Иван Алексеевич Бунин
Избранные поэтические переводы
Содержание:
Альфред де Мюссе. Отрывок.
Адам Аснык. Лилии.
Адам Аснык. Астры.
Адам Аснык. "Без слов мы навсегда простилися с тобою...".
Адам Аснык. Геракл.
Мотив Сенкевича. Вечерняя молитва.
Леконт де Лиль. Золотой диск.
Леконт де Лиль. Усопшему поэту.
Леконт де Лиль. В темную ночь, в штиль. Под экватором.
Франсуа Коппе. Смерть птиц.
Тарас Шевченко. Завещание.
Тарас Шевченко. "Во зеленой, темной роще...".
Аветик Исаакян. "Моя душа объята тьмой полночной".
Александр Цатуриан. "Мрачна, темна душа моя...".
...Когда из школьных стен домой мы возвращались,
Мы находили там безмолвие одно;
Отцы и братья нам не улыбались,
Отцы, за родину погибшие давно...
И хоть не раз горячих впечатлений
Душа недетская в томлении ждала,
Но было пусто все! И только по селенью
Гудели медленно вдали колокола...
Жизнь представлялась нам как бы двумя мирами:
За нами - прошлое с угасшею борьбой,
А новый день, встающий перед нами,
Еще во тьме, чуть тронутый зарей...
И ангел сумрачный для нас стал духом века;
Мы обрели его сидящим на костях, -
В плащ себялюбия закутан он, калека.
Не то живой, не то уж полупрах...
Так в Страсбурге дочь графа Сарвердена
В гробу, под белою венчальною фатой,
Лежит, сохранена, как мумия, от тлена,
Но страшен вид ее, ребячески-худой!
Холодною тоской и безотчетным страхом
Томит ее наряд и мертвое лицо:
Еще блестит се венчальное кольцо,
А голова в цветах рассыпалася прахом!
О дети будущих, далеких поколений!
Когда вы в летний день, в отчизне дорогой,
Из зелени лугов, в часы отдохновений,
У плуга пот с чела сотрете трудовой
И улыбнется вам под яркими лучами
Земля-кормилица, - подумайте порой,
Что мы свой путь прошли с бессильными слезами,
Что жертвой были мы за будущий покой!
1890
Золотые кудри в косы
Панночка плетет;
Заплетаючи, в раздумье
Песенку поет:
Темной ночью белых лилий
Сон неясный тих.
Ветерок ночной прохладой
Обвевает их.
Ночь их чашечки закрыла,
Ночь хранит цветы
В одеянии невинной
Чистой красоты,
И сказала: спите, спите
В этот тихий час!
День настанет - солнца пламень
Сгубит, сгубит вас!
Дня не ждите, - бесконечен
Знойный день, а сон,
Счастья сон недолговечен,
И умчится он.
Но, таинственно впивая
Холодок ночной,
К солнцу тянутся, к востоку
Лилии с тоской.
Ждут, чтоб солнце блеском алым
И теплом своим
Нежно белые бокалы
Растворило им.
И напрасно ночь лелеет
Каждый лепесток -
Грезит девушка о милом,
Солнца ждет цветок!
<1893>
Все поблекло... Только астры
Серебристые остались, -
Под холодным, синим небом
Замечтались...
Грустно я встречаю осень...
Ах, не так, как в дни былые!
Так же вянут, блекнут листья
Золотые,
Так же месячные ночи
Веют кроткой тишиною,
И шумит в аллеях ветер
Надо мною...
Но уж нет в душе печальной
Тех восторгов, тех волнений,
Что, как солнце, озаряли
День осенний.
Помню милый, бледный облик,
Локон нежный и волнистый,
В черных косах - венчик астры
Серебристый...
Помню очи... Вижу снова
Эти ласковые очи...
Все воскресло в лунном, блеске, -
В блеске ночи!
<1893>
Без слов мы навсегда простилися с тобою.
Все речи я берег в душевной глубине,
Я говорить не мог... Но сердца нет со мною -
Оно теперь с тобой в далекой стороне.
Белеет домик твой под крышею родною,
Поют там соловьи так звонко по весне...
Я отделен от вас страданьем и тоскою,
И дом мой далеко, и нет возврата мне...
Так больно было мне остаться без ответа!
Но все-таки я рад, что ясного рассвета,
Что жизнь твою, не буду омрачать, -
Она к тебе идет с улыбкой молодою,
А я прощаюся с последнею зарею.
Иду во тьму - и не вернусь опять!..
<1894>
Предание его Гераклом называет...
Но как поэт героя назовет, -
Того, кто отдыху и радости не знает
И вечный труд без ропота несет?..
Тяжелой шкурой льва он плечи покрывает
И в ней, как царь властительный, идет;
Но чаще он молчит, и очи опускает,
И кандалы сам на себя кует.
Он страшен и могуч с дубиной исполина,
Но, как дитя, молчит пред взором господина.
Он перед ним - покорный раб немой,
Он, трепеща, спешит исполнить приказанье
И слышит смех обидный за собой,
В конюшнях Авгия работая в молчанье.
Но и другой он принимает вид -
И муза за него краснеет от смущенья...
Он терпелив, но дух его скорбит,
Растет, растет в груди сокрытое мученье,
И вот пора! - Он забывает стыд,
Свою судьбу, позор и годы униженья, -
В безумной оргии и диком опьяненье
Огонь в груди он загасить спешит.
Труды тяжелые, которые веками
Он исполнял, как раб, своими же руками
Нередко губит в несколько минут...
Но гаснет бешенство, проходит гнев упорный...
И в тишине свой богатырский труд
Он начинает вновь, безмолвный и покорный.
Еще себя не сознавая сам,
Он и гигантских сил своих не понимает, -
Войдет в костер без мысли, что к богам,
Как равный им, как бог, из пламени вступает.
Не знает он, что всем своим врагам,
Своим гонителям тревожный страх вселяет,
Что весь Олимп от ярости пылает,
Дивясь его победам и трудам.
Бессильные враги и жалкие преграды!
Пусть на пути его шипят и вьются гады
И встанет гидра с сотнями голов, -
Он с каждым днем растет, он с каждым днем сильнее,
Он разобьет при грохоте громов
Тяжелые оковы Прометея!
<1898>
Небеса проповедуют славу божию,
и о делах рук его вещает твердь. День дню
передает речь, и ночь ночи открывает знание.
Солнце уходит в далекие страны,
В сумрак ночной, за леса и моря.
В темных лесах засинели туманы,
В море горит золотая заря.
День угасает. Дневные заботы
С тихой зарей забывает земля,
Пахарь усталый вернулся с работы,
В теплой росе засыпают поля.
Вот потянулися птиц караваны...
Как необъятны зарей небеса!
Солнце уходит в далекие страны,
В сумрак ночной, за моря и леса...
Темнеет храм лесов. И кроткий и веселый,
Вечерний льется свет в лесную глубину.
Дремотно-ласково жужжат на солнце пчелы,
Кончая мирный день и отходя ко сну.
Клубится мошек рой. Задумчиво заводят
Свой жалобный концерт лесные комары...
Но гаснет, гаснет свет... Из листьев и коры
Ночные бабочки угрюмые выходят...
Стихает дятлов стук... С заката потянул
Неясный ветерок... Закат еще краснеет,
Но близок час ночной - и храм лесов темнеет,
И подымается чуть слышный, смутный гул.
То рать отцов-дубов заводит разговоры,
То на вечерний гимн скликаются леса...
И вот окончен день: в торжественные хоры
Сливаются лесные голоса.
"Сестры, возрадуйтесь! День благодатный,
Тихий и теплый, господь даровал.
Славой господней огонь предзакатный,
Славой небесною Запад пылал.
Звездную ночь нам творец посылает,
Темной земле он огни засветил,
Сон безмятежный для нас наступает...
Дивны веления господа сил!"
Мгновение молчат во мраке сосны,
Мгновенье - и звучит согласно по лесам:
"Господь, господь! Как ладан росный,
Благоухает наш бальзам.
И аромат любвеобильный
Мы изливаем в теплой мгле
Тебе, господь, тебе, всесильный
На небесах и на земле!"
Тихой песней им вторят березы ветвистые:
"Отче наш! При сиянье озер
Зори светлые, зори огнистые
Золотят наш зеленый убор.
И под ласкою ветра целебною
Наши тонкие ветви шумят,
И тебе они арфой хвалебною,
Нашей радостной песней звучат!"
И кончают грустною мольбою
Пихты, погруженные во мглу:
"Сестры! Братья! Радуйтесь покою
И творите господу хвалу!"
Истомил нас день тяжелым зноем,
Но темнеют, меркнут небеса,
Веет ночь прохладой и покоем,
Падает вечерняя роса!"
И смолкает весь мир, забывается сном благодатным.
Гаснут вспышки зарниц. А из влажного мрака лесов,
Замирая, звучит от земли к небесам необъятным
Отдаленный хорал голосов, -
В высь, где темные бездны, лазурные бездны, струятся,
Млечный Путь, как река, в бесконечные дали ушел,
В высь, где звезды и звезды серебряной пылью роятся,
А над звездами - божий престол.
1895
Солнца диск золотой, уходя из лазурной пустыни,
Погружается медленно в тихое лоно зыбей
И, прощаясь с землей, сыплет розовым блеском лучей,
В гребнях гор золотит, зажигает сверкающий иней.
Грустно ветер вздыхает и веет с далеких высот,
Стелет длинные тени в оврагах и влажных долинах,
Тамаринды колышет, и в темных, угрюмых вершинах,
Где гнездилися птицы, и сон и покой настает.
И дыханье земли, как священных кадильниц дыханье,
Средь кофейных деревьев и в чаще густых тростников
Разливаясь, сливается с свежим дыханьем лесов,
С ароматом плантаций в глубоком вечернем молчанье.
Вот звезда задрожала жемчужной своей белизной,
В синем мраке ночном, как живая, горит величаво -
И пылают в волнах, ослепленных небесною славой,
Мириады светил, мириады огней над землей.
И души, забываясь в молчании ночи всесильной,
Созерцая и мир, и величье ее красоты,
Познании тщету и надежды, и пылкой мечты,
В вечный сон погружается, в саван могильный.
1895
Ты, чей блуждавший взор в последние мгновенья
Пленялся и землей, и горней красотой,
Спи с миром в тишине холодного забвенья!
Запечатлела ночь твой облик гробовой.
Знать, слышать, чувствовать? - Прах, ветра дуновенье!..
Любить? - Но желчь одна, желчь в чаше золотой...
Как бог, свой бренный храм покинувший с тоской, -
Разлейся в беспредельности творенья!..
Почтит ли мир твое немое погребенье,
Иль, выронив слезу пустого сожаленья,
Твой пошлый век тебя забудет навсегда, -
Ты счастлив, ты отжил! Ты больше не страдаешь,
Быть человеком здесь ты ужаса не знаешь
И мыслить горького не ведаешь стыда.
1896
В ТЕМНУЮ НОЧЬ, В ШТИЛЬ, ПОД ЭКВАТОРОМ
Le Temps, l'Etendue et le Nombre...
Leconte de Lisle
[Время. Протсранство. Число... Л. Де Лиль - фр.]
Время, Пространство, Число
С черных упали небес
В море, где мрак и покой.
Саван молчанья и тьмы
Их поглотил без следа -
Время, Пространство, Число.
Тяжким обломком, немым,
Падает Дух и пустоту,
В море, где мрак и покой,
С ним, погруженным во тьму,
Тонут, рожденные им,
Время, Пространство, Число
В море, где мрак и покой.
27.II.15
В безмолвье сумерек, мечтая у огня,
Не раз о смерти птиц задумывался я:
Как много гибнет их зимой от бурь жестоких!
Как много птичьих гнезд, пустых и одиноких,
Качается в лесу, среди нагих ветвей,
Под небом пасмурным тоскливых зимних дней!
Но отчего ж весной, когда в лесу мы бродим.
Скелетон маленьких нигде мы не находим?
Нигде среди цветов их не заметит глаз...
Иль птицы смерть свою должны скрывать от нас?
1898
Как умру, похороните
Вы меня на воле,
На степи в краю родимом,
На кургане в поле!
Чтобы даль вокруг синела,
Чтоб и Днепр и кручи
Были видны, - было слышно,
Как гремит могучий!..
<1900>
Во зеленой, темной роще
Кукушка кукует:
Одинокой сиротою
Девица тоскует.
А веселые, младые
Годы золотые
Уплывают, как на волнах
Цветики степные.
<1900>
Мрачна, темна душа моя...
Измучен безнадежным горем,
На берег моря вышел я
Тоскою поделиться с морем.
О беспредельной зыби даль!
Ты тоже мечешься, бушуя,
Тебе сродни моя печаль,
Ты ропщешь, как и я, тоскуя.
Внемли же мне, поплачь со мной
И отзовись на голос друга.
Быть может, сблизившись душой,
Мы позабудем боль недуга.
Иль пусть, как сестры, навсегда
Печали наши и томленья
В волнах исчезнут без следа
И там найдут покой забвенья.
Мрачна, томна душа моя...
Измучен безнадежным горем,
На берег моря вышел я
Тоскою поделиться с морем...
<1916>