=justify>

Дж. Г. Байронъ

Каинъ.

Переводъ Е. Зарина, съ предисл. почет. академика Петра Вейнберга

Байронъ. Библ³отека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 2, 1905.

КАИНЪ.

Въ 1817 г. появился "Манфредъ", а 9 сентября 1821 г. Байронъ окончилъ въ Равеннѣ драматическ³й pendant къ этой великой поэмѣ - своего "Каина".

Какъ ни силенъ былъ шумъ, подымавш³йся въ двухъ противоположныхъ "лагеряхъ" при появлен³и каждаго новаго произведен³я Байрона (особенно послѣ его отъѣзда изъ Англ³и), но ни одно изъ нихъ не вызвало такого взрыва, какимъ сопровождалось создан³е "Каина",- взрыва восторговъ, благоговѣйнаго изумлен³я съ одной стороны и негодован³я, даже формальныхъ проклят³й - съ другой. Между тѣмъ какъ благороднѣйш³е и возвышеннѣйш³е умы Англ³и и Европы - въ томъ числѣ и Гете, всегда признававш³й автора "Манфреда" величайшимъ поэтомъ своего времени - между тѣмъ какъ они привѣтствовали "мистер³ю" (какъ озаглавилъ Байронъ своего "Каина") какъ одинъ изъ ген³альнѣйшихъ продуктовъ ген³альнаго творчества,- въ станѣ тѣхъ, которые давно уже видѣли въ Байронѣ исчад³е ада и главу "сатанинской школы", происходило неистовое волнен³е другого рода. "Эта мистер³я,- писало издателю "Каина" Мёррею, одно высокопоставленное духовное лицо,- которою вы нанесли всѣмъ намъ оскорблен³е, есть не что иное, какъ отрывокъ изъ повѣстей Вольтера и самыя непозволительныя статьи изъ "Словаря" Бейля, преподнесенныя въ неуклюжихъ десятисложныхъ кусочкахъ, чтобъ этимъ придать имъ видъ поэз³и". Еще гораздо рѣзче отозвался о "Каинѣ" авторъ брошюры, которая была въ то же время и его проповѣдью въ церкви - подъ заглав³емъ "Сочинен³я Байрона, разсмотрѣнныя по соотношен³ю ихъ съ христ³анствомъ и обязанностями общественной жизни". Здѣсь поэтъ (и это уже далеко не въ первый разъ!) изображался какъ "противоестественное существо, которое, исчерпавъ всѣ виды чувственныхъ наслажден³й и испивъ чашу грѣха до ея горьчайшихъ капель, рѣшился теперь показать, что онъ уже не человѣкъ - даже въ своихъ слабостяхъ, а холодный, ко всему равнодушный дьяволъ". Подобныхъ обвинен³й - и въ печати, и съ церковныхъ каѳедръ - было не мало; "наши священники - писалъ Байронъ Т. Муру - проповѣдуютъ объ этомъ отъ Оксфорда до Пизы - эти негодяи и проповѣдники, которые вредятъ религ³и больше, чѣмъ всѣ невѣрные, забывш³е все, что они учили въ своихъ катехизисахъ". Враждебная оппозиц³я обнаружилась и въ правительственныхъ сферахъ. Король Георгъ IV публично выразилъ свое неудовольств³е по поводу "богохульства и развращенности въ сочинен³яхъ Байрона". Когда, скоро послѣ напечатан³я "Каина", нѣкто Бенбоу сдѣлалъ противозаконную перепечатку этого произведен³я, издатель Мёррей обратился къ лорду-канцлеру съ просьбой объ охранѣ его права собственности запрещен³емъ перепечатки и для характеристики "Каина" съ нравственной и религ³озной стороны сослался на "Потерянный Рай" Мильтона. Но судъ, въ лицѣ лордъ-канцлера и жюри, нашелъ эту ссылку неосновательной, такъ какъ "великая цѣль поэмы Мильтона состояла въ содѣйств³и преуспѣян³ю христ³анства, уважен³ю къ нему", а цѣль Байрона "была далеко не такая невинная". И Мёррею было отказано въ его ходатайствѣ... Что касается до одобрен³й въ другомъ лагерѣ, то достаточно указать: на Гете, сказавшаго (правда, уже значительно позже), что "красота этого произведен³я такая, какой не увидѣть м³ру во второй разъ"; на замѣчан³е Т. Мура, что "Каинъ" Байрона "глубоко западаетъ въ м³ровое сердце, и если мног³е дрогнутъ отъ его кажущагося богохулен³я, то всѣ падутъ ницъ передъ его велич³емъ"; на слова Шелли: "Каинъ апокалиптиченъ; эта драма - откровен³е, какое до сихъ поръ никогда еще не было сдѣлано людямъ"; на письмо къ Мёррею В. Скотта (которому Байронъ посвятилъ "Каина"), въ которомъ эта драма признается "очень великой и ужасающей", произведен³емъ, гдѣ "Муза совершаетъ такой полетъ, какой не удавался ей ни въ одномъ изъ своихъ прежнихъ воспарен³й", и гдѣ Байронъ является побѣдителемъ Мильтона.

Почувствовалъ ли себя Байронъ задѣтымъ и оскорбленнымъ нападками ханжей и цѣломудренныхъ блюстителей нравственности, или - что вѣрнѣе предположить - въ цѣляхъ болѣе матер³альнаго свойства, но онъ сталъ оправдываться отъ взводимыхъ на него обвинен³й. "Так³е же вопли - писалъ онъ къ одному изъ своихъ друзей - подымались противъ Пристлея, Юма, Гиббона, Вольтера и всѣхъ дерзавшихъ касаться этихъ вопросовъ... Если "Каинъ" богохуленъ, то богохуленъ и "Потерянный Рай"; слова "Зло, будь моимъ добромъ" находятся вѣдь въ этой поэмѣ и произносятся Сатаной; а развѣ говоритъ что нибудь больше Люциферъ въ моей мистер³и?"..- "Относительно религ³и - говоритъ онъ въ другомъ письмѣ - неужели же я не могу убѣдить васъ, что у меня нѣтъ тѣхъ воззрѣн³й, которыя вложены въ уста моихъ дѣйствующихъ лицъ и, повидимому, привели въ ужасъ всѣхъ! что они все-таки ничто въ сравнен³и съ выражен³ями въ "Фаустѣ" Гете (которыя вдесятеро рѣзче) и отнюдь не сильнѣе рѣчей Сатаны Мильтона?.. Подобно всѣмъ людямъ воображен³я (imaginative men), я неизбѣжно воплощаюсь въ данный характеръ въ то время, когда изображаю его, но ни на одну минуту послѣ того, какъ положилъ перо. Я отнюдь не врагъ религ³и - напротивъ. Доказательство въ томъ, что свою дочь я воспитывалъ какъ строгую католичку въ одномъ изъ монастырей, ибо я думаю, что у людей никогда не можетъ быть достаточно религ³и, если ужъ необходимо имъ имѣть религ³ю вообще. Собственно я очень склоненъ къ доктринамъ католическимъ; но если я пишу драму, то долженъ заставлять говорить то, что по моему замыслу слѣдуетъ говорить..."

О томъ, насколько были искренни эти заявлен³я религ³ознаго или, вѣрнѣе, католическаго характера, насколько они совмѣстимы съ тѣмъ, что составляетъ коренную сущность "Каина" - будетъ рѣчь ниже.

Фундаментъ, на которомъ построена эта потрясающая трагед³я человѣческой жизни - извѣстный разсказъ Библ³и о грѣхопаден³и. Библ³я съ раннихъ лѣтъ, даже съ дѣтства Байрона составляла (какъ и у Гете) одну изъ его любимыхъ книгъ, привлекая его конечно прежде всего своею поэтическою стороною. Въ сжатомъ и сухомъ повѣствован³и первой книги Моисея о прегрѣшен³и первыхъ людей и его послѣдств³яхъ нашелъ онъ богатый матер³алъ для выражен³я поэтическою рѣчью тѣхъ вопросовъ, которые волновали его уже въ юношеск³е годы и затѣмъ все сильнѣе и сильнѣе овладѣвали его умомъ и сердцемъ. Добро и зло, тайна смерти, обречен³е человѣчества на вѣчное страдан³е - все это давало такую обильную и благодарную пищу тому, кто уже по органическимъ свойствамъ своей натуры былъ поэтомъ "м³ровой скорби" въ ея высшемъ проявлен³и, кто уже въ 1806 г., т. е. когда ему было всего восемнадцать лѣтъ, въ своемъ чистодеистическомъ, даже пантеистическомъ стихотворен³и "Молитва Природы", размышлялъ о смерти всѣхъ людей за грѣхъ одного (т. е. о томъ, что мучило его Каина) и относился враждебно къ догматической сторонѣ религ³и... Собственно фактическую часть авторъ "Каина" заимствовалъ изъ разсказа Библ³и только во второй его половинѣ - послѣ изгнан³я Адама и Евы изъ рая, измѣнивъ эту часть въ нѣкоторыхъ подробностяхъ: Каинъ убиваетъ Авеля не въ полѣ, нѣсколько времени спустя послѣ жертвоприношен³я (какъ въ Библ³и), а во время жертвоприношен³я; Каинъ, по Библ³и дѣлающ³йся отцомъ семейства уже послѣ уб³ен³я Авеля и ухода въ изгнан³е, у Байрона сожительствуетъ со своею сестрою Адой и имѣетъ отъ нея дѣтей до совершен³я преступлен³я; разговоръ съ Каиномъ-уб³йцею ведетъ и клеймо проклят³я налагаетъ на него не Богъ, какъ въ Библ³и, а посланный для этого Богомъ ангелъ; страшное проклят³е Евы въ Библ³и не находится, оно - сочинен³е Байрона.

Судя по тому, что "Каинъ" названъ "мистер³ей" и что авторъ въ предислов³и ставитъ такое заглав³е "въ соотвѣтств³е съ старыми заглав³ями, которыя давались пьесамъ на подобные сюжеты, называвшимся Mysteries или Moralities" - можно бы предположить, что эти древн³я произведен³я въ драматической формѣ служили для Байрона также источникомъ, по крайней мѣрѣ относительно содержан³я, фабулы. Но o знакомствѣ автора "Каина" съ мистер³ями (большею частью средневѣковыми) въ подлинникѣ или переводѣ нѣтъ свѣдѣн³й ни у одного изъ б³ографовъ поэта равно какъ и въ его собственныхъ письмахъ, дневникахъ и т. п., тѣмъ болѣе, что одинъ изъ главныхъ сборниковъ мистер³й на эту тему (Towneley Mysteries) былъ впервые напечатанъ уже послѣ смерти поэта; онъ могъ узнать о нихъ изъ разныхъ, посвященныхъ этому предмету сочинен³й, каковыми одни изслѣдователи называютъ Dodsley Slays, друг³е "Истор³ю англ³йской поэз³и" Вартона и т. д. А что общ³й характеръ ихъ былъ ему извѣстенъ, это видно изъ словъ предислов³я къ "Каину": "отнюдь не позволилъ себѣ я тѣхъ вольностей съ сюжетомъ, которыя обыкновенно допускались въ прежнее время въ этихъ весьма свѣтскихъ по характеру произведен³яхъ въ Англ³и, Франц³и, Итал³и, Испан³и", или изъ его письма къ Мёррею, гдѣ читаемъ: "я старательно избѣгалъ вывести на сцену самого Бога, на что были такъ щедры древн³я мистер³и". Но еслибы эти послѣдн³я и были знакомы Байрону во всѣхъ ихъ подробностяхъ, то о вл³ян³и ихъ на внутренн³й смыслъ "мистер³и" поэта не можетъ быть и рѣчи, точно такъ же какъ осталась безъ всякаго вл³ян³я въ этомъ отношен³и на "Фауста" Гете "Кукольная комед³я о Фаустѣ", откуда онъ заимствовалъ часть своего сюжета. Во-первыхъ, въ тѣхъ представлен³яхъ этого рода, гдѣ выводится на сцену Каинъ, главное, почти исключительное, мѣсто занимаетъ только братоуб³йство. Во-вторыхъ, дѣйств³е въ нихъ имѣетъ чисто внѣшн³й характеръ и психологическая сторона совершенно отсутствуетъ. Въ третьихъ, тѣ "вольности", о которыхъ говоритъ Байронъ въ своемъ предислов³и, въ высшей степени грубы и находятся въ полномъ соотвѣтств³и съ низменными вкусами той публики, которая составляла главный контингентъ зрителей на этихъ спектакляхъ. Извѣстно, что средневѣковая мистер³я, въ началѣ своего существован³я представлявшая собою не что иное, какъ пересказъ въ д³алогической формѣ библейскихъ и евангельскихъ повѣствован³й, безъ какихъ бы то ни было добавлен³й и измѣнен³й, съ течен³емъ времени восприняла въ себя, въ видѣ вставокъ и интермед³й и т. п., грубо комическ³й, часто даже балаганный элементъ, вторгавш³йся даже въ так³я произведен³я, какъ мистер³и о страдан³яхъ и смерти Спасителя; этотъ же народный или, вѣрнѣе, простонародный комизмъ - иногда, правда, очень здоровый и мѣтк³й (припомнимъ здѣсь аналогическ³я комед³и Плавта) - даетъ себѣ полный просторъ во многихъ мистер³яхъ о грѣхопаден³и и его послѣдств³яхъ. Каинъ въ нихъ простой мужикъ, скупой, завистливый, грубый, непочтительно обращающ³йся даже съ самимъ Господомъ Богомъ {Ср. Lord Byron's Caïn und seine Quellen, von Alfred Schaffner, Strassburg, 1880.}; послѣ уб³ен³я Авеля онъ не идетъ блуждать по свѣту съ клеймомъ проклятья на челѣ, а объявляетъ почтеннѣйшей публикѣ, что отправляется поневолѣ къ дьяволу въ лапы. При такой постановкѣ характера Каина въ мистер³и и при внѣшнемъ сюжетѣ ея представляется странною и праздною даже попытка дѣлать сравнен³е ея съ трагед³ей Байрона - не только съ художественной точки зрѣн³я, но и со стороны чисто историко-литературной.

Въ предислов³и къ "Каину" поэтъ упоминаетъ еще о поэмѣ Геснера "Смерть Авеля", которую онъ читалъ еще восьмилѣтнимъ ребенкомъ и изъ которой помнилъ только то, что она ему очень нравилась, а изъ подробностей - что у Геснера жена Каина звалась Магала, жена Авеля - Тирза. "Нравилась" она ему однако довольно странно, потому что много лѣтъ спустя онъ разсказывалъ своему пр³ятелю Медвину: "Поэма Геснера "Авель" была одна изъ первыхъ книгъ, которыя читалъ со мной мой нѣмецк³й учитель; и между тѣмъ какъ онъ проливалъ горьк³я слезы надъ каждой страницей, мнѣ приходило на мысль, что всякому другому, кромѣ Каина, едва-ли можно было бы вмѣнить въ преступлен³е, если бы онъ избавилъ м³ръ отъ такого скучнаго малаго, какимъ сдѣлалъ Геснеръ его брата Авеля". Дѣйствительно, скучнѣе этой сентиментально-идиллической и богословски-назидательной поэмы трудно представить себѣ что нибудь; центръ тяжести лежитъ въ богобоязненномъ, пасторски-добродѣтельномъ Авелѣ, а Каинъ дюжинная грубая натура, отличительное свойство которой - зависть къ Авелю по побужден³ямъ чисто матер³альнаго свойства. Выведенъ здѣсь на сцену и демонъ-соблазнитель; но этотъ Анамелехъ - тоже создан³е совсѣмъ дюжинное, грубо-лукавое, трусливое, побуждающее Каина убить брата только для того, чтобы самому прославиться въ аду между своими собратьями-дьяволами какимъ нибудь особенно гнуснымъ дѣломъ {Ср. L. Byron's mystery "Cain" and its relation to Milton's "Paradise Lost", and Gessner's "Death of Abel" von Fr. Blumenthal. Oldenburg, 1891.}. Само собой разумѣется, что для Байрона при создан³и "Каина" сочинен³е нѣмецкаго моралиста не имѣло ровно никакого значен³я.

Ссылается также Байронъ въ томъ же предислов³и на "Потерянный Рай" Мильтона, говоря, что не читалъ его съ двадцатилѣтняго возраста (а "Каинъ" написанъ въ то время, когда автору было 33 года); "но - прибавляетъ онъ - я до этого читалъ его такъ часто, что это все равно". Соприкосновен³е и нѣкоторая близость этихъ двухъ произведен³й заключаются главнымъ образомъ въ изображен³и тамъ и тутъ падшаго духа - у Байрона Люцифера, у Мильтона Сатаны - и затѣмъ въ нѣкоторыхъ подробностяхъ, каковы разговоръ Каина и Люцифера въ аду и бесѣда (у Мильтона) между архангеломъ и Адамомъ при изгнан³и прародителей изъ рая, и воздушные полеты Люцифера и Сатаны. О сходствѣ между этими двумя "бунтовщиками" противъ управляющей м³ромъ Высшей Силы мы будемъ говорить ниже, при характеристикѣ Байроновскаго "Каина"; но какъ бы то ни было, допуская даже нѣкоторое вл³ян³е творца "Потеряннаго Рая" на создателя "Каина", этимъ ни мало не умаляется полная самостоятельность "Мистер³и" Байрона, тѣмъ болѣе, что Мильтоновск³й Сатана, при всемъ его велич³и, блѣднѣетъ и принижается при сопоставлен³и его съ Байроновскимъ Люциферомъ.

Упоминается наконецъ въ предислов³и о "трамелогед³и" Альф³ери "Авель", которой однако Байронъ, по его словамъ, никогда не читалъ; тѣ же, которые знакомы съ этимъ, довольно слабымъ произведен³емъ знаменитаго итальянскаго поэта, могутъ засвидѣтельствовать, что между "Авелемъ" Альф³ери и Байроновскимъ "Канномъ" нѣтъ ровно никакого сходства.

---

Фундаментъ "Каина" - какъ уже сказано нами - составляетъ разсказъ Библ³и о грѣхопаден³и. Философск³й характеръ трагед³и совсѣмъ не вяжется съ тѣмъ, что поэтъ, повидимому, принимаетъ передаваемое въ библейскомъ разсказѣ за положительный фактъ, а не за поэтическую легенду, влагая въ уста своего Каина воззрѣн³е на страдан³е человѣчества, какъ на послѣдств³е грѣха, совершеннаго его родителями. Но Байронъ писалъ не философскую диссертац³ю; мыслитель-поэтъ заслонялъ въ немъ философа въ общепринятомъ значен³и этого слова, и библейское повѣствован³е (на строгомъ слѣдован³и которому онъ однако почему-то не особенно настаивалъ) служило для него только, такъ сказать, одеждою, въ которую онъ облекалъ свои поэтически-философск³я мысли. Гете усматривалъ въ исходной точкѣ мыслей Каина (т. е. самого Байрона) о вѣчномъ страдан³и человѣчества полемическую сторону: возстан³е сына перваго человѣка противъ догматизма Библ³и, ставившаго первородный грѣхъ причиною и источникомъ этого страдан³я; но врядъ ли такое чисто религ³озное соображен³е руководило поэтомъ въ данномъ случаѣ.

Въ библейской легендѣ Байронъ нашелъ тѣ мотивы, которые какъ нельзя больше подходили къ его собственнымъ пессимистическимъ воззрѣн³ямъ на человѣческую жизнь и между ними, прежде всего - указан³е на смерть, какъ на неизбѣжную, таинственно страшную развязку человѣческаго существован³я. Мысль о смерти, о превращен³и человѣка въ ничто наиболѣе угнетаетъ Каина, хотя онъ, до встрѣчи съ Люциферомъ, не видѣлъ ея и только по словамъ отца, да слезамъ матери знаетъ,что это - нѣчто ужасное. На вопросъ Адама: "Развѣ ты не живешь?" (за что, по его мнѣн³ю, надо благодарить Бога), Каинъ отвѣчаетъ: "А развѣ я не долженъ умереть?" - Онъ "живетъ, чтобъ умереть" - и сознан³е это тѣмъ ужаснѣе, что въ немъ непоколебимо живетъ "подлый, но непобѣдимый инстинктъ жизни", котораго онъ, несмотря на отвращен³е къ нему, не можетъ преодолѣть. И однако, въ виду этой неизбѣжной развязки жизни - необходимость работать, чтобъ жить. Но почему же онъ осужденъ трудиться? Это новый "проклятый вопросъ", тяжело лежащ³й на его душѣ. Окружающ³е говорятъ ему, что это воля Творца вселенной, который "благъ",- воля, которой, слѣдовательно, должно покоряться. Но ему ли, олицетворен³ю титанической гордости и независимости, удовлетворяться мыслью о необходимости подчинен³я волѣ кого бы то ни было, даже этой Высшей Силы, управляющей м³ромъ. Если онъ несетъ на себѣ это незаслуженное иго, если насильственно не сбрасываетъ его, то только потому, что лишенъ физической возможности совершить это самоосвобожден³е; покорность его только вынужденная, она ничто иное, какъ "уступка проклятью". Если не за что ему быть благодарнымъ, то еще больше не за что быть покорнымъ. Въ самомъ дѣлѣ, за что покоряться?

..... За борьбу

Съ стих³ями, враждующими съ нами?

За этотъ горьк³й хлѣбъ, что мы ѣдимъ?

Это мрачное воззрѣн³е усиливается мыслью, что такая жизнь - вѣчный удѣлъ человѣчества. То, о чемъ всегда размышляло мыслящее человѣчество, что высказывалось еще древнѣйшими поэтами, что резюмировалось изречен³емъ "лучше не родиться, чѣмъ жить, чтобъ мучиться и въ концѣ концовъ умереть", терзаетъ и байроновскаго Каина. При взглядѣ его на своего безмятежно спящаго ребенка, при рождающейся въ немъ при этомъ мысли, что въ этомъ маленькомъ существѣ "таится сѣмя мир³адъ на вѣчныя страданья обреченныхъ", онъ приходитъ къ заключен³ю, что младенецъ "былъ бы счастливѣй, еслибъ я вотъ взялъ его, средь сна его теперь, и раздробилъ о камни, чѣмъ остаться жить... жить для тѣхъ мучен³й, которыя онъ долженъ переносить и - (что больше всего приводитъ въ ужасъ Каина) - завѣщать" - завѣщать всѣмъ его потомкамъ до скончан³я вѣковъ...

Естественно, что все это заставляетъ неустанно работать его мысль, безпрерывно чувствовать "гнетъ мышлен³я", анализа, т. е. того, на чемъ зиждется вся поэз³я м³ровой скорби. Какъ душа близнеца Каина, Манфреда, есть душа "мучимая терзан³емъ мысли безконечной, ничѣмъ неотразимой",- какъ нѣсколько времени спустя, Леопарди, одного изъ самыхъ крупныхъ поэтовъ этой же категор³и, "дѣлало, по его словамъ, несчастнымъ державшее его въ своей власти мышлен³е" - такъ и для Байроновскаго Каина мышлен³е - главный источникъ его внутреннихъ терзан³й, соединенный съ такою же мучительной жаждой знан³я, или, вѣрнѣе говоря, вызывающ³й ее. Этотъ гнетъ тѣмъ болѣе невыносимъ для него, что онъ (опять какъ Манфредъ, какъ вообще всѣ герои Байрона) одинокъ; онъ "мыслитъ въ тиши и молча, и эту муку несетъ одинъ", не встрѣчая ни въ одномъ изъ окружающихъ его, т. е. въ своей семьѣ, "созданья, которое сочувствовало бы ему"; даже Ада, которую онъ нѣжно любитъ и которая отвѣчаетъ ему тѣмъ же, не можетъ быть его товарищемъ въ его внутреннемъ м³рѣ, потому что она способна только любить и... вѣрить... И ему, подобно тому, какъ это было съ Манфредомъ и Фаустомъ, остается только вступить въ сообщество съ духами. Въ этомъ-то настроен³и онъ встрѣчается съ Люциферомъ.

