Достоевский Федор Михайлович - Стихотворения

  

  

   Ф. М. Достоевский

  

  

  

   Стихотворения ---------------------------------------

  Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений. Том II

  OCR Бычков М. Н. mailto: bmn@lib.ru ---------------------------------------

  

  

  

  

  СОДЕРЖАНИЕ

  На европейские события в 1854 году

  На первое июля 1855 года

  <На коронацию и заключение мира>

  

  

  На европейские события в 1854 году

  

  

  С чего взялась всесветная беда?

  

  

  Кто виноват, кто первый начинает?

  

  

  Народ вы умный, всякой это знает,

  

  

  Да славушка пошла об вас худа!

  

  

  Уж лучше бы в покое дома жить

  

  

  Да справиться с домашними делами!

  

  

  Ведь, кажется, нам нечего делить

  

  

  И места много всем под небесами.

  

  

  К тому ж и то, коль всё уж поминать:

  

   10 Смешно французом русского пугать!

  

  

  Знакома Русь со всякою бедой!

  

  

  Случалось ей, что не бывало с вами.

  

  

  Давил ее татарин под пятой,

  

  

  А очутился он же под ногами.

  

  

  Но далеко она с тех пор ушла!

  

  

  Не в мерку ей стать вровень даже с вами;

  

  

  Заморский рост она переросла,

  

  

  Тянуться ль вам в одно с богатырями!

  

  

  Попробуйте на нас теперь взглянуть,

  

   20 Коль не боитесь голову свихнуть!

  

  

  Страдала Русь в боях междоусобных,

  

  

  По капле кровью чуть не изошла,

  

  

  Томясь в борьбе своих единокровных;

  

  

  Но живуча святая Русь была!

  

  

  Умнее вы, - зато вам книги в руки!

  

  

  Правее вы, - то знает ваша честь!

  

  

  Но знайте же, что и в последней муке

  

  

  Нам будет чем страданье перенесть!

  

  

  Прошедшее стоит ответом вам, -

  

   30 И ваш союз давно не страшен нам!

  

  

  Спасемся мы в годину наваждений,

  

  

  Спасут нас крест, святыня, вора, трон!

  

  

  У нас в душе сложился сой закон,

  

  

  Как знаменье побед и избавлений!

  

  

  Мы веры нашей, спроста, не теряли

  

  

  (Как был какой-то западный народ)}

  

  

  Мы верою из мертвых воскресали,

  

  

  И верою живет славянский род.

  

  

  Мы веруем, что бог над нами может,

  

   40 Что Русь жива и умереть не может!

  

  

  Писали вы, что начал ссору русской,

  

  

  Что как-то мы ведем себя не так,

  

  

  Что честью мы не дорожим французской,

  

  

  Что стыдно вам за ваш союзный флаг,

  

  

  Что жаль вам очень Порты златорогой,

  

  

  Что хочется завоеваний нам,

  

  

  Что то да се... Ответ вам дали строгой,

  

  

  Как школьникам, крикливым шалунам.

  

  

  Не нравится, - на то пеняйте сами,

  

   50 Не шапку же ломать нам перед вами!

  

  

  Не вам судьбы России разбирать!

  

  

  Неясны вам ее предназначенья!

  

  

  Восток - ее! К ней руки простирать

  

  

  Не устают мильоны поколений.

  

  

  И властвуя над Азией глубокой,

  

  

  Она всему младую жизнь дает,

  

  

  И возрожденье древнего Востока

  

  

  (Так бог велел!) Россией настает.

  

  

  То внове Русь, то подданство царя,

  

   60 Грядущего роскошная заря!

  

  

  Не опиум, растливший поколенье,

  

  

  Что варварством зовем мы без прикрас,

  

  

  Народы ваши двинет к возрожденью

  

  

  И вознесет униженных до вас!

  

  

  То Альбион, с насилием безумным

  

  

  (Миссионер Христовых кротких братств!),

  

  

  Разлил недуг в народе полуумном,

  

  

  В мерзительном алкании богатств!

  

  

  Иль не для вас всходил на крест господь

  

   70 И дал на смерть свою святую плоть?

  

  

  Смотрите все - он распят и поныне,

  

  

  И вновь течет его святая кровь!

  

  

  Но где же жид, Христа распявший ныне,

  

  

  Продавший вновь Предвечную Любовь?

  

  

  Вновь язвен он, вновь принял скорбь и муки,

  

  

  Вновь плачут очи тяжкою слезой,

  

  

  Вновь распростерты божеские руки

  

  

  И тмится небо страшною грозой!

