Главная » Книги

Скотт Вальтер - Иванов вечер

Скотт Вальтер - Иванов вечер


  
  
   Вальтер Скотт
  
  
  
   Иванов вечер --------------------------------------
  Перевод В. Жуковского
  Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Т. 20
  М.-Л., "Художественная литература", 1965
  OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------
  
  
  До рассвета поднявшись, коня оседлал
  
  
   Знаменитый Смальгольмский барон;
  
  
  И без отдыха гнал, меж утесов и скал,
  
  
   Он коня, торопясь в Бротерстон.
  
  
  Не с могучим Боклю совокупно спешил
  
  
   На военное дело барон;
  
  
  Не в кровавом бою переведаться мнил
  
  
   За Шотландию с Англией он;
  
  
  Но в железной броне он сидит на коне;
  
  
   Наточил он свой меч боевой;
  
  
  И покрыт он щитом; и топор за седлом
  
  
   Укреплен двадцатифунтовой.
  
  
  Через три дни домой возвратился барон,
  
  
   Отуманен и бледен лицом;
  
  
  Через силу и конь, опенен, запылен,
  
  
   Под тяжелым ступал седоком.
  
  
  Анкрамморския битвы барон не видал,
  
  
   Где потоками кровь их лилась,
  
  
  Где на Эверса грозно Боклю напирал,
  
  
   Где за родину бился Дуглас;
  
  
  Но железный шелом был иссечен на нем,
  
  
   Был изрублен и панцирь и щит,
  
  
  Был недавнею кровью топор за седлом,
  
  
   Но не английской кровью покрыт.
  
  
  Соскочив у часовни с коня за стеной,
  
  
   Притаяся в кустах, он стоял;
  
  
  И три раза он свистнул - и паж молодой
  
  
   На условленный свист прибежал.
  
  
  "Подойди, мой малютка, мой паж молодой,
  
  
   И присядь на колена мои;
  
  
  Ты младенец, но ты откровенен душой,
  
  
   И слова непритворны твои.
  
  
  Я в отлучке был три дни, мой паж молодой;
  
  
   Мне теперь ты всю правду скажи;
  
  
  Что заметил? Что было с твоей госпожой?
  
  
   И кто был у твоей госпожи?"
  
  
  "Госпожа по ночам к отдаленным скалам,
  
  
   Где маяк, приходила тайком
  
  
  (Ведь огни по горам зажжены, чтоб врагам
  
  
   Не прокрасться во мраке ночном),
  
  
  И на первую ночь непогода была,
  
  
   И без умолку филин кричал;
  
  
  И она в непогоду ночную пошла
  
  
   На вершину пустынную скал.
  
  
  Тихомолком подкрался я к ней в темноте;
  
  
   И сидела одна - я узрел;
  
  
  Не стоял часовой на пустой высоте;
  
  
   Одиноко маяк пламенел.
  
  
  На другую же ночь - я за ней по следам
  
  
   На вершину опять побежал, -
  
  
  О творец, у огня одинокого там
  
  
   Мне неведомый рыцарь стоял.
  
  
  Подпершися мечом, он стоял пред огнем,
  
  
   И беседовал долго он с ней;
  
  
  Но под шумным дождем, но при ветре ночном
  
  
   Я расслушать не мог их речей.
  
  
  И последняя ночь безненастна была,
  
  
   И порывистый ветер молчал;
  
  
  И к маяку она на свиданье пошла;
  
  
   У маяка уж рыцарь стоял.
  
  
  И сказала (я слышал): "В полуночный час
  
  
   Перед светлым Ивановым днем,
  
  
  Приходи ты; мой муж не опасен для нас;
  
  
   Он теперь на свиданье ином;
  
  
  Он с могучим Боклю ополчился теперь;
  
  
   Он в сраженье забыл про меня -
  
  
  И тайком отопру я для милого дверь
  
  
   Накануне Иванова дня".
  
  
  "Я не властен прийти, я не должен прийти,
  
  
   Я не смею прийти (был ответ);
  
  
  Пред Ивановым днем одиноким путем
  
  
   Я пойду... мне товарища нет".
  
  
  "О, сомнение, прочь! безмятежная ночь
  
  
   Пред великим Ивановым днем
  
  
  И тиха и темна, и свиданьям она
  
  
   Благосклонна в молчанье своем.
  
  
  Я собак привяжу, часовых уложу,
  
  
   Я крыльцо пересыплю травой,
  
  
  И в приюте моем, пред Ивановым днем,
  
  
   Безопасен ты будешь со мной".
  
  
  "Пусть собака молчит, часовой не трубит,
  
  
   И трава не слышна под ногой, -
  
  
  Но священник есть там; он не спит по ночам;
  
  
   Он приход мой узнает ночной".
  
  
  "Он уйдет к той поре: в монастырь на горе
  
  
   Панихиду он позван служить:
  
  
  Кто-то был умерщвлен; по душе его он
  
  
   Будет три дни поминки творить".
  
  
  Он нахмурясь глядел, он как мертвый бледнел,
  
  
   Он ужасен стоял при огне.
  
  
  "Пусть о том, кто убит, он поминки творит:
  
  
   То, быть может, поминки по мне.
  
  
  Но полуночный час благосклонен для нас:
  
  
   Я приду под защитою мглы".
  
  
  Он сказал... и она... я смотрю... уж одна
  
  
   У маяка пустынной скалы".
  
  
  И Смальгольмский барон, поражен, раздражен,
  
  
   И кипел, и горел, и сверкал.
  
  
  "Но скажи наконец, кто ночной сей пришлец?
  
  
   Он, клянусь небесами, пропал!"
  
  
  "Показалося мне при блестящем огне:
  
  
   Был шелом с соколиным пером,
  
  
  И палаш боевой на цепи золотой,
  
  
   Три звезды на щите голубом".
  
  
  "Нет, мой паж молодой, ты обманут мечтой;
  
  
   Сей полуночный мрачный пришлец
  
  
  Был не властен прийти: он убит на пути;
  
  
   Он в могилу зарыт, он мертвец".
  
  
  "Нет! не чудилось мне; я стоял при огне,
  
  
   И увидел, услышал я сам,
  
  
  Как его обняла, как его назвала:
  
  
   То был рыцарь Ричард Кольдингам".
  
  
  И Смальгольмский барон, изумлен, поражен,
  
  
   И хладел, и бледнел, и дрожал.
  
  
  "Нет! в могиле покой; он лежит под землей,
  
  
   Ты неправду мне, паж мой, сказал.
  
  
  Где бежит и шумит меж утесами Твид,
  
  
   Где подъемлется мрачный Эльдон,
  
  
  Уж три ночи, как там твой Ричард Кольдингам
  
  
   Потаенным врагом умерщвлен.
  
  
  Нет! сверканье огня ослепило твой взгляд;
  
  
   Оглушен был ты бурей ночной;
  
  
  Уж три ночи, три дня, как поминки творят
  
  
   Чернецы за его упокой".
  
  
  Он идет в ворота, он уже на крыльце,
  
  
   Он взошел по крутым ступеням
  
  
  На площадку и видит: с печалью в лице,
  
  
   Одиноко-унылая, там
  
  
  Молодая жена - и тиха и бледна,
  
  
   И в мечтании грустном глядит
  
  
  На поля, небеса, на Мертонски леса,
  
  
   На прозрачно бегущую Твид.
  
  
  "Я с тобою опять, молодая жена". -
  
  
   "В добрый час, благородный барон.
  
  
  Что расскажешь ты мне? Решена ли война?
  
  
   Поразил ли Боклю иль сражен?"
  
  
  "Англичанин разбит; англичанин бежит
  
  
   С Анкрамморских кровавых полей;
  
  
  И Боклю наблюдать мне маяк мой велит
  
  
   И беречься недобрых гостей".
  
  
  При ответе таком изменилась лицом
  
  
   И ни слова... ни слова и он;
  
  
  И пошла в свой покой с наклоненной главой,
  
  
   И за нею суровый барон.
  
  
  Ночь покойна была, но заснуть не дала.
  
  
   Он вздыхал, он с собой говорил:
  
  
  "Не пробудится он; не подымется он;
  
  
   Мертвецы не встают из могил".
  
  
  Уж заря занялась; был таинственный час
  
  
   Меж рассветом и утренней тьмой;
  
  
  И глубоким он сном пред Ивановым днем
  
  
   Вдруг заснул близ жены молодой.
  
