"> - Поди-ко, ведь ей скучно?
- Чево ей скучать-то: знает, што я с обозами хожу и домой приезжаю не
с пустыми руками. Работа там есть у нее, чево еще ей надо?
Виды тоже описывать не стану, потому что они до того разнообразны и
неуловимы на местах, что их едва ли кто сумеет верно срисовать; да и мне на
местах или на интересных пунктах ив голову не приходило набрасывать
карандашом хотя бы один клочок интересной для первого впечатления
местности, а в памяти у меня так рассеяны эти впечатления, что я нахожу за
самое лучшее не фантазировать, или не искажать природу. Не мешает упомянуть
о Суксунской горе, которую ямщики недолюбливают за то, что она очень крута.
Виды с нее очень хороши, и ее видно за несколько десятков верст, но об ней
уже упоминал Максимов в книге "Поездка на Восток". Только, описывая ее, он
упустил из виду то, что не весь Урал таков. Кроме Суксуна, близ Кунгура,
есть еще две горы, стоящие на тракту друг против друга, - Иренская и
Бакинская, так что с одной спускаются, на другую поднимаются, - и между
ними село, а около одной - речка с очень холодной водой. Через эту речку
перекинут мост, но этот мост почему-то ежегодно починивается, обозы
переходят речку бродом. На горах больше пространства степей, и под Кунгуром
нас припугнула гроза, о которой говорить тоже не стану: нужно быть на горе,
чтобы иметь понятие о грозе.
Ha пятые сутки мы ночевали на большой дороге. Мы ночевали таким
манером уже два раза, и на это у ямщиков были свои уважительные причины.
Лошади, конечно, были отпряжены; к их горлам были привешены колокольцы, и
они ходили у изгороди, доставая высокую, еще не скошенную траву, но,
впрочем, недалеко от своих возов. Один ямщик не спал; прочие хотя и спали
на траве около возов, но, как обыкновенно у них водится, при каждом сильном
стуке, при сильном звякании колокольцев - они поднимали головы. А раньше я
забыл сказать, - впрочем дне тогда еще не приводилось замечать, - что
ямщики, лежа на возах и в телегах, при каждой остановке лошадей просыпались
и поднимали голову. Уж такая привычка. Две богомолки ехали тоже с нами до
Кунгура, но я к ним не питал особенного уважения, и особенно с тех пор, как
в Златоусте они развесили сушить свое белье, и я убедился, что они не так
бедны, как они себя выказывали: у них были даже шелковые платья, и мельком
я видел у них золотые серьги и кольца. Между собой они были дружны, но в
Кунгуре поссорились, и жена мастера скрылась, недоплатив ямщику денег;
осталась только одна крестная мать моей мнимой жены.
Я спал крепко, несмотря на холод. Вдруг слышу - ямщики кричат. Я
открыл пальто.
- А, ты грабить!
- Бей ее, проклятую!
- Нет, постой. Бить не надо; надо дело распознать,- кричали ямщики. Я
подошел к ним. Моя крестная мать лежала на траве с связанными руками и
ногами крепко-накрепко.
- Что такое случилось? - спросил я ямщиков, собравшихся в кучу и
разбирающих узлы женщины.
- Да што, воровка! По запазухам чужим лазит, проклятая, штоб ей семь
чертей!.. Вон Петро углядел. Подошла она к Фадею Степанычу и засунула руку
в сапог. Вот оно што.
- Что ж вы теперь думаете делать?
- А обыщем. Вон Пермяков все жаловался: два, говорит, цалковых
потерял.
- Вот лопни мои глаза, штабы я соврал... Ничего не покупал, никому не
давал, а денег не стало, - жаловался рыжебородый ямщик.
- Нашел!.. Яков! это не твой ли плат-то?
- Мой, мой! Ищи, нет ли Пермякова-то?
- Это не твой ли, Петр Митрич?
Я подошел; действительно, беленький платок - мой, но я сказал, что я
ей подарил.
- Зачем дарить? Мы не хотим! Возьми!.. - галдели ямщики.
Я взял.
Нашли и пермяковский платок. Стали допрашивать женщину:
- Ну, сознавайсь. Зачем ты воровала?
- Простите, ребятушки! Бог попутал... вперед не буду.
- А билет есть?
- В тряпках...
- Где? Ну-ко?
- Там.
- Да ты нас не тяни, нам ехать нужно.
- Потеряла, ребятушки... Пустите... я уйду от вас.
- Ну, ладно. Ребята, завязывайте узел. Гляди, стерва, не будь на нас в
претензии, што мы тебя ограбили, - проговорил спокойно подрядчик.
Женщину подняли; она плакала. Один ямщик складывал и увязывал вещи
женщины.
- Ведите ее, голубушку, в лес, - говорил опять спокойно подрядчик.
Четыре ямщика повели женщину в лес.
- Это зачем вы ее в лес-то увели? - спросил я ямщиков.
- Поучить маленько, постегать, штоб не баловалась,- объяснили они мне.
Через несколько времени откуда-то слышались стоны, но по дороге никто не
ехал, а через четверть часа вышли из лесу ямщики и женщина.
- Ну, теперь будешь воровать? - спросил ее подрядчик.
Женщина поклонилась в ноги и сказала:
- Дозволь, батюшко, мне доехать.
- Нет, уж кончено: сиди здесь, коли не умела ладом ехать. - Так мы и
покинули женщину на тракту. Ямщики говорили, что выстегать вора самое
благое дело, потому что они люди дорожные, представлять вора у них времени
нет, да и он еще ускользнет, а как дашь острастку, так вперед не посмеет по
чужим сапогам да по запазухам лазить.
