Орловец П. - Юродивый Ивашка

самовар поспел, и отшельник пригласил Фрейберга в землянку.

   Внимательно оглядывая все вокруг себя, сыщик стал спускаться вниз.

   Землянка состояла из передней комнатки и жилого помещения. Передняя имела три двери: наружную, внутреннюю и боковую. Жилое помещение было очень просторно и освещалось целым десятком лампад. Задняя стена вся целиком была занята киотом, посреди которого, в отдельной раме, красовался прекрасный образ Спасителя, а по бокам - всевозможные лики святых. Часть стены, прилегавшей к киоту, была покрыта картинами из Ветхого Завета. У правой стены на длинном ящике помещалась твердая соломенная постель, а у левой стоял небольшой некрашеный стол и три табуретки. Маленькая полка с расставленной на ней затейливой посудой довершали обстановку.

   Бедность землянки скрашивалась великолепным киотом, блестевшим кое-где золотом и серебром и эффектно освещавшимся десятком спускавшихся с потолка причудливых лампад.

   Заварив чай, отшельник громко помолился, причем Фрейберг заметил, что слова молитв произносились неправильно, а из нескольких составлялась одна, совершенно непонятная.

   Попивая чай, они разговорились.

   - Все трудитесь, слышал я? - спросил между прочим сыщик.

   - Господь заповедал трудиться во славу Его, - скромно ответил отшельник.

   - Я слышал, длинную пещеру прорыли уже?

   - Не особенно, обваливается часто песок-то...

   - А взглянуть можно?

   - Можно, батюшка, можно, - с видимым удовольствием ответил отшельник, вставая с табурета.

   Вслед за ним сыщик прошел в переднюю комнату.

   Отворив боковую дверь и засветив свечку, отшельник ввел сыщика в довольно высокую подземную галерею, уходящую наклонно вниз. Стены были не облицованы и состояли из песчаного фунта, а потолок поддерживался двумя полосами досок, лежавших на небольших поперечных балках, укрепленных на вертикальных столбах. Вообще, скрепы были очень примитивны, и галерея далеко не безопасна.

   Осмотрев галерею с двумя поворотами, прорытую без всякого смысла (для одурачивания суеверного люда), сыщик возвратился в землянку. Теперь все его внимание приковал киот. Неотразимое любопытство тянуло к нему Фрейберга. Раза два он посматривал на часы, но время, как ему казалось, тянулось бесконечно медленно.

   - Аль собираешься куда? - спросил отшельник.

   - Да, пора и честь знать, - ответил сыщик. - А эти два пятиалтынных возьми, сделай милость, на бедных.

   И он подал отшельнику деньги.

   - Спаси тебя Христос, - вздохнул Никон. - Деньги-то ты в кружечку опусти!

   - Ну-ну, - согласился Фрейберг.

   Он опустил в кружку деньги и подошел к киоту:

   - Ишь, какой образ! Знатно написан! - кивнул он на среднюю икону и пригнулся к ней, глядя на ее края.

   Не было сомнения, что икона эта, высотой в половину человеческого роста, вставлена в киот совершенно отдельно. Щель между ними хотя и была еле заметна, но все же существовала. Но что еще более привлекло внимание сыщика, так это маленькая выпуклость внизу этой иконы, заклеенная золотой бумагой. Эта выпуклость походила на кнопку электрического звонка, нечаянно заклеенную обоями. Ужасно хотелось ему дотронуться пальцем до этого места, но чувство осторожности заставило на время отказаться от своего желания.

   За спиной Фрейберга раздался звон. Осторожно обернувшись, он увидел, что отшельник стоит к нему боком и моет посуду.

   Искушение было чересчур велико.

   Нащупав в кармане браунинг, Фрейберг тихо пригнулся, словно рассматривал раму образа, и, протянув руку, надавил на интересовавшее его место.

   Это преждевременное любопытство чуть не стоило сыщику жизни. Едва его палец нажал на кнопку, как большой образ быстро откинулся внутрь, словно дверь, образовав проход в темную подземную галерею.

   В ту же секунду мысль, что он погиб, мелькнула с быстротой молнии в голове сыщика. Выхватив револьвер, он обернулся назад, но в то же мгновение выронил его, получив страшный удар в плечо.

   Глаза отшельника, горевшие ненавистью, в упор глядели на него.

   Преодолев нестерпимую боль в правом плече, сыщик нагнулся, чтобы поднять револьвер, но в этот момент две сильные руки стиснули его горло. Затем те же руки повернули его, словно перышко, и бросили в подземелье за образом.

   Ткнувшись головой о землю, сыщик растерялся. Он выхватил свисток и пронзительно свистнул.

   И словно в ответ на этот свист потайная дверь захлопнулась за ним и он услышал насмешливый голос:

   - Иди, куда хотел!..

   Полный мрак окутал Фрейберга. Вскочив на ноги, он инстинктивно прижался к потайной двери. Это было сделано как раз вовремя.

   Вверху над ним что-то треснуло, и земляной потолок рухнул. Единственное, что осталось незасыпанным, была голова и шея сыщика, прижатые вплотную к двери и защищенные дверным косяком.

   Но тяжесть земли была чересчур велика. У Фрейберга закружилась голова, и он потерял сознание...

  

   - Ну, слава Богу, вы, наконец, пришли в себя! - услышал над собой Фрейберг, как только открыл глаза.

   Оглянувшись, он увидел себя лежащим на постели в небольшой, светлой и чистой комнате. Склонясь над ним, стояли доктор в белом халате, вяземский полицеймейстер и несколько сыщиков. Увидав знакомые лица, Фрейберг улыбнулся.

   - Счастливо отделались! - ласково сказал ему доктор. - Не только ни одного перелома, но даже ссадин нет. Только на плече огромный синяк, словно вас кто хватил камнем.

   - Только не камнем, а кулаком! - проворчал сыщик. - Можно мне приподняться?

   - Сколько угодно, - разрешил доктор. - Плечо забинтовано.

   Разминая затекшие члены, сыщик поднялся и сел на кровати, спустив ноги.

   - Глупо попался! - проворчал он. - Расскажите, по крайней мере, как я очутился среди вас.

   - Очень просто, - ответил один из сыщиков. - Ведь мы с вами условились, что придем к землянке отшельника к двенадцати часам дня. Счастье ваше, что вы не попались ему в руки несколькими минутами раньше! Только мы успели подойти к землянке и расположиться около нее с самоваром, как услышали ваш свисток. Бросились в землянку - и застали в ней негодяя. Он стоял лицом к киоту, изрыгал проклятия и грозил кому-то кулаком. Едва он успел обернуться, как мы, все трое, бросились на него и в момент скрутили по рукам и ногам...

   - О! Значит, он в наших руках? - обрадовался Фрейберг.

   - Да, и находится здесь же, за стеной, скованный. Ну... потом мы заметили, что в одном месте на поверхности земля осела. Сообразив, в чем дело, мы стали рыть и скоро откопали вас.

   - Чудесно! - воскликнул сыщик. - В таком случае, не медлите ни одной минуты. Тащите сюда негодяя!

   - Но... достаточно ли вы сильны для работы? - усомнился доктор.

   - О, да! - ответил Фрейберг, вставая на ноги. - Даже боль в плече и та почти утихла. Интересно, отчего я потерял сознание?

   - От недостатка воздуха, - сказал доктор. - Но раз вы чувствуете себя хорошо, то я не вижу причин удерживать вас.

   Услышав разрешение доктора, двое сыщиков вышли из комнаты и через минуту возвратились, введя закованного в кандалы отшельника.

   - Здравствуй, Ивашка-юродивый! - насмешливо произнес Фрейберг, глядя на негодяя.

   Тот молчал, бросая исподлобья на своих врагов полные ненависти взгляды.

   - Кажется, теперь пришел мой черед посмеяться, - продолжал между тем знаменитый сыщик. - Так не будем уж больше прятаться друг от друга! Помни, что чистосердечное признание только облегчит твою участь. Говори, куда ты дел голову убитого Пустохвалова?

   По лицу Ивашки пробежала легкая судорога. Но через секунду он овладел собой.

   - Я почем знаю? Разве я убивал кого? - произнес он угрюмо.

   - Ну, полно! А зачем же у тебя потайные ходы за образами?

   - Известно зачем: от воров! - ответил негодяй.

   - Может быть, ты и меня за вора принял? - усмехнулся Фрейберг.

   - Конечно. Кто же, кроме разбойников, поступает так?

   - Вот оно что? Ну, так позволь тебе передать поклон от Федьки-певца или, как его величают, Федора Ивановича Шлейхерова.

   Ивашка вздрогнул всем телом, словно затравленный зверь, и трусливо произнес:

   - А что мне ваш Федька?! И не знаю я никакого Федьки.

   - Ну, так мы вас познакомим! - произнес сыщик. - Кстати, он говорит, что это ты надумал убить Пустохвалова и его подбил на это...

   Ивашка побледнел:

   - А, так он так! Ну нет, погоди! Надумал-то он, а меня позвал. Деньги-то мы, небось, пополам делили!

   - Где же голова Пустохвалова? - перебил сыщик.

   - Голова? Голову сам Шлейхеров за образом в подземелье зарыл.

   - А он говорил, что ты и рубил, ты и голову прятал, - подразнил Фрейберг.

   Преступник яростно затряс цепями.

   - Собака! - прохрипел он. - Да нешто Пустохвалов пошел бы куда-нибудь на мой зов? Он его у банка поджидал. Как Пустохвалов вышел, он к нему: так и так, мол, мне надо открыть вам сию минуту тайну вашей жены. Тот поддался и поехал с ним в заранее снятый номер. Там уж и корзина, и топоры, и соль были приготовлены, а я под кроватью лежал. Когда они входили, их никто не видал.

   - Но ведь ты хватил его первый? - наудачу ввернул Фрейберг.

   Разбойник поднял глаза.

   - Уже знаешь! Ну да, первый. Он и не пикнул. Ради этого заранее во весь пол хорошую клеенку постелили, чтобы следов не было. Потом мы его разрезали, в корзину, да на почтовых и ехали до Вязьмы. На железке в багажном корзину могли перевернуть, и кровь бы потекла.

   - Что же вы не бросили корзину по дороге?

   - Нельзя. Ямщиков боялись, а если бы я ее к себе в землянку понес, нас кто-нибудь мог бы заметить.

   Ивашка прекратил рассказ и разразился потоком ругани против своего, как он думал, предателя.

   - Уведите этого мерзавца, - проговорил Фрейберг. - Он мне больше не нужен.

  

   Анна Саввична Пустохвалова выронила из рук газету и, побледнев как полотно, откинулась на спинку кресла. В таком положении она пробыла минут пять. Но вот, наконец, она встала, провела машинально рукой по волосам и, шатаясь, подошла к письменному столу. Оторвав от чистого листа клочок бумаги, она быстро взглянула на часы и, увидав, что стрелка стоит на одиннадцати, написала:

   "Непременно приходи в два часа. Необходимо. Пройди прямо в будуар. Дома кроме меня никого не будет".

   Затем она вложила записку в конверт, вышла на улицу и, позвав посыльного, приказала отнести письмо по адресу.

   Конечно, она не видела, как к посыльному, лишь только он завернул за угол, подошел какой-то человек...

   Дома она долго сидела в задумчивости, не взглянув даже на Верочку, пришедшую сообщить ей какую-то свою детскую радость.

   - Иди, деточка, гуляй! - проговорила рассеянно Анна Саввична. - Да скажи няне, чтобы обед непременно подала к часу.

   После обеда, отправив няньку вместе с Верочкой гулять и отослав кухарку и повара с какими-то поручениями в разные концы города, Пустохвалова села у окна ждать гостя.

   Без пяти минут два раздался звонок.

   Подбежав к двери, она повернула ключ и впустила красивого молодого человека с бритым лицом.

   - Скорее в будуар. Да затвори дверь! Я сейчас! - шепнула она, исчезая, чтобы проверить, заперта ли везде на замки квартира.

   - В чем дело? - тревожно спросил молодой человек, когда хозяйка, наконец, вошла в будуар.

   - Мы погибли! - воскликнула она. - Ты читал газеты?

   - Нет. А что?

   - Вот заметка...

   Она взяла газету и, отыскав нужную заметку, прочла:

   "К исчезновению Е. П. Пустохвалова

   На днях полицией арестован в Вязьме человек, известный в Москве под именем Ивашки-юродивого, а в Вязьме под именем отшельника Никона. Его арест связывают с исчезновением Е. П. Пустохвалова. Говорят, от него удалось добыть какие-то ценные показания".

   Гость побледнел.

   - Ты думаешь, Ивашка выдаст? - спросил он тревожно.

   - А что же значат по-твоему слова "ценные показания"? - с отчаянием в голосе спросила Анна Саввична.

   И вдруг, закрыв лицо руками, она упала в кресло.

   - Боже мой, Боже мой! - зарыдала она. - Это все ты, все ты! Разве мне пришло бы в голову пойти на убийство?

   Трусость сделала мужчину гаденьким.

   - Неправда, - отнекивался он. - Ты первая сказала, что он нам мешает. Ты указала на Ивашку.

   - Ивашка намекал мне, а я тебе только сказала про это! Я не подговаривала тебя! - продолжала рыдать Пустохвалова.

   Они долго еще осыпали друг друга градом упреков и вдруг вскочили на ноги, застыв неподвижно, с выражением ужаса на побледневших лицах.

   Половица, приподнявшись, с грохотом откинулась в сторону, и из-под пола с револьверами в руках вскочили в комнату четыре человека.

   - Именем закона вы арестованы! - произнес Фрейберг ледяным тоном.

   Двое агентов подошли к арестантам и, не встретив никакого сопротивления с их стороны, надели на них наручники.

   - Мы слышали все, - снова заговорил король сыщиков, обращаясь к арестованным. - Ваш Ивашка уже давно сидит в кандалах, а при раскопках его отшельнического жилья нам удалось найти не только голову господина Пустохвалова, но и следы еще восьми преступлений - еще три отрезанные головы и награбленные вещи.

   И, обернувшись к агентам, Фрейберг добавил:

   - Ведите их. Суд разберет лучше нас степень виновности каждого из этих трех субъектов.

  

   Сканировал Михаил Трушин, обработал nbl. январь 2012 г.

   Первое издание: Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков / П. Орловец. - Москва: тип. А. П. Поплавского, [1908]. - 205, [2] с.; 19 см.