ДЖОРДЖ БАЙРОН
* * *
Когда я прижимал тебя к груди своей,
Любви и счастья полн и примирен с судьбою,
Я думал: только смерть нас разлучит с тобою,
Но вот разлучены мы завистью людей.
Пускай тебя на век, прекрасное созданье,
Отторгла злоба их от сердца моего,
Но верь-им не изгнать твой образ из него,
Пока не пал твой друг под бременем страданья.
И если мертвецы приют покинут свой
И к вечной жизни прах из тленья возродится,
Опять чело мое на грудь твою склонится:
Нет рая для меня, где нет тебя со мной!
(1846)
WILL, THOU ART HAPPY
Ты счастлива, и я бы должен счастье
При этой мысли в сердце ощутить;
К судьбе твоей горячего участья
Во мне ничто не в силах истребить.
Он также счастлив, избранный тобою,
И как его завиден мне удел!
Когда б он не любил тебя - враждою
К нему бы я безмерною кипел!
Изнемогал от ревности и муки
Я, увидав ребенка твоего,
Но он простер ко мне с улыбкой руки -
И целовать я страстно стал его..
Я целовал, сдержавши вздох невольный
О том, что на отца он походил;
Но у него твой взгляд, и мне довольно
Уж этого, чтоб я его любил.
Прощай! Пока ты счастлива, ни слова
Судьбе в укор не посылаю я.
Но жить, где ты... нет, Мери, нет! Иль снова
Проснется страсть мятежная моя.
Глупец! Я думал, юных увлечений
Пыл истребят и гордость, и года;
И что ж? Теперь надежды нет и тени,
А сердце так же бьется, как тогда.
Мы свиделись... Ты знаешь, без волненья
Встречать не мог я взоров дорогих;
Но в этот миг ни слово, ни движенье
Не выдали сокрытых мук моих.
Ты пристально в лицо мне посмотрела,
Но каменным казалося оно;
Быть может, лишь прочесть ты в нем успела
Спокойствие отчаянья одно.
Воспоминанье, прочь! Скорей рассейся,
Рай светлых снов, снов юности моей!
Где ж Лета? Пусть они погибнут в ней!
О сердце, замолчи или разбейся!
(1871)
ЕВРЕЙСКИЕ МЕЛОДИИ
1
У вод вавилонских, печалью томимы,
В слезах мы сидели, тот день вспоминая,
Как враг разъяренный по стогнам Солима
Бежал, всё мечу и огню предавая;
Как дочери наши рыдали! Оне
Рассеяны ныне в чужой стороне.
Свободные волны катились спокойно...
"Играйте и пойте", - враги нам сказали.
Нет, нет! Вавилона сыны недостойны,
Чтоб наши им песни святые звучали;
Рука да отсохнет у тех, кто врагам
На радость ударит хоть раз по струнам.
Повесили арфы свои мы на ивы:
Свободное нам завещал песнопенье
Солим, как его совершилось паденье;
Так пусть же те арфы висят молчаливы.
Вовек не сольете со звуками их,
Гонители наши, вы песен своих!
(1871)
2
Ты кончил жизни путь герой!
Теперь твоя начнется слава,
И в песнях родины святой
Жить будет образ величавый,
Жить будет мужество твое,
Освободившее ее.
Пока свободен твой народ,
Он позабыть тебя не в силах.
Ты пал! Но кровь твоя течет
Не по земле, а в наших жилах;
Отвагу мощную вдохнуть
Твой подвиг должен в нашу грудь.
Врага заставим мы бледнеть,
Коль назовем тебя средь боя;
Дев наших хоры станут петь
О смерти доблестной героя;
Но слез не будет на очах:
Плач оскорбил бы славный прах.
(1871)
3
THI WILD GAZILLI
Газель, свободна и легка,
Бежит в горах родного края,
Из вод любого родника
В дубравах жажду утоляя.
Газели быстр и светел взгляд,
Не знает бег ее преград.
Но стан Сиона дочерей,
Что в тех горах когда-то пели,
Еще воздушней и стройней,
Быстрей глаза их глаз газели;
Их нет! Всё так же кедр шумит,
А их напев уж не звучит!
И вы, краса родных полей,
В их почву вросшие корнями,
О пальмы! Участью своей
Гордиться можно вам пред нами;
Вас на чужбину перенесть
Нельзя... Вы там не стали б цвесть.
Подобны блеклым мы листам,
Далеко бурей унесенным...
И где отцы почили, там
Не почить утомленным...
Разрушен храм. Солима трон
Врагом поруган, сокрушен!
(1872)
WHIN ALL AROUND GRIW DRIAK AND DARK...
Когда был страшный мрак кругом
И гас рассудок мой, казалось,
Когда мне являлась
Далеким, бледным огоньком;
Когда готов был изнемочь
Я в битве долгой и упорной
И, клевете внимая черной,
Все от меня бежали прочь;
Когда в измученную грудь
Вонзались ненависти стрелы, -
Лишь ты одна во тьме блестела
И мне указывала путь.
Благословен будь этот свет
Звезды немеркнувшей, любимой,
Что, словно око серафима,
Меня берег средь бурь и бед!
За тучей туча вслед плыла,
Не омрачив звезды лучистой;
Она по небу блеск лучистый,
Пока не скрылась ночь, лила.
О, будь со мной! Учи меня
Иль смелым быть, иль терпеливым;
Не приговорам света лживым -
Твоим словам лишь верю я!
Как деревцо, стояла ты,
Что уцелело под грозою
И над могильною плитою
Склоняет верные листы.
Когда на грозных небесах
Сгустилась тьма и буря злая
Вокруг ревела не смолкая, -
Ко мне склонилась ты в слезах.
Тебя и близких всех твоих
Судьба хранит от бурь опасных;
Кто добр, небес достоин ясных, -
Ты прежде всех достойна их.
Любовь в нас часто ложь одна;
Но ты измене недоступна,
Неколебима, неподкупна,
Хотя душа твоя нежна.
Всё той же верной встретил я
Тебя, в дни бедствий погибая,
И мир, где есть душа такая,
Уж не пустыня для меня!
(1872)