| Главная » Книги |
Крылов Иван Андреевич - Стихотворения, Страница 2
Крылов Иван Андреевич - Стихотворенияsp;
Пускай трудится домовод
Честным трудом нажить именье
И истощает все уменье
С приходом согласить расход;
Уметь ко времени засеять
И в добрый час с полей убрать;
Уметь минуты не терять
И деньги так, как сор, не веять;
Как будто бы из-под обуха
За труд ты платишь потовой,
Некстати у него засуха,
Некстати дождик проливной.
Прогнав град сильный полосою,
Ты им нередко, как косою,
Мертвишь на нивах нежный плод;
Трудов награду истребляешь
И вмиг надежду погубляешь,
Которой он ласкался год.
А в городе твоим стараньем
Шестеркин с небольшим познаньем
Науки легкой банк метать,
На рубль рубли стадами тянет,
Пред ним руте - богатства мать
Едва загнется и увянет.
С рублем начавши торг такой,
Шестеркин мой почти в два года
Разбогател, как воевода,
И скачет хватской четверней.
Ему что день, то новы сроки
С понтеров собирать оброки.
С тех пор как ладен он с тобой,
Своим уменьем и проворством,
А более твоим потворством,
Не сотню в мир пустил с сумой.
Пускай другой в трудах хлопочет;
На это мой герой хохочет,
Мораль такую в грязь он мнет,
Трудами жить ничуть не хочет,
Не сеет он, а только жнет,
И веселенько век живет.
Вот как ты, Счастье, куролесишь;
Вот как неправду с правдой весишь!
Ласкаешь тем, в ком чести нет,
Уму и правде досаждая,
Безумство, наглость награждая,
Ты портишь только здешний свет.
Я вижу, ты, мой друг, уж скучишь
И, может быть, меня проучишь
За то, что я немножко смел
И правду высказать умел.
Послушай, я не кинусь в слезы:
Мне шутка все твои угрозы.
Что я стараюсь приобресть,
То не в твоих руках хранится;
А чем не можешь поделиться,
Того не можешь и унесть.
МОЙ ОТЪЕЗД
Песня
Уже близка минута
Разлуки моея;
Прости, прости, Анюта,
Уж скоро еду я.
Расставшися с тобою,
Расстанусь я с душою;
А ты, мой друг, кто знает,
Ты вспомнишь ли меня.
Позволь мне в утешенье
Хоть песенкою сей
Открыть мое мученье
И скорбь души моей.
Пусть за меня в разлуке
Она напомнит муки, -
А ты, мой друг, кто знает,
Ты вспомнишь ли меня.
Моря переплывая,
Меж камней, между гор,
Тебя лишь, дорогая,
Искать мой станет взор.
С кем встречусь, лишь одною
Займу его тобою;
А ты, мой друг, кто знает,
Ты вспомнишь ли меня.
Лесок, деревня, поле,
Все вспомнит предо мной
Места, где в тихой доле
Был счастлив я с тобой.
Все мне тебя представит;
Все слезы лить заставит;
А ты, мой друг, кто знает,
Ты вспомнишь ли меня.
Вот лес, скажу, унылой,
Где вдруг ты стала зла,
Потом улыбкой милой
Знак к миру мне дала.
Там я с тобой встречался;
Здесь я тобой прельщался;
А ты, мой друг, кто знает,
Ты вспомнишь ли меня.
Предвижу, как в оковы
Сердца к тебе летят;
Сулят утехи новы,
Быть верными сулят.
Увы, зря их мученье,
Их ласки, обоженье,
Увы, мой друг, кто знает,
Ты вспомнишь ли меня.
Хоть вспомни, как тобою
Томится грудь моя,
И что, лишась покою,
Не льщусь надеждой я.
Ах, вспомни все мученье
И это разлученье,
Мой друг! - Мой друг, кто знает,
Ты вспомнишь ли меня.
ВЕЧЕР
Не спеши так, солнце красно,
Скрыть за горы светлый взор!
Не тускней ты, небо ясно!
Не черней, высокий бор!
Дайте мне налюбоваться
На весенние цветы.
Ах! не больно ль с тем расстаться,
В чем Анюты красоты,
В чем ее душа блистает!
Здесь ее со мною нет;
И мое так сердце тает,
Как в волнах весенний лед.
Нет ее, и здесь туманом
Расстилается тоска.