  

  

  То муки братии нам единоверных

  

   80 И стон церквей в гоненьях беспримерных!

  

  

  Он телом божьим их велел назвать,

  

  

  Он сам, глава всей веры православной!

  

  

  С неверными на церковь воевать,

  

  

  То подвиг темный, грешный и бесславный!

  

  

  Христианин за турка на Христа!

  

  

  Христианин - защитник Магомета!

  

  

  Позор на вас, отступники креста,

  

  

  Гасители божественного света!

  

  

  Но с нами бог! Ура! Наш подвиг свят,

  

   90 И за Христа кто жизнь отдать не рад!

  

  

  Меч Гедеонов в помощь угнетенным,

  

  

  И в Израили сильный Судия!

  

  

  То царь, тобой, всевышний, сохраненный,

  

  

  Помазанник десницы твоея!

  

  

  Где два иль три для господа готовы,

  

  

  Господь меж них, как сам нам обещал.

  

  

  Нас миллионы ждут царева слова,

  

  

  И наконец твой час, господь, настал!

  

  

  Звучит труба, шумит орел двуглавый

  

   100 И на Царьград несется величаво!

  

  

  

  На первое июля 1855 года

  

   Когда настала вновь для русского народа

  

   Эпоха славных жертв двенадцатого года

  

   И матери, отдав царю своих сынов,

  

   Благословили их на брань против врагов,

  

   И облилась земля их жертвенною кровью,

  

   И засияла Русь геройством и любовью,

  

   Тогда раздался вдруг твой тихий, скорбный стон,

  

   Как острие меча, проник нам в душу он,

  

   Бедою прозвучал для русского тот час,

  

   10 Смутился исполин и дрогнул в первый раз.

  

   Как гаснет ввечеру денница в синем море,

  

   От мира отошел супруг великий твой.

  

   Но веровала Русь, и в час тоски и горя

  

   Блеснул ей новый луч надежды золотой...

  

   Свершилось, нет его! Пред ним благоговея,

  

   Устами грешными его назвать не смею.

  

   Свидетели о нем - бессмертные дела.

  

   Как сирая семья, Россия зарыдала;

  

   В испуге, в ужасе, хладея, замерла;

  

   20 Но ты, лишь ты одна, всех больше потеряла!

  

   И помню, что тогда, в тяжелый, смутный час,

  

   Когда достигла весть ужасная до нас,

  

   Твой кроткий, грустный лик в моем воображеньи

  

   Предстал моим очам, как скорбное виденье,

  

   Как образ кротости, покорности святой,

  

   И ангела в слезах я видел пред собой...

  

   Душа рвалась к тебе с горячими мольбами,

  

   И сердце высказать хотелося словами,

  

   И, в прах повергнувшись, вдовица, пред тобой,

  

   30 Прощенье вымолить кровавою слезой.

  

   Прости, прости меня, прости мои желанья;

  

   Прости, что смею я с гобою говорить.

  

   Прости, что смел питать безумное мечтанье

  

   Утешить грусть твою, страданье облегчить.

  

   Прости, что смею я, отверженец унылой,

  

   Возвысить голос свой над сей святой могилой.

  

   Но боже! нам судья от века и вовек!

  

   Ты суд мне ниспослал в тревожный час сомненья,

  

   И сердцем я познал, что слезы - искупленье,

  

   40 Что снова русской я и - снова человек!

  

   Но, думал, подожду, теперь напомнить рано,

  

   Еще в груди ее болит и ноет рана...

  

   Безумец! иль утрат я в жизни не терпел?

  

   Ужели сей тоске есть срок и дан предел?!

  

   О! Тяжело терять, чем жил, что было мило,

  

   На прошлое смотреть как будто на могилу,

  

   От сердца сердце с кровью оторвать,

  

   Безвыходной мечтой тоску свою питать,

  

   И дни свои считать бесчувственно и хило,

  

   50 Как узник бой часов, протяжный и унылый.

  

   О нет, мы веруем, твой жребий не таков!

  

   Судьбы великие готовит провиденье...

  

   Но мне ль приподымать грядущего покров

  

   И возвещать тебе твое предназначенье?

  

   Ты вспомни, чем была для нас, когда он жил!

  

   Быть может, без тебя он не был бы, чем был!

  

   Он с юных лет твое испытывал влиянье;

  

   Как ангел божий, ты была всегда при нем;

  

   Вся жизнь ого твоим озарена сияньем,

  

   60 Озлащена любви божественным лучом.

