Майков Аполлон Николаевич - Странник - Книги

А. М. Майков

Странник --------------------------------------

А. Н. Майков. Сочинения в двух томах. Том второй.

М., "Правда", 1984

OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------

ПОСВЯЩАЕТСЯ Ф. И. ТЮТЧЕВУ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Гриша, двадцати лет.

Странник, сорока пяти лет.

Нищий. Странноприимная келья при купеческом раскольничьем доме, на фабрике, близ

большого села. В келье стол, лавки, образа старого письма, лампадка.

Гриша

(один стоит в раздумьи)

Как он войдет, то прямо объявлюся:

"Аз грешный, мол, во тьме заблудший, свету

Желающий!.. Отверзи мне источник

Премудрости твоей, бо алчу, отче,

Я твоего учительского слова..."

Так и скажу ему, как затвердил!

А тут пока прибраться...

(Оглядывает келью.)

Ишь, подушку

Откинул он и положил поленце...

Голубчик! Снял ведь и соломку с лавки!

Пошел с своей посудинкой на речку...

Вот с лишком две недели: всю-то ночь

На правиле стоит, а днем читает...

И как себя-то соблюдает строго!

Раз отдохнуть прилег: вдруг едет тройка,

Да с песнями, - и кинулся молиться

Да час иль два поклоны клал земные...

то, если б знал он, что я тут же, подле,

Из каморы своей смотрю всё в щелку?

Что ж! разве я то делаю для худа?

Томлюся я, что Даниил во рву...

Горе всечасно обращаю очи -

Не явится ль господень светлый ангел!

Да нет, не сходит!..

(Поправляет лампадку на полке, где видит книги.)

Вот книги-то его!..

Евфимиев Цветник... Да нетто он

Из бегунов?.. А это Аввакума

Послания... Как ведь писал, страдалец!

(Открывает книгу и читает.)

"У греков такожде пропала вера.

С поганым турком потурчали; пьют

Табак, приходят в церковь в шапках; жены

Того скверней - им церковь яко место

Соблазна: груди голы, очи дерзки.

Сам патриарх браду обрил и с турком

Ест рафленых курей с едина блюда.

Нет, русачки мои не таковы!

В огонь скорее, миленьдае, внидут,

А благоверия не предадут".

Воистину сказал: "Не предадут!"

(Перевертывает несколько страниц и читает.)

"К тебе, о царь, пред смертью из темницы

Я, как из гроба, ныне вопию:

Опомнися! Покайся!.. Изболело

Мое всё сердце по тебе, царю!

О душеньке своей попомни, милый!

Слукавили лгуны перед тобою!

Какие ж мы еретики, помысли!

Порушили ль мы где уставы церкви?

Вели престать нас звать бунтовщиками:

Мы пред твоим величеством, голубчик,

Ниже в малейшем не повинны! Токмо

Что о душе печемся, бога ради..." Слыша шаги, Поспешно кладет книгу на место и становится к стене. Входит

странник, несет бурак с водою; проходит мимо Гриши, не замечая его и

продолжая богомыслие.

Странник

Из глубины паденья моего,

О господи, к тебе взываю, грешный!

Вонми моим рыданиям и призри

С высот твоих, есмь немощен и шаток,

И дух мой, аки вал морской, всечасно

То в небеса пред светлый лик твой рвется,

То падает во ад кромешный паки!..

(Ставит бурак на стол, достает медный складень

и готовится стать на правило.)

Гриша

(робко подходя к нему)

Не прогневись, благоутробный отче:

Аз грешный... аз, учительского слова

Из уст твоих желающий услышать...

Странник

Ох, что ты, сыне?.. Мне ль учительское слово

Кому держать! И сам бы поучился

От мудрого! Сам возлюбил бы плеть

Духовную от праведного мужа!

Гриша

Позволь с тобой на правило мне стать!

Странник

Нельзя!

Гриша

Я тоже старой веры, отче!

Странник

Что ж старой? Все вы нынче - пестряки!

(Садится.)

Да! благодать давно взята на небо!

Вселенная пуста, и стадо верных

День ото дня в миру оскудевает!..

Ты грамотный?

Гриша

Почитываю книги,

Да одному не всё-то в них понятно!

У нас народ на фабрике всё буйный

И токмо что рекутся староверы.

Вот иногда у постояльцев спросишь, -

Да знающих не много между ними.

Странник

Коль грамотен еси, то прочитал ли

И помнишь ли, что писано о верных?

(Читает наизусть.)

Егда Христос приидет паки в мир,

Обрящет ли свою он веру чисту?

Он приидет в великие хоромы

С златым шатром, с подзоры и убрусы;

Покои ж багрецом наряжены;

И в тех покоях восседят мужи,

Во ферязях, сырцом и златом шитых;

А на столе и лебедь, и журавль,

И сахары, и всякое печенье,

И, жемчугом унизаны, подносят

Вина им в сребряных сосудах жены,

И поклоняются им, и лобзают,

Греховной срамоты не убояся,

Усты в уста. Он скажет: "Блудодеи

Вси суть они, и не мои суть овцы!"

Он приидет к властям, к архиереям;

Узрит: един с блистанием на митре

И злата, и жемчужных херувимов,

И бархатом на мантии кичася,

На башмаках же крест Христов имея,

Чтоб скверными топтать его ногами;

И вкруг синклит его, попы и мнихи,

И римские певцы, партесным пеньем

Не божью, а его поющи славу;

И все думцы его в парчах и камнях,

Окрест его седяще полукругом;

И купно всем собором измышляют

Погибель христианству, наказуя

По всей стране противящихся им

Во срубах жечь, и вешать на крюки,

И зарывать живых по перси в землю;

Он скажет: "Се не пастыри, а волки!"

В пустынях лишь, в лесу, забегших в горы

Найдет подвижников: им же молитва -

Кормленье, слезы - утоленье жажды,

И беса посрамление - веселье,

Гонение - сговор, а смерть - невеста...

И скажет он: "Со мною вы пребысте,

И с вами аз, отныне и вовеки".

Гриша

(в умиленьи)

Ты наизусть святые книги знаешь!

Вот всю бы ночь, кажись, тебя прослушал!

Странник

Великий змий вселенную обвил

И царствует... Про змия-то читаем:

"И было зримо, како по ночам

Сей змий, уста червлены, брюхо пестро,

Ко храмине царевой подползал,

И царское оконце отворялось,

Царь у окна сидел, а змий, вздымаясь

По лестнице клубами, подымался

Вверх до окна и голову свою

Великому царю клал на плечо.

(И так он был огромен, что лежал

По лестнице всем туловищем -темным,

А хвост еще из патриаршей сени

Не вылезал.) И так, к цареву уху

Припав, шептал он лестные слова:

"Не слушай честных старцев, о царю!

И старых книг, владыко, боронися!

Бо тесноты они тебе хотят!

А полюби, царь, Никоновы книги:

В них обретешь пространное житье,

И по средам и пятницам всеястье,

И телесам твоим во услажденье

Все радости мирские и утехи".

Гриша

Про змия, отче, я читал и знаю.

Исшел из ада он и днем являлся

Под видом Никона лжепатриарха,

А ночью принимал опять вид змия.

Про Никона написано еще:

Его видали, как в златой палате

От многих он бесов был почитаем.

Они его садили на престол,

Венчали, как царя, и лобызали,

И кланялись ему, и говорили:

"Ты больший брат наш и любезный друг

И нам поможешь крест Христов сломити".

Но это всё стоит про никоньянцев,

И в их-то веру змий пустил свой яд.

Странник

Во все! во все... От змея народились

Змееныши; чуть вылезли из яиц -

И выросли, и стали жрать друг друга,

И своего отца грызут, - и все

В единый клуб свились, дышащи злобой

И лютости огнем распалены.

В писании стоит ведь явно: "Внидут

В селенья, праведных и сластолюбцы,

И блудники, и тати, аще добрым

Очистятся постом и покаяньем,

Но в оное не внидет ни богатый,

Ни еретик". А ваш Андрей Денисов

Что сотворил? Когда явился Петр,

То был уж сам антихрист во плоти:

Одел себя и весь свой полк звериный

В немецкие кафтаны и по царству:

Их разослал ниспровергать законы

Отечески и свой регламент ставить;

И позавел он разделенье в людях,

И свар, и бой, и брань междуусобну;

И вывез клеймы он из римских стран,

И стал клеймить везде себе людей;

А на кого уж то клеймо легло -

Так на весь род пойдет: и отрекутся

Отеческих святынь, преданий, даже

Гробов отцов, и будут что чужие!

Ужасно есть сие помыслить токмо!

Пойдут дружить со всяким вражьим духом,

Против всего, что сотворили древле

Великие цари, митрополиты

Московские Иона, Алексей, -

Их же трудами собрана земля

Российская и их цвела нарядом.

А славный ваш Андрей Денисов с оным

Антихристом, еже Петр Первый есть,

Хлеб-соль водил, копал ему руду

На цепи и с важнейшими его

Персонами братался; блудно жил,

Да блудно так и помер: девка,

Ишь, приворотным зельем опоила!

Он всю-то жизнь антихристу работал,

В империи торги-то разводя.

С него вот и пошли купцы-тузы:

Первейшие в Москве - всё их хоромы!

В хоромах-то картины и статуи

Поганские; как бал-то зададут,

По окнам-то не стекла - зеркала;

Зажгут такие белые шары,

Что солнца светят! Пляс и музыканты!

Перед крыльцом-то конная всё стража!

Карет, карет-то! Всё князья да графы

И всех наук бесовских хитрецы!

Вот, брат, цветы какие распустились

Из семени Андреева! Ликуют,

А вас-то, дурней, держат в кабале,

Иконами да лестовкой морочат!

Я побывал и у Таганья Рога,

На Иргизе, и в Керженце, на Выге,

И в Питере, Москве, в Казани, Ржеве:

Везде одно! Обоз идет: ан чей?

Чьи там плоты реку загородили?

Чьи баржи тянут огненною силой,

Да караван за караваном? Сало,

Пенька ли, хлеб - спроси ты только, чьи?

А пристани по городам, буяны?

А в Нижнем кто ворочает делами?

Всё веры древлия благочестивцы,

И всем-то им заводчик - ваш Андрей!

А на кого трудятся? Нешто богу?

Антихрист-то им нешто враг? Поди-ко,

Царю листы какие восписуют:

"Все за тебя, мол, животы положим!"

Вот каково! И погоди маленько,

Как уж совсем гоненье поутихнет

Да потесней спознаются друг с другом,

Да льгот дадут, - всем миром под большие

Колокола пойдете и с попами

Все в голос запоете! Тако будет!

Поширь вам только!

(Опускает голову и задумывается.)

Деньги, сыне, деньги!

Погибель вся от них! Они и есть

Мошна в сети, в которую, что рыбу,

Вас дьяволы шестами загоняют,

А вервия другие бесы тянут

Ко брегу, он же ад, а сатана

В аду-то у окна сидит и рад,

Что тяжело идет треклятый невод,

Что бесы-то потеют и пыхтят

От бремени!

Гриша

Ужель нельзя спастися?

Странник

Здесь, в мире? Нет! Но милосердьем божьим

Спасенья путь оставлен узкий, токмо

Немногие идут по нем.

Гриша

Кто грешен,

Тот уж ступить на оный путь не может?

Странник

А ты на совести имеешь грех

Особенный?

Гриша

Имею грех великий!

Так и лежит на сердце... так и мучит...

Ах, отче, я великий грешник!

Странник