у суда я, словно милость:
Изменят скоро силы мне -
Страданьем сердце истомилось.
Лишь как-нибудь бы дотянуть,
С лицом спокойным появиться,
На судей холодно взглянуть
И снова в келье схорониться!
Не смерти жду я от суда:
Я знаю - жизнь он мне оставит...
Но мертвенный покой тогда
В душе взволнованной настанет.
Вошла с расшатанной душой
Я в эти сумрачные стены,
И прогремел в них, вслед за мной,
Гул торжествующей измены...
Сюда с собой я принесла
Тяжелых дней воспоминанья,
Но здесь всю горечь испила
Безмолвной муки и страданья.
Здесь, за тюремною стеной,
Могу теперь я оглянуться -
Над разоренною душой
В тоске, глубоко содрогнуться...
Одна я здесь, наедине
Не надо лгать и притворяться;
В глаза никто не смотрит мне,
И скорби я могу отдаться.
Кругом души живой здесь нет:
Не растопчу ничьи я грезы!
Не грянут здесь от стен в ответ
Ни крик отчаянья, ни слезы!
Гнет вывесок и кличек спал,
Освободился ум стесненный,
И человек во мне восстал
Подавленный и угнетенный...
И всё, что в глубине души,
На самом дне ее таилось,
Среди таинственной тиши
Грозою страстной разразилось.
Так, переполнясь до краев,
Река из русла выступает
И, разломав покров из льдов,
Луга и нивы затопляет.
16 марта 1888
180
День-деньской за работой сидишь
Одиноко, в тоске безысходной,
За иглою тревожно следишь
Взором, полным досады бесплодной.
Здесь работа - пустая игра,
Развлеченье от давящей скуки;
Равнодушно берется игла,
Бесполезно работают руки.
И найдет же порой день такой,
Засосет тебя словно трясина,
Потеряешь всю власть над собой,
Опротивеет жизни рутина.
И досада в душе закипит...
Всё наскучило, всё надоело!
Глаз недоброю искрой горит,
Ни на что бы кругом не глядела.
И хотелось бы всё разнести,
Все уставы сломать, все преграды
И в безумном порыве найти
Хоть минуточку жгучей отрады!
20 марта 1888
181. Л. А. ВОЛКЕНШТЕЙН
Не на воле широкой - под сводом тюрьмы
Мы впервые с тобой повстречались
В те тяжелые дни, когда с жизнию мы
Пред суровою карой прощались...
Было мне в эти дни не до новых людей:
Жизнь прошедшая мне рисовалась...
Проходил предо мной ряд погибших друзей,
Братство славное мне вспоминалось...
С этим братством несла я тревоги борьбы -
Силы сердца ему отдавала:
Все несчастья, измены, удары судьбы
До последнего дня разделяла...
Но союз наш, борьбою расшатанный, пал,
Неудачи его сокрушили:
Беспощадно суд смертью одних покарал,
В равелине других схоронили...
И пришлось в день расчета одной мне предстать
С грустным взором, назад обращенным,
Между новых людей одинокою стать
С думой тяжкою, с сердцем стесненным...
Мудрено ль, что тебе, как подруге чужой,
Равнодушно я руку пожала?
Жизнь кончалась, и ночь надо мной
Свой туманный покров расстилала...
И не думала я, что со мной ты войдешь
В эти стены делить одно бремя,
Что в тебе я опору и друга найду
В безрассветное, трудное время!
Март 1838
182
- Солнца луч золотой,
Ты мне тайну открой,
Где сегодня летал
И кого ты видал?
Ты бывал ли в краях,
Что рисую в мечтах?
Ты скажи: жива ль мать,
Что хотела б обнять?
Так ли пышны поля,
Как видала их я?
Так ли много цветов
На просторе лугов?
... ... ... . .
- Полно, полно мечтать!
Твоя мать хоть жива -
Для тебя же мертва:
Как ни плачь, ни жалей -
Не увидишься с ней...
И про нивы, цветы
Брось пустые мечты...
Но нельзя мне стоять
И тебя утешать!..
1888
183
В казарме этой, всем постылой,
Есть милый уголок один,
Где узник скучный и унылый
Припомнить может рай долин,
Благоухающее поле,
Деревню, сад и свою мать,
Когда в счастливой детской доле
Он помогал цветы ей рвать...
Всё вспомнит он, и с восхищеньем,
Понятным только здесь, в тюрьме,
Сорвет цветок... и с утешеньем
Вернется в камеру к себе.
1888
184
Когда нахлынувшие воды
В ковчеге Ноя заключили
И дорогой для всех свободы
На долгий срок его лишили,
И, в заключении вздыхая,
0 травах и цветах мечтая,
Смотрел он вдаль на Арарат,
И принесла с крутой вершины
Ему голубка ветвь маслины, -
Едва ли был он больше рад,
Чем я, когда мне голубь странный
Принес левкой благоуханный,
Чтоб показать, что не покрыта
Песком сыпучим вся земля
И что в ковчеге не забыта
Друзьями милыми здесь я.
1888
185
Мне дерево мнится в лесу иногда -
Подрублено вплоть до средины...
Его древесина, как прежде, тверда,
Да нет уж почти сердцевины.
Глубоко топор беспощадный рубил,
И черная рана зияет...
До самого сердца металл доходил,
И червь его дело кончает.
Кудрявая зелень, как прежде, пышна,
Но яркий листок уж бледнеет,
И медленней катится жизни волна,
И медленно сила слабеет...
Кругом, как и прежде, теснятся толпой
Могучие дубы, - как братья,
Сплетаясь вершинами в чаще лесной,
К нему протянули объятья.
И солнце над ним, как и прежде, блестит,
Лучами его согревая,
И ветер, как прежде, в листве шелестит,
Неясную песнь напевая.
Но что ж из того?.. Сила жизни взята,
И в сердце энергия тухнет...
И червь его точит, и в нем пустота...
Ужели воспрянет, не рухнет?!
17 июля 1889
186. МОРОЗОВУ
Под Новый год, приняв твой дар,
Ряд городов я пробегаю,
И под влияньем смутных чар
Я нашу быль припоминаю...
Вот здесь с тобой мы обнялись,
Когда в тюрьме, после разлуки,
На час коротенький сошлись.
Чтоб нежно сжать друг другу руки.
Вот здесь, чтоб родине служить,
Мы тщетно средств к тому искали;
А здесь, чтоб гнет скорей сломить,
Нить заговора заплетали...
Везде идее преданы,
Едва ль где счастливы мы были...
Но всё ж, борьбой увлечены,
Тогда не спали мы, а... жили!
31 декабря 1889
187
Словно осенний туман надо мной
Темный покров расстилает,
Смутно-неясной, тяжелой волной
Душу мою заливает.
Всё пеленою своею прикрыл,
Все очертания сгладил,
Яркие краски и образы смыл,
Серую мглу лишь оставил.
Тяжкой кручиной она налегла
На сердце, грудь придавила,
Саваном чувства мои облекла,
Силы к земле приклонила.
Тщетно хочу я туман разогнать,
Сбросить, стряхнуть мглу седую,
Тщетно хочу силой воли сломать
В сердце кручину глухую!
Нет силы воли... энергии нет...
Никнет мой дух пред печалью...
И среди туч не является свет
С ясно-лазоревой далью.
Позднею осенью в пасмурный день
Туч дождевых не рассеять;
Мглу, и туман, и печальную тень
В сердце моем не развеять!..
3 января 1890
188
Когда в неудачах смолкает борьба
И жизнь тяготит среди травли жестокой,
На помощь, как друг, к нам приходит судьба,
В тюрьме предлагая приют одинокий.
С умом утомленным, с душою больной
В живую могилу мы сходим
И полный поэзии мир и покой
В стенах молчаливых находим...
И жгучее чувство в груди день за днем
Под каменным сводом стихает,
Как солнца палящего луч за лучом
В вечерней заре потухает.
И чудится: ночь разлилась над землей
И веет в лицо нам прохладой,
И, зноем измучены, воздух сырой
Вдыхаем мы с тайной отрадой.
И пусть нам придется в тюрьме пережить
Ряд новых тяжелых страданий,
Для сердца людского род мук изменить -
Порой есть предел всех мечтаний!
25 февраля 1890
189
Когда мы летнею порою
В лесную чащу забредем
И под густой ее листвою
Прохладу тихую найдем...
И смолкнет где-то в отдаленьи
Весь шум и гам толпы людской
И слышим мы лишь птичек пенье
Да шелест листьев над собой, -
Наш ум невольно отражает
Глухую леса тишину,
И всё нам в душу навевает
Мечтанья смутную волну...
Так и в тюрьме уединенной,
Вдали от жизненных забот,
Ум, тишиною окруженный,
Нас в мир таинственный влечет...
И в дни глубокого молчанья,
Когда живешь лишь сам с собой,
В душе царят одни мечтанья
Да леса темного покой.
7 марта 1890
190. ВЕСНА
Расскажи мне, мой милый, мой любящий друг,
Почему, когда солнце сияет
И тепло, и светло всё вокруг,
Чувство грусти мне сердце сжимает?
Почему этот чистый лазоревый свод,
Что лелеет глаза синевою,
Лучезарной красою гнетет,
Вызывает страданье глухое?
Почему под живительным вешним лучом
В отупении, в позе усталой
Я склоняюсь печальным лицом
Без движенья, в апатии вялой?
Почему поскорее уйти я спешу
От весны, от лазури небесной
И как будто бы легче дышу
Я в тюрьме моей, душной и тесной?
Апрель 1890
191
Склонясь задумчиво, рукой
Песок я здесь перебираю...
И вижу берег пред собой,
И в мир иной перелетаю!
Вдали от стен тюрьмы глухой
Песочек этот расстилался,
На берегу реки большой
Он на просторе красовался.
Кругом стоял сосновый лес,
Ветвями темными качая,
А необъятный свод небес
Сиял, весь берег озаряя.
И день и ночь с речной волной
Там золотой песок шептался...
В полдневный зной и в час ночкой
С ней поцелуями менялся...
&nb