| Главная » Книги |
Гнедич Николай Иванович - Отдельные стихотворения
Гнедич Николай Иванович - Отдельные стихотворения Н. И. Гнедич
Отдельные стихотворения
--------------------------------------
Гнедич Н. И. Стихотворения. Поэмы / Сост., вступ. ст. и примеч. В. В.
Афанасьева. - М.: Сов. Россия, 1984. (Поэтическая Россия).
Составление, вступительная статья и примечания В. В. Афанасьева
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
Красоты Оссиана, или Песни в Сельме
Глас благодарности
Сон скупого
К Батюшкову при подарке ему белой книги
Эпиграмма (Ты прав, Дурин, лицом я не пригож...)
М. Ф. Кокошкиной (В альбом)
День моего рождения
А. А. О. (В альбом)
Дополнение 1
Военный гимн греков
Дополнение 2
Молитва детей
К барону А. А. Дельвигу (При погребении)
КРАСОТЫ ОССИАНА, ИЛИ ПЕСНИ В СЕЛЬМЕ {*}
{* В стихах сих многого не найдут того, что есть в "Песнях в Сельме",
но многое найдут, чего нет в них; скажу (но, может быть, эта смелость мне и
непростительна), что я хотел только все красоты Оссиана слить в эти песни, и
в них одних хотел показать, каков Оссиан. (Здесь и далее примеч. к стихам -
Н. И. Гнедича.)}
Ты, которая являешься
Из-за темных облак запада
С тихим взором и трепещущим,
Ты, которая течешь теперь
По пространству неба синего
Тихо, важно и торжественно,-
О звезда вечерня, светлая,
Ночи тихой верна спутница!
Для чего свой взор трепещущий
На долину опускаешь ты?
Ветры дневные безмолвствуют,
Умолкает шум источников,
Он умолк - и волны тихие
У подножия крутой скалы
Со смирением ласкаются;
Светлокрылы насекомые
Кучи с кучей собираются
На луче дня умирающем
И жужжаньем прерывают лишь
Тишину везде глубокую.
О звезда вечерня светлая!
Для чего свой взор трепещущий
На долину опускаешь ты?
Но уже с улыбкой кроткою
И сама к долине клонишься,
Волны вкруг тебя стекаются
И, свои главы дрожащие
Подымая, осребряются.
Так прости ж, звезда безмолвная,
Если вместо твоего огня
Воссияет огнь души моей
И огонь сей, возрождайся,
С силой всею разливается
По суставам _Оссиановым_;
При его сиянье вижу я
Тени стекшихся друзей моих
И на Лору опустившихся.
Меж толпою сих воителей
Узнаю героя сильного;
Он меж нами так как гордый дуб
Между низкими деревьями;
Он - Фингал среди сподвижников;
Все те старцы седобрадые,
Коих чела так блестят во тьме,
Все те старцы - барды славные;
Узнаю в них Рино нежного,
И Альпино громогласного,
И тебя, Манона томная;
О друзья мои любезные!
Сколько, сколько перемены в вас
С тех времен, с тех дней счастливейших,
Как среди торжеств мы сельминых
Состязались - кто венчается,
Кто возьмет награду пения,
Состязались как зефир весны
Часто на холм возлетающий,
Чтоб лелеять травку нежную,
Из земли едва возникшую.
О друзья мои, вы помните,
Как в одно мы из таких торжеств
Видели Минону томную
В полном блеске юных прелестей.
Времена давно протекшие,
Прежде бывшие деяния,
Оживитеся - воскресните
В Оссиана слабой памяти!
Помню, как Минона вышла к нам:
На глазах ее потупленных
Две слезы, росе подобные,
Трепетали и скатилися
По щекам ее прелестнейшим
На грудь белую, высокую;
Все герои тут смягчилися!
Но когда уста прекрасные,
Раскрываясь, голос издали,
Все герои тут заплакали...
Ах, и камень тут заплакал бы!
Все герои часто видели
Гроб Сальгара, юна воина,
И жилище бедной Кольмы той,
Той, которой обещал Сальгар
Возвратиться с окончаньем дня;
День проходит,- но нейдет Сальгар,
Ночь находит,- но Сальгара нет.
Кольма, зря себя оставленной,
Мраком ночи окруженною,
Произносит с стоном жалобы:
"Ночь снисходит - я одна сижу
На холме, где собираются
Ветры бурные - пустынные.
Ночь снишла - леса шумят уже,
Завывает буря в ребрах гор,
Там - ручей, дождем наполненный,
По крутизнам извиваяся,
С шумом в бездну низвергается.
Гром гремит - куда укрыться мне?
Я одна - одна оставлена!
Покажи, луна, скорее ты
Хоть один рог из-за облаков,
Ах! хоть, звезды, появитеся
И излейте слабый, тусклый свет,
Приведите Кольму бедную
К тем местам, где друг души моей.
Ночь еще черней становится,
Там лиется пламя белое,
Гром ревет уж над главой моей;
Как и эту ночь ужасную
Мне одной провесть на холме сем?
Шум ручья усугубляется,
Ветры более свирепствуют;
Замолчите, ветры бурные,
Не шумите вы, источники,
Чтоб Сальгар услышал голос мой!
О Сальгар, Сальгар, сюда иди,
Вот тот камень, вот то дерево,
Вот источник, у которого
Ты велел мне ожидать себя:
Кольма здесь и дожидается;
Но Сальгар! как долго медлишь ты!
Ах, - луна уже является,
Вижу воды я мелькающи,
Сквозь туманы тонки-сизые
Вижу камни сероватые;
Но не вижу ловчих псов его,
Сих предтечей возвращения.
Что мне делать? И куда идти?
Ах, - ужели здесь остаться мне?
Вот - луна совсем явилася
И каких я ратоборцев зрю
Там, на поле распростершихся?
Или сон сомкнул зеницы их?
Отвечайте, вой храбрые!
Вы молчите? - Подойду я к ним...
Вот мечи - но черна кровь на них...
Ах, - мой брат, а это - мой Сальгар!
Горе-горе! оба мертвые.
О Сальгар, - о друг души моей!
Ах! убил ты брата Кольмина!
О мой брат,- о брат любезнейший!
Ах! за что убил Сальгара ты?
Вы молчите? Побеседуйте,
Хоть полслова вы скажите мне,
Хоть полслова - на стенания;
Но увы! они безмолвствуют!
Навсегда уже безмолвствуют!
Уж не бьются и сердца у них,
Не забьются никогда они!
О мой брат! - ты был страшнее всех
В поле брани, меж свистящих стрел.
О Сальгар! - ты был прекраснее
Всех на холме обитающих.
С высоты холмов покатистых,
С высоты хоть гор ужаснейших,
Отвечайте, тени милые,
На стенания вы Кольмины!
Отвечайте, - и не бойтеся
Устрашить меня ответами;
Между тем - одна я с горестью
Сяду здесь на камне диком сем,
И с росой вечерней, утренней
Буду камень сей кропить слезой.
О друзья почивших вечным сном!
Вы для них могилу выройте,
Но пождите засыпать ее.
Скоро, скоро я сойду туда,
Скоро лягу вместе с милыми!
Тени ночи на холм спустятся,
С ними я, в прозрачном облаке,
Прилечу на холм покатистый.
Звероловец на меня взглянет,
И нога его стремящаясь
Остановится от ужаса.
Сердце в нем замрет,- но голос мой
Оживит и усладит его.
Голос мой, - мои стенания
Над могилами друзей моих
Будут томные, - плачевные".
Так Минона песнь окончила.
Каждого глаза слезящиесь
На Минону устремилися,
И лицо ее прелестное
Вдвое сделалось прелестнее;
Оттенились щеки белые
Цветом девической скромности,
Цветом алым щеки снежные!
Сладкогласный тут восстал Уллин
И на арфе томно-роскошной
Песнь Альпина, песнь унылую,
Воскресил своею памятью:
Он воспел о юном Мораре,
О его геройских подвигах
И о смерти, - о слезах отца,
О слезах сестрою пролитых,
Сей Миноною чувствительной;
Первый звук унылой песни сей
Лишь раздался, - и глубокий вздох
Поднял грудь ее высокую!
Так весенний подымает ветр
Лебедину грудь пушистую;
Удалилася несчастная,
Как луна пред грозной бурею
Удаляется за облако,
Чтоб бледнеющее скрыть чело.
Песнь Уллина потрясла сердца,
Всех объяла горесть тихая:
Так ночная тень объемлет холм.
Но какой согбенный старец там,
Подымаясь с трепетанием,
На высокий жезл склоняется?
Голова его безвласая
Так печально опустилася,
Вздохи тяжкие, глубокие
Воздымают грудь опадшую?
Се Армин, отец несчастнейший!
Песнь Уллинова печальная
Образ сына, образ дочери,
Сих детей его любезнейших,
Падших в цвете юных лет своих,
Живо тут ему представила,
И из глаз померкших, сомкнутых
Полилась струя горючая.
"Как, Армин! - сказал Кармар ему, -
Это пение приятное
Льет в сердца лишь томность некую,
Таковую, как мы чувствуем
При закате солнца красного,
Луч когда его бледнеющий
На тополевых листах дрожит,
Или гаснет на вершинах гор;
Озеро когда спокойное
Синевою покрывается,
И когда росой вечернею
& 
| |
| Просмотров: 746 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры