Картер Ник - Башня голода

   Cоздание файла nbl, апрель 2012 г.

  

   Как-то раз в солнечный осенний день Ник Картер сел в ожидавший у подъезда автомобиль и приказал своему шоферу Данни, который иногда тоже помогал ему в его расследованиях и преследовании преступников, ехать в знаменитую Мамонтовую гостиницу.

   Ник Картер назначил там встречу своему давнишнему другу сенатору Марку Галлану и с нетерпением ожидал минуты, когда появится возможность снова побеседовать с этим почтенным человеком, сопутствовавшим ему за последнее время во многих опасных приключениях.

   Данни считался одним из лучших шоферов Нью-Йорка. Слава его основывалась преимущественно на том, что он умел с быстротой молнии мчаться по улицам Нью-Йорка, не нарушая весьма строгих правил уличного движения.

   На этот раз Данни тоже с привычной ловкостью лавировал огромной машиной по оживленным улицам, не подозревая, какой несчастный случай ожидает его и его хозяина.

   При повороте на авеню, на углу которой находился один из роскошных подъездов огромной гостиницы, вдруг с громким треском лопнула толстая шина левого переднего колеса. Колесо согнулось, и автомобиль накренился набок.

   Весьма возможно, что случай этот повлек бы за собой смерть обоих пассажиров автомобиля, если бы Данни в тот же момент не уменьшил хода. Он быстро затормозил и таким образом остановил автомобиль вовремя. Благодаря присутствию духа Данни и на этот раз предупредил большое несчастье.

   Правда, Ник Картер сильным толчком был выброшен на мостовую, но отделался легкими ушибами. Быстро вскочил он на ноги и с удивлением и упреком взглянул на своего шофера.

   - Ведь я говорил вам, Данни, - сказал он, - что перед каждым выездом следует тщательно осматривать машину. Почему вы не сделали этого сегодня?

   - Неужели вы так мало знаете меня? - обиженным тоном возразил шофер. - Еще сегодня утром я внимательно осмотрел всю машину и нашел все в полной исправности. Шина была совершенно новая. По всей вероятности, это чья-нибудь проделка.

   - Ерунда, - досадливо ответил Ник Картер, - я сейчас пойду в гостиницу, а вы уберите машину и распорядитесь сделать необходимый ремонт. Сегодня вы мне больше не нужны.

   Ник Картер повернулся к смущенному Данни спиной и быстро вошел в гостиницу.

   Там он приказал отнести визитную карточку сенатору Марку Галлану.

   Почему-то ему пришлось довольно долго ожидать возвращения официанта. Тот наконец вернулся с визитной карточкой в руке и сообщил, что сенатора Марка Галлана нет дома.

   - Странно, очень странно, - пробормотал Ник Картер.

   Еще за завтраком знаменитый сыщик получил от сенатора из Мамонтовой гостиницы письмо, в котором Марк Галлан просил его обязательно приехать к нему утром по важному и неотложному делу.

   Ник Картер знал, как аккуратен был сенатор по отношению к своим обещаниям, и потому очень удивился, не застав его.

   Но он успокаивал себя предположением, что Марк Галлан вышел куда-нибудь по спешному делу на короткое время и скоро вернется. Поэтому он решил подождать его возвращения, отправился в общий зал, сел в кресло, закурил сигару и стал любоваться картиной уличной жизни.

   Прождав около часа, Ник Картер, удивляясь все более и более, направился к управляющему гостиницы и попросил послать еще раз карточку в номер сенатора.

   Спустя четверть часа официант вернулся и сообщил, что сенатор Марк Галлан еще не вернулся.

   - Искали ли вы его в коридорах? - спросил Ник Картер.

   - Я обыскал всю гостиницу, - ответил официант, - я был в ресторане, в читальном зале, в общих помещениях - словом, везде. Сенатор Галлан всегда останавливается у нас, и потому все служащие его хорошо знают, однако никто его сегодня еще не видел.

   - Вы сами были в его номере?

   - Нет. У нас на каждом этаже особые служащие, но я получил оттуда сообщение по телефону, что сенатора Марка Галлана в номере нет.

   Управляющий тоже подтвердил, что еще не видел в это утро сенатора, а он не мог не увидеть его, если бы тот заходил в вестибюль, так как сенатор был слишком заметная личность, чтобы ускользнуть от внимания.

   - Сенатор прибыл вчера вечером около восьми часов, - сообщил управляющий, - он не хотел записываться в книгу приезжих, чтобы избежать непрошеных посетителей, которые всегда надоедают высокопоставленным лицам. Я отвел ему номер 1035, состоящий из гостиной и спальной с ванной. Это лучший номер на восьмом этаже. Я хорошо помню, что сенатор занял его в половине девятого.

   - Уходил ли он куда-нибудь вчера вечером?

   - Не могу сказать. Знаю только, что по прибытии он сейчас же отправился к себе, а после того я его уже не видел.

   - В котором часу вы заняли ваше место здесь сегодня утром?

