Е. Ю. Кузьмина-Караваева
Стихотворения
--------------------------------------
Царицы муз: Русские поэтессы XIX - начала XX вв. / Сост., автор вступ.
статьи и коммент. В. В. Ученова. - М.: Современник, 1989.
OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
Содержание
"Завороженные годами..."
"Разве можно забыть? Разве можно не знать?.."
"Вела звериная тропа..."
"Как сладко мне стоять на страже..."
"Взлетая в небо, к звездным, млечным рекам..."
"Встает зубчатою стеной..."
"Тружусь, как велено, как надо..."
"Я не ищу забытых мифов...". (Из цикла "Курганная царевна")
* * *
Завороженные годами
Ненужных слов, ненужных дел,
Мы шли незримыми следами;
Никто из бывших между нами
Взглянуть на знаки не хотел.
Быть может, и теперь - все то же,
И мы опять идем в бреду;
Но только знаки стали строже,
И тайный трепет сердце гложет,
Пророчит явь, несет беду.
Пусть будут новые утраты
Иль призрак на пути моем;
Всё, чем идущие богаты,
Оставим в жертву многократы
И вновь в незримое уйдем.
Зачем жалеть? Чего страшиться?
И разве смерть враждебна нам?
В бою земном мы будем биться,
Пред непостижным склоним лица,
Как предназначено рабам.
* * *
Разве можно забыть? Разве можно не знать?
Помню, - небо пылало тоскою закатной,
И в заре разметалася вестников рать,
И заря нам пророчила путь безвозвратный.
Если сила в руках, - путник вечный, иди;
Не пытай и не мерь, и не знай и не числи.
Все мы встретим смеясь, что нас ждет впереди,
Все паденья и взлеты, восторги и мысли.
Кто узнает - зачем, кто узнает - куда
За собой нас уводит дорога земная?
Не считаем минут, не жалеем года
И не ищем упорно заветного рая.
* * *
Вела звериная тропа
Меня к воде седой залива;
Раскинулась за мною нива;
Колосья зрелы, ждут серпа.
Но вдруг тропу мне пересек
Бушующий поток обвала,
За ним вода, дробясь, бежала,
Чтоб слиться с бегом тихих рек.
И я, чужая всем средь гор,
С моею верой, с тайным словом,
Прислушалась к незримым зовам
Из гнезд, берлог земных и нор.
Я слышала: шуршит тростник,
Деревья клонят низко ветки,
Скользит паук по серой сетке;
Так тайну тайн мой дух постиг.
Как будто много крепких жил
Меня навек с землей связало;
Как будто в бешенстве обвала
Мне рок свой образ обнажил.
И то, что знает каждый зверь,
Так близко мне, так ясно стало,
С событий пелена упала:
Судьба, закон; словам не верь.
* * *
Как сладко мне стоять на страже;
Сокровище неисчислимо,
И я всю ночь над ним не сплю.
А мой маяк пути укажет
Всем рыбакам, плывущим мимо,
И между ними кораблю.
И тот, кто ночью у кормила
Ведет корабль средь волн и пены,
Поймет слепящий, белый луч,
Как много лет я клад хранила;
Без горечи, без перемены
С крестом носила ржавый ключ.
Тремя большими якорями
Корабль в заливе будет сдержан,
Чтобы принять тяжелый груз.
Какими он проплыл морями?
В какие бури был он ввержен?
Где встретил мертвый взгляд Медуз?
Но кормщик тихий не расскажет,
Куда теперь дорогу правит;
Не разомкнет спокойных уст;
Мой клад канатами увяжет
И ничего мне не оставит, -
Я только страж; вот дом мой пуст.
* * *
Взлетая в небо, к звездным, млечным рекам,
Одним размахом сильных белых крыл,
Так хорошо остаться человеком,
Каким веками каждый брат мой был.
И, вдаль идя крутой тропою горной,
Чтобы найти заросший древний рай,
На нивах хорошо рукой упорной
Жать зреющих колосьев урожай.
Читая в небе знак созвездий каждый
И внемля медленным свершеньям треб,
Мне хорошо земной томиться жаждой
И трудовой делить с земными хлеб.
* * *
Встает зубчатою стеной
Над морем туч свинцовых стража.
Теперь я знаю, что я та же
И что нельзя мне стать иной.
Пусть много долгих лет пройдет,
Пусть будет волос серебриться, -
Я, как испуганная птица,
Лечу; и к дали мой полет.
Закатом пьяны облака,
И солнце борется с звездою;
Над каждой взрытой бороздою
Все то же небо; так века.
И так века взрывает плуг
Усталые от зерен нивы,
И так века шумят приливы,
Ведет земля свой мерный круг.
И так же все; закрыть глаза,
Внимать без счастья и без муки,
Как ширятся земные звуки,
Как ночь идет, растет лоза.
Идти смеясь, идти вперед
Тропой крутой, звериным следом.
И знать - конец пути неведом,
И знать - в конце пути - полет.
* * *
Тружусь, как велено, как надо;
Ращу зерно, сбираю плод.
Не средь равнин земного сада
Мне обетованный оплот.
И в час, когда темнеют зори,
Окончен путь мой трудовой;
Земной покой, земное горе
Не властны больше надо мной;
Я вспоминаю час закатный,
Когда мой дух был наг и сир,
И нить дороги безвозвратной,
Которой я вступила в мир.
Теперь свершилось: сочетаю
В один и тот же божий час
Дорогу, что приводит к раю,
И жизнь, что длится только раз.
ИЗ ЦИКЛА "КУРГАННАЯ ЦАРЕВНА"
* * *
Я не ищу забытых мифов, -
Я жду, я верю, я кляну.
Потомок огненосцев-скифов,
Я с детства в тягостном плену.
Когда искали вы заложников,
Меня вам отдал мой отец, -
Но помню жертвы у треножников,
Но помню царственный венец...
И рабства дни бегут случайные,
Курганного царя я дочь,
Я жрица, и хранитель тайны я,
Мелькнет заря, - уйду я прочь.
Пока ж я буду вам послушною
И тихо веки опущу,
А втайне - месть бездонно душную
Средь ваших городов ращу.
ПРИМЕЧАНИЯ
КУЗЬМИНА-КАРАВАЕВА Елизавета Юрьевна (1891-1945; урожд. Пиленко, во
втором браке Скобцева-Кондратьева). Родилась в Петербурге, в дворянской
семье. После окончания Бестужевских высших женских курсов в Петербурге
активно включилась в литературную жизнь столицы. Принимала участие в
литературном объединении "Цех поэтов" и выпуске поэтического альманаха
"Гиперборей". Рано определилось тяготение поэтессы к мистическим и
теософским темам.
В 1912 г. вышел первый стихотворный сборник Е. Кузьминой-Караваевой
"Скифские черепки"; в 1916 г. - второй сборник "Руфь". Здесь преобладает
лирика философского содержания.
В 1919 г. Е. Ю. Кузьмина-Караваева эмигрировала во Францию, в 1931 г.
постриглась в монахини. Берлинское издательство "Петрополис" выпустило
сборник стихов монахини Марии.
Мать Мария - участница французского Сопротивления, погибла в
фашистском концлагере Равенсбрюке незадолго до окончания войны.
"Курганская царевна" печатается по изд.: Кузьмина-Караваева Е.
Скифские черепки. Пб., 1912. Остальные тексты печатаются по изд.:
Кузьмина-Караваева Е. Руфь. Пг., 1916.