Люциферъ, какъ мятежный духъ, возставш³й противъ сотворившей м³ръ Высшей Силы - лицо, уже съ древнѣйшихъ временъ, подъ разными наименован³ями, служившее предметомъ творчества поэтовъ. Первообразомъ, прототипомъ-этихъ "бунтовщиковъ" явился Эсхиловск³й Прометей въ его титанической борьбѣ съ Зевсомъ; за нимъ пошли - (мы называемъ только самыя выдающ³яся создан³я въ этомъ родѣ) - Абадонна Клопштока, Сатана Мильтона, Прометей Шелли, Люциферъ Байрона; даже добродѣтельнаго Геснера соблазнилъ этотъ типъ, представленный имъ въ образѣ Анамелеха; и въ новѣйшее время, уже послѣ Байрона, мы встрѣчаемся съ нимъ - въ "Трагед³и Человѣчества" венгерскаго поэта Мадача и въ знаменитой "Fin de Satan" B. Гюго. Передъ Байрономъ, въ создан³и его Люцифера, несомнѣнно виталъ образъ Эсхиловскаго "Прометея", съ которымъ онъ познакомился еще въ дѣтствѣ и который уже тогда какъ нельзя болѣе гармонировалъ съ его органическимъ внутреннимъ настроен³емъ. Въ лирическомъ отрывкѣ "Прометей" это вл³ян³е отразилось въ нѣсколькихъ общихъ чертахъ; въ "Каинѣ" оно вылилось въ совершенно опредѣленную, титанически-гранд³озную форму. Не споримъ, что и Сатана Мильтона далъ нѣкоторый матер³алъ Байрону, какъ старается напримѣръ доказать Шафнеръ въ вышеупомянутомъ изслѣдован³и объ источникахъ "Каина"; но Байроновск³й Люциферъ - создан³е до такой степени самостоятельное, до такой степени въ своей коренной сущности отличное отъ своихъ предшественниковъ, что если можетъ быть здѣсь рѣчь о вл³ян³и, то развѣ о вл³ян³и самаго образа, типа, а ужъ никакъ не поэтовъ, этотъ типъ обрабатывавшихъ. Начать съ того, что и Эсхилъ со своимъ Прометеемъ, и Мильтонъ со своимъ Сатаной стоятъ на религ³озной почвѣ (мы имѣемъ въ виду только эти два создан³я, оставляя въ сторонѣ Клопштоковскаго Абадонну, слезно раскаявающагося въ своихъ прегрѣшен³яхъ и жаждущаго вернуться на путь добродѣтели, а тѣмъ болѣе - Геснеровскаго Анамелеха, трусливаго и подленькаго дьявола самаго низменнаго сорта). У Эсхила Прометей кончаетъ тѣмъ, что смиряется передъ Зевсомъ; у Мильтона сквозь независимость и широкую либеральность воззрѣн³й очень явственно пробивается по временамъ церковность строгаго пуританина и, какъ удачно замѣчаетъ одинъ критикъ, "догматизмъ то тутъ, то тамъ внезапно наноситъ ему ударъ въ затылокъ и внушаетъ ему мысль, что онъ, пожалуй, сказалъ ужъ черезъ-чуръ много in majorem diaboli gloriam и долженъ поскорѣе загладить этотъ промахъ". Ничего подобнаго нѣтъ у Байрона.

Подобно Фаусту и Мефистофелю Гете Люциферъ и Каинъ составляютъ какъ бы двѣ ипостаси одного и того же лица. То, что отчасти смутно, въ видѣ вопроса, шевелится въ умѣ и сердцѣ Каина, пока онъ остается только Каиномъ, находитъ себѣ опредѣленное, ясное выражен³е, когда онъ становится Каиномъ-Люциферомъ, т. е. во второмъ, послѣднемъ пер³одѣ своего развит³я; изъ соединен³я этихъ двухъ м³ровоззрѣн³й образуется, если можно такъ выразиться, та теор³я пессимизма, поэтическимъ изложен³емъ которой является вся мистер³я. Величавое олицетворен³е безгранично-свободной мысли, ея "апостолъ", прямо и свободно борющ³йся со своимъ божественнымъ противникомъ, Люциферъ поэтому и считаетъ себя родственнымъ съ этимъ свободомыслящимъ и презирающимъ покорность Каиномъ; что Каинъ между людьми, то онъ, по его же словамъ (въ знаменитомъ монологѣ о его божественномъ противникѣ), между духами. Для него, стремящагося къ созидан³ю (это видно изъ того, что онъ насмѣшливо называетъ Бога "разрушителемъ") важнѣе всего истина; только ею онъ готовъ "соблазнять людей", ибо всяк³й другой соблазнъ представляется ему мелкимъ, недостаточнымъ - оттого Байронъ, находя себѣ оправдан³е въ библейскомъ разсказѣ, особенно настаиваетъ на томъ, что искусителемъ Адама и Евы явился змѣй, настоящ³й змѣй, а не падш³й духъ. Люциферъ "знаетъ все и не страшится ни передъ чѣмъ" - и въ этомъ, по его словамъ, заключается истинное знан³е. Исходя изъ такого взгляда, великое значен³е придаетъ онъ разуму, т. е. тому, что сдѣлалось альфою и омегой, единственнымъ законодателемъ 18-го вѣка, прямымъ сыномъ котораго былъ Байронъ, а съ нимъ и главныя дѣйствующ³я лица его мистер³и. Разумъ признаетъ Люциферъ "единственнымъ добрымъ даромъ, полученнымъ человѣкомъ отъ рокового яблока" - и этотъ даръ необходимо хранить, такъ сказать культивировать; необходимо тщательно блюсти, чтобъ этотъ разумъ "не подчинялся господству тираническихъ угрозъ и не принималъ вѣрован³й, противорѣчащихъ внѣшнимъ чувствамъ и внутреннему убѣжден³ю... Умѣйте - говоритъ свободный духъ людямъ въ лицѣ Каина - умѣйте мыслить и страдать и создавайте себѣ въ вашей душѣ внутренн³й м³ръ, когда м³ръ внѣшн³й не удовлетворяетъ васъ; такимъ путемъ вы приблизитесь къ природѣ духовной и будете побѣдоносно бороться съ вашей собственной".

Къ нему, какъ къ духу, обращается Каинъ за разрѣшен³емъ тѣхъ сомнѣн³й, на которыя нѣтъ отвѣта для него у людей; онъ проситъ "открыть ему тайну его существованья"; онъ готовъ исчерпать область знан³я, готовъ взглянуть въ лицо смерти, готовъ на все, лишь-бы получить какой нибудь опредѣлительный отвѣтъ на волнующ³е его вопросы. И летятъ они въ тѣ м³ры, которые несравненно громаднѣе того, гдѣ живетъ Каинъ. Поэтически примѣняя теор³ю Кювье о нѣсколькихъ переворотахъ м³ра, совершившихся до сотворен³я человѣка, поэтъ заставляетъ Люцифера показать своему спутнику существовавшихъ до этого не только чисто стих³йныхъ и животныхъ создан³й, но и интеллектуальныхъ и нравственныхъ; цѣль Люцифера въ этомъ обозрѣн³и - дать Каину увидѣть "судьбу м³ровъ минувшихъ, настоящихъ и будущихъ, которымъ нѣтъ числа". Для достижен³я этой цѣли онъ пролетаетъ съ Каиномъ по тѣмъ высочайшимъ пространствамъ, откуда земля кажется ничтожнымъ шарикомъ, онъ вводитъ его и въ жилище смерти - адъ... Каинъ видитъ здѣсь вооч³ю то, о чемъ говорилъ ему духъ - что все это, какъ и ничтожный человѣкъ (т. е. тотъ же Каинъ), "живетъ, бѣдствуетъ, обречено на смерть"; что одинъ изъ законовъ существован³я, какъ плодъ запрещеннаго древа познан³я добра и зла - "война со всѣми тварями, смерть тварямъ, и до послѣдней твари всѣмъ печаль, болѣзни, слезы, гнетъ"; что все бывшее стало прахомъ и что такъ будетъ всегда, въ будущемъ..

Какой же результатъ этого путешеств³я? Съ чѣмъ вернется Каинъ въ тотъ м³ръ, гдѣ, по словамъ Люцифера, ему предстоитъ умножать родъ Адама, ѣсть, пить, терпѣть, работать, трепетать, смѣяться, плакать, спать - и умереть? Результатъ печальный, безотрадно мрачный: изъ созерцан³я всего видѣннаго сынъ земли выноситъ убѣжден³е, что онъ - ничто, убѣжден³е, которое и хотѣлъ поселить въ немъ Люциферъ, убѣжден³е, къ которому, по воззрѣн³ю этого послѣдняго, въ концѣ концовъ должно приводить все знан³е человѣческое; и эту "науку" просвѣтитель Каина совѣтуетъ ему завѣщать своимъ дѣтямъ, "для избавлен³я ихъ отъ многихъ золъ". Естественно, что онъ возвращается еще болѣе озлобленнымъ, чѣмъ прежде, съ полнымъ отчаян³емъ въ возможности утолить живущую въ немъ жажду добра, съ гуманнымъ отчаян³емъ не столько за себя, сколько за грядущ³я поколѣн³я... И въ этомъ настроен³и застаетъ его Авель, и тутъ происходитъ та "превосходно мотивированная" (по замѣчан³ю Гете) сцена жертвоприношен³я, которая дѣлаетъ первымъ уб³йцею того, кому мысль о смерти всегда внушала такой непреодолимый ужасъ. "Да будетъ миръ съ нимъ" (съ Авелемъ) - говоритъ Ада; "но будетъ ли онъ со мною", восклицаетъ Каинъ - и въ этихъ трехъ заключительныхъ словахъ трагед³и (but with me!), по словамъ Гете, передающему въ этомъ случаѣ замѣчан³е одной "умной женщины", которое онъ вполнѣ раздѣляетъ - въ этихъ трехъ словахъ "содержится все, что могло бы быть сказано въ м³рѣ религ³озно и нравственно". Проклятый Богомъ и родною матерью, Каинъ уходитъ въ изгнан³е, выразивъ въ своемъ раскаян³и всю свою безпредѣльную любовь къ человѣчеству въ лицѣ погибшаго отъ его руки брата.

Ни въ одномъ изъ произведен³й Байрона м³ровая скорбь не нашла себѣ такого полнаго, всесторонняго и потрясающаго выражен³я, какое далъ ей поэтъ въ " Каинѣ". И это м³ровая скорбь - специфически Байроновская (которую, впрочемъ, мы находимъ въ большей или меньшей степени у другихъ выдающихся поэтовъ этой категор³и - Леопарди, Гейне), это м³ровая скорбь, въ которой самый мрачный, самый безнадежный пессимизмъ, самое сильное озлоблен³е идутъ рядомъ съ глубочайшимъ сочувств³емъ ко всѣмъ людямъ, съ неутомимою жаждою добра, съ гуманностью въ самомъ всеобъемлющемъ значен³и этого понят³я. Каинъ и Люциферъ, или, вѣрнѣе, Каинъ-Люциферъ - так³е выразители этой двойственности, как³е могли быть созданы только ген³емъ Байрона, и если къ ихъ м³ровоззрѣн³ю присоединить ту изумительно поэтическую форму, въ которую оно облечено, то нисколько не преувеличеннымъ покажется уже приведенное нами замѣчан³е Т. Мура, что "Каинъ глубоко западетъ въ глубь м³рового сердца, и если мног³е дрогнутъ отъ его кажущагося богохулен³я, то всѣ падутъ ницъ предъ его велич³емъ...

Петръ Вейнбергъ.

