Гнедич Николай Иванович - Сиракузянки, или Праздник Адониса, Страница 2 - Книги

Всё перед ним, что сады производят сладчайшего, блещет

В сребряных кошах, и Сирии миро в златых алавастрах;

Здесь и снедомое всё, что на противнях жены готовят,

С белой мукою мешая цветы и душистые травы

И растворяя их сладостным медом иль светлым елеем;

Всё, что летает и ходит, ядомое, здесь, перед гостем;

Здесь и зеленые кущи, покрытые нежным анефом,

Окрест устроены, сверху летают малютки эроты,

Словно младые певцы-соловьи, по деревьям кудрявым

Силу их крыл испытуя, летают с ветки на ветку.

Злато, эбен и слоновая кость, из вас образован

Быстрый орел, виночерпца младого Крониду несущий.

Вот ковры пурпур_о_вые: мягче сна их поверхность,

Скажет про них восхищенный мил_е_тянин или самосец.

Вот уготованы два, одинаково пышные ложа;

В сем почивает Киприда, а в том белорукий Ад_о_нис,

Юный, супруг девятнадцатилетний; его поцелуи

Нежны, не колют: уста его пухом едва озлатились.

Радуйся, о Афродита, обретшая паки супруга!

Завтра его, при росистой заре, всенародно отсюда

На берег мы понесем, перед пенные волны морские,

И, распустивши власы, хитоны до ног разрешивши,

Мы, с обнаженными персями, звучно начнем песнопенье:

"Странствуешь ты, о Ад_о_нис, и к нам и от нас к Ахерону:

Доля, какой ни единый земной полубог не сподоблен;

Ни Агам_е_мнон, ни грозный свирепством герой Теламонид,

Ни из Гекубиных многих сынов досточтимейший Гектор,

Ни Патрокл благородный, ни Пирр, Илиона рушитель,

Ни древнейшие оных, лапифы, или девкалиды,

Ни пелопиды, ни родоначальники греков пелазги.

Милостив будь нам, Ад_о_нис, и в будущем годе возрадуй.

Ныне пришел ты, Ад_о_нис, и паки придешь нам любезен!"

Горго

Ах, Праксиноя, чудесное пенье! Аргивская дева

Счастлива даром, стократ она счастлива голосом сладким! -

Время, однако, домой: Диоклид мой еще не обедал;

Муж у меня он презлой, а как голоден, с ним не встречайся.

Милый Адонис, прости! возвратися опять нам на радость.

1820-1821 (?)

ПРИМЕЧАНИЯ

Сиракузянки, или Праздник Адониса. Идиллия Феокрита (стр. 183).

Датируется 1820-1821 годом предположительно. (Повидимому, перевод этой

идиллии предшествовал созданию оригинальной идиллии "Рыбаки", 1821.) Впервые

- в сборнике "Стихотворения Н. Гнедича" 1832 года, стр. 45-57, с

предисловием на стр. 39-44. Является переводом (с древнегреческого языка)

идиллии "Сиракузянки", или "Женщины на празднике Адониса", написанной в III

веке до н. э. сиракузянином Феокритом (или Теокритом). Данная идиллия по

счету пятнадцатая из числа тридцати идиллий Феокрита, дошедших до нашего

времени. Гнедич выбрал для перевода эту идиллию не случайно. Именно она

лучше, чем другие идиллии Феокрита, показывает ошибочность взгляда на жанр

идиллии как на идеализированное изображение непременно сельской жизни.

"Сиракузянки" - сцена из городской жизни. В ней раскрыты реальные черты быта

и характеров, современных Феокриту. И самый перевод идиллии и предисловие к

нему явились со стороны Гнедича веским обоснованием защиты античного жанра

от позднейших наслоений средневековой и новой поэзии. Эта защита необходима

была Гнедичу для доказательства жизнеспособности жанра идиллии. Идея Гнедича

состояла в том, что жанр этот может быть применен к изображению сцен из

русской народной жизни, чему доказательством и явились идиллия Гнедича

"Рыбаки", "Отставной солдат" Дельвига и другие. Текст предисловия отчасти

совпадает с тем предисловием к идиллии "Рыбаки", которое Гнедич затем

исключил (см. примечание к идиллии). Белинский "писал, что "перевод идиллии

Феокрита "Сиракузянки" с присовокуплением к нему, в виде предисловия,

рассуждения об идиллии есть двойная заслуга Гнедича: перевод превосходен, а

рассуждение глубокомысленно и истинно" ("Сочинения Александра Пушкина").

Оценивая жанр идиллии и его применение в средневековой и новой поэзии в

статье "Разделение поэзии на роды и виды", Белинский делает вывод, что

"отличительный характер этой пастушеской поэзии" есть "приторная, сладенькая

сентиментальность, растленное, гнилое чувство любви, лишенное всякой

энергии", и возмущается, что эту поэзию "выдумали на основании древних, во

имя Теокрита. Чтобы показать, до какой степени нелепа эта плоская клевета на

древних и на Теокрита, и чтоб дать истинное понятие об идиллии, - пишет

Белинский, - представляем здесь мнение об этом предмете знаменитого Гнедича,

глубокого знатока древности, проникнутого ее художественным духом,

обвеянного ее священными звуками, истинного поэта По душе и по таланту. Вот

что говорит он в предисловии к переведенной им с греческого идиллии Теокрита

"Сиракузянки, или Праздник Адониса"". Дальше Белинский обильно цитирует это

предисловие Гнедича. XV идиллия Феокрита изображает первый день Адоний,

празднества в честь Адониса, юного супруга богини любви Афродиты. Адонис

почитался древними как бог растительности, умирающий и воскресающий.

Велением Зевса Адонис должен был проводить одну треть года в мрачном

подземном царстве, в обществе влюбленной в него Персефоны, грозной

повелительницы теней Аида. Остальное время он оставался на земле с

Афродитой. Возвращение Адониса на землю, его воскресение к жизни и

составляло первый день празднества. Второй был посвящен печальным похоронам

Адониса, его проводам в подземное царство. Праздник этот принял особо пышный

характер в Александрии, при дворе Птоломеев. Ритуал празднества совершался

главным образом женщинами, которые выставляли великолепно украшенные

изображения Адониса и Афродиты и пели гимны в честь Адониса. Таким гимном и

заканчивается данная идиллия. Беллерофон, или Беллерофонтгерой одного из

древних греческих мифов, победитель Химеры. Культ его был в Коринфе.

Алавастры - коробки для благовоний. Анеф - анис. Завтра его, при росистой

заре, всенародно отсюда и след. - Речь идет о втором дне празднества, когда

похоронная процессия из женщин отправлялась к морскому берегу, чтобы

погрузить в его пучины изображение Адониса, обреченного смерти. Лапифы,

Девкалиды, Пелониды, Пелазги - легендарные обитатели Греции, предки ахеян и

троянцев.