На седьмые сутки мы приехали в Пермь. Голова и бока у меня болели;
лицо было точно в пепле, а в волоса даже частый гребень не лез, и я кое-как
отмыл в бане песок из головы. Зато мне поездка из Екатеринбурга стоила
только шесть рублей.
Через неделю я шел на пароход. На одной улице меня кликнул Верещагин:
- Петр Митрич!
- А, здравствуй, Семен Васильич. Куда?
- За кладью; в Тюмень завтра еду.
- Што мало погостил дома-то?
- Будет... Все здоровы, ну и слава богу. Счастливо оставаться.
- Прощай.
Мы простились за руки. Он спросил меня, когда я поеду в Екрембург; я
сказал, что не знаю.
- Хорошо, кабы ты опять со мной поехал. Ну, прощай! Мы расстались; он
часто оборачивался, и мне отчего-то скучно сделалось; так и хотелось опять
с ним же ехать по Уралу, только пора было и в Питер отправляться.
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые напечатано в альманахе "Невский сборник. I. Спб., Изд. Вл.
Курочкина, 1867. Рукопись неизвестна. Без изменений перепечатано в:
Сочинения Ф. Решетникова. Т. I-II. Спб., Изд. К. Н. Плотникова, 1869. Т.
II. Очерки, рассказы и сцены. Серия "Из путевых воспоминаний" (Состав
серии: Очерки обозной жизни. Глухие места. Из дорожных заметок. Сутки в
еврейском городе. Ярмарка в еврейском городе).
Включалось во все посмертные собрания сочинений. В советский период
вошло в указанное Полн. собр. соч., т. II, в кн.: Решетников Ф. М.
Избранные произведения в 2-х томах, М., 1956, т. I.
"Очерки обозной жизни" - путевые воспоминания писателя о поездке на
Урал летом 1865 г., которая была предпринята им для сбора материала к
роману "Горнорабочие" (первые две части романа опубликованы в
"Современнике", 1866, N 1, 2).
Он побывал в Перми, Чердыни, Соликамске, в Усолье, Екатеринбурге.
О времени создания и обстоятельствах публикации "Очерков"
свидетельствует запись в Дневнике 6 мая 1867 г.: "Вышел "Невский сборник",
в нем помещено множество статей, в том числе и моя - "Очерки обозной
жизни". Эта несчастная статья почти с осени 1865 г. валялась в разных
редакциях и не печаталась, потому что редакторы самый предмет находили,
кажется, избитым, да и не читали очерка" (Из литературного наследия, с.
264).
Первые, написанные по горячим следам осенью 1865 г. уральские очерки
"Из провинции", "Путевые письма" ("Фельетонные статьи о Пермской губ.")
были отклонены в "Русском слове" и "Будильнике".
"В "Искре" цензор исчеркал "Путевые письма", и ничего не вышло" (Из
литературного наследия, с. 239).
Отправленные 20 мая 1866 г. Н. А. Некрасову, очерки были возвращены
автору в связи с последовавшим 1 июня закрытием "Современника".
О содержании "Путевых писем", подвергшихся преследованию цензуры и не
дошедших до нас, дает представление письмо Решетникова из Перми к Н. А.
Благовещенскому от 10 июля 1865 г.: "...Новый губернатор уехал разбирать
дело временообязанных крестьян, которые недавно бунтовали и в которых
стрелял целый полк. В Пермской губернии большею частью таким манером
уничтожают крепостное право. Стреляют в народ, потому что помещики
насчитали много недоимок и дали народу такую землю, на которой разве при
хорошей обработке через десять лет вырастет хорошая трава для корму
лошадям" (Из литературного наследия, с. 342).
По материалам уральской поездки написаны рассказы и очерки "Старые и
новые знакомые", "Глухие места", "На большой дороге", "Тетушка Опарина",
"Рабочие лошади". В переписке и Дневнике писателя упоминаются и некоторые
другие, не дошедшие до нас.
В откликах прессы на "Невский сборник" среди имен его участников,
"известных талантливых... беллетристов" назван и автор "Очерков обозной
жизни" Ф. Решетников.
Т. А. Полторацкая.
Примечания к изданию: Ф.М. Решетников. Между людьми. Повести, рассказы
и очерки. Изд. "Современник", М., 1985 г.
Комментарии Т.А. Полторацкой к "Очеркам":
... ехал на земских и обывательских. - Земские лошади принадлежали
земским почтам, учрежденным в России в 1871 г. в местностях, не имевших
государственных почт. Земские почты располагали конторами и транспортом.
Ехать на обывательских лошадях - значит, не на почтовых, а на переменных,
от жителей.
... в контору вольных почт. - Вольные почты - учреждение, перевозившее
проезжих, не получая платы от земства.
... А ты, дворничиха... - Дворник, дворничиха-содержатели постоялого
двора.
... виден Шайтанский завод... - Чугунолитейный завод на р. Шайтанке в
46 верстах от Екатеринбурга.
... в Сысертском заводе? - Горный завод в 50 верстах от Екатеринбурга.
... жеребьевый список... - Список, по которому производилась
жеребьевка призываемых в царскую армию.
... Писатель использует в "Очерках" фольклор горнозаводского Урала.
Песни записаны в литературной обработке Решетникова.
... упоминал Максимов... - имеется в виду книга: Максимов С. М. На
Востоке. Поездка на Амур. Дорожные заметки и воспоминания 1860-1861. Спб.,
1864.