Станюкович Константин Михайлович - Дуэль в океане

творения?

   - И моя, Николай Николаич.

   - Я так и думал. Вы ведь недаром необыкновенно христиански терпимы. Об этом весь Кронштадт знает! - прибавил Байдаров и засмеялся.

   Петр Васильевич выскочил из каюты, ужаленный в самое сердце.

   В тот же вечер капитан приказал снять часового, и Сойкин находился под домашним арестом. К нему заходили многие офицеры.

   Зашли к арестованному Петр Васильевич и Афанасий Петрович.

   Старший офицер сообщил, что Байдаров извинением не удовлетворился.

   - И черт с ним! - вставил старший штурман.

   - Байдаров, конечно, вызовет вас на дуэль в Батавии, Степан Ильич.

   - А вы откажетесь, Степан Ильич? - заметил Афанасий Петрович.

   - Разумеется, должен отказаться! - говорил старший офицер.

   Молодой человек взволнованно сказал:

   - Я не откажусь... Я не позорный трус!

   - Вас не выпустят в Батавии из каюты. И сидите...

   Оба стали убеждать молодого человека.

   Сойкин колебался.

  

  

   Все на корвете спали, кроме вахтенного офицера и вахтенных.

   Ветер был свежий. "Отважный" нес марсели в два рифа, зарифленные грот, фок и кливера.

   Петр Васильевич спал в своей каюте полураздетый, чтобы в минуту выбежать наверх, если ветер засвежеет...

   В одной из кают в кают-компании сидел Байдаров и осматривал два корабельные одноствольные заряженные пистолета, которые он только что принес тихонько из палубы. Заряжены они были для стрельбы в цель после полудня, но стрельба была отменена.

   При мысли об оскорблении он вздрагивал, и злоба видимо охватила его.

   И он написал следующую записку:

   "Оскорбление должно быть смыто кровью. Предлагаю через час драться на матросских пистолетах в моей каюте (она больше вашей). Секундантов не нужно. Выстрел после счета "три" того, на кого выпадет жребий. Если несогласны, убью вас, как собаку".

   Байдаров разбудил дремавшего дежурного вестового и велел ему разбудить Сойкина и отдать записку.

   Сойкин сладко спал, когда вестовой его разбудил.

   Полусонный стал читать он записку у свечи, зажженной вестовым, и сон вдруг пропал. Сердце упало. Он почувствовал холод, пробежавший, словно струйка, по спине, и ноги стали свинцовыми. Глаза впились в клочок бумажки, и буквы, казалось, увеличивались в гигантские буквы и подвигались на него... Тоска охватила его, и губы шептали: "зачем?.."

   Иллюминатор то опускался, то поднимался, вода слегка гудела, обливая иллюминатор и рассыпаясь алмазными брызгами на серебристом лунном свете... Переборки каюты поскрипывали.

   Прошла минута.

   - Будет ответ, ваше благородие? Лейтенант беспременно требуют.

   Сойкин очнулся.

   В голове его мелькнула мысль: "Отказаться!.."

   Глаза снова читали: "убью, как собаку!"

   И Сойкин черкнул на записке: "согласен", сунул ее в руку вестового, точно хотел скорей избавиться от этого клочка, принесшего смерть, быстро оделся, закрыл на ключ двери и стал торопливым, нервным почерком писать письма. Одно матери, другое той женщине, из-за которой главным образом дал оплеуху. Письма начинались: "я буду убит"... Он был уверен, что живет последний час, и рыдания душили его...

  

  

   Склянки пробили шесть ударов - три часа утра.

   Сойкин бросился на колени перед образом, вскочил и с последним ударом колокола вошел в каюту Байдарова.

   - Протокол подпишите! - чуть слышно проговорил тот.

   В неподвижном тяжелом взгляде Байдарова Сойкин читал смерть. Он отвел глаза и покорно подписал что-то, не читая.

   - Выбирайте...

   "Узелок - смерть", - подумал Сойкин и вытащил узелок.

   - Вам выбирать место и считать до трех... Одному у двери, другому у иллюминатора.

   - У дверей...

   С этими словами Байдаров подал два пистолета.

   - Берите!

   Сойкин взял правый.

   - Взведите!

   Курок щелкнул.

   - На место!

   Байдаров говорил повелительно и шепотом. Эта слабо освещенная одной свечой каюта в четыре шага длины казалась клеткой убийства. И сам Байдаров - убийцей...

   "За что же меня убивать?" - хотелось сказать Сойкину, и броситься вон, и звать на помощь.

   Но вместо этого он стал у двери.

   - Наведите пистолет!

   Сойкин навел свой пистолет в угол каюты.

   Байдаров навел на грудь Сойкина.

   - Стреляйте в меня... Я все равно буду в вас стрелять.

   Сойкин молчал.

   - Считайте!

   Вздрагивающим голосом, медленно, оттягивая темп, считал Сойкин:

   - Раз... два... три...

   Раздались два выстрела.

   Сойкин жалобно вскрикнул и медленно склонился, схватывая рукою грудь, и упал в раскрывшиеся двери.

   Петр Васильевич выбежал из каюты, подбежал к раненому и поднял его голову на грудь.

   - Дуэль... Убит!.. - коснеющим языком проговорил Сойкин, и глаза его потускнели...

   Сбежавшиеся офицеры стояли потрясенные.

   Старший офицер бережно опустил покойника, поцеловал его в губы и смотрел ему в лицо.

  

  

   Впервые - в приложении к журналу "Нива", 1901, N 9, с подзаголовком: "Из далекого прошлого". Включено в сборник "На "Чайке" и другие морские рассказы", М., 1902.

  

   Фунчаль(Фуншал) - город-порт на острове Мадейра в Атлантическом океане.

  

   Рио - Рио-де-Жанейро - город в Бразилии, расположенный на берегу бухты Гуанабара Атлантического океана.

  

   баловень (франц.).

  

   Брест - город-порт на западе Франции.

  

   ...давали "ассаже"... - то есть осадили бы, образумили.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

   13

   Константин Михайлович Станюкович: "Дуэль в океане"

  

   Библиотека Альдебаран: http://lib.aldebaran.ru