Майков Василий Иванович - Разные стихотворения - Книги

В. И. Майков

Разные стихотворения

Воспроизводится по изданию: В.И. Майков. Избранные произведения. М.; Л., 1966. (Библиотека поэта; Большая серия).

Электронная публикация - РВБ, 2005.

Содержание

92. Цитемель

93. Стихи на смерть Ф. Г. Волкова

94. Стихи на возвратное прибытие ее величества из Казани в престольный градМоскву июня 14 дня 1767 года

95. Стихи на отшествие российского флота из Ревеля в Средиземное море

96. "Во златой век на Севере..."

97. Стихи пример-майору Юрью Богдановичу г. Бибикову

98. Стихи ко празднеству императорской Академии художеств

99. Стихи на прибытие графа Алексея Григорьевича Орлова после Чесменского боя в Санктпетербург

100. Стихи господину генералу-майору и кавалеру Александру Васильевичу Суворову

101. Стихи умершему Академии художеств господину профессору и директору Антону Павловичу Лосенкову

102. Аркас

103. Его высокопревосходительству Григорию Александровичу Потемкину

104. Графу Михайле Петровичу Румянцеву

105. Сонет графу Григорию Александровичу Потемкину 1775 года сентября 30 дня

106. Стихи к фейерверку на торжество вечного мира между Российскою империею и Оттоманскою Портою

107. Сонет к Михаилу Никитичу Муравьеву

108. Описание торжественных зданий на Ходынке, представляющих пользу мира

109. Стихи на 1777 год

110. Мадригал пехотного полку полковнику

92. ЦИТЕМЕЛЬ

Лишь солнце бросило лучи в луга и горы

И птички стали петь пришествие Авроры,

Согнало солнце тьму с земного круга прочь,

Вступал на небо день и исчезала ночь;

Влюбленный Цитемель минут тех не теряет,

Всех ранее в луга он стадо выгоняет;

Все спали пастухи еще по шалашам,

А Цитемель ходил с овцами по горам.

Единственно тому ни день, ни ночь не спится,

Когда кто вольности нечаянно лишится;

Так сей пастух вчерась с пастушками гулял,

И Филоменою он сердце оковал,

Которая ему прекрасней всех казалась;

Тут Цитемелева кровь жарко загоралась,

А ночью возросла неутолима страсть,

И если б ночь длинна, так мог бы он пропасть,

И, счастием его, ночь летня не велика;

Хотя она мала, но скорбь его толика

В часы те возросла, что в горести пастух

Ни на единый миг не мог спокоить дух.

Уж солнце высоко на небесах сияет,

И утрення роса от жару высыхает;

Но в наступающи полдневные часы

Не зрит пастух его пленившие красы;

В недоумении тут Цитемель бывает,

Во все страны глядит, отвсюду ожидает,

Нейдет ли из кустов или с высоких гор

Пленивший мысль его пастушкин милый взор;

Но сколько бедный тот пастух ни зрит повсюду,

Не видит он своей любезной ниоткуду;

И так уж наконец, в задумчивости сей,

Кусточки и древа ему казались ей:

То вдруг перед глаза она к нему предстанет,

То в тот же миг его мечта сия обманет.

Не знает, что творить несчастливый пастух.

Обманывал его и взор его, и слух.

То эхо нанесет тут голос Филомены,

И, ожидающий сей радостной премены,

Бежит он к той стране, где был услышан глас,

Бежит, и голосу не слышит в тот же час.

То вдруг позадь себя он быть ей уповает -

Не зрит ее нигде, куда он ни взирает.

"Уж в тех ли я теперь, - вещает он, - местах?

Иль стадо я мое в других пасу кустах?

Нет, в тех местах, и те кустарники и речки,

В которых был вчерась... паслися здесь овечки".

Уж долго мучился в сем ждании пастух,

Как вдруг вблизи его пронзил глас громко слух,

Которым был пастух безмерно востревожен,

Но страх видением и больше был умножен.

Он зрит любезную, бегущу из кустов,

Где он не чаял быть ни стад, ни пастухов.

За нею зверь гнался: был волк то преужасный,

И уж касается почти одежд прекрасной.

В случае таковом пастушке близок страх;

Увидевши пастух несчастье то в глазах,

Бросается чрез ров, который был меж ими,

И волка стал травить собаками своими;

И способом таким минулся общий страх:

Пастушка у него осталася в руках.

Тут краска вся с лица пастушкина сбежала,

Когда она без чувств в руках его лежала;

По бледности грудей разметанны власы

Сугубили еще пастушкины красы.

