Майков Аполлон Николаевич - Пульчинелль

  

  Исполненной благоуханий чудных

  

  

  С полей и вилл цветущих Позилиппа,

  

  

  Повеяло, и серебристой дымкой

  

  

  Подернулися город, даль и небо,..

  

  

  Когда под крик ослов и продавцов

  

  

  Неаполь пробудился и пил кофе -

  

  

  Смеющийся явился с поздравленьем

  

  

  К счастливой Коломбине первый - Пеппо,

  

  

  С огромнейшим букетом. День прошел

  

  

  Как праздник. Были гости. На обед

  

  

  Поехали на Капри. Пеппо точно

  

  

  Торжествовал великую победу...

  

  

  Потом всё потекло своим порядком,

  

  

  Как прежде. Он для Коломбины стал

  

  

  Пожалуй что еще нужнее в трудных

  

  

  Заботах по хозяйству и по мужу;

  

  

  Он у нее детей крестил и нянчил...

  

  

  Но, как ни бился, счастья милой донне

  

  

  Создать не мог; худела всё, худела

  

  

  И наконец совсем она слегла.

  

  

  Не Ладно вел себя ее супруг.

  

  

  Остепениться он не мог, и в браке

  

  

  Не видел уз для ветреного сердца.

  

  

  Почти и не жил дома. При больной

  

  

  Безвыходно сидел лишь Пульчинелль...

  

  

  Раз ночью стало ей уж очень худо.

  

  

  С усильем обратясь к нему, она

  

  

  Сказала: "Ты детей моих не кинешь?"

  

  

  И руку подала, и улыбнулась...

  

  

  Да! улыбнулась так она ему,

  

  

  Как никогда! Быть может, начало

  

  

  У ней в глазах уже мутиться зренье,

  

  

  И уж не карло - нет! его душа

  

  

  Во всей своей красе, во всем величьи

  

  

  Ее очам духовным предстояла -

  

  

  И бедный Пеппо чуть не задохнулся

  

  

  От счастья... Но - о боже!.. вот ее рука

  

  

  В его руке хладеет... взор недвижен...

  

  

  Молчание... он ждет... она ни слова...

  

  

  Свет лампы так лежит спокойно, тихо

  

  

  На матовом лице... не шевельнется

  

  

  Ни волосок, ни локон в беспорядке

  

  

  Рассыпавшихся на подушке кос...

  

  

  Проворно пульс он щупает; подносит

  

  

  К устам ей зеркало... дыханья нет!

  

  

  И нет сомненья больше! Коломбина,

  

  

  Жизнь, слава, божество его - скончалась!

  

  

  И он вскочил, как бешеный. Свирепый

  

  

  Какой-то вопль из груди испустил,

  

  

  И бросился направо и налево

  

  

  Всё опрокидывать, всё разбивать,

  

  

  Всё - канделябры, зеркала, сервизы,

  

  

  И наконец среди опустошенья

  

  

  Остановился перед хладным трупом,

  

  

  И, заломив в отчаянии руки,

  

  

  Вдруг прокричал: "Как я тебя любил!"

  

  

  И тут, в ногах же у ее постели,

  

  

  Упал без чувств, - и найден был уж мертвым

  

  

  Неаполь плакал, но потом помалу

  

  

  Все успокоились, когда наука

  

  

  Решила, что скончались: Коломбина -

  

  

  От "phthisis" {*}, он же - от "ruptura cordis" {**}.

  

  

  

  

  

  {* чахотки (греч.). - Ред.

  

  

  ** разрыва сердца (лат.). - Ред.}

  

  

  

  

  

  1871

  

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  Пульчинелль. Впервые - "Заря", 1872, No 1, с. 155, с датой: 1860 и с подзаг,: ("На мотив одного из рассказов Андерсена в его "Was der Mond erzahlt..."). Печ. по тексту: А. Н. Maйков. Полн. собр. соч., т. 2, СПб., 1884, с. 387, с восстановлением пропущенной строки ("Во всей своей красе, во всем величьи") по автографу. В подзаг. первой публикации имеется в виду глава "Шестнадцатый вечер" из книги Г. X. Андерсена "О чем рассказал месяц" (другое название - "Картинки в рассказах", СПб., 1875, с, 50-55). Майордом - здесь в значении мажордом.