- Ну, ты, ковурый, пошевеливай!.. Ишь, леший!..
Илья взмахнул кнутом и слегка стегнул левую пристяжную, тройка пошла веселее.
- Эх, виноходцы!.. Благодать, барин, - погода!.. Зелень-то пошла какова!.. И дорога просохла... О сю пору тут грязь бывает непролазная...
Зеленей я уже не видел. Всё было погружено в сумрак; на небе прорезались звёзды, а близко к горизонту сиял молодой месяц. Месяц летел вместе с нашей тройкой навстречу молодой роще, и вдруг, казалось, месяц стал подпрыгивать и задевать за силуэты обнажённых берёз. Роща пролетела, потянулось болото - и месяц стал неподвижен; только прыгало через кочки в воде болота его серебристое отражение.
Сыростью и лёгкой прохладой несло с болота.
- Самые охотницкие места, - пояснил разговорчивый Илья, - тут мне всё известно... Потому - здесь возрос... А после был в военной службе, да пять лет в Москве извозчиком ездил... легковым... А вот и опять на родной стороне живу... Ш-а-али!.. - стегнул Илья правую пристяжную, - чёрт её знает, - бежит, бежит, - как хватит нога о ногу!.. Тогда скачет на трёх ногах...
- Служил я под Варшавой, - у нас в эскадроне этакая-то лошадь была... Ко мне её вахмистр приспособил, опосля того, как я про него шутку сшутил... Дожидался я от него отместки: думаю - какую то сделает меланхолию? Ну, и нашёл он, чем досадить... Злоехидный был человек... Натерпелся я через того коня!..
- Люблю, когда барин не сердит, да не понукает... Сам тогда стараюсь... А то бывало, когда легковым ездил... в Москве-то... За питиалтынный посадишь, а он понукает: живо поезжай!.. Что вы, мол, господин: еду я постепенно, - как, значит за питиалтынный... Ишь она, - ишь она!..
И он два раза стегнул правую, которая опять было побежала на трёх ногах.
Коренной бежал добросовестно и так хорошо, что Илья ни разу его не стегнул, только чуть пошевеливал вожжами.
- А то ещё вахмистр было вздумал мне насолить, - зазнобу хотел отбить... Подозрительный был человек... А она то краля была... Глаза у ней были подманчиватые, - так и смотрят... Вахмистр ей про меня отбивные письма писал... А то раз меня не было, как она пришла, - вахмистр ей про меня наговаривать начал... "Разве, говорит, вы геометрию эту не знаете, что откеда он, да какой он?" А она меня больно любила, - никому веры не давала... Вахмистр-то говорит, а она - смеётся, хохочет, легкомысленно принимает, - будто бы, как ветер в болоте... Ниглижа...
- Вахмистр был щёголь... всегда перед зеркалом находился и уж такой злющий: сказать ничего не смей: сейчас изображает какую-то физономию... а то - драться...
- Илья, откуда ты этакие слова знаешь: "Ниглижа"... "Геометрию"...
- А как же, барин, - неужели мы образования не понимаем... Двоих седоков, бывало, в Москве везёшь, - каких-то слов не наслушаешься... Вот и запоминаешь... Я, ведь, способный, понятливый... А вот только не мог я от господ добиться, что такое обозначает: "Милодия?.." Такое мне всё неподходящее объясняли... А слышал я это слово в Москве, - седока вёз, купца, так надо полагать из провинции, приезжий... с ним ехала девица, он ей рассказывал: "Наш городок маленький, а торговля - правтическая". А потом и говорит ей: "Что это у тебя, Лизынька, в лице за милодия какая-то?.. Даже как будто отвратительно смотреть!.." А она ему отвечает: "Вот, - говорит, - вам не нравится, когда я невесёлая бываю, а сами уезжаете, оставляете меня без всяких последствий"... А купец стал её попрекать: "Ты, говорит, такая-то была и этакая!.." Эх вы, милые, виноходцы!..
Тяжёлым гнётом ложилось на душу это множество наносных, искажённых слов в речи простого русского человека. Я понял, что Илья имеет пристрастие к мудрёным словам, которые с завистью ловит и старается запомнить, искажая и понимая их по своему и очень гордится тем, что он знает мудрёные слова. "Бедный Илья!.. - думалось мне, - что, если бы его любознательность была направлена по хорошему руслу?"
Ехали несколько минут молча. Дорога шла полем.
- А вона деревня моя, - огоньки-то светятся!.. Пожар был у нас недавно, - ужасти какой!.. В одной избе, у Митрия-кузнеца чуть двое ребят не сгорели... Совсем изба-то кругом в огне была... А то ещё у нас в полку была история...
- Подожди... Как же детей-то спасли... из огня?..
- Бог помог, - я водой окатился, да кинулся, и вынес обоих...
- Ты?.. В огонь кинулся?.. Обжёгся?..
- Говорю: Бог помог... Только волоса подгорели... Так вот, барин, - была у нас в полку история... Захотелось нашему генералу на высшую должность... Дела!.. В каких чинах - и то какая перегордия одолела!.. Зависть-то!.. Сделали сюжет... Чтобы на образец был полк!.. Такие строгости пошли, - никаких не стало возможностей...
- Т-пр-ру!..
Осадил вдруг Илья лошадей:
- А ведь мы, барин, приехали!..
Источник: Мошин А. Н. А. Гашиш и другие новые рассказы. - СПб.: Издание Г. В. Малаховского, 1905. - С. 93.
OCR, подготовка текста: Евгений Зеленко, август 2011 г.
Оригинал здесь: Викитека.