0x01 graphic

Сэру Вальтеру Скотту, баронету

ЭТА МИСТЕР²Я О КАИНѢ

ПОСВЯЩЕНА

его преданнымъ другомъ

и покорнымъ слугой.

Авторъ.

Нижеслѣдующ³я сцены названы "мистер³й", потому что въ старину драмы на подобные сюжеты носили назван³е "мистер³й" или "моралитэ". Авторъ однако вовсе не такъ свободно обращался со своимъ сюжетомъ, какъ это принято было прежде, въ чемъ читатель можетъ убѣдиться, ознакомившись съ такого рода драмами - очень свѣтскаго характера - на англ³йскомъ, французскомъ, итальянскомъ и испанскомъ языкахъ. Авторъ старался, чтобы каждое дѣйствующее лицо мистер³и говорило соотвѣтствующимъ ему языкомъ, и когда онъ бралъ что нибудь изъ Священнаго Писан³я - очень рѣдко, впрочемъ,- то сохранялъ, насколько это позволялъ стихъ, подлинныя слова библейскаго текста.

Читатель навѣрное помнитъ, что въ книгѣ Быт³я не сказано, что Еву соблазнилъ дьяволъ, a говорится о змѣѣ, и то потому, что она "самая хитрая изъ полевыхъ тварей". Какое бы толкован³е ни давали этому раввины и отцы церкви, я беру эти слова въ ихъ непосредственномъ смыслѣ, и отвѣчаю, какъ епископъ Ватсонъ въ подобныхъ случаяхъ: когда онъ былъ экзаменаторомъ въ кэмбриджскихъ школахъ и ему возражали, приводя отцовъ церкви, онъ говорилъ: - Посмотрите, вотъ Книга! и показывалъ Библ³ю. Такъ поступаю и я. Нужно также помнить, что мой сюжетъ не имѣетъ ничего общаго съ Новымъ Завѣтомъ, и всяк³й намекъ на него былъ бы въ данномъ случаѣ анахронизмомъ. Поэмъ на эти сюжеты я въ послѣднее время не видалъ. Мильтона я не читалъ съ двадцатилѣтняго возраста, но тогда я такъ часто его перечитывалъ, что вполнѣ его помню и теперь. Гесснеровскую "Смерть Авеля" я читалъ въ восемь лѣтъ, въ Эбердинѣ, и помню только, что былъ въ восторгѣ отъ нея. Относительно содержан³я y меня осталось только въ памяти, что жену Каина звали Магалой, a жену Авеля Тирсой. У меня онѣ названы Адой и Зиллой - это самыя ранн³я женск³я имена, встрѣчающ³яся въ книгѣ Быт³я; такъ звали женъ Ламеха. Имена женъ Каина и Авеля не приводятся. Въ виду общности сюжета можетъ быть есть и сходство въ изложен³и моей мистер³и и поэмы Гесснера; я этого не знаю и это меня мало интересуетъ.

Прошу читателя помнить (объ этомъ часто забываютъ), что ни въ одной изъ книгъ Моисея, также какъ во всемъ Ветхомъ Завѣтѣ, нѣтъ никакихъ намековъ на грядущую судьбу м³ра. О причинахъ этого страннаго упущен³я читатель можетъ справиться въ "Divine Legasy" Варбуртона. Удовлетворительно ли его объяснен³е или нѣтъ, но лучшаго до сихъ поръ не было дано. Я поэтому представилъ его новымъ для Каина, чѣмъ, полагаю, не исказилъ смысла Священнаго Писан³я.

Что касается языка Люцифера, то, конечно, онъ говоритъ не какъ пасторъ о подобныхъ сюжетахъ, но я сдѣлалъ все, что могъ, чтобы удержать его въ границахъ духовной вѣжливости.

Если онъ отрекается отъ того, что соблазнялъ Еву въ образѣ змѣи, то только потому, что въ книгѣ Быт³я нѣтъ ни малѣйшаго намека на что либо подобное, и въ ней говорится только о змѣѣ съ ея змѣиными свойствами.

ПРИМѢЧАН²Е. Читатель замѣтитъ, что авторъ отчасти слѣдуетъ теор³и Кювье, предполагавшаго, что м³ръ былъ нѣсколько разъ разрушенъ до сотворен³я людей. Эта гипотеза основана на томъ, что найдены останки огромныхъ и невѣдомыхъ животныхъ въ разныхъ геологическихъ пластахъ, и мнѣн³е это не противорѣчитъ учен³ю Моисея, a даже скорѣе - подтверждаетъ его.

Въ этихъ пластахъ не найдено человѣческихъ останковъ, но есть рядомъ съ невѣдомыми животными также извѣстныя намъ. Слова Люцифера о томъ, что предшествовавш³й Адаму м³ръ былъ населенъ разумными существами, превосходившими умомъ людей и по своей мощи пропорц³ональными мамонту, и т. д., конечно, поэтическ³й вымыселъ, имѣющ³й цѣлью помочь ему доказать свою правоту.

Я долженъ также прибавить, что существуетъ "tramelogedia" Альфьери подъ заглав³емъ "Abele". Я никогда ея не читалъ, также какъ не читалъ ничего изъ посмертныхъ произведен³й этого писателя, за исключен³емъ его б³ограф³и.

Равенна, 20 сентября 1821.

0x01 graphic