   - В восемь.

   - И сегодня вы тоже не видели сенатора? Странно, ведь он прислал мне письмо с приглашением явиться к нему сегодня до завтрака. Скажите, вы очень заняты сейчас или, быть может, можете пойти со мной на несколько минут? Я хотел бы лично заглянуть в номер сенатора, но при свидетеле.

   - С удовольствием, мистер Картер. Я только пошлю за ключами и позову нашего гостиничного сыщика Графтона, чтобы он пошел тоже с нами. Я не хочу думать, что с сенатором произошло какое-нибудь несчастье.

   - Неужели вы так сразу и подумали об убийстве? - рассмеялся Ник Картер.

   - Будем надеяться, что ничего подобного нет, - ответил управляющий совершенно серьезно, - но ведь вы сами знаете, все можно предположить, в особенности в такой огромной гостинице, как наша. Откровенно говоря, при каждом пустяке сейчас же являются мысли о несчастном случае.

   - Вы, пожалуй, правы, - согласился Ник Картер, - в этой гостинице произошло уже не одно преступление, и удалось задержать и уличить многих мошенников. Но теперь пойдемте, пусть Графтон идет позади и не подает виду, что он идет с нами, так как мы не должны привлекать никакого внимания.

   Дойдя до входной двери номера сенатора Марка Галлана, Ник Картер отпер замок поданным ему управляющим ключом и вместе с Графтоном вошел в гостиную. Управляющий остался в коридоре, он был человек осторожный и не любил неприятностей.

   В изящно обставленной гостиной ничего особенного не было заметно.

   Чемодан сенатора открытым стоял на стуле. Из него были вынуты кое-какие вещи, лежавшие в разных местах гостиной, могло показаться, что сенатор искал какой-то определенный предмет и с этой целью предварительно вынул некоторые вещи из чемодана.

   Спальная находилась в образцовом порядке: казалось, никто и не заходил в нее. Постель была не тронута, и сразу было видно, что сенатор вовсе не ложился.

   - Что вы на это скажете? - спросил Ник Картер, обращаясь к Графтону.

   - Похоже на то, - ответил тот, - что сенатор вчера вечером здесь, в этой комнате, умылся и переоделся, для чего и вынул из чемодана щетку, гребень, мыло и зубную щетку. Все это лежит там, на умывальнике, да и полотенце было в употреблении. Ну а затем он как будто куда-то ушел и до сих пор не вернулся.

   - Возможно, - пробормотал Ник Картер.

   - По-моему, все это еще не внушает опасений, - с хитрой улыбкой прибавил Графтон. - В Нью-Йорке развлечений много, возможно, что сенатор попал в веселую компанию, да так и не вернулся сюда. Часто бывает, что приезжие не ночуют в гостинице.

   - Все это так, - возразил Ник Картер, - но я хорошо знаю сенатора: он человек положительный и ведет безукоризненный образ жизни. Без серьезного основания он не мог отлучиться из гостиницы на целую ночь.

   Ник Картер лично взялся за поиски своего исчезнувшего друга.

   Он обошел все огромное здание и расспросил всех служащих.

   Но по прошествии целого часа он знал ровно столько же, сколько и раньше, так как с вечера накануне никто не видел сенатора.

   Один из официантов видел его за письменным столом в вестибюле, недалеко от лифта. Это было вскоре после прибытия сенатора в гостиницу. Вероятно, Марк Галлан тогда писал письмо Нику Картеру, в котором он просил его приехать в гостиницу.

   Что было с сенатором после этого, официант не знал. Он только еще помнил, что спустя четверть часа после этого сенатора за письменным столом уже не было. Больше официант не мог сказать ничего.

   Больше Нику Картеру так ничего и не удалось узнать.

   Он в недоумении обдумывал все, что узнал, но никак не мог прийти к определенному решению.

   Хотя Ника Картера сильно беспокоило отсутствие сенатора, ему все-таки не хотелось допускать и мысли о несчастном случае или насильственном покушении.

   Но что же могло воспрепятствовать Марку Галлану быть в гостинице в назначенное время?

   Быть может, он встретился с одним из своих многочисленных друзей и задержался?

   Но Ник Картер не допускал мысли, что Марк Галлан из-за какого-нибудь пустяка изменит данному слову. И, наконец, сенатор вовсе не был из тех, кого легко можно обидеть. Он вырос в Западных прериях и обладал большой силой, умел стрелять и владел холодным оружием.

   Вот почему Ник Картер полагал, что серьезным опасениям нет места.

   На всякий случай он оставил сенатору записку, а затем, глубоко задумавшись, отправился к себе домой.

   Он шел по тем же улицам, по каким раньше приехал в гостиницу.

   Автомобиля его и следов несчастного случая на улице уже не было видно.

   По дороге Ник Картер дошел до вновь строящегося дома. Надо было решить вопрос, пройти ли по дощатым мосткам, сооруженным для удобства пешеходов, или обогнуть весь дощатый забор по мостовой.

   Ник Картер пошел по мосткам.

   Сделав несколько шагов, он, однако, вспомнил, что на следующем углу ему придется перейти через перекресток. А потому он повернул обратно.

   Это ему спасло жизнь.

   Едва только он успел повернуть, как с высоты лесов свалился огромный гранитный камень и ударился об землю со страшным грохотом как раз в том самом месте, где должен был пройти Ник Картер, следуя по прежнему пути.

   Он быстро отскочил в сторону, обернулся и посмотрел наверх.

   Из постройки выбежали с громким криком несколько каменщиков. Они опасались, что камень попал в прохожего.

   Но Ник Картер отделался только испугом.

   Сначала он предположил, что каменщики допустили просто неосторожность, каких случается много и на которые никто не обращает внимания за их многочисленностью.

   Ник Картер пошел дальше своей дорогой.

   В этот день уже дважды он находился в серьезной опасности, и оба раза каким-то чудом избегнул верной смерти.

   Но вдруг он остановился и задумался.

   Ему показалось странным, что в одно и то же утро случилось несколько несчастных случаев. Сначала происшествие с автомобилем, затем исчезновение сенатора и теперь падение тяжелого камня.

   Он заподозрил, что все эти происшествия состоят в связи одно с другим, что это были не случайные явления, а заранее рассчитанные покушения невидимых врагов.

   Ник Картер повернул обратно к постройке и вызвал старшего десятника. Явился нечесаный рыжий ирландец и многозначительно усмехнулся, когда увидел Ника Картера.

   - Вы за справочкой? - проговорил он. - Очень жаль, что этот случай произошел именно с вами, мистер Картер.

   - Откуда вы меня знаете? - изумился сыщик.

   - Видите ли, когда упал камень, один из моих рабочих сказал: "Вот чуть-чуть величайший сыщик Америки не сделался жертвой рухнувшей глыбы".

   - Неужели так и сказал? Что за человек этот рабочий?

   - А я и сам не знаю. Это какой-то новичок. Вчера только я его принял, и сегодня он приступил к работе. Он находится там, на лесах, наверху.

   - Позовите-ка его сюда, любопытно на него взглянуть.

   - Можно. Эй, Майк, - позвал десятник одного из мальчишек, - позови-ка сюда новичка!

   - Значит, это его неосторожность вызвала падение камня? Как же это случилось? - спросил Ник Картер.

   - Этого он и сам не понимает. Я ему уже заявил, что мне он для работы не годится. Он стоит на мотовиле у блока. С самого начала он был какой-то неуклюжий. А вот давеча он вдруг вскрикнул, что не может удержать рукоятку и выпустил ее из рук. Цепь и размоталась, а камень полетел вниз. Счастье, что он не попал в вас.

   - А вот и возвращается Майк, но только без новичка.

   - Ну, где Делано? Отчего он не пришел? - крикнул десятник.

   - Его нигде нет. Я обыскал всю стройку.

   Так оно и было. Новый рабочий, очевидно, потерял охоту к работе и тайком убежал.

   Больше Нику Картеру ничего и не нужно было.

   Он поблагодарил десятника и пошел своей дорогой.

   "Удивительное происшествие, - думал он. - Если это на самом деле не случайность, а заранее обдуманное покушение, то внезапно скрывшийся Делано должен был знать заранее, что я пройду по этой улице. Он знал об этом еще вчера, еще прежде, чем сенатор мне прислал письмо. Затем ему было известно, что я с утра отправлюсь к сенатору в Мамонтовую гостиницу. А если все это так, то все сегодняшние происшествия состоят во взаимной связи. Тогда и бесследное исчезновение покажется в более ярком свете; появляется предположение, что его и меня кто-то пытается убрать со своей дороги. У меня лично бесчисленное множество врагов, но я знаю только одного, кто вместе с тем был бы также ярым врагом сенатора. Это не кто иной, как барон Мутушими, японский шпион".

   Тем временем Ник Картер дошел до своего дома, поднялся по ступеням к парадной двери и хотел открыть ее.

   Но вдруг с быстротой молнии он отскочил в сторону.

   Ник Картер увидел яркую вспышку, а потом раздался взрыв. Вместе с тем он почувствовал, как мимо его головы просвистела пуля.

   Он сразу понял, что к двери был прикреплен самовзрывающийся снаряд, который убил бы его на месте, если бы он не стоял немного в стороне от самой двери.

   Это было третье покушение на его жизнь в одно и то же утро.

   Патси и Дик сидели в библиотечной комнате, из окон которой открывался вид на заднюю часть сада.

   Когда произошел взрыв, они оба вместе со старым лакеем сыщика Иосифом бросились к парадной двери.

   Все сразу поняли, в чем дело.

   Оказалось, что под замком двери был привинчен маленький аппарат длиною дюйма в два, похожий на дуло пистолета, соединенный пружиной с косяком двери таким образом, что при открывании двери снаружи немедленно должен был произойти взрыв снаряда.

   Ник Картер отвинтил снаряд и установил, что в нем еще находилась гильза револьверного патрона.

   - Уж если предпринимать покушение на чью-нибудь жизнь, то следует предварительно ознакомиться с привычками лица, намеченного жертвой, - сказал Ник Картер с насмешливой улыбкой. - Если бы я стоял прямо перед дверями, то пуля наверняка угодила бы мне прямо в лоб. Благодаря тому, что я открываю дверь всегда боком и правой рукой, пуля пролетела мимо.

   - Что же это значит? - спросил Дик. - Ведь в течение последнего года нас не беспокоили покушениями?

   - Дома ли Данни? - спросил Ник Картер, не отвечая на вопрос Дика.

   - Нет. Мы его не видели с тех пор, как ты с ним уехал сегодня утром. Почему ты спрашиваешь?

   - Когда мы с ним ехали, перед подъездом Мамонтовой гостиницы лопнула шина. Сенатор куда-то скрылся самым загадочным образом, а когда я шел домой, то прямо передо мной с высоты лесов новой постройки свалился тяжеловесный гранитный камень, который неминуемо убил бы меня, если бы я в последний момент не свернул в сторону на мостовую. А вот этот снаряд на двери представляет собой уже третье покушение.

   - Немножко много для одного дня, - проворчал Дик, вошедший вместе с Картером в библиотечную комнату. - А что ты думаешь, Ник, по поводу исчезновения сенатора?

   - Оно, несомненно, находится в связи с произведенными на меня покушениями.

   - Стало быть, все эти покушения исходят от одного и того же лица, - задумчиво произнес Дик, - и инициатором, несомненно, является человек, задавшийся целью убить тебя вместе с сенатором Марком Галланом. А так как в лице барона Мутушими вы оба создали себе смертельного врага, то я более чем уверен, что все эти покушения исходят только от него.

   - Так думаю и я, - отозвался Ник Картер. - Со времени его исчезновения из подожженного им самим дома на улице "Д" о нем ничего не было слышно, и я уже полагал, что он вернулся к себе на родину.

   - В сущности, молодец этот косоглазый дьявол, - воскликнул Дик, - три раза он сумел вырвать победу у тебя из рук! Когда ты его поймал в третий раз, он с таким искусством притворился больным, что даже ты поддался обману.

   - Я тогда оставил его и графиню Черри под надзором Патси, - возразил Ник Картер, - но они сумели усыпить его японским снотворным средством.

   - Да, не повезло ему тогда, нашему малышу! Они усыпили его, а потом еще и привязали к тяжелому креслу. Просто чудо, что тебе, Ник, удалось спасти его из горевшего дома!

   - Брось вспоминать эти неприятные истории! - досадливо воскликнул Ник Картер, сел в кресло и закурил сигару. - Лучше скажи, не давал ли о себе знать сенатор, не звонил ли сюда по телефону? Ничего не было? В таком случае я уверен, что наш друг уже находится во власти Мутушими.

   - Вполне согласен с тобой. Но разве тебе не удалось напасть на след Марка Галлана?

   Ник Картер вкратце рассказал Дику, как было дело в гостинице.

   - Приходится опасаться за сенатора, - задумчиво проговорил Дик, - по-моему, за его жизнь теперь уже нельзя дать и ломаного гроша.

   В комнате воцарилось молчание.

   Вдруг Патси проговорил:

   - Хотел я вам сказать кое о чем раньше, начальник, но мне казалось, что это пустяки. Вы, конечно, помните того француза, члена шайки Мутушими, которого я на авеню Лафайета в Вашингтоне спровадил в карету и при помощи Данни увез?

   - Конечно, помню. Его звали Дюмоном, и он был правой рукой Мутушими; благодаря его предательству нам удалось задержать барона. А что ты хотел рассказать о нем?

   - Я несколько раз видел его здесь, в Нью-Йорке, причем он всегда поглядывал на меня, как зверь на свою добычу. Он, вероятно, еще не забыл, как я ему дал по затылку. Но я не обращал на него никакого внимания.

   - Напрасно. Ведь тебе было известно, что он был выпущен на свободу лишь с условием немедленно покинуть Соединенные Штаты.

   - У меня тогда времени не было интересоваться им, так как я выслеживал более крупного зверя. Но я все-таки запомнил эти встречи и задался намерением понаблюдать за моим приятелем Дюмоном. Теперь, когда Мутушими снова дает о себе знать, я сказал бы, что дело либо исходит от Дюмона, а Мутушими действительно вернулся в Японию, либо оба они орудуют вместе, и Дюмон теперь, как и прежде, состоит адъютантом японского барона

   - Ты прав, - воскликнул Ник Картер, - так оно, вероятно, и есть на самом деле! Ну и что же, ты намерен выследить Дюмона в Вашингтоне?

   - Именно это я и хотел вам предложить, - ответил Патси, - если вы согласны, то я сейчас же и поеду.

   Ник Картер дал согласие, и Патси немедленно ушел, чтобы поспеть к поезду на Вашингтон, уходившему с Пенсильванского вокзала.

