Крейн Стивен - Избранные стихотворения, Страница 2 - Книги

sp; Неужели надеешься

Увидеть своими старыми глазами

Победный марш Справедливости?

Не жди этого, друг!

Отправляйся в путь, седобородый,

И ты увидишь своими старыми глазами

Иной, лучший мир.

From "War is Kind" (1899)

Стихотворения из книги "Война добрая" (1899)

- 76 -

Do not weep, maiden, for war is kind.

Because your lover threw wild hands toward the sky

And the affrighted steed ran on alone,

Do not weep.

War is kind.

Hoarse, booming drums of the regiment,

Little souls who thirst for fight,

These men were born to drill and die.

The unexplained glory flies above them,

Great is the Battle-God, great, and his Kingdom -

A field where a thousand corpses lie.

Do not weep, babe, for war is kind.

Because your father tumbled in the yellow trenches,

Raged at his breast, gulped and died,

Do not weep.

War is kind.

Swift blazing flag of the regiment,

Eagle with crest of red and gold,

These men were born to drill and die.

Point for them the virtue of slaughter,

Make plain to them the excellence of killing

And a field where a thousand corpses lie.

Mother whose heart hung humble as a button

On the bright splendid shroud of your son,

Do not weep.

War is kind.

He плачь, девушка, война ведь добрая.

Если твой возлюбленный неистово вскинул к небу руки

И конь его в испуге помчался дальше без седока,

Не плачь.

Война добрая.

Громкие, трескучие полковые барабаны;

Ничтожные души, полные боевого задора,

Эти люди рождены, чтобы шагать строем и умирать;

Необъяснимый ореол славы окружает их.

Велик Бог Войны, и владения его -

Поля, где лежат тысячи трупов.

Не плачь, малыш, война ведь добрая.

Если твой отец упал на желтый песок в окопе,

Разодрал на груди мундир и, задохнувшись, умер,

Не плачь.

Война добрая.

Яркое стремительное полковое знамя,

Орел с золотисто-красным гребешком.

Эти люди рождены,

чтобы шагать строем и умирать.

Втолкуй им, что убийство - это добродетель,

Скажи им о сладости кровопролития,

О полях, где лежат тысячи трупов.

Мать, чье сердце, словно на тонкой ниточке,

Подвешено к пышному белому савану сына,

Не плачь.

Война добрая.

- 78 -

To the maiden

The sea was blue meadow

Alive with little froth-people

Singing.

To the sailor, wrecked,

The sea was dead grey walls

Superlative in vacancy

Upon which nevertheless at fateful time

Was written

The grim hatred of nature.

Для девы

Море было голубым лугом,

На котором резвились и пели

Маленькие русалочки.

Для моряка после кораблекрушения

Море было мертвенно-серой стеною,

Необозримой, совершенно пустынной,

На которой, однако, в эти роковые минуты

Ясно читались знаки,

Выдававшие беспощадную ненависть природы.

- 80 -

"Have you ever made a just man?"

"Oh, I have made three," answered God,

"But two of them are dead

And the third -

Listen! Listen!

And you will hear the third of his defeat."

- Случалось ли Тебе сотворить праведника?

- О, я создал троих, - ответил Бог, -

Но двое них умерли,

А третий...

Прислушайтесь - и вы услышите,

Как третий оплакивает свою горькую участь.

- 81 -

I explain the silvered passing of a ship at night,

The sweep of each sad lost wave

The dwindling boom of the steel thing''''s striving

The little cry of a man to a man

A shadow falling across the greyer night

And the sinking of the small star.

Then the waste, the far waste of waters

And the soft lashing of black waves

For long and in loneliness.

Remember, thou, o ship of love

Thou leaves! a far waste of waters

And the soft lashing of black waves

For long and in loneliness.

Я хочу запечатлеть серебристый след корабля в ночи,

Всплеск каждой печальной угасающей волны,

Замирающий шум воды под стальным килем,

Отрывистые выкрики людей,

Тень, падающую в ночной мрак,

И звезду, тонущую в пучине.

Потом - лишь просторы, бескрайние просторы вод

И тихий говор черных волн,

На долгие времена, в одиночестве.

Помни же, о ты, корабль любви,

Ты покидаешь бескрайние просторы вод

И тихий говор черных волн

На долгие времена, в одиночестве.

- 87 -

A newspaper is a collection of half-injustices

Which, bawled by boys from mile to mile,

Spreads its curious opinion

To a million merciful and sneering men.

While families cuddle the joys of the fireside

When spurred by tale of dire lone agony.

A newspaper is a court

Where every one is kindly and unfairly tried

By a squalor of honest men.

A newspaper is a market

Where wisdom sells its freedom

And melons are crowned by the crowd.

A newspaper is a game

Where his error scores the player victory

While another''''s skill wins death.

A newspaper is a symbol;

It is fetless life''''s chronicle,

A collection of loud tales

Concentrating eternal stupidities,

That in remote ages lived unhaltered,

Roaming through a fenceless world.

Газета - это подборка полуправд,

Которые на каждом углу выкрикивают мальчишки,

Донося несуразные суждения

До миллионов снисходительных и насмешливых людей,

Чьи семьи в это время, сидя у камина,

Смакуют душераздирающие россказни

о чьей-нибудь гибели.

Газета - это суд,

Который исправно и неправедно вершит над каждым

Тупость честных людей.

Газета - это торжище,

Где мудрость продает свою свободу,

А тыквенные головы увенчивает чернь.

Газета - это игра,

В которой промах приносит игроку победу,

А мастерство ведет его к гибели.

Газета - это символ,

Бесполезная хроника жизни,

Набор громких сплетен,

Густо замешанный на неистребимых глупостях,

Что пережили долгие века,

Блуждая по беззащитному миру.

- 88 -

The wayfarer

Perceiving the pathway to truth

Was struck with astonishment.

It was thickly grown with weeds.

"Ha," he said,

"I see that none has passed here

In a long time."

Later he saw that each weed

Was a singular knife.

"Well," he mumbled at last,

"Doubtless there are other roads."

Путник,

Отыскавший тропинку к Правде,

Вдруг застыл в умилении:

Она густо заросла травой.

- Гм, - сказал он, -

Похоже, здесь давно уже

Никто не ходил.

Потом он заметил, что каждая травинка -

Острый нож.

- М-да, - пробормотал он тогда, -

Поищу-ка я другую дорогу.

- 89 -

A slant of sun on dull brown walls

A forgotten sky of bashful blue.

Toward God a mighty hymn

A song of collisions and cries

Rumbling wheels, hoof-beats, bells,

Welcomes, farewells, love-calls, final moans,

Voices of joy, idiocy, warning, despair,

The unknown appeals of brutes,

The chanting of flowers

The screams of cut trees,

The senseless babble of hens and wise men -

A clutteres incoherency that says at the stars:

"Oh, God, save us."

Солнечные блики на мрачных бурых стенах,

Забытая чистота голубого неба.

Обращенный к Творцу громогласный гимн,

Песнь ярости и плача,

Грохот колес, стук копыт, звон колоколов,

Приветствия, прощания, вздохи любви,

предсмертные стоны,

Крики радости, безумия, страха, отчаянья,

Темный звериный зов,

Напевы раскрывающихся бутонов,

Треск, падающих деревьев,

Бессмысленное кудахтанье кур и философов -

Весь этот разноголосый хор, возносящийся к звездам:

- Боже, спаси нас!

- 91 -

There was a man with tongue of wood

Who essayed to sing,

And in truth it was lamentable

But there was one who heard

The clip-clapper of this tongue of wood

And knew what the man

Wished to sing,

And with that the singer was content.

Жил на свете человек с деревянным горлом;

Он пробовал петь,

Хотя, по правде говоря,

Результаты были плачевными.

Однако нашелся тот,

Кто слушал щелканье деревянного горла

И понимал, что певец пытается выразить.

Певец был этим немало доволен.

- 96 -

A man said to the universe:

"Sir, I exist"

"However," replied the universe,

"The fact has not created in me

A sense of obligation."

Человек сказал Вселенной:

- Смотри! Я существую!

- Да, - ответила Вселенная, -

Но сей факт еще не означает,

Что я должна о тебе заботиться.

- 97 -

When the prophet, a complacent fat man,

Arrived at the mountain-top

He cried: "Woe to my knowledge!

I intended to see good white lands

And bad black lands-

But the scene is grey."

Взобравшись на вершину горы, пророк,

Полный благодушный человек,

Вскричал: - Будь проклят весь мой жизненный опыт!

Я думал, хорошие страны - светлые,

А плохие - темные.

Но они же все серые!

Posthumously Published Poems

Стихотворения, опубликованные посмертно

- 122 -

If you would seek a friend among men

Remember: they are crying their wares.

If you would ask of heaven of men

Remember: they are crying their wares

If you seek the welfare of men

Remember: they are crying their wares

If you would bestow a curse upon men

Remember: they are crying their wares

Crying their wares

If you seek the attention of men

Remember:

Help them or hinder them as they cry their wares.

Если ты ищещь друга среди людей,

Помни: они расхваливают свои товары.

Если ты хочешь быть счастливым среди людей,

Помни: они расхваливают свои товары.

Если ты жаждешь жить для блага людей,

Помни: они расхваливают свои товары.

Если ты обрушиваешь проклятия на людей,

Помни: они расхваливают свои товары,

Расхваливают свои товары,

Расхваливают свои товары.

Если ты желаешь привлечь внимание людей,

Помоги или помешай им,

Когда они расхваливают свои товары.

- 130 -

A grey and boiling street

Alive with rickety noise.

Suddenly, a hearse,

Trailed by black carriages

Takes a deliberate way

Through this chasm of commerce;

And children look eagerly

To find the misery behind the shades.

Hired men, impatient, drive with a longing

To reach quickly the grave-side, the end of

solemnity.

Yes, let us have it over.

Drive, man, drive.

Flog your sleek-hided beasts,

Gallop - gallop - gallop.

Let us finish it quickly.

Серая бурлящая улица,

Неумолчный гул и нездоровое оживление.

Вот черная карета

С прицепленным катафалком

Кое-как пробирается

Сквозь это торжище,

И дети жадно всматриваются,

Пытаясь разглядеть Горе за занавесками.

Служители нервничают, торопятся

Поскорее добраться до кладбища,

последней обители всего сущего.

Да, давайте кончать с этим.

Погоняй, кучер, погоняй,

Нахлестывай скотинку по лоснящейся шкуре.

Галопом... галопом... галопом.

Покончим с этим скорее.

Примечания

Избранные стихотворения Стивена Крейна публиковались в сборнике "Поэзия США" (М., 1982) в переводах А. Сергеева и В. Британишского. Полное собрание стихотворений Крейна выходило отдельной книгой: "Полное собрание стихотворений Стивена Крейна в переводе Анатолия Кудрявицкого" (Чебоксары, Медиум, 1994).

Нумерация стихотворений соответствует наиболее полному критическому изданию стихов Крейна, The Poems of Stephen Crane. A critical edition by Joseph Katz. New York, 1966.

Перепечатка без разрешения правообладателя будет преследоваться по закону.

За разрешением обращаться: akudryavitsky[at]mail.ru