Блекнут кудри василька,
И на розане румяном
Виден туск издалека.
Тень одна ее зараз
В сих цветах мне здесь отрадна.
Ночь! не будь ты так досадна,
Не скрывай ее от глаз.
Здесь со мною милой нет,
Но взгляни, как расцветает
В розах сих ее портрет!
Тот же в них огонь алеет,
Та ж румяность в них видна:
Так, вполнехотя она,
Давши поцелуй, краснеет.
Ах! но розы ли одни
С нею сходством поражают?
Все цветы - здесь все они
Мне ее изображают.
На который ни взгляну -
Погляжу ли на лилеи:
Нежной Аннушкиной шеи
Вижу в них я белизну.
Погляжу ли, как гордится
Ровным стебельком тюльпан:
И тотчас вообразится
Мне Анютин стройный стан.
Погляжу ль... Но солнце скрылось,
И свернулись все цветы;
Их сияние затмилось,
Ночь их скрыла красоты.
Аннушка, мой друг любезный!
Тускнет, тускнет свод небесный,
Тускнет, - но в груди моей,
Ангел мой! твой вид прелестный
Разгорается сильней.
Сердце вдвое крепче бьется,
И по жилам холод льется, -
Грудь стесненную мою
В ней замерзший вздох подъемлет, -
Хладный пот с чела я лью. -
Пламень вкруг меня объемлет, -
Аннушка! - душа моя!
Умираю - гасну я!
ОДА,
выбранная из псалма 71-го
Боже, суд твой цареви даждь
и правду твою сыну цареву.
Подай царю твой, боже, суд,
И правду дай цареву сыну;
Да к пользе царства примет труд,
Да истину хранит едину -
И кротко, как зарей зефир,
Ко всем странам прольется мир.
Он не предаст сирот и вдов;
На трон в лице восседши бога,
Сомкнет уста клеветников,
Спасет и нища и убога.
Как солнце вешнее с высот,
Прольет на всех он луч щедрот.
Как напояет землю дождь
И проникает мягку волну,
Так сей ко счастью кроткий вождь
Прольет в сердца отраду полну, -
И не затмит его лучей
Вся толща туч, весь мрак ночей.
К нему народы потекут,
Как в океан пространны реки;
Цари различны дань дадут;
Он возродит златые веки, -
И где конец земле, морям,
Предел его державе там.
Как неисчерплем океан,
Его сокровища узрятся;
Среди его цветущих стран
Довольство с миром водворятся, -
И дом его, ко славе скор,
Превысит верх Ливанских гор.
Его благословит народ;
Рабы, как чада, будут верны.
Предупредят зарей восход
От всех ему хвалы усердны, -
И, мудрости его внемля,
Ему восплещет вся земля.
ОДА,
выбранная из псалма 93-го
Бог, отмщений господь.
Снесись на вихрях, мщений царь!
Воссядь на громах - тучах черных,
Судить строптивых и упорных;
Ступи на выи непокорных
И в гордых молнией ударь.
Доколь вздымать им грудь надменну
И подпирать пороков трон,
Правдивых гнать из света вон?
Доколь твой презирать закон
И осквернять собой вселенну?
Куда ни обращусь, внемля,
Везде их меч, везде угрозы.
Там на невинности железы,
Там льются сирых кровь и слезы;
Злодейством их грузна земля.
Так, проливая крови реки,
Заграбя мир себе в удел,
Твердят они на грудах тел:
Господь не видит наших дел
И не познает их вовеки.
Безумец! где твой ум и слух?
Стряхни невежество глубоко;
Скажи, хоть раз взнесясь высоко:
Ужели слеп создавший око
И сотворивший ухо - глух?
Скажи, оставя мудрость лживу,
Без света ли творец светил?
Бессилен ли создатель сил?
Безумен ли кто ум в нас влил?
И мертв ли давший душу живу?
Блажен, о боже, в ком твой свет:
Он соблюдется цел тобою,
Тогда как, окруженный мглою,
В изрытый ров своей рукою
Злодей со скрежетом падет.
Кто? Кто с мечом? Со мною рядом
Кто мне поборник на убийц?
Кто на гонителей вдовиц?
Никто, - всех взоры пали ниц,
И всех сердца страх облил хладом.
Никто - но бог, сам бог со мной;
Сам бог приемлет грозны стрелы,
Вселенной двигнет он пределы,
Разрушит замыслы их смелы
И с тверди их сопхнет земной.
НОЧЬ
Уже на западе остылом
Зари румяный след угас,
И звоном колокол унылым
Давно пробил полночный час.
Природу сладкий сон объемлет;
Зефир на свежих розах дремлет -
Не вьет он кудрей ручейка;
Вода, как зеркало, гладка;
Листок от ветра не трясется,
И Филомела не поет;
Нигде, ни в чем движенья нет, -
Мое лишь сердце крепко бьется
И мне покоя не дает.
От глаз моих сон сладкий гонит;
Уснули страсти у людей,
А тот, кто убегал страстей,
Из глаз слезу горячу ронит,
Их чувствуя в груди своей.
Мои лишь вздохи нарушают
Угрюмой ночи тишину
И другу злополучных - сну
Закрыть глаза мои мешают.
Дыханьем хладным грудь тесня,
Последние отъемля силы,
Иссохши, бледны и унылы
Стоят печали вкруг меня.
Приди, приди, о сон любезный,
И легкою твоей рукой
Их вид страдающий и слезный
Хотя на час от глаз закрой.
Но ты словам моим не внемлешь:
Иль от несчастных ты бежишь,
Счастливцев маками даришь
И с ними на диванах дремлешь?
Мой друг! для них ли создан ты!
Кто здесь блаженством обладает,
Чье сердце горестей не знает,
На что тому твои мечты?
Они его не утешают, -
Но, только память в нем затмив,
Ему лишь чувствовать мешают,
Сколь много в свете он счастлив.
Когда тебе он подать платит,
Тогда он час веселья тратит.
Ах, если б, Аннушку любя,
Я награжден был равной страстью,
Не нужен бы ты был мне к счастью,
Не призывал бы я тебя;
Не сном хотел бы подкрепляться,
Но чувством лестным наслаждаться,
Что милой Аннушкой любим;
Хотел бы чувством нежным сим
И умирать и возрождаться;
Хотел бы силы им терять
И в новых силах обновляться.
Но если сердцу мне дано
Вкушать одно лишь огорченье,
Когда мне всякий миг мученье,
В который чувствует оно, -
К чему тогда мне служит время?
К чему тогда им дорожить?
Чтоб умножать печали бремя,
Чтоб долее в мученьи жить?
Тогда часы лишь те мне святы,
Которые у жизни взяты
И сну безмолвному даны.
Я в них лишь только не страдаю
И слез не чувствую своих;
Я в них на время умираю.
Приди ж, природы обновленье,
Приди, приятный, крепкий сон.
Прерви на время мой ты стон
И сладкое пролей забвенье
На чувства пылкие мои;
Рассыпь вокруг цветы свои;
Приди - и лестными мечтами
Мое ты сердце обнови;
Приди - Анюты красотами
Мою грудь томну оживи,
Мне в лестных видах представляйся:
Представь мне, что она моя,
Что с ней в восторгах таю я,
Представь - и ввек не прерывайся.
ОТЪЕЗД ИЗ ДЕРЕВНИ
Прости, любезное село,
Столица мира дорогого;
Прости, ключ чистый, как стекло,
И ты, тенистая дуброва,
В которой часто день бывал
Мне так короток, как минута,
Где часто соловей певал
Так чисто, нежно, как Анюта.
Простите вы, мои друзья, -
Из недр спокойства и свободы
Я еду в мрачный гроб природы, -
Простите, в город еду я.
Не воздух легкий, ароматный
Мне будет грудь там оживлять:
Я еду в мир пустой, развратный
Седую, знойну пыль глотать.
Когда зарей здесь развернутся
Цветы на бархатных лугах
И хоры птичек раздадутся
В тенистых и густых лесах;
Как соловьи начнут согласно
Будить и кликать солнце красно, -
Тогда меня разбудит стук
Карет, по мостовой гремящих,
Иль с грузами телег скрыпящих,
Иль колокольный скучный звук.
Как солнце здесь взойдет высоко
И разгорится ясный день,
Вы, птички, скроетесь далеко
Густых дерев в прохладну тень,
Где жар и ветр вас не гоняют,
Где вам утехи сохраняют
Любови нежной алтари
И где листочка два иль три
Чертоги царски заменяют.
А я, когда наступит день,
Как мне ни больно и ни лень
И как ни бесполезно свету,
Тащусь на завтрак иль обед,
Играть в бостон или в пикет;
Иль, если карт, к несчастью, нет,
Тащусь зевать по этикету
И ползать в суетах мирских
Промежду глупостей людских,
Где языки одни речисты,
Где все добро на языке,
Где дружба - почерк на песке,
Где клятва - сокол в высоке,
Где нрав и сердце так же чисты
(Не в гнев то буди городских),
Как чист и легок воздух их.
Когда у вас на небосклоне
Потухнет алая заря
И, сон приятный вам даря,
Ночь сядет на сапфирном троне;
Уныло зашумят леса
И, в хороводах звезд прекрасных,
В одеждах бледно-желтых, ясных,
Взойдет луна на небеса;
Проступит бледность на вершинах
И, серебром светясь, туман
Расстелется у вас в долинах,
Как утром тихий океан, -
Тогда, не зная что заботы,
Невозмущенные тоской,
В роскошных пеленах дремоты
Вы сладкий вкусите покой.
А я, когда за нашим градом,
Застыв, потускнет небосклон,
И с темной ночью придут рядом
Печальна мысль, мятежный сон,
Свет закатится с ясным Фебом,
Но не замолкнет стон людской,
И под угасшим черным небом
Раздастся глухо шум градской,
А я - там, где все так нестройно
В цепях шумливой суеты,
Средь роскоши и нищеты,
А я - засну ли там спокойно?
Ах, нет! не сон, друзья, не сон -
Тогда мои мне милы слезы,
И мысль одна приятна мне,
Чтоб вас увидеть, хоть во сне.
Мои любезны дики розы,
И чтоб у вас в густой тени,
Кудрявы юные березы,
Воспеть златые сельски дни.
ОДА
УЕДИНЕНИЕ
Среди лесов, стремнин и гор,
Где зверь один пустынный бродит,
Где гордость нищих не находит
И роскоши неведом взор,
Ужели я вдали от мира?
Иль скрежет злобы, бедных стон
И здесь прервут мой сладкий сон?
Вещай, моя любезна лира!
Вдали - и шумный мир исчез,
Исчезло с миром преступленье;
Вдали - и здесь, в уединенье,
Не вижу я кровавых слез.
На трупах бледных вознесенна
Здесь слава мира не сидит,
Вражда геенны не родит,
Земля в крови не обагренна.
Ни башней гордых высота
Людей надменья не вещает;
Ни детских чувств их не прельщает
Здесь мнима зданий красота.
Знак слабости и адской злобы,
Здесь стены сердцу не грозят,
Здесь тьмами люди не скользят
В изрыты сладострастьем гробы.
Там храмы как в огне горят,
Сребром и златом отягченны;
Верхи их, к облакам взнесенны,
Венчанны молнией, блестят;
У их подножья бедность стонет,
Едва на камнях смея сесть;
У хладных ног их кротость, честь
В своих слезах горючих тонет.
Там роскошь, золотом блестя,
Зовет гостей в свои палаты
И ставит им столы богаты,
Изнеженным их вкусам льстя;
Но в хрусталях своих бесценных
Она не вина раздает:
В них пенится кровавый пот
Народов, ею разоренных.
Там, вид приманчивых забав
Приемля, мрачные пороки
Влекут во пропасти глубоки,
Сердца и души обуяв;
Природа дремлет там без действа,
Злосчастие рождает смех;
Болезни там - плоды утех;
Величие - плоды злодейства.
Оставим людям их разврат;
Пускай фортуну в храмах просят
И пусть гордятся тем, что носят
В очах блаженство, в сердце - ад.
Где, где их счастья совершенство?
За пышной их утехой вслед,
Как гарпия, тоска ползет, -
Завидно ль сердцу их блаженство?
Гордясь златою чешуей,
Когда змея при солнце вьется,
От ней как луч приятный льется
И разных тысяча огней:
Там синева блестит небесна,
Багряность там зари видна, -
И, кажется, горит она,
Как в тучах радуга прелестна,
Горит; но сей огонь - призрАк!
Пылающа единым взглядом,
Она обвита вечным хладом,
В ней яд, ее одежда - мрак.
Подобно и величье мира.
Единой внешностью манит:
В нем угрызений желчь кипит,
На нем блестит одна порфира.
Но здесь на лоне тишины,
Где все течет в природе стройно,
Где сердце кротко и спокойно
И со страстями нет войны;
Здесь мягкий луг и чисты воды
Замена злату и сребру;
Здесь сам веселья я беру
Из рук роскошныя природы.
Быв близки к сердцу моему,
Они мое блаженство множат;
Ни в ком спокойства не тревожат
И слез не стоят никому.
Здесь по следам, едва приметным,
Природы чин я познаю,
Иль бога моего пою
Под дубом, миру равнолетным.
Пою - и с именем творца
Я зрю восторг в растенье диком;
При имени его великом
Я в хладных камнях зрю сердца;
По всей природе льется радость:
Ключ резвится, играет лес,
Верхи возносят до небес
Одеты сосны в вечну младость.
Недвижны ветры здесь стоят
И ждут пронесть в концы вселенной,
Что дух поет мой восхищенный,
Велик мой бог, велик - он свят!
На лире перст мой ударяет.
Он свят! - поют со мной леса,
Он свят! - вещают небеса,
Он свят! - гром в тучах повторяет.
Гордитесь, храмы, вышиной
И пышной роскошью, народы;
Я здесь в объятиях природы
Горжусь любезной тишиной,
Которую в развратном мире
Прочь гоните от сердца вы
И кою на брегах Невы
Наш Росский Пиндар пел на лире.
Вдали от ваших гордых стен,
Среди дубрав густых, тенистых,
Среди ключей кристальных, чистых,
В пустыне тихой я блажен.
Не суетами развлекаться
В беседах я шумливых тщусь,
Не ползать в низости учусь -
Учусь природе удивляться.
Здесь твердый и седой гранит,
Не чувствуя ни стуж, ни лета,
Являя страшну древность света,
Бесчисленность столетий спит.
Там ключ стремнины иссекает
Иль роет основанья гор
И, удивляя смертных взор,
Труд тысячи веков являет.
Там дуб, от листьев обнажен,
По камням корни простирает -
На холм облегшись, умирает,
Косою времени сражен.
Там горы в высотах эфира
Скрывают верх от глаз моих -
И, кажется, я вижу в них
Свидетелей рожденья мира
Но что за громы вдалеке?
Не ад ли страшный там дымится?
Не пламя ль тартара крутится,
Подобно воющей реке?
Война! - война течет кровава! -
Закон лежит повержен, мертв,
Корысть алкает новых жертв,
И новой крови жаждет слава!
Сомкнитесь, горы, вкруг меня!
Сплетитеся, леса дремучи!
Завесой станьте, черны тучи,
Чтоб злости их не видел я.
Удары молнии опасны,
В дубравах страшен мрак ночной,
Ужасен зверя хищна вой -
Но люди боле мне ужасны.
СОНЕТ К НИНЕ
Нет мира для меня, хотя и брани нет;
В надежде, в страхе я; в груди то хлад, то пламень;
То вьюсь я в небесах, то вниз лечу, как камень;
То в сердце пустота, то весь в нем замкнут свет.
Та, кем познал мой дух мучения суровы,
Ни быть рабом, ни быть свободным не велит;
Ни послабляет мне, ни тяготит оковы,
Ни смертью не грозит, ни жизни не сулит.
Гляжу не видя я - и молча призываю;
Ищу погибели - и помощи желаю;
Зову, гоню, кляну, объемлю тень драгой.
Сквозь слезы я смеюсь; в печалях трачу силы;
И жизнь и смерть равно душе моей постылы -
Вот, Нина, до чего я доведен тобой!
К СОЛОВЬЮ
Отчего сей свист унылый,
Житель рощей, друг полей?
Не из города ль, мой милый,
Прилетел ты, соловей?
Не из клетки ль на свободу
Выпорхнул в счастливый час
И, еще силка страшась,
Робко так поешь природу?
Ах! не бойся - и по воле
Веселись, скачи и пой;
Здесь не в городе мы - в поле;
За прекрасный голос свой
В клетке здесь не насидишься
И с подружкой дорогой
За него не разлучишься.
Позабудь людей, друг мой:
Все приманки их - отравы;
Все их умыслы - лукавы.
Здесь питье и корм простой,
Но вкуснее он на ветке.
При свободе чувств своих,
Нежель корм богатый их
В золотой и пышной клетке.
ПИСЬМО О ПОЛЬЗЕ ЖЕЛАНИЙ
Наскуча век желаньями терзаться,
Препятством чтя их к благу моему,
Сжал сердце я и волю дал уму,
| |
| Просмотров: 411 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры