Лоскутов Михаил Петрович - Рассказ о говорящей собаке

  

   Вообще говоря, говорящих собак на свете нет. Так же как говорящих лошадей, леопардов, кур, носорогов.

   Собственно, науке известен только один такой случай, это - знаменитая говорящая собака Мабуби Олстон. Она принадлежала известному доктору Каррабелиусу, но где она находится в настоящее время, никому не известно. История эта - истинная правда. Произошла она не так давно, в маленьком, очень далёком и захолустном городке Нижнем Таратайске, на реке Бородайке.

   Излишне говорить, что город Нижний Таратайск никогда до этого замечательного события не только не видал говорящих собак, но даже обыкновенными собаками, как город маленький, не изобиловал. Было в нём ровно шесть собак, причём одна из них неполная. Она имела только три ноги и один глаз; всё остальное она растеряла за свою долгую и бурную жизнь. Но это не мешало таратайским собакам быть особенными.

   Естественно, что все жители города знали всех шестерых собак наперечёт. Они даже составляли известную гордость Таратайска. Эту гордость подогревали особенно владельцы собак, люди тщеславные и самолюбивые. Поэтому и все жители считали, что таратайские собаки самые умные на свете. Все говорили: "Наши собаки". Приезжих спрашивали; "Вы ещё не видели наших собак?" Возвращаясь поздно домой, таратайцы говорили: "Это лают наши собаки" - и слушали их, точно пение соловьев.

   Каждый из владельцев, в свою очередь, конечно, считал, что его собака самая умная из шести собак, и на этой почве происходили между ними всякие дрязги.

   Каждый находил в своей собаке особые достоинства, и каждая была по-своему хороша и мила для города. Чёрная собака счетовода Попкова была больше всех: она могла при желании проглотить поросёнка или даже самого счетовода. Пёс бухгалтера Ерша был необыкновенен по раскраске; весь он состоял из пятен и каких-то грязных полос и походил не то на зебру, не то на шахматную доску. На глазах у всех бухгалтер мыл его, доказывая, что эти пятна не отмываются. Белый пудель Екатерины Фёдоровны Бломберберг был хотя не чистый пудель, а помесь с овчаркой, но всё же был почти породистый и умел делать реверанс.

   Но больше всех гордился своим псом Араратом провизор аптеки, огромный, как башня, мужчина, с усами, закрученными кверху. Его всегда видели с собакой и с бамбуковой палкой в руках.

   - Я побью того, кто скажет, что моя собака не лучше всех, - говорил провизор. - Смотрите, она даже похожа на меня.

   И действительно, у них было странное сходство: собака была так же длинна, у неё были так же закручены вверх усы; ей недоставало только бамбуковой палки.

   Лишь один владелец трёхногой собаки не обладал особым самолюбием в собачьем вопросе. Это был старый пенсионер Поджижиков, человек ветхий, но так же равнодушно смотревший на мир, как его древнее животное, по прозвищу Бейбулат. Единственно, чем они оба занимались, это сидели целый день на крылечке и дремали.

   И вот однажды...

   Доктор кинологии и восточной школы дрессировки животных, заклинатель змей и зоопсихолог Отто Каррабелиус приехал в Нижний Таратайск прямо из-за границы, возвращаясь с Малайского архипелага. Никем не замеченный, он сошёл с поезда и с двумя чемоданами, ассистенткой, небольшой собакой, двумя обезьянами, попугаем и морской свиньёй, по прозвищу Элеонора, отправился в местную гостиницу "Эльдорадо". А через день по городу были расклеены удивительные афиши:

   Когда появилась афиша о необыкновенной собаке, весь город, естественно, начал говорить об этом событии. Мнения жителей были разнообразны.

   - Это надувательство, - говорили одни. - Собака не должна говорить. Собака обязана лаять и дом сторожить. Знаем эти индийские штуки! На что наши таратайские собаки - и то не говорят ничего.

   - Нет, всё же заграничное воспитание... - робко отвечали другие. - Конечно, дай нашим воспитание, так они бы и не так бы заговорили...

   - По науке, собака не имеет права разговаривать. У неё с медицинской точки зрения не так всё устроено, - говорил провизор аптеки, размахивая бамбуковой палкой.

   - Почему же! Вы забываете, как наука и техника вперёд шагнули. Вон телевидение, например... Почему же собаке не говорить? Пора. Давно бы пора обратить внимание. Это же красота! Сидит, к примеру, собака, дом сторожит. Чтобы ей лаять на вора, она ему вдруг вежливо так, басом говорит: "Ты чего тут шляешься? А то вот хозяина как кликну, так будешь хорош..."

   Как передают теперь свидетели, особенное напряжение в городе началось с той поры, когда на улицах стал появляться доктор Отто Каррабелиус с собачкой. Поползли всякие слухи. Передавали, будто где-то его собака чихнула и извинилась. У кого-то она спрашивала адрес какой-то улицы. За Отто Каррабелиусом ходила толпа, и во главе - все владельцы собак, кроме двух. Хозяин чёрного пуделя Клондайка, местный священник Святоперекрещенский сидел дома и говорил собравшимся у него старушкам, что всё это ведёт к концу мира.

   - Не ходите смотреть на эту нечисть, - говорил священник. - Вот до чего дошло при советской власти: собака говорит. Этак, того и гляди, куры танцевать станут, коровы частушки запоют! С нами крестна сила!

   Один только старичок пенсионер Поджижиков сидел равнодушно на солнышке и грелся с собакой Бейбулатом. Когда ему говорили про говорящую собаку, он только зевал:

   - Ну и что же, охо-хо, - говорил он, - пусть говорит на здоровье.

   Ничто его не прошибало!

   Мальчик Витя Храбрецов, пионер, ученик и следопыт первой категории, твёрдо задался целью выяснить тайну собаки. С утра до ночи он ходил по улице за доктором Каррабелиусом и даже пропустил все занятия. Но собака почему-то молчала. Вопрос особенно волновал Витю: если собаку можно выучить говорить по-русски, по-немецки и по-французски, то не может ли она вообще ходить в школу и готовить уроки?

   В день представления зал клуба местной пожарной дружины "Красное пламя" был набит битком. В первом ряду сидели четыре владельца собак. Тут был и счетовод, и бухгалтер, и Бломберберг, и провизор с палкой.

   Вышли доктор Каррабелиус во фраке и ассистентка в костюме наездницы. Быстро проделали свои номера обезьяны, попугаи и морская свинья Элеонора. Их публика пропустила мимо глаз. Доктор понял, что публику волнует собака. Видя напор толпы, он забеспокоился. Где-то треснул барьер.

   Наконец вышла собака. Сначала она проделала прыжки и танго на зонтике. Потом доктор вышел вперёд и сказал:

   - Товарищи, милостивый государь и милостивый государин, теперь мы продемонстрируем главный номер, как биль говари собака. Перед вами маленький млекопитающий животный Канис Фамильярис - обыкновенный домашний собака, по имени Мабуби Олстон.

   - Давай! - крикнули в публике.

   Ряды придвинулись к сцене. Доктор немного отступил и вытер затылок.

   - Ничшего необыкновенного и сверхъестественного в этом мире нет. Все ви знайт, что такой, например, обычный животный, как попугай, может говорить по-человечески голос. Собака же - самий умный животный, древний друг человека. Мои долгие опыты на основе изучения восточный наук...

   Публика придвинулась ещё ближе. Все вскочили с мест и полезли на сцену.

   - Давай! - закричали опять в публике.

   - Товарищи! - сказал доктор отступая. - Я боюсь, что при таких условиях мой собак не сможет сказать ни один слов.

   Здесь публика заволновалась ещё больше. Все смотрели на собаку, но ничего не было слышно.

   - Он сейчас удерёт. Держите его! - кричали владельцы таратайских собак.

   - Она не будет говорить.

   - Тише!

   - Дайте собаке поговорить, - спокойно пробасил кто-то.

   - А она на каком языке будет?

   - Товарищи! - сказал доктор. - Я очень плохо говориль по-русски. Но мой собак изучиль его лучше меня. Ну, я попрошу кого-нибудь на сцена.

   И здесь на сцену выскочил следопыт Витя Храбрецов.

   - Я! Ну, как тебя звать? - спросил он у собаки.

   Собака взглянула на него и открыла рот.

   - Олстон Мабуби, - вдруг сказала она громко. - А тебя как?

   Витя растерялся. Публика ахнула и присела. Собака открывала рот и выдавливала из себя настоящие слова. Тут в зале от напора толпы треснула скамейка, и опять поднялся шум. Все слова разобрать было нельзя. Доктор поспешно откланялся и удалился со сцены, уводя собаку.

   Возбуждённая публика долго не уходила. Она спорила. "Говорила!" - заявляли одни. "Ничего не говорила. Это обман зрения!" - кричали хозяева собак.

   На другой день в городе появилась афиша о втором представлении с припиской: "Ввиду нервного состояния собаки просьба соблюдать абсолютный порядок. В противном случае сеанс говорения может не состояться".

   Город разбился на два лагеря. Теперь только и было споров: говорила или не говорила. Даже пять местных собак бегали по городу, взволнованные общим спором. Первая половина города теперь смотрела на них насмешливо: "Ну, вы, тоже собаки, только и толку, что реверанс..." Псы стыдливо поджимали хвосты и убегали в подворотни.

   Но зато другие, наоборот, стали смотреть на собак с ещё большим уважением и даже с некоторой опаской: кто их знает, этих странных животных, о чём они думают? Мальчишки, горячие сторонники второй партии, ходили толпой по улицам и пели сочинённую кем-то песню:

  

   Что за шум и что за драки?

   Кто затеял кавардак?

   Это враки,

   Это враки,

   Всем известно, что собаки,

   Таратайские собаки,

   Лучше всех других собак!

  

   Только древняя трёхногая Бейбулатка и старичок Поджижиков оставались спокойны: по-прежнему они сидели на крылечке, равнодушные к общему волнению.

   - Ну и что же? Всё бывает, - говорил пенсионер.

   Но на второе представление его всё же притащили и посадили в первом ряду.

   К моменту выхода собаки напряжение опять достигло предела: все боялись, чтобы сеанс не отменили. Публика напрягалась, зажав рты. Все делали друг другу строгие знаки. Затаённое дыхание иногда лишь прерывалось вздохами. Только старичок Поджижиков сидел в первом ряду и спокойно дремал, задрав голову на спинку стула.

   Опять прошла морская свинья. Подошло дело к собаке. Мальчик Витя Храбрецов на цыпочках вышел на сцену.

   - Прошу для удостоверения научности опит выйти на сцена представителей медицинского мира, - сказал доктор. - Ну, собачка, скажи что-нибудь мальчику. Смотри, какой мальчик.

   - Ничего. Мальчик как мальчик. Так себе, - вдруг сказала собака и зевнула.

   Тишина разорвалась. Поднялись крики.

   - Бис! - кричали из задних рядов.

   - Мальчик как мальчик. Ну? - громко повторила собака.

   Сомнений быть не могло. Гром аплодисментов потряс здание клуба. Старичок Поджижиков проснулся.

   - Ну и что ж тут такого? - вдруг сказал он в наступившей тишине. - Эка невидаль. Ну-ка, Бейбулат!

   И тут, как рассказывают свидетели, началось нечто совершенно необыкновенное. Из-под скамейки вдруг вылезла полуслепая Бейбулатка с белой свалявшейся шерстью и на трёх ногах приковыляла к своему хозяину.

   Хмуро и гордо она посмотрела одним своим глазом на собравшихся.

   - Поговори с собачкой! - сказал старичок.

   Собака посмотрела на сцену.

   - А ну её к свиньям! - вдруг сказала она. - Чего мне с ней разговаривать?

   Тут уже остолбенел доктор кинологии Каррабелиус. Вытаращив глаза, он смотрел на белого лохматого пса-дворняжку.

   - Мы их забьём, этих сеттер-шнельклепсов? Правда? - спросил старичок Бейбулата.

   - Ясное дело, забьём, Сидор Поликарпович. Это нам раз плюнуть! - отвечал пёс. - Мы ещё не так сумеем разговаривать!

   Но собака доктора Каррабелиуса не растерялась.

   - Ну, кто ещё кого забьёт! Мы посмотрим! - закричала она.

   Публика опять вскочила. Одни мчались к выходу, другие лезли на сцену, третьи орали какие-то слова. Тем временем две собаки стояли друг против друга и выкрикивали друг другу разные глупости. Это продолжалось до тех пор, пока старичок не увёл свою собачку, а доктор свою. Оставшаяся публика не могла успокоиться. Владельцы собак в первом ряду запели песню таратайцев, и её подхватили задние. Усатый провизор вскочил на сцену и принялся дирижировать своей бамбуковой палкой. Все пели хором:

  

   Что за шум и что за драки?

   Кто затеял кавардак?

   Это враки.

   Это враки,

   Всем известно, что собаки,

   Таратайские собаки,

   Лучше всех других собак!

  

   Потрясённый город не мог спокойно жить, спать, есть и работать. Собачья гордость Нижнего Таратайска переливала через край. Даже жители Верхнего Таратайска и Среднего Таратайска валом валили смотреть на собаку Поджижикова. Но старичок и пёс по-прежнему мирно дремали на солнышке.

   Витя Храбрецов целый день носился по городу. Вечером, усталый, он возвращался домой мимо церкви Воздвиженья на Песках.

   Однажды он услышал странную возню за церковной оградой. Прислонившись к ограде, он прислушался. Оттуда доносился голос священника.

   - Ну, Клондайк, - быстро шептал он, - ну, скажи: "Папа". Ну, стой смирно, господи благослови! Ну, скажи: "Хо-ро-ша-я по-го-да".

   Все владельцы срочно обучали своих собак языку. День и ночь они муштровали их и так и этак, допытывались у старика Поджижикова насчёт его секрета.

   И вот - чего не сделает человеческая гордость! Нам могут не поверить, но беспристрастная история свидетельствует об этом замечательном моменте в жизни города, когда собаки действительно начали понемногу разговаривать о том о сём.

   Пять собак Нижнего Таратайска стали говорить!

   Это было страшно. Хозяева выводили своих собак на крыльцо, ходили взад и вперёд по улицам и перед изумлённой толпой беседовали с ними о всяких вопросах.

   - Хорошая погода, - говорили они собакам.

   - Ничего, действительно, - отвечали те, - только не мешало бы небольшому дождичку.

   Мир воцарился между хозяевами пяти собак. При встречах они хитро подмигивали друг другу. Таратайские псы тоже торжествовали. Они здоровались друг с другом на улицах, кричали из-за заборов и пели песни. Рассказывают даже, что чёрная собака счетовода Попкова как угорелая носилась по улицам и кричала:

   - А ну, где тут доктор Каррабелиус? Разве он ещё не уехал в Индию?

   За ней гонялись пожарные. Только попу не удалось обучить свою собаку ничему. Он мучил беднягу днём и ночью, но она оставалась молчалива, как камень. С горя, говорят, поп принялся обучать своего пса музыке и математике. А у старухи Тараканихи будто бы кошка начала вдруг разговаривать по-французски. События начали принимать невероятный оборот.

   Тогда доктору Каррабелиусу посоветовали срочно покинуть город.

   - Это вы все наделали, - сказали ему. - Когда вы уедете, наши собаки успокоятся. У нас и без говорящих собак дел очень много.

   Некоторые скептики, конечно, говорили, что всё здесь - обман. Они заявляли, что тут обычный цирковой трюк под названием "чревовещание": сам артист говорит сперва своим обычным голосом, а потом, когда собака открывает рот, он отвечает за неё другим голосом. На этом понемногу все начали успокаиваться.

   Но не такой был мальчик Витя Храбрецов: он решил выяснить тайну до конца. Когда доктор уезжал, он шёл за ним и его собакой до самого вокзала.

   - Олстон! - кричал он ей. - Скажи два слова.

   Но собака молча, понурив голову, шла за доктором.

   - Олстон Мабуби! Это я, Витя Храбрецов. Мы с тобой разговаривали в театре.

   Собака молчала. Доктор не оборачивался.

   Витя бросил собаке кусок хлеба, чтобы посмотреть, нет ли у неё во рту говорящей машинки. Она не взглянула на хлеб. Тогда он кинул в неё камень, чтобы она выругалась. Она молчала.

   Наконец, когда доктор Каррабелиус влезал в вагон, она посмотрела на Витю Храбрецова, покачала головой и сказала:

   - Ты очень плохой ученик, пионер и мальчик. Во-первых, нехорошо швыряться в собак камнями. Во-вторых, ты пропускаешь занятия, как лентяй. И, в-третьих, говорящих собак никогда не было, нет и не может быть.

   И, пожалуй, она была права. Как вы думаете об этом?

  

   Лоскутов Михаил Петрович

   Рассказ о говорящей собаке

   Рисунки Г. Алимова

   Государственное Издательство Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР.

   Москва 1958

   Книга за книгой

   Для младшего школьного возраста

   Scan, OCR, spellcheck, создание документа - TaKir, 2010