  

   Ты сердцем с ним сжилась, то было сердце друга...

  

   И кто же знал его, как ты, его супруга?

  

   И мог ли кто, как ты, в груди его читать,

  

   Как ты, его любить, как ты, его понять?

  

   Как можешь ты теперь забыть свое страданье!

  

   Всё, всё вокруг тебя о нем напоминанье;

  

   Куда ни взглянем мы - везде, повсюду он.

  

   Ужели ж нет его, ужели то не сон!

  

   О нет! Забыть нельзя, отрада не в забвеньи,

  

   70 И в муках памяти так много утешенья!!

  

   О, для чего нельзя, чтоб сердце я излил

  

   И высказал его горячими словами!

  

   Того ли нет, кто нас, как солнце, озарил

  

   И очи нам отверз бессмертными делами?

  

   В кого уверовал раскольник и слепец,

  

   Пред кем злой дух и тьма упали наконец!

  

   И с огненным мечом, восстав, архангел грозный,

  

   Он путь нам вековой в грядущем указал...

  

   Но смутно понимал наш враг многоугрозный

  

   80 И хитрым языком бесчестно клеветал...

  

   Довольно!.. Бог решит меж ними и меж нами!

  

   Но ты, страдалица, восстань и укрепись!

  

   Живи на счастье нам с великими сынами

  

   И за святую Русь, как ангел, помолись.

  

   Взгляни, он весь в сынах, могущих и прекрасных;

  

   Он духом в их сердцах, возвышенных и ясных;

  

   Живи, живи еще! Великий нам пример,

  

   Ты приняла свой крест безропотно и кротко...

  

   Живи ж участницей грядущих славных дел,

  

   90 Великая душой и сердцем патриотка!

  

   Прости, прости еще, что смел я говорить,

  

   Что смел тебе желать, что смел тебя молить!

  

   История возьмет резец свой беспристрастный,

  

   Она начертит нам твой образ светлый, ясный;

  

   Она расскажет нам священные дела;

  

   Она исчислит всё, чем ты для нас была.

  

   О, будь и впредь для нас как ангел провиденья!

  

   Храни того, кто нам ниспослан на спасенье!

  

   Для счастия его и нашего живи

  

  100 И землю русскую, как мать, благослови.

  

  

   <На коронацию и заключение мира>

  

  

   Умолкла грозная война!

  

  

   Конец борьбе ожесточенной!..

  

  

   На вызов дерзкой и надменной,

  

  

   В святыне чувств оскорблена,

  

  

   Восстала Русь, дрожа от гнева,

  

  

   На бой с отчаянным врагом

  

  

   И плод кровавого посева

  

  

   Пожала доблестным мечом.

  

  

   Утучнив кровию святою

  

  

  10 В честном бою свои поля,

  

  

   С Европой мир, добытый с боя,

  

  

   Встречает русская земля.

  

  

   Эпоха новая пред нами.

  

  

   Надежды сладостной заря

  

  

   Восходит ярко пред очами...

  

  

   Благослови, господь, царя!

  

  

   Идет наш царь на подвиг трудный

  

  

   Стезей тернистой и крутой;

  

  

   На труд упорный, отдых скудный,

  

  

  20 На подвиг доблести святой,

  

  

   Как тот гигант самодержавный,

  

  

   Что жил в работе и трудах,

  

  

   И, сын царей, великий, славный,

  

  

   Носил мозоли на руках!

  

  

   Грозой очистилась держава,

  

  

   Бедой скрепилися сердца,

  

  

   И дорога родная слава

  

  

   Тому, кто верен до конца.

  

  

   Царю вослед вся Русь с любовью

  

  

  30 И с теплой верою пойдет

  

  

   И с почвы, утучненной кровью,

  

  

   Златую жатву соберет.

  

  

   Не русской тот, кто, путь неправый

  

  

   В сей час торжественный избрав,

  

  

   Как раб ленивый и лукавый,

  

  

   Пойдет, святыни не поняв.

  

  

   Идет наш царь принять корону...

  

  

   Молитву чистую творя,

  

  

   Взывают русских миллионы:

  

  

  40 Благослови, господь, царя!

  

  

   О ты, кто мановеньем воли

  

  

   Даруешь смерть пли живишь,

  

  

   Хранишь царей и в бедном поле

  

  

   Былинку нежную хранишь:

  

  

   Созижди в нем дух бодр и ясен,

  

  

   Духовной силой в нем живи,

  

  

   Созижди труд его прекрасен

  

  

   И в путь святой благослови!

  

  

   К тебе, источник всепрощенья,

  

  

  50 Источник кротости святой,

  

  

   Восходят русские моленья:

  

  

   Храни любовь в земле родной!

  

  

   К тебе, любивший без ответа

  

  

   Самих мучителей своих,

  

  

   Кто обливал лучами света

  

  

   Богохулителей слепых,

  

  

   К тебе, наш царь в венце терновом,

  

  

   Кто за убийц своих молил

  

  

   И на кресте, последним словом,

  

  

  60 Благословил, любил, простил!

  

  

   Своею жизнию и кровью

  

  

   Царю заслужим своему;

  

  

   Исполни ж светом и любовью

  

  

   Россию, верную ему!

  

  

   Не накажи нас слепотою,

  

  

   Дай ум, чтоб видеть и понять

  

  

   И с верой чистой и живою

  

  

   Небес избранника принять!

  

  

   Храни от грустного сомненья,

  

  

  70 Слепому разум просвети

  

  

   И в день великий обновленья

  

  

   Нам путь грядущий освети!

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  

  

  НА ЕВРОПЕЙСКИЕ СОБЫТИЯ В 1854 ГОДУ

  Печатается по беловому автографу: ЦГАОР, ф. III, отд. I, эксп. 214/13, лл. 15-17 (приложен к отношению штаба отдельного Сибирского корпуса управляющему III Отделением от 26 июня 1854 г.; вшит в дело "Об инженер-поручике Федоре Достоевском").

  Впервые напечатано: "Гражданин", 1883, No 1, "Литературные приложения", стр. 3-7.

  В собрание сочинений впервые включено в издании: Биография, Приложения, стр. 17-20.

  

  

  

  НА ПЕРВОЕ ИЮЛЯ 1855 ГОДА

  Печатается по писарской копии: ЦГВИА, ф. 395, оп. 291, д. 45, лл. 9-11 об. (3 л., 6 стр.; приложена к рапорту командира отдельного Сибирского корпуса генерала-от-инфантерии Г. X. Гасфорта военному министру от 3 сентября 1855 г.).

  Впервые напечатано: ЛН, т. 22-24, стр. 709-710,

  

  

   <НА КОРОНАЦИЮ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ МИРА>

  Печатается по писарской копии: ЦГВИА, ф. 395, оп. 291, д. 45, лл, 2527 (3 л., 5 стр.; приложена к письму генерала-от-инфантерии Г. X. Гасфорта к Н. О. Сухозанету 2-му от 2 июня 1856 г.).

  Впервые напечатано: ЛН, т. 22-24, стр. 719-721.

  Помещенные в данном разделе три стихотворения Достоевского при жизни писателя не публиковались. Первое из них - "На европейские события в 1854 году" - было написано в апреле 1854 г. и послано Достоевским, проходившим в это время солдатскую службу в Семипалатинске, через его батальонного командира Велихова начальнику штаба отдельного Сибирского корпуса генерал-лейтенанту Яковлеву, откуда в официальном порядке было отправлено в Петербург начальнику III Отделения Л. В. Дубельту с просьбой поместить его в "С.-Петербургских ведомостях" (обращение Велихова в Управление III Отделения собственной его императорского величества канцелярии см.: ЦГАОР, ф. III, отд. I, эксп. 214/13, лл. 13-14). Но Дубельт не дал своего согласия на печатание стихотворения.

  Второе стихотворение - "На первое июля 1855 года" (день рождения императрицы Александры Федоровны) - было написано летом 1855 г. и через командира отдельного Сибирского корпуса генерала Г. X. Гасфорта передано военному министру с просьбой "повергнуть его к стопам ее императорского величества вдовствующей государыни императрицы". Весной 1856 г. было написано третье стихотворение - (На коронацию и заключение мира) ("Умолкла грозная война!.."), также пересланное в Петербург с просьбой, "если признается возможным, исходатайствовать высочайшее соизволение на напечатание оного в одном из петербургских периодических изданий" (ЛН, т. 22-24, стр. 708-719). Эта просьба не была удовлетворена.

  Стихотворения свидетельствуют об отчаянных попытках Достоевского вернуться в литературу. Этим же стремлением проникнуты и первые после каторги письма к брагу: "У меня теперь много потребностей и надежд таких, об которых я и не думал, но это всё загадки, и потому мимо <...>. Ведь позволят же мне печатать лет через шесть, а может быть и раньше. Ведь много может перемениться, а я теперь вздору не напишу. Услышишь обо мне" (см. письмо от 22 февраля 1854 г.).

  Но при жизни Николая I попытка привлечь внимание высочайших сфер к трагически безвыходному положению ссыльного литератора осталась безрезультатной. Некоторое облегчение участи Достоевского последовало лишь в конце 1855 г., после того как генерал Гасфорт, препровождая в Петербург военному министру стихотворение "На первое июля 1855 года", просил присвоить Достоевскому унтер-офицерский чин (ЛН, т. 22-24, стр. 708).

  Приказ о производстве Достоевского в унтер-офицеры вышел 20 ноября 1855 г. Но писателю важнее всего было добиться разрешения печататься. Об этом свидетельствуют письма к А. Е. Врангелю от 23 марта, 13 апреля и 23 мая 1856 г. "Посылаю стихи на коронацию и заключение мира, - писал Достоевский 23 мая 1856 г. - Хороши ли, дурны ли, но я послал здесь по начальству с просьбою позволить напечатать. Просить же официально (прошением) позволения печатать, не представив в то же время сочинения, по-моему, неловко. Потому я начал со стихотворения. Прочтите его, перепишите и постарайтесь, чтобы оно дошло к монарху". Стихотворение (На коронацию и заключение мира), сопровожденное просьбой корпусного командира о предоставлении Достоевскому права печататься, было переслано в Петербург. Но, как следует из доклада Военного министерства от 17 сентября 1856 г., "его величество, согласившись на производство Достоевского в прапорщики, приказал учредить за ним секретное наблюдение впредь до совершенного удостоверения в его благонадежности и затем уже ходатайствовать о дозволении ему печатать свои литературные труды" (ЛН, т. 22-24, стр. 722).

  Производство Достоевского в прапорщики состоялось 26 октября 1856 г. Но разрешение печататься задерживалось до апреля 1857 г. (см. об этом подробнее: "Былое", 1907, No 1, стр. 246 - приложение к письму Ф. М. Достоевского к Э. И. Тотлебену от 24 марта 1856 г.).

  Стихотворения 1854-1856 гг. Достоевский писал в невыносимо тяжелой для него обстановке семипалатинской казармы, находясь в положении политического ссыльного, не имевшего права на возвращение в литературу. Поэтому в оценке лиц и событий он старался строго придерживаться официальных формул и клише русской периодической печати периода Крымской войны, отражавшей правительственные взгляды. Как установил Л. П. Гроссман, разрабатывая в стихотворении "На европейские события в 1854 году" тему Восточной войны, автор перенес в него ряд образов, общих для патриотической поэзии 1854 г., отвечавшей правительственной оценке войны и широко представленной в тогдашних газетах. Таковы стихотворения Ф. Глинки "Ура" (СП, 1854, 4 января, No 2), Н. Арбузова "Врагам России" (СП, 1854, 1 февраля, No 25), Н. Левашова "Святая брань" (СП, 1854, 8 марта, No 54) и др. То же относится и к двум другим стихотворениям (см.: Л. П. Гроссм а н. Гражданская смерть Достоевского. ЛН, т. 22-24, стр. 683-692).

  Так как Достоевский был связан при работе над всеми тремя своими стихотворениями положением бывшего петрашевца и, создавая их, преследовал прежде всего цель убедить правительственные сферы в своей "благонадежности", чтобы вновь открыть себе дорогу в жизнь и в литературу, мы не можем с полной определенностью судить по ним о личных настроениях автора в это время. Однако несомненно, что Достоевский, как видпо из его писем к А. Н. Майкову 1856 г., был захвачен общим патриотическим воодушевлением, которое переживали в эпоху Крымской войны широкие слои русского общества. Напрашивается также достаточно обоснованное предположение, что именно в это время сложилось его убеждение об особой роли России в борьбе за освобождение славянских народов от турецкого владычества, которое позднее, в 1876-1877 гг., получило свое выражение на страницах "Дневника писателя". Наконец, очевидно, что Достоевский, так же как большинство его современников (не исключая Герцена), ожидал после смерти Николая I изменений в правительственной политике и связывал со вступлением на престол Александра II определенные политические надежды. Тем не менее у нас нет оснований считать, что стихотворения 1854-1856 гг. означали отказ Достоевского от ряда центральных идей петрашевцев и в особенности от отрицательной оценки политического режима Николая I. Как показали произведения Достоевского начала 1860-х годов, писатель вернулся из Сибири по-прежнему убежденным в необходимости уничтожения крепостного права и проведения ряда других коренных политических и общественно-экономических преобразований, хотя развитие его взглядов на пути их п