Пастух от радости и страха сам бледнеет,

В восторге ничего начать он не умеет,

Зря нежную в своем объятьи красоту,

Благополучной чтет себе минуту ту,

Которая его с любезной съединила

И что спасти ее от смерти допустила.

И подлинно, пастух был счастлив в этот час:

Пастушку от беды, себя от муки спас.

К отраде подает он способы сугубы,

Целует руки он, целует нежны губы,

И за труды свои приемлет наконец

От Филомены он и сердце, и венец.

<1762>

93. СТИХИ НА СМЕРТЬ Ф. Г. ВОЛКОВА

Увидев мертвого тебя перед собою,

Смутился мыслями, содрогнулся душою,

Вообразя, что все мы смертны в свете сем,

И постоянства нет ни малого ни в чем.

Давно ль, любезный друг, с тобою мы видались,

Давно ль мы дружбою взаимной наслаждались,

Давно ль ты мне свои советы подавал,

Давно ль я речь твою приятную внимал?

Теперь из уст твоих она уж не исходит,

Увы! уж на тебя твой образ не походит.

Глаза, которые являли разум твой,

Закрылися навек ужасной смерти тьмой.

О бедный человек, разумна тварь и красна,

Колико ты умна, толико и несчастна!

1763

94. СТИХИ НA ВОЗВРАТНОЕ ПРИБЫТИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ИЗ КАЗАНИ В ПРЕСТОЛЬНЫЙ ГРАД МОСКВУ ИЮНЯ 14 ДНЯ 1767 ГОДА

Хотя от нас пошло прочь дневное светило

И ночи мрачная прибавилася тень,

Пришествие твое весь город оживило,

Ты нам, монархиня, даешь прекрасный день.

По стогнам шум везде приятный раздается:

"Пришла обратно к нам монархиня, наш свет!"

Никто из жителей в домах не остается,

Всяк, шествуя тебе во сретенье, речет:

Отшествие твое нам было тем полезно,

Что ты для пользы всех пошла Россию зреть:

Пришествие твое, о, коль нам всем любезно.

Возможно ли к тебе сердцами не гореть?

Ты благо общее покою предпочтила

И пользу нашу чтишь превыше своея,

Ты жизнь свою трудам полезным посвятила

Со дня, как ты взошла на трон страны сея.

Что было здесь Петром Великим насаждено,

Тобой взращенное уже то видим мы,

Тобой владычество твое обогащенно,

Тобою зрим везде своих довольствий тьмы;

Здесь видим во твоем объятии науки,

Там видим сиротам прибежище, покров;

Везде полезное твои нам зиждут руки,

Что зрят теперь в себе Москва и град Петров.

Воспитываяся там юноши тобою,

Для пользы общия с млеком науки пьют.

Возрастши, за тебя во время жарка бою

Одни с усердием кипящу кровь прольют,

Другие чрез моря незнаемы дороги,

Тобой поо?щрены, без робости пройдут,

Презрев в пути и страх, и все напасти строги,

В твое владычество богатство принесут,

Инди?ю съединят с Российскою страною

И Хину во твое подданство приведут -

Не будет защищен пространною стеною

Продерзостный манжур, что гордостью надут.

Лишь только там твое оружие возблещет

И грозна молния в пределах их сверкнет,

Сокрывшися злодей от грома затрепещет

И скипетр в знак тебе подданства принесет.

Иной, с младенчества наукой просвещенный,

Правдивый будет муж и здравый на суде,

Храня написанный закон тобой священный,

Не поколеблется пристрастием нигде.

Пол нежный, просветясь наукою полезной,

Душевны красоты при возрасте явит,

Благодаря тебе, как матери любезной,

Домостроительство в домах восстановит.

Усердием мой дух внезапно восхищенны!

Я зрю перед собой прекрасные луга;

Там вижу грады я, как кедры возвышенны,

Обременяющи крутые берега,

В которых Волга льясь, в восторге удивилась,

Увидя по себе Екатеринин ход,

Стремление свое сдержав, остановилась

И тем умножила быстротекущих вод,

Которыми покрыв каменья все и мели,

Творя владычице своей свободный путь.

Эол ко ветрам рек, чтоб дуть они не смели:

Единому теперь зефиру должно дуть.

При всходе тихия на небеса Авроры

По рощам и лесам там свищут соловьи,

Там гласа нежного наполнилися горы,

Там нимфы, веселясь, дела поют твои.

В присутствие твое во селах и во градех

Любовь твоя к рабам, к тебе усердье их;

Мать веселящуся там видели о чадех,

Там зрели счастие велико обоих.

Нельзя того назвать владетеля великим,

Кто множество земель имеет под рукой

И, обладаючи пространствием толиким,

Несовершен еще имеет он покой,

Когда единая их строгость обуздает

И с принуждением рабы владыку чтут.

Тот счастлив, кто, как ты, народом обладает:

Ты милосердие являешь нам и суд.

Тобой возведены на верх мы совершенства,

Тобой мы счастливы, тобой вознесены;

Причина нашего ты самого блаженства,

Которым мы от всех сторон ограждены.

В отсутствие твое желанием горели,

Чтоб твой увидети, монархиня, возврат;

Во Павловом лице твое лицо мы зрели,

Им точно без тебя питался здешний град;

Премудрость во очах его твоя блистает,

И милосердие твое сияет в них;

Великая душа во Павле обитает,

Заемлет он сие от склонностей твоих.

Толикою теперь отвагой восхищенны,

К тебе, монархиня, усердием горя,

Прости, что песни петь дерзаю я священны,

Едину истину нелестно говоря,

И если нестройна моя звеняща лира,

Оставь, монархиня, то слабости моей.

Тебя я воспевал, о мать российска мира,

Но что сравняется со славою твоей?

1767

95. СТИХИ НА ОТШЕСТВИЕ РОССИЙСКОГО ФЛОТА ИЗ РЕВЕЛЯ В СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ

Победоносный флот, в желанный путь гряди,

Соединившися со северным Ясоном,

И, тронут будучи несчастных греков стоном,

Прегордых их врагов преславно победи.

И, возвратясь оттоль, победою венчанный,

Не златорунную нам добычь принеси -

Екатериною исполнь успех желанный,

Невинных христиан от лютых бед спаси.

Она не ту себе имети хощет славу,

Дабы восток войной кровавой возмущать

И чтоб противу нас бунтующу державу

Оружием под власть свою порабощать.

Ее великие дела во свете громки

Останутся навек без грозныя войны,

И будут некогда чу?диться им потомки,

Узря блаженство сей счастливыя страны.

А вы, преславные российские герои,

Поверх морских зыбей свой скорый ход стремя.

Умножьте храбростью исполненные строи,

Блистая молнией и громами гремя;

Вещайте, что у нас зефир приятный веет,

Науки множатся, художества цветут,

Екатерина здесь о пользе всех радеет,

Из уст ее текут и милость к нам, и суд.

И если хочет быть кто в счастливой судьбине

И жизнь спокойную во весь свой век вести,

Тот должен покорить себя Екатерине

И сердце чистое ей в жертву принести.

1769

Во златой век на Севере,

При премудром правлении

Тишиной наслаждалося

Всероссийское воинство.

Возгордясь, Мустафа-султан

Изменил слово верное

И нарушил с Россией мир,

Посылал свое воинство,

Мнил Россию к ногам попрать.

Посреди лета красного,

При Хотине при городе,

На брегах у Днестра-реки

Не две тучи сходилися,

Что сходились две армии -

Со российской турецкая.

Там не грозные молнии -

Возблистало оружие

Православного воинства...

..................................

Договоры вы мирные помните

И с Россией союза не рушите.

Что один есть на свете неверный царь:

Он разрушил с Россиею вечный мир,

Раздражил тем царицу российскую

И подвиг на себя силу ратную...

1769

97. СТИХИ ПРИМЕР-МАИОРУ ЮРЬЮ БОГДАНОВИЧУ Г. БИБИКОВУ

Тобою, Бибиков, нам весть привезена,

Что сила агарян российской попрана,

Что наша молния в странах противных блещет

И что наш сопостат, бежа ее, трепещет.

О, вестник радостный прехрабрых россиян!

Ты сам участник был разбитья агарян,

Хотя ты малой войск был части предводитель,

Над многим ты числом остался победитель.

Твой враг перед тобой бежати принужден.

Я храбрость сим твою прославити пылаю,

И вот чего тебе, еще тебе желаю:

Подобен будь тому, кем Вернер побежден.

1769

98. СТИХИ КО ПРАЗДНЕСТВУ ИМПЕРАТОРСКОЙ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ

Россия, зря свое сугубое блаженство,

Венчанную главу до облак вознесла.

Речет: "Внутри меня есть счастья совершенство,

Художества во мне цветут и ремесла,

И размножаются свободные науки

Тогда, как вне меня гремят военны звуки;

Когда я силою моих вернейших чад

Ражу, страшу, гоню кичливых сопостат

И становлю везде побед моих трофеи,

А здесь рождаются Апеллы и Орфеи,

Невтоны, Лейбницы, достойные хвалы;

Колумб мой там летит чрез грозные валы

Не для сыскания новейшей света части, -

Для избавления несчастных от напасти

И чтоб прегордого тирана наказать,

И тамо меч моей десницы показать.

Когда же взор простру во внутренни пределы,

В безмолвии везде я грады зрю и селы,

Ликуют жители, не чувствуя войны.

Народ мой образ есть морския тишины,

Которо, укротись после жестокой бури,

Поверхность кажет нам подобною лазури,

Изобразив в себе небес пресветлый свод, -

Подобно так и мой возлюбленный народ

Монархиню свою внутри сердец вмещает,

Которая его законом просвещает.

Такие от небес имев щедроты, я

Петром воздвигнута, взнеслась глава моя.

Я подвиги сего героя воспрославлю,

На каменной горе я вид его поставлю;

Но чем я днесь мою монархиню почту

И чем души ее прославлю красоту?

Хотя бы я Кавказ сюда предвигла ныне,

Я мало заплачу и тем Екатерине".

1770

99. СТИХИ НА ПРИБЫТИЕ ГРАФА АЛЕКСЕЯ ГРИГОРЬЕВИЧА ОРЛОВА

ПОСЛЕ ЧЕСМЕНСКОГО БОЯ В САНКТПЕТЕРБУРГ

На суше, на реках, среди морских валов,

Ты мужеством своим прославился, Орлов!

Морея, Чесмь и вся в том Греция свидетель,

Что в них ты был герой и купно благодетель.

Дела твои везде восходят до небес.

Орлов, ты ныне стал российский Геркулес!

Как гидру тот сразил, дышащу смертным ядом,

Подобно ты врага, зияющего адом,

Тьмочисленны уста жерл страшных заградил,

Узрел его, постиг и славно победил.

Ликуя днесь, тебя Петрополь весь встречает

И лаврами главу твою увенчевает!

1771

100. СТИХИ ГОСПОДИНУ ГЕНЕРАЛУ-МАЙОРУ И КАВАЛЕРУ АЛЕКСАНДРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ СУВОРОВУ

Кто храбрость на войне с искусством съединяет,

Тот правильно число героев наполняет.

Суворов, ты в себе те качества явил,

Когда с немногим ты числом российских сил

На превосходного напав тебя злодея,

Разбил его и так, как вихрем прах развея,

К дунайским гнал брегам упорный сей народ,

Пригнал и потопил в струях кровавых вод.

Я зрю: крутит волна поганску кровь с телами,

Река, прославленна Румянцева делами,

В пучину черную с водою кровь лиет

И, ударяясь в брег срацинский, вопиет:

"Внемлите, агарян неистовые строи,

Какие в воинстве российском есть герои:

Румянцев лишь кому захочет повелеть,

То всякий вас из них возможет одолеть!"

1773

101. СТИХИ УМЕРШЕМУ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ ГОСПОДИНУ ПРОФЕССОРУ И ДИРЕКТОРУ

АНТОНУ ПАВЛОВИЧУ ЛОСЕНКОВУ

Всеобщим ты путем ко вечности отшел,

Лосенков, и свое блаженство там нашел,

Где здешня суета тебя уже не тронет.

Твой дух покоится и ни о чем не стонет;

Но сколько нам твой рок здесь скорби приключил!

С науками тебя и с нами разлучил.

Искусство нам твое собою то являет,

Какой ты в свете был великий человек,

И правильно о том жалети заставляет,

Что мы уже тебя лишилися навек.

Рогнеда, на холсте тобой изображенна,

С Владимиром, в своей прежалостной судьбе,

Не столько смертию отцовой пораженна,

Как сколько, кажется, стенает о тебе!

Прощаясь с Гектором несчастна Андромаха,

Не конченна тобой, уж зрится такова,

Какою должно быть смущенной ей от страха -

Печаль ее тобой представлена жива.

Всё живо, что твоя рука изобразила,

И будет живо всё, доколь продлится свет.

Единого тебя смерть в младости сразила,

Единого тебя, Лосенков, с нами нет!

1773

102. АРКАС

Только явилась на небо заря,

Только простерла свой взор на моря,

Горы приходом ее озлатились,

Мраки ночные с небес возвратились;

Полны долины прохладной росой

Стали одеты дневною красой;

Влагою все напоенны цветочки

Бисеровидны имели листочки;

Роза алеет, пестреет тюльпан;

Пляску заводит со нимфами Пан,

Страстны кидая свои на них взоры;

Нимфы, краснеясь, уходят на горы;

Знать, с ним не хочет шутить ни одна.

Бледная с неба нисходит луна,

Быв пастухом во всю ночь упражненна,

С светом оставить его принужденна;

Став недовольна судьбою своей,

Гнев обращает на робких зверей,

Ловлею их веселится с дриады.

Мыться на речки приходят наяды,

Чешут зеленые гребнем власы;

Солнцу коней запрягают часы;

Звери в пещерах убежища ищут;

Птички по рощам о вольности свищут;

Песнь скончавает со днем соловей;

Труд начинают пчела, муравей;

Овцы на пажить пастися приходят;

Песни и игры пастушки заводят,

С ними в свирелки и в зычны рожки

Складно играют, пристав, пастушки,

Тирсис с Клименой любовь прославляет,

Дафнис Кларису любить наставляет,

Ниса с Дамоном о страсти поет,

Атис Дельфире цветки подает;

Та, их принявши, себя украшает,

Атис стократ ей "прекрасна!" вещает.

Всяк, веселяся, овец своих пас,

Только невесел один был Аркас:

Стадо Аркасу казалось немило,

Ходит в печали по рощам уныло;

Птиц не стреляет, овец не пасет,

Рыбы не удит, цветочков не рвет;

Смолкла свирелка его громогласна,

Только видна в нем лишь грусть преужасна.

"Что ты задумчив и смутен у нас?

Будто ты нечто утратил, Аркас?

Псы ли от стада твои отбежали,

Волки ль овечек без них распужали,

Голос ли нежный свирелки заглох

Иль огород твой от жара засох?" -

Так вопрошала Аркаса Инета.

Что ж на вопрос свой не слышит ответа?

Стал перед нею как камень Аркас,

Только лиются лишь слезы из глаз.

Слезы, хотя вы и слов не речеге,

Часто вы тайну из сердца влечете.

Слезы Инете давали ответ,

Что у Аркаса скорбь в сердце живет.

"Что же, скажи мне, тебя сокрушает?" -

Паки Инета его вопрошает.

"Цело, - сказал он, - всё в доме моем,

Цело, и нет мне ущерба ни в чем:

Розы, тюльпаны цветут меж грядами,

Груши и вишни обильны плодами,

Овцы здоровы, и жучко со мной.

Ты лишь едина мой рушишь покой!

Целое лето тобою я тлею,

Целое лето открыться не смею,

Что я, несчастный, Инету люблю.

Ты в моих мыслях, хоть сплю, хоть не сплю;

Стражду тобою всечасно и ною.

Сжалься, Инета, теперь надо мною,

Сжалься, здоровье мое возврати,

Иль мне и муки, и жизнь прекрати".

Так изъясняет пастух ей свой пламень;

Стала пастушка сама будто камень,

Быв со Аркасом в единой судьбе.

"Чем досадил я, Инета, тебе?

Тем ли, что столько тобою я страстен,

Или что вечно тебе я подвластен?

Если ж не веришь ты страсти моей,

Будешь ли верить хоть клятве ты сей:

Пусть огород мой от жара засохнет,

Пусть мое стадо и жучко издохнет,

Пусть провождаю я век мой стеня,

Пусть не полюбишь, Инета, меня!"

Клятвы Аркаса Инету смягчили,

Слезы над сердцем успех получили:

Руку Инета Аркасу дает,

Слезы Инета с Аркасом лиет,

Тает пастушка любовью безмерной,

Тает и также клянется быть верной.

Птички престали на ветвиях петь,

Ветви престали от ветра шуметь,

Тихий зефир круг влюбленных летает,

Эхо по рощам их вздохи считает,

Игры и смехи в кусточках сидят,

Все меж собою их речи твердят.

Матерь любови, цитерска богиня,

Всё попеченье о свете покиня

И не имея его ни о ком,

С резвым своим прилетела сынком,

В тех же кусточках от них сокрывалась,

Зря на пастуший восторг, любовалась.

Вдруг пременился печальный пастух,-

Знать, успокоил он сердце и дух.

<1773>

103. ЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ ГРИГОРИЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ ПОТЕМКИНУ

Любитель чистых муз, наперсник Аполлона,

Кому был спутник Марс, наперсница Беллона,

Участник подвигов военных и побед,

Которых на брегах дунайских виден след,

Потемкин, моея внимая лире гласа,

К Екатерине будь предстателем Парнаса,

Да лиры всех певцов достойных возгремят,

Что ты есть истинный российский Меценат.

104. ГРАФУ МИХАЙЛЕ ПЕТР