Гавриил Степанович Батеньков
Одичалый
--------------------------------------
Русская романтическая поэма.
М., Правда, 1985
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
1
Я прежде говорил "Прости!"
В надежде радостных свиданий,
Мечты вилися на пути,
А с ними ряд воздушных зданий.
Там друг приветливый манил,
Туда звала семья родная,
Из полной чаши радость пил,
Надежды светлые питая.
Теперь - прости всему навек!
Зачем живу без наслаждений?
Ужель еще я человек?
Нет!.. да! - для чувства лишь мучений!
Во мне ли оттиск божества?
Я ль создан мира господином?
Создатель - благ. Ужель их два?
Могу ль его назваться сыном?
Шмели покоятся в дупле,
Червяк в пыли по воле гнется -
И им не тесно на земле:
Им солнце светит, воздух льется,
Им - все! А мне
Едва во сне
Живая кажется природа...
Ищу в бесчувственной стене
Отзыв подобного мне рода.
2
Вон там туман густой вдали
И буря тучами играет;
Вода одна, и нет земли,
Жизнь томно факел погашает.
Вон там на воздухе висит,
Как страшный остов, камень голый,
И - дик и пуст - шумит, трещит
Вокруг трущобы лес сосновый.
Там серый свет,
Пространства нет,
И время медленно ступает...
Борьбы стихий везде там след...
Природа в сиротстве рыдает...
И там уму
В тюрьме тюрьму
Еще придумалось устроить...
Легко ему
Во мраке - тьму,
В теснине - тесноту удвоить!
Там пушек ряд,
Там их снаряд;
При каждом входе часовые.
Кругом крутят,
Кругом шумят
Морские волны лишь седые.
Куда пойти?
Кому прийти
Сюда без ведома смотрящих?
И как найти
К родным пути,
Где даже нет и приходящих?
Все это там, друзья, для вас -
И редко вам на мысль приходит...
Все это здесь, друзья, для нас:
Здесь взор потухший лишь находит
Пространство в нескольких шагах,
С железом ржавым на дверях,
Соломы сгнившей пук обшитый
И на увлаженных дверях
Следы страданий позабытых.
Живой в гробу,
Кляну судьбу
И день несчастного рожденья!
Страстей борьбу
И жизнь рабу
Зачем вдохнула из презренья?
3
Скажите: светит ли луна?
И есть ли птички хоть на воле?
Им дышат ли зефиры в поле?
По-старому ль цветет весна?
Ужель и люди веселятся?
Ужель не их - их не страшит?
Друг другу смеет поверяться,
И думает, и говорит?
Не верю. Все переменилось:
Земля вращается, стеня,
И солнце красное сокрылось...
Но, может быть, лишь для меня?
4
Вон там весной
Земли пустой
Кусок вода струей отмыла.
Там глушь: полынь и мох густой-
И будет там моя могила!
Ничьей слезой
Прах бедный мой
В гробу гнилом не оросится,
И на покой
Чужой рукой
Ресниц чета соединится.
Не урна скажет, где лежит
Души бессмертной бренна рама;
Не пышный памятник стоит,
Не холм цветистый - влажна яма.
Кто любит, не придет туда;
Родной и друг искать не будет
Ко мне заросшего следа;
Его могильщик позабудет.
Здесь имя - в гробовую тьму...
Добра о нем уже не скажут -
И с удовольствием к нему
Враги одно лишь зло привяжут.
Погибли чувства и дела,
Все доброе мое забыто,
И не осмелится хвала
Мне приписать его открыто.
Довольно раз
К цепям у нас
Себе позволить отвращенье,
Сказать... поднять чело на час -
И расклокочется гоненье...
Кукушка стонет, змей шипит,
Сова качается на ели,
И кожей нетопырь шумит -
Вот песнь кругом сырой постели.
Песок несется, ил трясется,
Выходит пар из мокроты,
И ржавый мох в болоте ткется -
Вот мне приветные цветы!
Придет холодный финн порой -
И в сердце страх один имея,
Смутится самой тишиной
И скажет: "Здесь приют злодея -
Уйдем скорей, уж скоро ночь.
Он чудится и в гробе смутой..."
С колом в руках, в боязни лютой,
Крестясь, пойдет оттоле прочь.
О люди, знаете ль вы сами,
Кто вас любил, кто презирал
И для чего под небесами
Один стоял, другой упал?
Пора придет:
Не лживый свет
Блеснет - все будет обличенье...
Нет! не напрасно дан завет,
Дано святое наставленье,
Что бог-любовь, и вам любить -
Единый к благу путь указан...
И тот, кто вас учил так жить,
Сам был гоним, сам был наказан...
Но чем то сердце будет здесь,
Которое любить умело
И с юных лет уже презрело
Своекорыстие и спесь?
Что будет око прозорливо,
Которое земли покров
Так обымало горделиво
И беги мерило миров?
Что будет череп головной,
Разнообразных дум обитель?..
Земля смешается с землей,
Истлит все время-истребитель!
Но скоро ли? Как для меня
Желателен конец дыханья!
Тлен благотворного огня
Сулит покой, конец страданья!
Но, други, в этот самый час,
Как кончу я мой путь печальный,
Быть может, трепет погребальный
Раздастся в сердце и у вас -
Иль меж душами нет сношений
И чувство чувства не поймет?
Ненужный вам для наслаждений
Равно - живет иль не живет?
Ужель, себя
Одних любя,
Во мне лишь средство веселиться
Искали вы, и не скорбя,
Могли навек со мной проститься?
И крови глас
Ужели вас
Ко мне порой не призывает?
И дружбы жар в "прости" погас -
И стону хохот отвечает?
Пусть так. Забытый и гонимый,
Я сохраню в груди своей
Любви запас неистощимый
Для жизни новой, после сей!
Вкушайте, сильные, покой,
Готовьте новые мученья:
Вы не удушите тюрьмой
Надежды сладкой воскресенья!
Бессмертие! В тебе одном
Одна несчастному отрада:
Покой - в забвеньи гробовом,
Во уповании - награда.
Здесь все, как сон, пройдет. Пождем -
Призывный голос навевает.
Мы терпим, бремя мук несем,
Жизнь тихо теплится... и тает...
Примечания
Одичалый (с. 295). - Впервые - "Русская беседа", 1859, т. 3, 15, с
цензурными пропусками. Отрывки - с рядом искажений в издании А. И. Герцена и
Н. П. Огарева "Русская потаенная литература XIX века" (Лондон, 1861) и в
исправленном виде в "Собрании стихотворений декабристов" (Лейпциг, 1862).
Поэма написана в мае 1827 г. в крепости Свартгольм, где декабрист Батеньков
отбывал одиночное заключение. Списки поэмы сохранились у некоторых
декабристов. Подробнее о судьбе поэмы и ее художественных особенностях см.:
А. А. Илюшин. Поэзия декабриста Г. С. Батенькова. М., 1978, с.
Стр. 296. В тюрьме тюрьму // Еще придумалось устроить... - По
предположению А. А. Илюшина, мотив "двойной тюрьмы" подсказан не только
биографической реальностью (Свартгольм находится на острове), но и поэмой
"Шильонский узник".
А. С. Немзер,
А. М. Песков