  
  Не спалося лишь ей, не смыкала очей...
  
  
   И бродящим, открытым очам,
  
  
  При лампадном огне в шишаке и броне
  
  
   Вдруг явился Ричард Кольдингам.
  
  
  "Воротись, удалися", - она говорит.
  
  
   "Я к свиданью тобой приглашен;
  
  
  Мне известно, кто здесь, неожиданный, спит:
  
  
   Не страшись, не услышит нас он.
  
  
  Я во мраке ночном потаенным врагом
  
  
   На дороге изменой убит;
  
  
  Уж три ночи, три дня, как монахи меня
  
  
   Поминают - и труп мой зарыт.
  
  
  Он с тобой, он с тобой, сей убийца ночной!
  
  
   И ужасный теперь ему сон?
  
  
  И надолго во мгле на пустынной скале,
  
  
   Где маяк, я бродить осужден;
  
  
  Где видалися мы под защитою тьмы,
  
  
   Там скитаюсь теперь мертвецом;
  
  
  И сюда с высоты не сошел бы, но ты
  
  
   Заклинала Ивановым днем".
  
  
  Содрогнулась она и, смятенья полна,
  
  
   Вопросила: "Но что же с тобой?
  
  
  Дай один мне ответ - ты спасен ли иль нет?
  
  
   Он печально потряс головой.
  
  
  "Выкупается кровью пролитая кровь, -
  
  
   То убийце скажи моему.
  
  
  Беззаконную небо карает любовь -
  
  
   Ты сама будь свидетель тому".
  
  
  Он тяжелою шуйцей коснулся стола;
  
  
   Ей десницею руку пожал -
  
  
  И десница как острое пламя была,
  
  
   И по членам огонь пробежал.
  
  
  И печать роковая в столе вожжена:
  
  
   Отразилися пальцы на нем;
  
  
  На руке ж - но таинственно руку она
  
  
   Закрывала с тех пор полотном.
  
  
  Есть монахиня в древних Драйбургских стенах:
  
  
   И грустна и на свет не глядит;
  
  
  Есть в Мельрозской обители мрачный монах:
  
  
   И дичится людей и молчит.
  
  
  Сей монах молчаливый и мрачный - кто он?
  
  
   Та монахиня - кто же она?
  
  
  То убийца, суровый Смальгольмский барон;
  
  
   То его молодая жена.
  
  
  1799
  
  
  
   КОММЕНТАРИИ
  
  
  
   Иванов вечер
  Это стихотворение помещено в том же издании "Песен шотландской границы". Как вспоминал Скотт, его сюжет был навеян рассказами о развалинах старого замка и монастыря, находившихся поблизости от места, где жила бабка Скотта.
  Стр. 649. Боклю (Баклю) - см. прим. к стр. 384.
  Стр. 650. Анкрамморския битвы барон не видал... - Имеется в виду битва при Анкрам-Муре в 1545 г. между английским полководцем лордом Эверсом и шотландскими рыцарями под предводительством Баклю и Дугласа.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Р. Самарин

Другие авторы
  • Зайцев Варфоломей Александрович
  • Озаровский Юрий Эрастович
  • Кин Виктор Павлович
  • Ахшарумов Дмитрий Дмитриевич
  • Стародубский Владимир Владимирович
  • Писарев Александр Иванович
  • Тугендхольд Яков Александрович
  • Сомов Орест Михайлович
  • Полевой Николай Алексеевич
  • Павлов П.
  • Другие произведения
  • Вассерман Якоб - Золото Кахамарки
  • Ознобишин Дмитрий Петрович - Когда в пленительном забвеньи...
  • Розанов Василий Васильевич - Записка к дочери Надежде
  • Гейнце Николай Эдуардович - Герой конца века
  • Блок Александр Александрович - Непонимание или нежелание понять?
  • Баратынский Евгений Абрамович - Д. Голубков. Недуг бытия
  • Жуковский Василий Андреевич - Кто истинно добрый и счастливый человек?
  • Вельтман Александр Фомич - Юрий Акутин. Проза Александра Вельтмана
  • Слепушкин Федор Никифорович - Поселянка за прялкою
  • Андерсен Ганс Христиан - Старый дом
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
    Просмотров: 1311 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа