Гнедич Николай Иванович - Рыбаки

v align="justify">  

   Досадные слезы мешают мне слушать. - Ну дале?

  

  

  

   Рыбак младший

  

   Но лучшей наградой мне было боярское слово:

  

   "Кто был твой учитель?" - измолвил он. "Бог", -

  

  

  

  

  

  

  

   отвечал я.

  

   Боярин, из рук подавая свирель дорогую,

  

   "Играй, - мне примолвил, - без бога, как ты, не играют.

  

   Но в промысле ты не ленишься ли, рыбарь, для песней?

  

   Таланты от бога, богатство - от рук человека".

  

   "Наш промысел, - молвил я, - промысел чистый

  

  

  

  

  

  

  

  и честный",

  

   Твои пред боярином смело я высказал речи.

  

   "Разумные речи, - боярин мне весело молвил, -

  

   За них я тебя дарю еще неводом новым;

  

   Ты ж лучший твой лов продавай для меня на трапезу".

  

  

  

   Рыбак старший

  

   Как сказку я слышу! правдиво предвестие птицы!

  

  

  

   Рыбак младший

  

   Не птицы, а деда правдиво мне вещее слово:

  

   Он, дед мой, говаривал: что в кого бог поселяет,

  

   То, верно, не к худу. - Молчишь ты, любезный!

  

  

  

   Рыбак старший

  

  

  

  

  

  

  

   Устал я

  

   От радости сердца; скажу я короткое слово:

  

   От деда в наследство ты принял цевницу из липы,

  

   А внукам своим передай цевницу из пальмы.

  

  

  

   Рыбак младший

  

   И имя того, кто почтил дарование бога,

  

   Я внукам моим передам с любовию к песням.

  

   1821

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  Рыбаки. Идиллия (стр. 195). Датировано автором 1821 годом. Впервые - в "Сыне отечества", 1822, ч. LXXVI, Š 8, стр. 22, и особой брошюрой, изданной в 1822 году. Со стилистическими исправлениями идиллия вошла в сборник "Стихотворения Н. Гнедича" 1832 года, стр. 59, с следующим предисловием: "Это первый опыт русской народной идиллии. Сочинитель осмелился испытать род этот без Дафнисов и Хлой, лиц, принадлежащих миру несуществующему, земле чужой, небу чужому, и, следовательно, требующих таких свойств красок и живописи, в которых, конечно, они были бы истинны, но привлекут только удивление ума, а не участие сердца, ибо сердце наше не найдет в них ничего себе знакомого, ничего родного. Вот корень, почему род сельской поэзии в новейшие времена так неуспешен. Кроме господствующих заблуждений о роде сей поэзии, чтоб лица и повествование были из времен отдаленных, дабы пользоваться мифологическими вымыслами, - кроме заблуждений сих, есть еще другое, которое не менее вредит успехам сельской поэзии. Подражая древним, мы берем и формы их творений и самые предметы, забывая, что формы в поэзии - то же, что рамы в картине: рамы, как и формы, могут быть в искусстве общими, но предметы едва ли. Успеет ли опыт сочинителя подтвердить его теорию - предоставим судить читателю". Прежде чем приступить к разработке данного сюжета, Гнедич делал наброски к русской идиллии "Пастухи".

  Идиллия "Рыбаки" была признана лучшим из оригинальных произведений Гнедича еще его современниками. О ней писали Бестужев и Плетнев. Положительно воспринимались не только поэтические достоинства идиллии, но и ее идейная сущность, то, что она "облагораживает нечувствительно в глазах наших таких людей, на которых мы часто, по странной привычке, смотрели с пренебрежением (Плетнев "Идиллия Гнедича "Рыбаки""). Белинский выражал удивление, что идиллия "Рыбаки" написана в 1821 году, тогда как еще в 1820 году издавали идиллии г. Панаева. Этим он подчеркивал несоизмеримость этих явлений. В статье "Разделение поэзии на роды и виды" Белинский писал: "На русском языке было много оригинальных идиллий, но, следуя пословице: "кто старое помянет, тому глаз вон", мы о них умалчиваем. Блестящее исключение представляет собою превосходная идиллия Гнедича "Рыбаки". Быт и самый образ выражения действующих лиц в ней идеализированы, но не в смысле мнимоклассической идеализации, которая состояла в ходулях, белилах и румянах, а тем; что слишком проникнута лиризмом и веет духом древнеэллинской поэзии, несмотря на руссизм многих выражений. Во всяком случае, роскошь красок, глубокая внутренняя жизнь, счастливая идея и прекрасные стихи делают идиллию Гнедича истинным, хотя, к сожалению, еще и не оцененным перлом нашей литературы". Эпиграф к идиллии является автоцитатой. См. идиллию, стр. 204.

  Шпиц тверди Петровой, возвышенный, вспыхнул над градом - шпиц Петропавловской крепости в Петербурге. Вот ночь, а светла синевою одетая дальность и след. 26 стихов в соответствующей ранней редакции цитировал Пушкин в примечании к первой главе "Евгения Онегина". Примечание Пушкина начинается словами: "Читатели помнят прелестное описание петербургской ночи в идиллии Гнедича". Тогда филомела полночные песни лишь кончит. - Филомела в античной мифологии - царевна, превращенная в соловья. Понесся из терема сладостный гул тихоструйный - речь идет о даче Строганова в Петербурге, при впадении Черной речки в Большую Невку; там устраивались в летнее время концерты силами лучших музыкантов. Боярин - Строганов Александр Сергеевич (1733-1811), вельможа, покровительствовавший художникам, музыкантам, поэтам.