   - Будь любезен, Дик, - обратился Ник Картер к своему двоюродному брату, - пойди в Мамонтовую гостиницу и постарайся узнать что-нибудь о сенаторе. Возможно, что он все-таки вернулся. Действуй по собственному усмотрению, но только не привлекай к себе внимания.

   Когда Дик ушел, Ник Картер сел поудобнее и, закурив сигару, начал перечислять в уме всех знакомых сенатора, которых тот в Нью-Йорке мог посетить. У сенатора в Нью-Йорке было много знакомых, но не было такого друга, с которым он был бы настолько близок, чтобы переночевать у него.

   Марк Галлан мог приехать в Нью-Йорк только по делам, но уж никак не для того, чтобы поговорить с Ником Картером.

   Сыщик вспомнил, что Марк Галлан в разговоре неоднократно упоминал какой-то банкирский дом, с которым у него будто бы были дела, а именно банкирский дом "Студлей и Голг".

   "Надо будет запросить у них, - подумал Ник Картер, - благо к ним на Бродвей сравнительно недалеко. Быть может, у них можно будет что-нибудь узнать о сенаторе".

   Ник Картер не любил откладывать исполнение своих намерений в долгий ящик. Он сейчас же встал и вышел из дома.

   В дверях он встретился с Данни, который возвращался из сарая, где лично наблюдал за ремонтом поврежденного автомобиля.

   - Хорошо, что я вас встретил, Данни, - произнес Ник Картер, - я тороплюсь и потому поскорее отвечайте на мои вопросы. Каким образом произошел этот несчастный случай?

   - Это был вовсе не случай, - злобно буркнул Данни, - а гнуснейшая подлость! Видит Бог, я говорю правду, мистер Картер!

   И он в точности описал своему хозяину все, как было.

   - Я поражаюсь только, - закончил он, - что шина не лопнула гораздо раньше. Она была во многих местах проколота.

   - Не волнуйтесь больше по этому поводу, - успокаивал его сыщик, - я успел установить, что вы тут ни при чем, а что кое-кто покушался таким образом на мою жизнь. Но это так, между прочим, а вы вот позаботьтесь о ремонте или достаньте мне на время другой автомобиль. Мне, вероятно, через час придется уехать.

   - Я уже сделал все, что нужно, - ответил шофер.

   - Отлично! В таком случае подождите меня здесь, пока я не позвоню или не вернусь сам. Я сейчас иду на Бродвей.

   Ник Картер сел в поезд подземной железной дороги и вскоре прибыл в банкирскую контору, где его встретил сам владелец, мистер Студлей.

   - Очень рад познакомиться с вами лично, мистер Картер, - произнес банкир, пожилой человек с несколько суховатыми манерами. - Вы, по всей вероятности, пришли справиться о нашем многоуважаемом клиенте сенаторе Марке Галлане? Могу с удовольствием и вполне искренне вам заявить, что от него я в последнее время слышал очень много хорошего о вас.

   - Да, мы с ним большие друзья, - ответил Ник Картер, - и я действительно явился к вам из-за него. Известно ли вам, что он находится в Нью-Йорке?

   - Разве он уже здесь?

   - Да, он приехал еще вчера вечером.

   - Неужели? - отозвался банкир. - Нам он писал, что будет только через несколько дней?

   - Он прибыл вчера вечером в девятом часу и поехал в Мамонтовую гостиницу, - сообщил Ник Картер, - взял там номер, насколько нам известно, умылся, переменил воротничок и манжеты, сошел вниз, в вестибюль, и там написал мне письмо, которое я получил сегодня утром. В нем он просил меня зайти к нему сегодня рано утром по неотложному делу. А после этого он бесследно исчез.

   - Исчез? Сенатор Марк Галлан исчез из Мамонтовой гостиницы? - изумился Студлей. - Что вы хотите этим сказать?

   - Только то, что я уже сказал. Сенатор Марк Галлан пропал без вести.

   - Но позвольте, мистер Картер, как это так может пропасть без вести такой человек, как сенатор Марк Галлан? - воскликнул банкир. - Одна только мысль об этом просто чудовищна!

   - Как вам сказать, мистер Студлей, - возразил Ник Картер, - в Нью-Йорке ежедневно пропадают без вести и мужчины, и женщины. Меня больше всего поражает, что я, несмотря на все мои старания, не могу даже установить, вышел ли сенатор из гостиницы или нет. Мне только и удалось узнать, что он вчера вечером, около девяти часов, в общем помещении писал то письмо, которое я получил сегодня с утренней почтой.

   - Полагаю, что в общем тут большой беды нет, - улыбнулся банкир, - ведь вы не кто-нибудь, а знаменитый Ник Картер, и вам, несомненно, приходилось уже отыскивать менее значительных людей, чем известный сенатор.

   - Все это так, и тем не менее это происшествие кажется мне в высшей степени загадочным. Явился я к вам в надежде на то, что вы сумеете, отвечая на мои вопросы, дать мне какие-нибудь ценные сведения.

   - Сомневаюсь. Я глубоко уважаю сенатора, но наше знакомство носило исключительно деловой характер. Некоторое время тому назад он писал мне, что намеревается иначе разместить свой капитал, и, весьма возможно, что именно об этом он собирался потолковать со мной. Сами знаете, господа законодатели обладают тонким чутьем по отношению к колебаниям котировок процентных бумаг.

   - Сознаюсь, что я лично мало понимаю в таких делах и потому принципиально ими не занимаюсь.

   - Возможно, что вы понимаете в них слишком много, чтобы ими заниматься, - улыбнулся банкир.

   - Пусть будет так, - отшутился Ник Картер, - но я, собственно, хочу сказать, что неотложное дело, о котором собирался поговорить сенатор со мной, не имеет отношения к денежным делам.

   - Я тоже так думаю, - согласился банкир и встал, - но вы позвольте мне прочитать вам последнее письмо сенатора, хотя я и не думаю, чтобы оно могло послужить вам в качестве зацепки, так как в нем идет речь только о делах.

   Так оно и было. Это было короткое письмо с извещением о предстоящем приезде сенатора в Нью-Йорк.

   При всем желании банкир не имел возможности дать Нику Картеру какие бы то ни было сведения.

   Сыщик уже хотел уходить, когда в кабинет вошел служащий конторы и передал Студлею только что полученную из Вашингтона телеграмму.

   Едва только Студлей прочитал содержание телеграммы, он в изумлении воскликнул:

   - Но позвольте, мистер Картер, вы, очевидно, заблуждаетесь, полагая, что сенатор пропал без вести. Из этой телеграммы ясно видно, что он до сих пор еще находится в Вашингтоне.

   Ник Картер взял телеграмму, медленно прочитал ее и покачал головой.

   - Эта телеграмма отправлена не сенатором Галланом, - произнес он, - она служит новым доказательством того, что на жизнь и свободу нашего друга замышляется покушение. Телеграмма эта имеет цель ввести в заблуждение для того, чтобы похитители сенатора могли выиграть время и привести в исполнение свои планы. Впрочем, мы это сейчас выясним. Вы разрешите мне воспользоваться вашим телефоном?

   Не дожидаясь разрешения, Ник Картер вызвал центральную телефонную станцию и попросил соединить его с квартирой Марка Галлана в Вашингтоне.

   - Это Ник Картер! Это вы, мистер Смит, секретарь сенатора? Да, да, узнаю вас по голосу. Нет, сенатора здесь нет, но я его ожидаю с часу на час. Когда он уехал из Вашингтона? Еще вчера утром? И хотел прибыть сюда в восемь часов вечера? Ну что ж, вероятно, он в мое отсутствие заходил ко мне домой, я ведь с самого утра уехал из дому. Нет, благодарю вас, больше ничего. Я ведь только хотел узнать, когда именно сенатор должен быть здесь. Прощайте, мистер Смит.

   - Ну вот, видите, - обратился Ник Картер к недоумевающему банкиру, - телеграмма подложная. Не понимаю, для чего она была послана именно вам? Умнее было бы телеграфировать мне что-нибудь равносильное по смыслу, так как тот, кто, по всей вероятности, является виновником исчезновения сенатора, знает о наших дружеских отношениях. У меня есть основание думать, что он еще до отъезда сенатора из Вашингтона знал, по какому именно делу Марк Галлан хочет побеседовать со мной. Однако тут ничего пока не поделаешь. Подложная телеграмма для меня важна хотя бы в том отношении, что теперь я уже не блуждаю в потемках, а знаю, в чем дело. Но с другой стороны, шансы на успех очень незначительны в борьбе с невидимым противником.

   Затем Ник Картер распростился с банкиром и вернулся в Мамонтовую гостиницу.

   Там положение дел не изменилось. Дику тоже ничего не удалось узнать о сенаторе или о намерениях, побудивших его приехать в Нью-Йорк.

   В то время, когда Ник Картер проходил по вестибюлю гостиницы, у него внезапно мелькнула новая мысль.

   Он уже раньше, бывало, с согласия самого сенатора, гримировался под него, и притом настолько удачно, что даже явился как-то раз в зал заседаний сената и занял место Марка Галлана.

   Он полагал, что если он теперь загримируется под сенатора и явится в Мамонтовую гостиницу, то те лица, которые знали об исчезновении Марка Галлана или о затеянном покушении на него, попытаются так или иначе приблизиться к мнимому сенатору.

   Ник Картер по телефону потребовал из дома принадлежности для грима, занял номер в гостинице и спустя полчаса превратился до неузнаваемости в двойника сенатора Марка Галлана.

   Он убедился в том, что грим его удачен, когда его помощник Дик, все еще находившийся в гостинице, при встрече с ним подбежал к нему и радостно воскликнул:

   - Мое почтение, сенатор! Что это с вами сделалось? Мы из-за вас тут беспокоимся и уже пришли к убеждению, что Мутушими похитил вас!

   Ник Картер быстро оглянулся по сторонам и, когда увидел, что никто не наблюдает за ними, шепнул своему помощнику:

   - Добрейший Дик, ты болван!

   - Что такое? - запинаясь, проговорил растерявшийся Дик и широко раскрытыми глазами уставился на своего начальника, которого он принял за сенатора.

   - Ну, знаешь, Ник, если я болван, то я уже не найду умных людей нигде, - наконец нашелся он ответить, - если бы ты посмотрел на себя в зеркало, то и сам принял бы себя за Марка Галлана.

   - Погоди-ка немного здесь, Дик, - шепнул Ник Картер, подошел к конторке управляющего и спросил голосом сенатора:

   - Прибыло ли что-нибудь для меня?

   - А, это вы! - радостно воскликнул управляющий. - Очень рад приветствовать вас! А мы-то беспокоились за вас и полагали, что с вами случилось какое-нибудь несчастье. Да, здесь для вас есть письмо, которое прибыло сегодня утром.

   Он наклонился к уху мнимого сенатора и шепнул:

   - Знаменитый сыщик Ник Картер принял самые серьезные меры, чтобы разыскать вас.

   - Что? Ник Картер? Что ему нужно от меня?

   - Он говорил, что вы просили его приехать сегодня утром. Он ждал вас здесь до десяти часов и после этого был еще два раза.

   - Вот что я вас попрошу иметь ввиду, - проговорил сыщик, подражая во всем сенатору, - я не уйду из гостиницы, не известив вас, а если кто-нибудь меня спросит, то немедленно дайте мне знать об этом.

   Затем мнимый сенатор отошел от конторки, приблизился к Дику и шепнул ему на ухо:

   - Убирайся отсюда поскорее, Дик, и нарядись кем хочешь. Затем вернись сюда и оставайся близи меня, не привлекая, однако, ничьего внимания. Надо будет примечать всякого, кто будет так или иначе интересоваться моей личностью. Только таким образом я надеюсь еще до полуночи столкнуться хотя бы с одним из похитителей сенатора. Ну, иди с Богом.

   Когда Дик ушел, Ник Картер взял ключ от отведенного сенатору номера и поднялся на восьмой этаж в надежде найти там что-нибудь, что могло бы помочь ему в розысках исчезнувшего Марка Галлана.

   Но все его поиски ни к чему не привели.

   В глубоком раздумье он отправился к той части знаменитого вестибюля с колоннадами, где проводят свои часы досуга изящные дамы из лучшего нью-йоркского общества.

   Жизнь в гостиницах Америки складывается совершенно иначе, чем у нас. Американцы и американки привыкли пользоваться всеми удобствами гостиниц, не платя за это ни одного цента. Они пользуются дорогой бумагой для корреспонденций, получают свою почту по адресу гостиницы, проводя время в общих залах, читальных залах и курительных комнатах, пользуются услугами служащих гостиницы, ведут беседы по телефону, и все это совершенно бесплатно. Весьма естественно, что представительницы прекрасного пола самым бесцеремонным образом пользуются в туалетных помещениях имеющимися там туалетными принадлежностями, духами, румянами и пудрой.

   В роскошных колоннадах Мамонтовой гостиницы, художественные украшения которых обошлись больше чем в миллион долларов, каждый вечер можно застать целый цветник дам. Сидя за маленькими столиками, они разглядывают присутствующих или собираются в маленькие кружки для дружеских бесед.

   Когда Ник Картер направился к подъезду, выходящему на Пятую авеню, он вдруг расслышал за своей спиной шелест шелкового платья, и чей-то знакомый голос окликнул его:

   - Как, сенатор, вы в Нью-Йорке? Как поживаете? Что слышно в Вашингтоне?

   Сыщик обернулся и увидел красивую, одетую по последней моде молодую женщину, всю в бриллиантах.

   Она протянула ему руку.

   Ник Картер низко поклонился, ломая себе голову, кем могла быть эта женщина, которая, судя по ее обращению, была хорошо знакома с сенатором. Ему почему-то казалось, что он знает эту женщину, и внутренний голос говорил ему, что она ему враждебна. Он пытался незаметно рассмотреть ее красивое лицо, но тщетно старался припомнить, где именно он уже видел раньше эти темные глаза.

   Как бы догадываясь о его мыслях, она с улыбкой произнесла:

   - Вижу, сенатор, что вы не помните меня. Вижу по вашему вопросительному взгляду, уж не отнекивайтесь.

   - Сударыня, - проговорил сыщик тем любезным тоном, которым отличался Марк Галлан, любимец вашингтонских дам, - неужели вы допускаете мысль, что вас можно забыть?

   - Вы льстите, сенатор, - ответила она, - если так, то скажите, кто я и как меня зовут?

   Сыщик много дал бы, чтобы знать это.

   - Откровенно говоря, сударыня, - возразил он, - я отлично помню лица, в особенности такие прелестные, как ваше, но имена я плохо запоминаю.

   Незнакомка улыбнулась и пригласила мнимого сенатора присесть.

   - Давно ли вы в Нью-Йорке? - спросила она насмешливым тоном. Ей, видимо, доставляло удовольствие не называть своего имени забывчивому сенатору.

   - Нет, я прибыл только вчера.

   - Но ведь вы останетесь здесь на некоторое время?

   - Это зависит от дел, по которым я приехал сюда. Возможно, что мне придется уехать уже сегодня, но может быть, что я останусь здесь на целую неделю.

   - Заняты ли вы сегодня вечером? Вы, быть может, согласитесь составить компанию несчастной, покинутой женщине?

   Вопрос этот поставил Ника Картера в затруднение.

   Он вовсе не хотел посвятить целый вечер какой-то даме, которая почему-то, несмотря на всю ее красоту, производила на него впечатление авантюристки, тем более что он с нетерпением ожидал случая напасть на след похитителей сенатора.

   Он хотя и не знал всех привычек сенатора, но ему было известно, что сенатор очень разборчив при знакомстве с дамами. При всей свободе, которой пользуются американские женщины, ни одна дама из хорошего общества не позволит себе провести с нею вечер мужчине, которому она не назвала даже своего имени.

   Это пахло чем-то неприличным, и сенатор Марк Галлан отказался бы, по возможности, от такого общества.

   Но любопытство Ника Картера возрастало все больше и больше.

   Чем больше он вглядывался в свою прелестную собеседницу, тем ему становилось яснее, что ее предупредительность служила только маской для отвода глаз.

   Ник Картер был весьма опытен в деле распознавания гримов, и ему казалось, что стоит только дернуть за пышную золотисто-рыжую прическу, чтобы доказать, что эти волосы фальшивы. Кроме того, глубокие, темные глаза прелестной незнакомки как-то не согласовывались с нежным, прозрачным цветом лица.

   Ник Картер не сомневался в том, что незнакомка пустила в ход все доступные ей средства, чтобы подделаться под тип американки, но что на самом деле она принадлежала к другой нации.

   Наконец он принял определенное решение. Он не сомневался более в том, что сумеет извлечь пользу из знакомства с этой красавицей.

   - Сударыня, у вас какая-то неотразимая манера награждать незаслуженным счастьем, - проговорил Ник Картер, - я сочту за честь воспользоваться вашим любезным предложением. Составили ли вы уже какой-нибудь план на вечер? Желаете ли вы поехать в какой-нибудь театр или...

   - О нет, сенатор! Я условилась с мужем поужинать здесь, но неожиданно получила от него извещение, что в последнюю минуту какой-то знакомый пригласил его на важное деловое совещание и что он просит меня ожидать его в Мамонтовой гостинице. Дело в том, что мы все еще не переехали в город и живем на даче. Так как дача находится в уединенной местности, то я не хочу ехать туда одна, и муж заедет за мной сюда на автомобиле. Ну что же, сенатор, неужели вы все еще не знаете, кто я?

   Ник Картер в эту минуту охотно дал бы тысячу долларов, чтобы знать, с кем он беседует.

   - Не буду больше терзать вас, - продолжала она улыбаясь, - я жена банкира Студлея, мое девичье имя Лаура Томас, я та самая Лаура, за которой вы в свое время так сильно ухаживали.

   "Однако и нахальство же, - подумал Ник Картер, - случайно я хорошо знаю, что банкир Студлей холост, конечно, сенатор это тоже отлично знает. Как же она может так рисковать? Должна же она была ожидать, что сенатор немедленно уличил бы ее во лжи. А может быть, она нарочно хочет провести меня, зная хорошо, что я вовсе не Марк Галлан, который с ее ведома либо убит, либо заключен куда-нибудь? Вряд ли она догадывается, кто я такой на самом деле, но, вероятно, она чует во мне сыщика и намерена выведать от меня, что только возможно".

   Ник Картер, в роли сенатора, проявил изысканную любезность. Разумеется, он отлично помнил прелестную Лауру Томас и уверял ее, что несказанно осчастливлен ее согласием поужинать с ним в большом зале ресторана.

   На самом же деле Ник Картер был удивлен, что прелестная незнакомка отказалась ужинать в отдельном кабинете, где неожиданные неприятные сюрпризы были невозможны.

   Она сначала выразила даже желание занять место посередине зала, где сидело больше всего гостей.

   Но ему удалось убедить ее занять место в уютном уголке, отделенном от зала тропическими растениями.

   Со своего места Ник Картер мог обозревать не только весь огромный зал, но и наблюдать за открытыми настежь дверями и видеть, что делается в вестибюле.

   Он отлично замечал, что прелестная незнакомка старалась мешать ему наблюдать за окружающими, а это снова убеждало его в том, что она хорошо знает, куда девался настоящий сенатор. Он надеялся, что встретится еще с кем-нибудь, кто примет его за сенатора и пом