Главная » Книги

Ломоносов Михаил Васильевич - Петр Великий

Ломоносов Михаил Васильевич - Петр Великий


1 2 3 4

  
  
   М. В. Ломоносов
  
  
  
   Петр Великий
  
  
  
   Героическая поема --------------------------------------
  Ломоносов М. В. Стихотворения / Сост., подгот. текста, вступ. статья и примеч. Е. Н. Лебедева.
  М.: Сов. Россия, 1984. Серия "Поэтическая Россия".
  OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru --------------------------------------
  
  Его Высокопревосходительству милостивому государю
  
   Ивану Ивановичу Шувалову, Генералу-Поручику,
  
   Генералу-Адъютанту, действительному Камергеру,
  
  
  Московского Университета куратору
  
   и орденов Белого Орла, Святаго Александра,
  
  
  
  Святыя Анны Кавалеру
  
   Начало моего великого труда
  
   Прими, Предстатель Муз, как принимал всегда
  
   Сложения мои, любя Российско слово,
  
   И тем стремление к стихам давал мне ново.
  
   Тобою поощрен в сей путь пустился я:
  
   Ты будешь оного споспешник и судья.
  
   И многи и сия дана Тебе доброта,
  
   К словесным знаниям прехвальная охота.
  
   Природный видит Твой и просвещенный ум,
  
   Где мысли важные и где пустых слов шум.
  
   Мне нужен твоего рассудок тонкий слуха,
  
   Чтоб слабость своего возмог признать я духа.
  
   Когда под бременем поникну утомлен,
  
   Вниманием Твоим восстану ободрен.
  
   Хотя вослед иду Виргилию, Гомеру,
  
   Не нахожу и в них довольного примеру.
  
   Не вымышленных петь намерен я Богов,
  
   Но истинны дела, великий труд Петров.
  
   Достойную хвалу воздать сему Герою
  
   Труднее, нежели как в десять лет взять Трою.
  
   О если б было то в возможности моей,
  
   Беглец Виргилиев из отчества Еней
  
   Едва б с Мазепою в стихах моих сравнился,
  
   И басней бы своих Виргилий устыдился.
  
   Уликсовых Сирен и Ахиллесов гнев
  
   Вовек бы заглушил попранный ревом Лев.
  
   За кем же я пойду? Вслед подвигам Петровым
  
   И возвышением стихов Геройских новым
  
   Уверю целые вселенный концы,
  
   Что тем я заслужу Парнасские венцы,
  
   Что первый пел дела такого Человека,
  
   Каков во всех странах не слыхан был от века.
  
   Хотя за знание служил мне в том талан,
  
   Однако скажут все: я был судьбой избран.
  
   Желая в ум вперить дела Петровы громки,
  
   Описаны в моих стихах прочтут потомки.
  
   Обильные луга, прекрасны бреги рек,
  
   И только где живет Российский человек
  
   И почитающи Россию все языки,
  
   У коих по трудам прославлен Петр Великий,
  
   Достойну для него дадут сим честь стихам
  
   И станут их гласить по рощам и лесам.
  
   О как я возношусь своим успехом мнимым,
  
   Трудом желаемым, но непреодолимым.
  
   Однако ж я отнюд надежды не лишен:
  
   Начатый будет труд прилежно совершен.
  
   Твоими, Меценат, бодрясь в труде словами,
  
   Стремлюся на Парнас как легкими крилами,
  
   В разборе убежден о правоте Твоей,
  
   Пренебрегаю злых роптание людей.
  
   И если в поле сем прекрасном и широком
  
   Преторжется мой век недоброхотным роком,
  
   Цветущим младостью останется умам,
  
   Что мной проложенным последуют стопам.
  
   Довольно таковых родит сынов Россия,
  
   Лишь были б завсегда защитники такие,
  
   Каков Ты промыслом в сей день произведен,
  
   Для счастия наук в отечестве рожден.
  
   Благополучная сияла к ним планета,
  
   Предвозвещая плод в Твои прекрасны лета.
  
   В благодеяниях Твои проходят дни.
  
   О, коль красно цветет Парнас в Твоей тени!
  
   Для Музы моея Твой век всего дороже;
  
   Для многих счастия продли, продли, о Боже.
  
   Ноября 1 дня 1760 года.
  
  
  
   ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
  
  
  
  
  Сокращение
  Петр Великий, уведав, что шведские корабли идут к городу Архангельскому, дабы там учинить разорение и отвратить Государев поход к Шлиссельбургу, отпустил войско приступать к оному. Сам с гвардиею предприемлет путь в Север и слухом своего приходу на Двинские устья обращает в бегство флот Шведский. Оттуда простирая поход к осаде помянутой крепости по Белому морю, претерпевает опасную бурю и от ней для отдохновения уклоняется в Унскую губу. Потом, пристав к Соловецкому острову для молитвы, при случае разговора о расколе, сказывает Государь настоятелю тамошния обители о стрелецких бунтах, из которых второй был раскольничий.
  
  
  Пою премудрого Российского Героя,
  
   Что грады новые, полки и флоты строя,
  
   От самых нежных лет со злобой вел войну,
  
   Сквозь страхи проходя, вознес свою страну,
  
   Смирил злодеев внутрь и вне попрал противных,
  
   Рукой и разумом сверг дерзостных и льстивных,
  
   Среди военных бурь науки нам открыл
  
   И мир делами весь и зависть удивил.
  
  
  К тебе я вопию, Премудрость бесконечна:
  
   Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечна
  
   Петра Великого гласить вселенной в слух
  
   И показать, как Он превыше человека
  
   Понес труды для нас, неслыханны от века,
  
   С каким усердием, Отечество любя,
  
   Ужасным подвергал опасностям себя,
  
   Да на Его пример и на дела велики
  
   Смотря весь смертных род, смотря земны Владыки
  
   Познают, что Монарх и что отец прямой,
  
   Строитель, плаватель, в полях, в морях Герой,
  
   Дабы Российский род вовеки помнил твердо,
  
   Коль, небо, ты ему явилось милосердо.
  
   Ты мысль мне просвети; делами Петр снабдит,
  
   Велика Дщерь Его щедротой оживит.
  
  
  Богиня, коей власть владычеств всех превыше,
  
   Державство кроткое весны прекрасной тише
  
   И к подданным любовь всех высший есть закон,
  
   Ты внемлешь с кротостью мой слабый лирный звон.
  
   Склони, склони свой слух, когда я пред Тобою
  
   Дерзаю возгласить военною трубою
  
   Тебя родившее велико божество!
  
   О море! О земля! О тварей естество!
  
   Монархини моей вы нраву подражайте
  
   И гласу моему со кротостью внимайте.
  
  
  Уже освобожден от варвар был Азов;
  
   До Меотиских Дон свободно тек валов,
  
   Нося ужасный флот в струях к пучине Черной,
  
   Что создан в скорости Петром неимоверной.
  
   Уже великая покоилась Москва,
  
   Избыв от лютого злодеев суровства,
  
   Бунтующих стрельцов достойной после казни
  
   Простерла вне свой меч без внутренней боязни.
  
   От дерзкой наглости разгневанным Петром
  
   Воздвигся в западе войны ужасный гром.
  
   От Нарвской обуяв сомнительной победы,
  
   Шатались мыслями и войск походом Шведы.
  
   Монарх наш от Москвы простер свой быстрый ход
  
   К любезным берегам полночных белых вод,
  
   Где прежде меж валов душа в нем веселилась
  
   И больше к плаванью в нем жажда воспалилась.
  
   О коль ты счастлива, великая Двина,
  
   Что славным шествием его освящена!
  
   Ты тем всех выше рек, что устьями своими
  
   Сливаясь в сонм един со безднами морскими,
  
   Открыла посреде играющих валов
  
   Других всех прежде струй пучине зрак Петров.
  
   О холмы красные и островы зелены,
  
   Как радовались вы, сим счастьем восхищенны!
  
   Что поздно я на вас, что поздно я рожден,
  
   И тем толикого веселия лишен?
  
   Не зрех, как он сиял Величеством над вами
  
   И шествовал по вам пред новыми полками,
  
   Как новы крепости и новы корабли,
  
   Ужасные врагам в волнах и на земли,
  
   Смотрел и утверждал противу их набегу,
  
   Грозящему бедой Архангельскому брегу,
  
   Дабы Российскую тем силу разделить,
  
   От Ингерских градов осады отвратить.
  
   Но вдруг пришествия Петрова в север слухом
  
   Смутясь, пустились вспять унылы, томны духом.
  
  
  Уже белея понт перед Петром кипит,
  
   И влага уступить шумя ему спешит.
  
   Там вместо чаянных бореи флагов Шведских
  
   Российские в зыбях взвевали Соловецких.
  
   Закрылись крайние пучиною леса;
  
   Лишь с морем видны вкруг слиянны небеса.
  
   Тут ветры сильные, имея флот во власти,
  
   Со всех сторон сложась к погибельной напасти,
  
   На Запад и на Юг, на Север и Восток
  
   Стремятся и вертят мглу, влагу и песок;
  
   Перуны мрак густой сверкая разделяют,
  
   И громы с шумом вод свой треск соединяют;
  
   Меж морем рушился и воздухом предел;
  
   Дождю навстречу дождь с кипящих волн летел;
  
   В сердцах великий страх сугубят скрыпом снасти.
  
   Герой наш посреде великия напасти
  
   И взором и речьми смутившихся крепит,
  
   Сквозь грозный стон стихий к бледнеющим гласит:
  
   "Мужайтесь! Промысл нас небесный искушает;
  
   К трудам и к крепости напредки ободряет
  
   Всяк делу своему со тщанием внимай:
  
   Опасности сея Бог скоро пошлет край".
  
   От гласа в грудь пловцам кровь теплая влиялась,
  
   И буря в ярости кротчае показалась.
  
  
  Я мышлю, что тогда сокрыта в море мочь,
  
   Желая отвратить набег противных прочь,
  
   Толь страшну бурю им на пагубу воздвигла,
  
   Что в плаваньи Петра нечаянно постигла.
  
  
  О вы, рачители и слушатели слов,
  
   В которых подвиг вам приятен есть Петров,
  
   Едина истина возлюбленна и сродна,
  
   От вымыслов краса Парнасских неугодна;
  
   Позвольте между тем, чтоб слаба мысль моя
  
   И голос опочил, труды Его поя.
  
   В Кастальски рощи я не с тем себя склоняю,
  
   Что оным там сыскать красу и силу чаю:
  
   Ключи, источники, долины и цветы
  
   Не могут дел Его умножить красоты;
  
   Собой они красны, собой они велики.
  
   Отважась в долгий путь, где трудности толики,
  
   Ищу, чтоб иногда иметь себе покой.
  
   В убежища сии склонитесь вы со мной,
  
   Дабы яснее зреть с высоких мест и красных
  
   Петра в волнах, во льдах, в огне, в бедах ужасных
  
   И славы истинной в блистающих лучах.
  
   Какое зрение мечтается в очах?
  
   Я на земли стою, но страхом колебаюсь
  
   И чаю, что в водах свирепых погружаюсь!
  
   Мне всякая волна быть кажется гора,
  
   Что с ревом падает, обрушась на Петра.
  
  
  Но промысл в глубину десницу простирает;
  
   Оковы тяжкие вдруг буря ощущает.
  
   Как в равных разбежась свирепый конь полях,
  
   Ржет, пышет, от копыт восходит вихрем прах,
  
   Однако доскакав до высоты крутыя,
  
   Вздохнул, кончает бег, льет токи потовые, -
  
   Так север, укротясь, впоследни восстенал.
  
   По усталым валам понт пену расстилал;
  
   Исчезли облака; сквозь воздух в юге чистый,
  
   Открылись два холма и береги лесисты.
  
   Меж ними кораблям в залив отверзся вход,
  
   Убежище пловцам от беспокойных вод,
  
   Где, в мокрых берегах крутясь, печальна Уна
  
   Медлительно течет в объятия Нептуна,
  
   В числе Российских рек безвестна и мала,
  
   Но Предков роком злым Петровых прослыла:
  
   Когда коварного свирепством Годунова
  
   Кипела пролита невинных кровь багрова,
  
   Как Праотцев Его он в север заточил,
  
   Во влажном месте сем, о злоба! уморил.
  
   Сошел на берег Петр и ободрил стопами
  
   Места, обмоченны Романовых слезами.
  
   Подвиглись б_е_реги, зря в славе оных Род.
  
   Меж тем способный ветр в свой путь сзывает флот?
  
   Он легким к западу дыханьем поспешает
  
   И мелких волн вокруг себя не ощущает.
  
   Тогда пловущим Петр на полночь указал,
  
   В спокойном плаванье сии слова вещал:
  
   "Какая похвала Российскому народу
  
   Судьбой дана - пройти покрыту льдами воду.
  
   Хотя там кажется поставлен плыть предел,
  
   Но бодрость подают примеры славных дел.
  
   Полденный света край обшел отважный Гама
  
   И солнцева достиг, что мнила древность, храма.
  
   Герои на морях Колумб и Магеллан
  
   Коль много обрели безвестных прежде стран,
  
   Подвигнуты хвалой, исполненны надежды,
  
   Которой лишены пугливые невежды,
  
   Презрели робость их, роптанье и упор,
  
   Что в них произвели болезни, голод, мор.
  
   Иное небо там и новые светила,
  
   Там полдень в севере, ина в магните сила;
  
   Бездонный Океан травой как луг покрыт;
  
   Погибель в ночь и в день со всех сторон грозит.
  
   Опасен вихрей бег, но тишина страшнее,
  
   Что портит в жилах кровь свирепых ядов злее.
  
   Лишает долгий зной здоровья и ума,
  
   А стужа в севере ничтожит вред сама.
  
   Сам лед, что кажется толь грозен и ужасен,
  
   От оных лютых бед даст ход нам безопасен.
  
   Колумбы Росские, презрев угрюмый рок,
  
   Меж льдами новый путь отворят на восток,
  
   И наша досягнет в Америку держава.
  
   Но ныне настоит в войнах иная слава".
  
   Надежды полный взгляд слова его скончал,
  
   И бодрый дух к трудам на всем лице сиял.
  
  
  Достигло дневное до полночи светило,
  
   Но в глубине лица горящего не скрыло;
  
   Как пламенна гора казалось меж валов
  
   И простирало блеск багровый из-за льдов.
  
   Среди пречудныя при ясном солнце ночи
  
   Верьхи златых зыбей пловцам сверкают в очи.
  
   От севера стада морских приходят чуд
  
   И воду вихрями крутят, и кверху бьют,
  
   Предшествуя Царю пространныя пучины,
  
   Что двинулся к Петру, ошибкою повинный,
  
   Из глубины своей, где царствует на дне.
  
   В недосягаемой от смертных стороне,
  
   Между высокими камнистыми горами,
  
   Что мы по зрению обвыкли звать мелями,
  
   Покрытый золотым песком простерся дол.
  
   На том сего Царя палаты и престол.
  
   Столпы округ его - огромные кристаллы,
  
   По коим обвились прекрасные кораллы;
  
   Главы их сложены из раковин витых,
  
   Превосходящих цвет дуги меж туч густых,
  
   Что кажет укротясь нам громовая буря;
  
   Помост из аспида и чистого лазуря;
  
   Палаты из одной иссечены горы;
  
   Верьхи под чешуей - великих рыб бугры;
  
   Уборы внутренни - покров черепокожных
  
   Бесчисленных зверей, во глубине возможных.
  
   Там трон - жемчугами усыпанный янтарь;
  
   На нем сидит волнам седым подобен Царь,
  
   В заливы, в океан десницу простирает,
  
   Сафирным скипетром водам повелевает.
  
   Одежда Царская - Порфира и виссон,
  
   Что сильные моря несут ему пред трон.
  
   Ни мразы, ни Борей туда не досягают,
  
   Лишь солнечны лучи сквозь влагу проницают.
  
   От хлябей сих и бездн владетель вод возник;
  
   Воздвигли радостный морские птицы клик.
  
   Он вслед к пловущему Герою обратился
  
   И новости судов Петровых удивился:
  
   "Твои, - сказал, - моря, над ними царствуй век,
  
   Тебе течение пространных тесно рек:
  
   Построй великий флот; поставь в пучине стены".
  
   Скончали пением сей глас его сирены.
  
   То было, либо так быть надобно б сему,
  
   Что должен Океан Монарху своему.
  
  
  Уже на западе восточными лучами -
  
   Открылся освещен с высокими верьхами
  
   Пречудных стен округ из диких камней град,
  
   Где вольны пленники спасаяся сидят,
  
   От мира отделясь и морем и святыней
  
   (Пример отеческих от древних лет пустыней),
  
   Лишь только лишены приятнейших плодов
  
   От древ, что подают и пищу и покров:
  
   Не может произвесть короткое их лето,
  
   Снегами в протчи дни лице земли одето.
  
   Сквозь мрак и сквозь туман, сквозь буйных ветров шум
  
   Восходит к небесам поющих глас и ум.
  
   К сим строгим берегам великий Петр приходит,
  
   Внимательный свой взор на здания возводит.
  
   Из каменных бугров воздвигнута стена,
  
   Водами ото всех сторон окружена,
  
   Его и воинов с веселием приемлет;
  
   Стрельбе и пению пустыня купно внемлет.
  
   Навстречу с ликом Фирс усердствуя спешит
  
   И, Гостя осенив, в восторге говорит:
  
   "Благословен Твой путь Всевышнего рукою:
  
   Могущество Его предходит пред Тобою.
  
   Он к сей с высот своих обители смотря,
  
   О имени своем возвеселит Царя.
  
   Живущие Его в сем месте благодати
  
   Причастны новые Твои да будут рати".
  
   Монарх, от Промысла избранный человек,
  
   Вменил, что перед ним стоит Мельхиседек,
  
   Победы прежние Его благословляет
  
   И к новым торжествам духовно ободряет.
  
  
  Монарх, почтив, труды и знаки чудных дел,
  
   Строение вокруг и место осмотрел,
  
   Спросил Наставника: "Кто сими вас горами
  
   Толь крепко оградил, поставя их руками?" -
  
   "Великий Иоанн, Твой сродник и пример,
  
   Что Россов превознес и злых Агарян стер.
  
   Он, жертву принося за помочь в бранях Богу,
  
   Меж протчими и здесь дал милостыню многу:
  
   Пятьсот изменников пойманных Татар,
  
   Им в казнь, обители прислал до смерти в дар.
  
   Работою их рук сии воздвиглись стены
  
   И, Праотцев твоих усердием снабденны,
  
   В холодной сей стране от бурь покров дают,
  
   Безмолвно бдение и безнаветен труд".
  
   Сие в ответ дал Фирс и, указав на следы,
  
   Где церьковь над врагом семь лет ждала победы,
  
   Сказал: "Здесь каменны перед стеной валы
  
   Насыпаны против раскола и хулы.
  
   Желая ереси исторгнуть, Твой Родитель
  
   Исправить церькви чин послал в сию обитель,
  
   Но грубых тех невежд в надежных толь стенах
  
   Не преклонил ни глад, ни должной казни страх.
  
   Крепились, мнимыми прелыценны чудесами,
  
   Не двигнулись своих кровавыми струями,
  
   Пока упрямство их унизил Божий суд:
  
   Уже в церьковной все послушности живут",
  
  
  Монарх воспомянул, коль много от раскола
  
   Простерлось наглостей и к высоте престола;
  
   Вздохнув, повествовал ужасную напасть
  
   И властолюбную Софии хитрой страсть.
  
  
  Ах, Музы, как мне петь? Я тех лишу покою,
  
   Которых сродники, развращены мечтою,
  
   Не тщились за Петром в благословенный путь,
  
   Но тщетно мыслили против Его дерзнуть.
  
   Представив злобу их, гнушаюсь и жалею,
  
   Что род их огорчу невинностью своею!
  
  
  Какой бодрит меня и луч, и жар, и шум
  
   И гонит вскорости смущенных тучу дум?
  
   С прекрасной высоты с великого Парнаса
  
   Наполнился мой слух пронзающего гласа.
  
   Минерва, Аполлон и девять сестр зовут
  
   И нудят совершить священный спешно труд:
  
   "Ты хочешь в землю скрыть врученно смысла злато?
  
   Мы петь тебе велим; и что велим, то свято".
  
   Уже с горы глашу Богинь великих власть:
  
   В спокойстве чтите вы предписанную часть.
  
   Когда похвальных дел вы ходите по следу,
  
   Не подражая в зле ни сроднику, ни деду,
  
   Когда противна вам неправда, злоба, лесть
  
   И в сердце царствует правдивость, совесть, честь;
  
   Премена зла в добро явится дело чудно,
  
   И за попрек хвалу вам заслужить не трудно.
  
   А вы, что хвалитесь заслугами отцев,
  
   Отнюдь отеческих достоинств не имев,
  
   Не мните о себе, когда их похваляю:
  
   Не вас, заслуги их по правде прославляю,
  
   Ни злости не страшусь, ни требую добра;
  

Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
Просмотров: 985 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа