Лейкин Н. А. Шуты гороховые: Повести. Рассказы
М., "Русская книга", 1992.
Первый день Пасхи. Купеческое семейство. В углу накрыт большой стол с закуской: окорок ветчины, окорок телятины, фаршированная индейка, соленья, пасха, масло в виде лежащего на тарелке барана и целая батарея бутылок. Хозяина дома - дома нет. "Сама" и старшая дочка принимают визиты. Разряженные донельзя и напудренные, они сидят на диване и только и думают, как бы не измять платья. Тут же и восьмилетний сынишка в синеньком пиджаке. Он прыгает перед ними на одной ножке и напевает стихотворное поздравление с праздником, прочитанное им отцу и матери после заутрени.
- Христос воскрес и к жизни вечной нам путь открыла благодать! - твердит он.
- Да уймись ты! - восклицает дочка.- Маменька, дерните его за вихор! Что он словно маюта перед глазами мается!
- Ах, душенька! Дерни сама! Я уж и то совсем раскисла,- лениво отвечает мать.- Шутка ли, целую заутреню и обедню выстоять и, почитай, больше чем с сотнею разного народа перехристосоваться! Губы и то словно сафьянные. Уж хоть бы поскорей эти визиты кончались!
- А вы зачем в настоящую? Делайте как бы без чувств, просто со щеки на щеку.
- Ох, не умею я эдак! Да к тому же мужики прямо в губы лезут. Давеча крючники от тридцати ломовых закладок пришли... А приказчики из наших лабазов? А дворники? Потом еще каких-то солдат с десяток привалило.
Раздается звонок. Дамы оправляются. Вбегает молодой гость во фраке.
- Христос воскрес!
- Воистину...
Гость христосуется с маменькой. Дело доходит и до дочки.
- Я ни с кем не христосуюсь, - жеманится она, однако соглашается.
- Врет! Врет,- откликается ее братишка.- Давеча с Михаилом Иванычем так даже два раза христосовалась: один раз в зале при всех, а другой раз одна, в коридоре. Вот так! Раз, два, три! - считает он поцелуи.- Ну, теперь на загладку лизни языком...
- Эдакий мерзкий мальчишка! Другой и в самом деле поверит!
Гость садится.
- Где изволили у заутрени быть? - спрашивает он.
- У Владимирской. А вы?
- А мы у Иоанна Предтечи. С Марьей Дмитриевной Андроновой дурно сделалось.
- Ну, это она нарочно... Рюмочку винца... да закусить... ветчинки?..- предлагает гостю хозяйка.
- Увольте... Признаться сказать, после заутрени по-накинулись на нее, и теперь глаза бы не глядели... Куда ни придешь - везде ветчина...
- Мне и самой она претит, ну да что делать...
- Прощайте. Семену Семенычу поклон... Верно, с визитами уехал?
- Да; сначала, пока в свежести-то, к приютскому генералу уехал, ну а потом по знакомым...
Гость уходит. Входит второй. Христосованье, вопрос: "Где были у заутрени?"
- У Исакия,- отвечает гость.- Лет семь уже собирался... Восторг, я вам доложу!.. Купол освещен... народу страсть... просто хоть по головам ходи!.. У меня фалду у сюртука оторвали, а Лука Иваныч калошу потерял... Теснота, давка! Одну женщину на руках вынесли... Но поют - век не забуду!
- Водочки... да закусить ветчинки?..
- Водкой зубы пополощу - извольте, а ветчины - ни Боже мой! И то сегодня гофманские капли принимал. На Страстной-то неделе, знаете, всякую дрянь ели, а тут после заутрени и понабросились на ветчину да на яйца... Фунта полтора съел...
- Ох, уж и не говорите! Я сама... а теперь скверно. Но все-таки без ветчины нельзя...
Посетитель "полощет зубы". Входит еще гость, очень франтоватый и красивый. Поцелуи.
- Где изволили у заутрени?..
- У глухонемых...- отрезывает гость, не дожидаясь окончания вопроса.- Поют только плохо...
- Ну, с глухонемых и требовать нельзя...- говорит хозяйка.
- Да вы думаете, они сами? Нет, любители какие-то. Где же глухонемым петь!
- Да ведь их учат... Они и на фортепианах играют и поют... и на скрипке...
- То слепые, маменька... В институте слепых...- поправляет дочь.
- Ну, подишь ты, а я перепутала! Закусить?..- предлагает она гостю.- Ветчинки...
- Лучше ложку дегтю, а уж отнюдь не ветчины! Верите ли, один день только поел, а уж...
- Да, все жалуются... Впрочем, если с водкой, так ничего... Скушайте кусочек...
- Не могу-с, ей-Богу, не могу! И то целый день мятные лепешки ем...
- Не знаю... Иным ничего... Давеча священники были, так пол-окорока съели...
Еще гость. Еще христосованье.
- Представьте, Варвара Захаровна! - восклицает он.- Нес вам двухжелтковое яйцо от своих кур и в кармане раздавил! А яйцо-то оказалось всмятку... Такая оказия!
- Ах, Боже мой! Ведь эдак вы весь фрак испортите... Ну, выкушайте винца за это... да вот ветчинки...
- И не напоминайте мне про эту еду! Один день, а уж до того опротивела, что все ветчиной пахнет... Давеча стакан чаю - и то ветчина! С генералом христосовался, и от того ветчиной отдает...
- Да ведь куда ж ее целый окорок?.. Где у заутрени были?
Пронзительный звонок.
- Певчие с подворья! - докладывает горничная.
- Вот им ветчину предложите. Все съедят...
В прихожей раздается кряканье, плевки, кашель, стук сапогов, визг дисканта. Певчие входят.