| Главная » Книги |
Бальмонт Константин Дмитриевич - Только любовь, Страница 7
Бальмонт Константин Дмитриевич - Только любовь="justify">
Прозрачному огню.
К нему, всегда живому,
Свой дух я преклоню.
Той пристани прекрасной,
Где звон призывных струн,
Где пламень ярко-красный,
Где царствует бурун, -
Той сказке позабытой
Я горький шлю привет,
Мечте моей изжитой
В ней места больше нет.
Я жажду прорицаний
Застывшей тишины,
Серебряных мерцаний
Чуть глянувшей Луны.
Я жажду голубого
Небесного цветка,
Хочу родиться снова, -
Приди ко мне, тоска.
Тоска о жизни красной
Вне бездны голубой...
Прощай, мой друг прекрасный,
Прощаюсь я с тобой.
БЕЗГЛАГОЛЬНОСТЬ
Есть в Русской природе усталая неясность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Приди на рассвете на склон косогора, -
Над зябкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.
Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далеко-далеко.
Во всем утоленье, глухое, немое.
Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада, -
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.
Как будто душа о желанном просила,
И сделала ей незаслуженно-больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.
ПОДНЕВОЛЬНОСТЬ
Когда я думаю, что рядом,
Вот здесь, кругом, передо мной
Безмерным преданы отрадам,
Ликуют духи, мир иной, -
В той комнате, где дни и ночи,
Как каторжник, забыв про сон,
Так бьюсь я, не смыкая очи,
Все бьюсь, к работе присужден, -
Когда я думаю, что годы,
С печальной бледностью лица,
В окно все тот же лик Природы
Я буду видеть без конца, -
И сердцем, более не юным,
Я буду, догорая, тлеть,
Внимать метелям и бурунам,
Слабеть, седеть и холодеть, -
Вдруг сам себе тогда я страшен,
Я содрогаюсь, как в бреду,
Как будто я с высоких башен
Вот-вот на землю упаду.
А между тем так близко, рядом,
Но не слиянные со мной,
Безбрежным преданы усладам,
Сплетают духи мир иной.
КАТОРЖНИК
Если вы в полдневной дреме
В замираньи сладких снов,
Я в рождающей истоме,
Я в рабочем страшном доме,
В стуке дружных молотков.
Не входите, не глядите,
Нет, не слушайте меня,
Пауки сплетают нити,
С пауком и вы плетите
Паутинки в блеске дня.
Замирайте в нежной дреме,
Мне же - каторжником быть,
Мне не видеть счастья, кроме
Как работать в страшном доме,
Намечать, стучать, дробить.
ВЫБОР
1
Будь свободным, будь как птица, пой, тебе дана судьба.
Ты не можешь быть как люди, ты не примешь лик раба.
Ежедневный, ежечасный, тупо-скромный, скучный лик,
Это быть в пустыне темной, быть казненным каждый миг.
Ты не можешь, ты не можешь, - о, мой брат, пойми меня, -
Как бы мог ты стать неярким, ты, рожденный от Огня.
Это - страшное проклятье, это - ужас: быть как все,
Ты свободный, луч, горящий в водопаде и в росе.
Ты порою мал и робок, но неравенство твое -
Жизнь стихии разрешенной, сохрани в себе ее.
Ты сейчас был мал и робок, но судьба тебе дана.
Вот ты вспыхнул, вот ты Солнце. Вся лазурь твоя, до дна.
2
Нет, мой брат, не принимаю
Гордый твой завет.
Я иду к иному раю,
Я люблю спокойный свет.
Ежедневный, ежечасный,
Свет души - на дне,
Тем прекрасный, что, бесстрастный,
Неизменен он во мне.
Брат мой, кто ты? Что ты знаешь
Обо всех других?
Ты неярких проклинаешь,
Я для них пою свой стих.
Ты сказал, что я сияю
В капельке, в росе, -
Это я благословляю,
Я желаю быть как все.
Все мы капли в вечном Море,
Нет различья в нас.
Все мы боль таим во взоре
В наш последний смертный час.
Это - страшное проклятье:
Презирать других.
Всех люблю я без изъятья,
Я для всех пою свой стих.
ОТДАТЬ СЕБЯ
Отдать себя на растерзание,
Забыть слова - мое, твое,
Изведать пытку истязания,
И полюбить как свет ее.
Не знать ни страха, ни раскаянья,
Благословить свою печаль,
Благословить свое отчаянье,
Сказать - мне ничего не жаль.
Быть равным с низкими, неравными,
Пред криком - нежным быть как вздох:
Так правят силами державными,
Так меж людей ты будешь Бог.
ТИШЕ, ТИШЕ
Тише, тише совлекайте с древних идолов одежды,
Слишком долго вы молились, не забудьте прошлый свет.
У развенчанных великих как и прежде горды вежды,
И слагатель вещих песен был поэт и есть поэт.
Победитель благородный с побежденным будет ровен,
С ним заносчив только низкий, с ним жесток один дикарь.
Будь в раскате бранных кликов ясновзорен, хладнокровен,
И тогда тебе сказку я, что в тебе мудрец - и царь.
Дети Солнца, не забудьте голос меркнувшего брата,
Я люблю в вас ваше утро, вашу смелость и мечты,
Но и к вам придет мгновенье охлажденья и заката, -
В первый миг и в миг последний будьте, будьте, как цветы.
Расцветайте, отцветайте, многоцветно, полновластно,
Раскрывайте все богатство ваших скрытых юных сил,
Но в расцвете не забудьте, что и смерть, как жизнь, прекрасна,
И что царственно величье холодеющих могил.
ПЕЧАЛЬНИЦА
Она живет среди видений,
В ее глазах дрожит печаль,
В них ускользающая даль
И умирающие тени.
Она поникла как цветок,
Что цвел в пустыне заповедной,
И вдруг поблек, печальный, бледный,
Не довершив свой полный срок.
В ней неразгаданное горе,
Ей скучен жизни ровный шум,
В ней той печалью полон ум,
Какою дышат звезды в Море.
Той бледностью она бледна,
Которую всегда заметишь,
Когда монахиню ты встретишь,
Что смертью жить осуждена.
Жить ежечасным умираньем
И забывать свои мечты, -
И Мир, и чары Красоты
Считать проклятием, изгнаньем!
ЦАРСТВО ТИХИХ ЗВУКОВ
Царство тихих звуков, ты опять со мной,
Маятник невнятный бьется за стеной.
В ровном коридоре мерные шаги.
Близкие ли это? Злые ли враги?
Я люблю волненье позлащенных нив,
На опушке леса вечер так красив.
Над простором вольным водной глубины
Дымно дышат чары царственной Луны.
Нет, я должен, должен полюбить печаль,
Не искать блаженства, не стремиться вдаль.
Не желать блаженства вечных перемен,
Нет, уйти нельзя мне от бесцветных стен.
Тонкая, но властно, вытянулась нить,
Бледного кого-то должен я щадить.
Кто-то дышит близко, грустный и родной,
Чье-то сердце глухо бьется за стеной.
БОЛОТО
Прерывистые строки
Miles and milea and miles of desolation.
Leagues on leagues on leagues without a change.
Swinburne
На версты и версты протянулось болото,
Поросшее зеленой обманной травой.
Каждый миг в нем шепчет, словно плачет кто-то,
Как будто безнадежно тоскует над собой.
На версты и версты шелестящая осока,
Незабудки, кувшинки, кувшинки, камыши.
Болото раскинулось властно и широко,
Шепчутся стебли в изумрудной тиши.
На самом зеленом изумрудном месте
Кто-то когда-то погиб навсегда.
Шел жених влюбленный к любящей невесте,
Болото заманило, в болоте нет следа.
И многих манит к обманным изумрудам,
Каждому хочется над бездонностью побыть.
Каждый, утомившись, ярко грезит чудом,
И только тот живет, кто может все забыть.
О, как грустно шепчут камыши без счета,
Шелестящими шуршащими стеблями говорят.
Болото, болото, ты мне нравишься, болото,
Я верю, что божественен предсмертный взгляд.
СТАРЫЙ ДОМ
Прерывистые строки
В старинном доме есть высокий зал,
Ночью в нем слышатся тихие шаги,
В полночь оживает в нем глубина зеркал,
И из них выходят друзья и враги.
Бойтесь безмолвных людей,
Бойтесь старых домов,
Страшитесь мучительной власти несказанных слов,
Живите, живите - мне страшно - живите скорей.
Кто в мертвую глубь враждебных зеркал
Когда-то бросил безответный взгляд,
Тот зеркалом скован, - и высокий зал
Населен тенями, и люстры в нем горят.
Канделябры тяжелые свет свой льют,
Безжизненно тянутся отсветы свечей,
И в зал, в этот страшный призрачный приют
Привиденья выходят из зеркальных зыбей.
Есть что-то змеиное в движении том,
И музыкой змеиною вальс поет,
Шорохи, шелесты, шаги... О, старый дом.
Кто в тебя дневной неполночный свет прольет?
Кто в тебе тяжелые двери распахнет?
Кто воскресит нерассказанность мечты?
Кто снимет с нас этот мучительный гнет?
Мы только отражения зеркальной пустоты.
Мы кружимся бешено один лишь час,
Мы носимся с бешенством скорее и скорей,
Дробятся мгновения и гонят нас,
Нет выхода, и нет привидениям дверей.
Мы только сплетаемся в пляске на миг,
Мы кружимся, не чувствуя за окнами Луны,
Пред каждым и с каждым его же двойник,
И вновь мы возвращаемся в зеркальность глубины.
Мы, мертвые, уходим незримо туда,
Где будто бы все ясно и холодно-светло,
Нам нет возрожденья, не будет никогда,
Что сказано - отжито, не сказано - прошло.
Бойтесь старых домов,
Бойтесь тайных их чар,
Дом тем более жаден, чем он более стар,
И чем старше душа, тем в ней больше
задавленных слов.
* * *
Я больше ни во что не верю,
Как только в муку и печаль,
И в бесконечную потерю,
И в отнимающую даль.
Я был, как все, красив и молод,
Но торжествующий цветок
В свой должный миг воспринял холод.
И больше нежным быть не мог.
Мне никогда не вспыхнуть снова,
Себя и взоры веселя,
И Небо низко и свинцово,
И вся безрадостна Земля.
* * *
Отчего мне так душно? Отчего мне так скучно?
Я совсем остываю к мечте.
Дни мои равномерны, жизнь моя однозвучна,
Я застыл на последней черте.
Только шаг остается; только миг быстрокрылый,
И уйду я от бледных людей.
Для чего же я медлю пред раскрытой могилой?
Не спешу в неизвестность скорей?
Я не прежний веселый, полубог вдохновенный,
Я не гений певучей мечты.
Я угрюмый заложник, я тоскующий пленный,
Я стою у последней черты.
Только миг быстрокрылый, и душа, альбатросом,
Унесется к неведомой мгле.
Я устал приближаться от вопросов к вопросам,
Я жалею, что жил на Земле.
* * *
Медленно, тягостно, в русла забытые
Воды вступают уставшие.
Время, пространство, мысли изжитые,
Снова в сознанье мое перелитые,
Вместе со мною так ярко мечтавшие,
Счастья не давшие,
Дым от огня,
Бросьте меня, беглецы запоздавшие,
Я уже в царстве нездешнего дня,
Бросьте меня.
Я КАК ОБЛАКО
Я как облако в миг равнодушного таянья,
Я храню еще отблеск последних лучей,
Но во мне уже нет ни надежд, ни раскаянья,
Ни тревоги земной, только холод отчаянья,
Тишь сознанья, что мне не сверкнуть горячей.
Я громами смеялся во мгле отдаления,
Я вкруг молнии пел перекличкой громов,
Я земных научил красоте исступления,
Свежей влагой поил и пески и растения,
Я был чудом для душных немых теремов.
Есть безгласность и тишь у преддверия Вечности,
Есть слова, что живут, но без речи, не тут.
Есть полет облаков, переливы их млечности,
Есть минутный восторг, есть покой Бесконечности,
И красивы цветы, что весною цветут.
Далеко, далеко, над высокими кручами,
Ходит ветер, туман собирая кругом.
Мир упьется с 
| |
| Просмотров: 477 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры