отведенный для поэм (т. IV); ранняя "драматическая фантазия в стихах" "Юность Лермонтова" - в том драматических произведений (т. VI).

  Из стихотворений Некрасова, содержащихся в его пьесах, романах, фельетонах, рецензиях, письмах, автобиографических заметках (см. т. VI-IX, XI-ХШ, XV наст, изд.), в первом томе перепечатываются лишь те, которым он придавал самостоятельное значение, публикуя их (или предполагая публиковать) в виде отдельных произведений.

  Стихотворения, составляющие первый том, относятся к двум периодам творческого пути Некрасова - периоду литературном ученичества (1838-1844 гг.) и периоду зрелого мастерства (в 1845 г.). Середина 1840-х гг. была важнейшим рубежом в эволюции поэта. Именно тогда Некрасов получил признание как выдающийся поэт, - об этом говорили и писали и читатели, и литераторы; первым критиком, "открывшим" Некрасова, был В. Г. Веденский (см. комментарий к стихотворению "В дороге", 1845). Позже Н. Г. Чернышевский отнес становление Некрасова как великого поэта также к середине 1840-х гг. {См.: Чернышевский, т. I, 744-749.} Это мнение принято в научной литературе. К. И. Чуковский охарактеризовал годы 1838-1844 как "период литературной работы Некрасова, в течение которого он так трудно и медленно формировал свой писательский стиль". {Чуковский Корней. Мастерство Некрасова. М., 1971, с. 73.} В статье, специально посвященной вопросу периодизации творческого пути Некрасова, М. М. Гин пишет: "Ни в коем случае мы не имеем права упускать из вида один важнейший рубеж в творческом пути Некрасова - середину 40-х годов начало его зрелого поэтического творчества". {Гин М. М. О периодизации творчества Некрасова. - Изв. АН СССР. 1971. Сер. лит-ры и яз., т. XXX, вып. 5, с. 433.}

  Сам Некрасов неизменно браковал свои ранние стихи. В первые три прижизненные издания своих "Стихотворений" (1856, 1881 1863) он включил произведения, написанные не ранее 1845 г. В последних трех изданиях (1864, 1869, 1873-1874) он поместил и несколько более ранних юмористических стихотворений, по лишь в приложении и с особым примечанием, в котором давал своим ранним стихам весьма строгую критическую оценку (см. комментарий к стихотворению "Говорун", с. 679 наст. тома). {В комментариях ко многим стихотворениям приводятся сведения об их перепечатках в прижизненных изданиях "Стихотворений", - здесь имелись в виду перечисленные выше авторизованные издания, неизменно появлявшиеся под заглавием "Стихотворения Н. Некрасова". Прижизненные заграничные контрафакции, выходившие отдельными книгами под тем же заглавием, учитывались лишь в особых случаях (что каждый раз оговаривалось). Таких контрафакций было четыре: "Стихотворения Н. Некрасова. Лейпциг, 1859; Стихотворения Н. Некрасова. Берлин, 1862; Стихотворения Н. Некрасова. Изд. 2-е. Лейпциг, 1869 (перепечатка "Стихотворений" 1859 г.); Стихотворения Н. Некрасова. Изд. 2-е. Берлин, 1874 (перепечатка "Стихотворений" 1862 г. с присоединением стихотворений "Утро" и "Три элегии").}

  Прижизненные издания своих "Стихотворений" (начиная со второго) Некрасов открывал стихотворением "В дороге" (1845) - произведением, которое знаменовало собою начало нового этапа в его творчестве, было восторженно встречено В. Г. Белинским, высоко оценено А. И. Герценом и А. А. Григорьевым. Первое издание "Стихотворений" (1856) открывалось программным стихотворением "Поэт и гражданин" (которое входит во второй том настоящего издания), но сразу вслед за ним стояло стихотворение "В дороге".

  В связи с вышесказанным в настоящем томе в качестве первого отдела помещены стихотворения 1845-1855 гг., причем этот отдел (и весь том) открывается стихотворением "В дороге". Стихотворения 1838-1844 гг. составляют второй отдел. Затем следуют небольшие отделы "Коллективное" (стихотворения, написанные Некрасовым в соавторстве) и "Dubia". В отдел "Dubia" вошли лишь такие стихотворения, принадлежность которых Некрасову вызывает мало сомнений. Стихотворения 1838-1855 гг., включавшиеся в издания Некрасова ошибочно или без достаточных оснований, в настоящем томе не перепечатаны, - им посвящена особая заметка, непосредственно связанная с комментарием к отделу "Dubia" (на с. 706-708 наст. тома).

  Внутри каждого отдела стихотворения расположены в хронологическом порядке. При этом все они распределены по годовым рубрикам. Такое распределение является в известной мере условным (так как над некоторыми стихотворениями Некрасов работал в течение нескольких лет, да и не всегда год написания стихотворения может быть точно определен), но оно удобно для читателя и опирается на многолетнюю традицию издания стихотворений Некрасова. Стихотворения, над которыми поэт работал в течение нескольких лет, отнесены к тому году, на который приходится основная часть работы. Более точные сведения о датировке стихотворений сообщаются в комментариях.

  Основанием для датировки многих стихотворений Некрасова является дата цензурного разрешения той книжки журнала, в которой они были впервые опубликованы: журнал обычно проходил через цензуру в уже отпечатанном виде и в ближайшие дни после этого выпускался в свет. Поэтому сведения о цензурном разрешении журналов приводятся в комментариях. {Сведения о цензурных разрешениях изданий "Стихотворений" Некрасова в аналогичных случаях, как правило, не приводятся. Они не показательны, так как после цензурного разрешения книга могла еще долго печататься, и Некрасов вносил изменения в ее состав. Например, в "Стихотворения" 1856 г. он после цензурного разрешения (14 мая 1856 г.) включил стихотворение "Поэт и гражданин" и другие; вышла же книга лишь 19 октября 1856 г. 1 июня 1855 г.}

  Важным основанием для датировки большой группы стихотворений 1855 г. является их наличие в датированных тетрадях автографов: в Зап. тетр. Š 1 и Зап. тетр. Š 2, на которых имеются дарственные надписи А. Я. Панаевой с датой "21 мая 1855" (стихотворения, черновые автографы которых содержатся в этих тетрадях, были написаны, очевидно, не ранее этого дня), а также в тетради, которую Некрасов передал московскому книгоиздателю К. Т. Солдатенкову 7 июня 1855 г. {Некрасов заключил с К. Т. Солдатенковым условие об издании своих стихотворений (Москва, 1963, Š 12, с 165; Собр. соч. 1965-1967, т. VIII, с. 159, 161).} (по-видимому, стихотворения, беловые автографы которых находятся в этой тетради, были написаны до этого дня). {См. также: Гаркави А. М. Состояние и задачи некрасовской текстологии. - Некр. сб., V, с. 170-173.}

  В комментариях к настоящему тому использовано большое количество материалов, проясняющих творческую историю стихотворений. Составители учли все заметки Некрасова о своих стихотворениях (приведенные С. И. Пономаревым в Ст 1879), а также многие фактические данные, сообщенные К. И. Чуковским в советских изданиях стихотворений Некрасова. Составители данного тома опирались также на свои комментарии в ПССт 1967.

  Стремясь более полно осветить общественное значение стихотворений Некрасова, составители внесли в комментарий сведения о литературной борьбе вокруг некрасовских стихотворений, о хождении стихотворений Некрасова в рукописном виде и т. д.

  Широкое распространение стихотворений Некрасова в рукописях - характернейшее явление русской общественной жизни середины прошлого века. Оно не только свидетельствовало о большом интересе читателей к творчеству поэта, но и зачастую было связано с вольнолюбивыми настроениями. Так, после того как первое издание "Стихотворений" Некрасова в конце 1856 г. подверглось цензурным репрессиям (подробно об этом см. т. II наст. изд., комментарий к стихотворению "Поэт и гражданин"), особенно усилилась нелегальная циркуляция текстов Некрасова. Имели хождение экземпляры запрещенной книги "Стихотворений" с рукописными вставками (некоторые из них учтены в комментариях к настоящему тому, а обнаруженные в них разночтения текстов приведены в разделе "Другие редакции и варианты"); {Экземпляры первого издания некрасовских "Стихотворений" с рукописными вставками читателей прошлого века до сих пор обнаруживаются в разных городах. См.: Воробьев В. Судьба книги. - Книжное обозрение, 1975, 28 марта, с. 16.} книгу переписывали от руки и целиком. Без ведома Некрасова его стихотворения печатались и перепечатывались за границей (Ст 1859, Ст 1862, ряд публикаций в сборниках и периодической печати). {Подробно об этом см.: Гаркави А. М. Произведения Н, А. Некрасова в вольной русской поэзии XIX в. - Учен. зап. Калинингр. пед. ин-та, 1957, вып. 3, с. 207-249.}

  В архивах сохранились многочисленные копии стихотворений Некрасова, сделанные разными лицами, часто неизвестными. Много стихотворений переписал в свою тетрадь П. Л. Лавров (ЦГАОР, ф. 1762, оп. 2, ед. хр. 340). Большой интерес представляют и конфискованные полицией или III Отделением тетради разных лиц со списками стихотворений Некрасова: тетрадь М. А. Куколь-Яснопольского (ЦГАОР, ф. 109, оп. 214, ед. хр. 380), тетрадь Н. Латкиной (ЦГАОР, ф. 95, оц. 2, ед. хр. 112) и др. Подобные материалы могли быть учтены в данном издании лишь частично, ибо количество их огромно; к тому же очевидно, что очень многие из них еще не выявлены.

  Комментарий к первому тому содержит сведения о музыкальных переложениях некрасовских текстов (в данном случае использован указатель: Н. А. Некрасов в музыке. Сост. Г. К. Иванов. М., 1972). {В соответствующих примечаниях сообщены лишь инициалы к фамилия композитора и год публикации нот с некрасовским текстом; библиографические описания этих публикаций см. в названном указателе Г. К. Иванова.}

  Подготовка текстов стихотворений 1838-1839 гг., вариантов и комментариев к ним осуществлена В. Э. Вацуро; подготовка текстов стихотворений 1840-1855 г., вариантов и комментариев к ним - А. М. Гаркави.

  

  

   СТИХОТВОРЕНИЯ 1845-1855 гг.

  

  

  

  

   1840

  

  

  

  

  НАШ ВЕК

  Печатается по тексту первой публикации. Впервые опубликовано: П, 1840, Š 3 (ценз, разр. - 30 марта 1840 г.), с. 106-107, без подписи.

  В собрание сочинений включается впервые.

  Автограф не найден.

  Принадлежность Некрасову устанавливается на основании полного совпадения ст. 53-56 с куплетами из его водевиля "Шила в мешке не утаишь - девушки под замком не удержишь" (карт. 2, явл. 1). С теми же куплетами почти совпадает ст. 57 "Нашего века" (в водевиле: "В бога здравья воду тянут"). См.: Гаркави А. М. Неизвестные строки Н. А. Некрасова, - В кн.: Жанр и композиция литературного произведения. Межвузовский сборник, вып. II. Калининград, 1976, с. 164-165.

  Юмористическое описание разных изобретений, связанное с обличением обмана и спекуляций, характерно для водевильных куплетов того времени. Популярны были, например, куплеты П. С. Федорова "Ведь нынче всё перемудряют, Всё изменяют с каждым днем..." (Репертуар русского театра, 1840, кн. I, с. 20) и куплеты А. И. Писарева "Лошадьми, водой, парами Сеют, жнут, куют, прядут, Скоро думать не умами, А машинами начнут..." (там же, 1840, кн. 2, с. 11-12).

  Дагерротип -

  первоначальная,

  несовершенная