Картер Ник - Месть Мутушими

едней фразы и сказал:

   - Нет, Ота! В Америке тебе оставаться нельзя, ты должна немедленно вернуться в Токио, в императорский дворец.

   - Этого я не сделаю, - возразила она со слезами на глазах, - даже если бы я и хотела, то уже не могу вернуться, так как я сожгла за собой все мосты. Во дворце всем известно, что я последовала за тобой; моя родина, мои родственники и друзья - все потеряно для меня. Я останусь в Америке и буду твоей рабой!

   Ник Картер был глубоко тронут таким самопожертвованием, но не показал вида.

   - Но позволь, Ота, ведь это немыслимо, - решительно заявил он, - я не могу взять тебя с собой в Америку. Наши нравы не имеют ничего общего с нравами в Японии.

   - Я не буду утруждать тебя своим присутствием, - ответила она, - но только возьми меня с собой, позволь мне остаться вблизи тебя для того, чтобы я знала, что ты жив. Я охотно готова работать день и ночь и исполнять все твои приказания. Я буду предугадывать все твои желания!

   Ник Картер воспользовался этими словами гейши.

   - Если так, - сказал он, - то я спрашиваю: готова ли ты на самом деле исполнить все мои приказания?

   - Готова!

   - В таком случае я доверяю тебе письмо, которое ты должна будешь лично передать микадо. От этого письма будет зависеть многое. Я поговорю с капитаном и уплачу за тебя и твою прислугу за обратную дорогу.

   Ота Окума разразилась рыданиями и закрыла лицо руками.

   Но она быстро оправилась.

   - Я повинуюсь тебе, - тихо произнесла она, - как это ни тяжело для меня.

   - Я знал, что ты сделаешь это, - ответил Ник Картер, - а завтра я еще поговорю с тобой об этом.

   Затем Ник Картер вышел из каюты.

  

  

   Пока Ник Картер находился в каюте у гейши, погода резко изменилась.

   Еще за полчаса до этого на небе плыла луна и ярко сверкали звезды, а теперь все небо было покрыто свинцовыми, дождевыми тучами. Было совершенно темно. В воздухе царила жуткая тишина как всегда перед тропической бурей.

   На палубе никого уже не было. Стулья были убраны, а все предметы, которые могли быть унесены волнами или бурей, были крепко-накрепко привязаны.

   С мостика раздавался голос капитана. На носовой части судна громыхали цепи, слышна была чья-то команда. Вероятно, матросы поднимали якоря на самую палубу.

   С кормовой части слышен был шум шагов. Сторожевая команда была полностью вызвана на палубу.

   Вскоре после этого с запада послышались какие-то своеобразные звуки, перешедшие затем в сильный шум и, наконец, превратившиеся в грохот - то были предвестники приближающейся бури.

   В тот момент, когда Ник Картер подходил к главной лестнице в каюты, ураган налетел на пароход со всей силой.

   Судно накренилось набок так сильно, что края палубы чуть не коснулись поверхности воды.

   Ник Картер погиб бы, если бы со свойственным ему присутствием духа не схватился за один из вентиляторов. Лишь благодаря напряжению всей своей силы его не смыло с палубы. Все мускулы, все нервы были у него натянуты как стальные канаты.

   В один из характерных при таких ураганах промежутков между двумя ударами Ник Картер попытался добраться до входа, чтобы войти в каюты. Он наклонил голову и устремился вперед в надежде добежать до двери вовремя.

   Но едва он успел ухватиться за ручку дверей, как ураган ударил снова со страшной силой.

   Как перышко сыщик полетел по палубе, не касаясь даже ногами досок.

   Невольно он протягивал руки в воздух, чтобы ухватиться за что-нибудь.

   Вдруг он ощутил в руках тело человека и ухватился за чего, как железными тисками.

   Но это ничем не помогло. Его, вместе с тем другим, буря несла дальше по палубе.

   Пронесясь мимо ярко освещенных окон кают-компании, Ник Картер увидел, кого он держит в руках.

   Это был Ханчу, тайный агент, а в руке он держал длинный нож.

   Ник Картер тотчас же схватил его за руку, и они оба, крепко обнявшись, полетели к краю палубы.

   Вдруг судно снова накренилось набок. С неимоверной быстротой Ник Картер и Ханчу перекатились через край палубы и скрылись во мраке.

  

  

   В последний момент Нику Картеру удалось спастись.

   Второй удар урагана, еще более сильный, чем первый, смел с палубы многие предметы, которые, казалось бы, никак не должны были сорваться.

   Между прочим на пассажирской палубе были разбиты в щепки три лодки. А лодочные штанги свернулись в самые причудливые формы.

   Одна из лодок находилась как раз поверх того места, где Ник Картер с Ханчу лежали на палубе. Ураган не разбил эту лодку, а только сорвал ее одним концом с задней штанги, так что она то болталась в воздухе, то плыла по волнам, смотря по тому, поднимался или опускался пароход.

   Сыщик с японцем были брошены ураганом не в воду, а прямо в эту лодку, и к счастью таким образом, что попали между двумя поперечными скамейками, так что не могли упасть в воду.

   Само море вовсе не было бурно, как может подумать всякий, кто не переживал океанских ураганов. Оно было спокойно, так как ураган с такой силой ударял на воду сверху, что не давал волнам подниматься. Кроме того, лодка находилась с подветренной стороны, не подверженной ударам урагана.

   В первый момент Ник Картер был оглушен силой падения. Но в остальном он ничего не повредил себе, так как очутился над японцем.

   Ник стал трясти его за плечо, пытаясь заставить его очнуться, он совершенно забыл, что этот человек хотел убить его.

   Но так как Ханчу не двигался, Ник Картер приложил ухо к его груди. Сердце японца перестало биться.

   Когда он попытался прислонить тело Ханчу к борту лодки, он заметил, что голова его беспомощно болтается из стороны в сторону.

   Ханчу сломал себе шею.

   Ник Картер ухватился за одну из скамеек лодки. Жизнь его висела на волоске. Стоило оборваться веревке блока, на крюке которого висела лодка, или разломаться штанге, и он погиб.

   Прежде всего он освободил лодку от двойной тяжести. Он осторожно поднял труп японца и выбросил его в море.

   Затем он переполз через скамью к корме лодки. Тут он пощупал веревку от блока, и к радости своей заметил, что она довольно крепкая и почти совершенно новая.

   Чтобы спасти свою жизнь, ему оставалось только рискнуть взобраться наверх по блоку. Не задумываясь, Ник принялся за дело. Он медленно выпрямился и полез наверх.

   Пока он еще находился за бортом, буря его не задевала, но едва он поднялся на несколько футов над краем борта, как ураган снова ударил его так, что он не мог продвинуться вперед ни на один дюйм.

   Он повис в воздухе, обхватив блок руками и ногами.

   Мало-помалу мускулы его начинали ослабевать, и приближался момент, когда нужно было снова спуститься в лодку, чтобы не быть сметенным в морс.

   Вдруг ураган приостановился.

   Этим воспользовался Ник Картер, чтобы быстро перелезть через край борта и соскочить на палубу. Едва только он коснулся ногами досок палубы, как затрещал блок, веревка смоталась и слетела в воду.

   Ураган свирепствовал с неослабевающей силой.

   Полежав немного на палубе, чтобы отдохнуть от страшного напряжения сил, Ник Картер попытался добраться вдоль железных штанг краев палубы до середины палубы, чтобы дойти до входа в каюты.

   Так как буря изменила направление, то Ник Картер был теперь подвержен всей ее силе и лишь с огромными усилиями добрался до нужного места.

   Тут он приподнялся на руках и взглянул на освещенные окна кают-компании.

   Звать на помощь не имело смысла, так как за свистом и ревом урагана все равно никто не услышал бы его.

   Ник Картер задумался, как быть дальше.

   Наконец он лег плашмя на доски и медленно пополз, в надежде добраться до входа.

   После неимоверных усилий он в конце концов добрался до цели.

   Он осторожно приподнялся и нажал ручку дверей.

   К счастью, дверь была не заперта.

   Ник Картер вздохнул с облегчением, кое-как добрался до своей каюты и тотчас же, не раздеваясь, свалился в постель.

  

  

   Когда он проснулся, было еще темно.

   Тотчас же мозг его начал усиленно работать и он мысленно снова пережил все перенесенные ужасы.

   Затем он вспомнил гейшу.

   Она оказалась права, утверждая, что Ханчу предатель и советуя быть настороже.

   В сущности, ураган спас ему жизнь, так как Ханчу, несомненно, ожидал его у выхода из кают с кинжалом в руках. Таким образом, он за одну ночь дважды избежал гибели: от руки убийцы и от силы урагана.

   Он задумался над тем, что если в среде подчиненных генерала находились такие предатели, то до Сан-Франциско ему не удастся доехать живым.

   Лежа неподвижно на постели, Ник Картер обдумывал всевозможные планы и наконец нашел, как ему казалось, верный путь.

   Он вскочил с постели, заткнул платком замочную скважину, спустил занавес у окна, так чтобы оттуда не мог проникнуть ни один луч света, зажег электричество и открыл свой чемодан.

   Находясь в Токио, он кое-как составил коллекцию "инструментов", как он называл необходимый всякому сыщику реквизит: парики, фальшивые бороды, белила, румяна, одеколон и тому подобные вещи.

   Прежде всего он снял мокрый костюм и переоделся во все сухое. Затем он начал гримироваться.

   Около часа он простоял перед зеркалом и усиленно работал.

   Сделав последний штрих, он отошел от зеркала и облегченно вздохнул.

   Грим удался великолепно.

   Он сам себя почти не узнавал.

   На голове сидел седой, коротко остриженный парик, седые же, щетинистые брови выступали вперед над впалыми, казавшимися бесцветными, глазами. Кожа на лице казалась морщинистой и имела бледно-желтый цвет. Классический прямой нос Ника Картера превратился в неуклюжую, приплюснутую картошку японца. Даже энергичный подбородок как будто отступил назад.

   Таким образом, Ник Картер превратился в шестидесятилетнего японца.

   Надев еще соответствующий костюм, он стал похож на зажиточного японского коммерсанта.

   Затем он снова уложил свои вещи, прибрал каюту, завернул свой прежний костюм в узелок, взял его в руки, погасил свет и осторожно вышел из каюты.

   Сначала он, высунув вперед голову, прислушался.

   В коридоре никого не было ни видно, ни слышно.

   Неслышными шагами он прошел по коридору и поднялся на палубу. Там тоже никого не было.

   Он швырнул узелок в море и затем снова вернулся в свою каюту.

   Там он взял еще кое-какие вещи, которыми он думал воспользоваться впоследствии и еще раз удостоверился в том, что деньги и ценные вещи спрятаны в надежном месте.

   Затем он снова вышел из своей каюты и отправился в курительную комнату, где сел в одно из кожаных кресел.

   Тем временем буря утихла, лишь изредка ветер порывисто задувал над палубой.

   Когда Ник Картер вошел в курительную, было четыре часа утра.

   Ник Картер так устал от пережитых за ночь волнений, что почти тотчас же заснул и проснулся лишь, когда кто-то потряс его за плечо.

   Было уже совершенно светло.

   Возле него стоял капитан.

   - Почему вы ночью находитесь в курительной, а не в вашей каюте? - спросил он по-японски.

   Ник Картер быстро оглянулся. Кроме него и капитана никого в курительной не было:

   Он ответил по-английски:

   - Хорошо, что вы пришли, капитан Рит, мне нужно с вами переговорить. Не будете ли вы любезны пожаловать в комнату у мостика, где нас никто не может подслушивать? Я состою пассажиром первого класса, а зовут меня Ник Картер.

   - Как? - вспылил капитан. - Меня, извините, не проведешь! Слава Богу, Ник Картер не японец, а самый настоящий американец! Что за глупости вы говорите! Вы - и Ник Картер! Если бы это не было так глупо, то это было бы ужасно смешно!

   - Успокойтесь, капитан, - прервал его Ник Картер, - я все-таки тот, за кого себя выдаю. К сожалению, я не могу снять своего грима, и вам придется верить мне пока без доказательств. Будьте любезны исполнить мое желание и пожаловать туда, куда я вас просил. Речь идет об очень важном деле.

   Капитан в недоумении разглядывал мнимого японца, по-видимому, все еще не доверяя ему. Наконец он сказал:

   - Ладно, пойдем туда. Но имейте в виду: если окажется, что вы меня обманули, то я вас запру под замок и не выпущу раньше Сан-Франциско.

   Немудрено, что капитан был сильно не в духе. Всю ночь он провел на мостике, ни разу не сходя со своего места.

   Он поднялся по лестнице к комнате у мостика, вошел, сел в кресло и сказал, не пригласив Ника Картера сесть:

   - Вот что, милейший. Говорите, в чем дело и не врите, иначе пожалеете. Я до сих пор ни разу не видел вас на пароходе и поэтому имею основание предположить, что вы тайком забрались на судно и скрывались. Признаюсь, я еще ни разу не слыхал, чтобы японец говорил так хорошо по-английски, да еще с нью-йоркским акцентом, но это мне мало. Если вы еще раз попытаетесь провести меня, то вы обязательно попадете впросак: случайно я имею честь лично знать знаменитого сыщика. Хотя он и недосягаем в искусстве гримироваться, но все-таки он не может изменить лицо и всю фигуру до того, чтобы походить на шестидесятилетнего японца! Это уж невозможно!

   - Это большой комплимент, - ответил Ник Картер, спокойно садясь в кресло, - и я дам вам все необходимые объяснения, но предварительно попрошу вас дать мне одну из ваших великолепных сигар, так как мне сильно хочется курить, чтобы успокоить нервы. Дело в том, что я во время бури имел удовольствие кататься в течение получаса по палубе, а затем попасть в одну из спасательных лодок, одним концом сорванную со штанги. Оттуда я с трудом выбрался опять на палубу. Если бы я опоздал с этим на несколько секунд, то теперь не сидел бы здесь. Кажется, это была лодка номер 8.

   Капитан в недоумении покачивал головой. Все то что он слышал сейчас, казалось ему столь же невероятным, как и утверждение, что сидевший в комнате японец есть Ник Картер.

   Сыщик видел по лицу капитана, что тот все еще не верит ему, и потому снова заговорил:

   - Неужели вы не узнаете меня по голосу?

   - Голос-то мне знаком, - проворчал капитан, - но если вы на самом деле Ник Картер, то я сегодня вечером ставлю дюжину шампанского!

   - Отлично, - засмеялся Ник Картер, - остается только пожалеть, что вы, без сомнения, потратитесь из-за меня, но делать нечего, я - Ник Картер! Впрочем, как же сигара?

   - Возьмите из ящика на столе, - небрежно ответил капитан, - там есть и спички. А потом говорите, в чем дело, и объясните, к чему весь этот маскарад.

   Ник Картер закурил сигару, пододвинул свое кресло к Риту и вынул из кармана свой именной билет на проезд и выданный ему генеральным консулом в Йокогаме паспорт.

   Капитан внимательно просмотрел эти документы.

   Затем он возвратил их сыщику и сказал:

   - Простите, мистер Картер, что я был немного резок с вами, но в этом виноват ваш превосходный грим! Вы даже взгляд ваших глаз переменили! Каким образом вы этого достигли, я решительно не понимаю!

   - Это все пустяки, необходимые в нашем деле, - ответил Ник Картер, улыбаясь, - так вот, слушайте, капитан. История будет долгая, но я должен посвятить вас во все ее подробности.

   Затем Ник Картер рассказал капитану все, что происходило в последнее время, начиная с того момента, когда он попал в плен к Мутушими и был увезен в Японию.

   - Вы видите, капитан, - заключил он, - что у меня есть полное основание, чтобы меня здесь на пароходе официально не существовало. Я хочу попросить у вас, чтобы вы распорядились отвести мне другую каюту и другое место за общим столом. Ведь это нетрудно сделать?

   - Конечно, мистер Картер, - ответил капитан, - вы мне лично тоже сделаете большое одолжение, если изловите эту проклятую шайку, прежде чем мы дойдем до Сан-Франциско. Я много кое-чего перевидал на своем веку, но еще ни разу не было такого безобразия, чтобы целая банда убийц находилась у меня на судне.

   Капитан встал, пожал Нику Картеру руку и ушел, чтобы отдать необходимые распоряжения.

  

  

   В полдень, у входа в дамскую гостиную была вывешена дощечка с указанием, сколько миль прошло судно за истекшие сутки, и с извещением о том, что после вчерашней бури пропало без вести два пассажира, и что имеется основание предположить, что они были сметены с палубы ураганом. Были также указаны имена этих пассажиров:

   "Николай Картер из Нью-Йорка,

   Ханчу из Токио".

   Сам Ник Картер как раз внимательно читал это извещение, как вдруг за его спиной остановились два японца и тоже прочитали известие о пропаже двух пассажиров.

   Ник Картер хорошо заметил, как японцы переглянулись, и услыхал, как один из них сказал:

   - Интересно, смело ли их обоих вместе?

   - Весьма возможно, - ответил другой, - я даже уверен в этом.

   Ник Картер хорошо заметил лица обоих японцев и знал, что он в любое время узнает их.

   "Тоже двое из числа моих приятелей, - подумал он, - погодите, ребята, я с вами разделаюсь".

   В это время появились генерал Лакатира и Том Гарнет.

   По-видимому, они еще не знали, в чем дело, так как тоже остановились и прочитали извещение.

   Едва только Гарнет дочитал, он в сильном волнении воскликнул:

   - Посмотрите сюда, отец! Ведь это ужасно!

   Генерал в ужасе смотрел на извещение и не мог произнести ни слова. Наконец, он опомнился и медленно произнес с ударением на каждом слове:

   - Он убит! Его убил не кто иной, как Ханчу! Я с самого начала не доверял ему, потому что он сам состоял на службе у Мутушими, так же как его отец и дед - у предков барона. Но так как он давно уже служил в полиции и там отличился, то я не возражал против его назначения. Нам остается утешиться тем, что самого убийцу тоже постигла заслуженная кара.

   - Да, но это не меняет факта, - уныло отозвался Гарнет, - что значит жизнь Ханчу в сравнении с незаменимым Ником Картером?

   - К сожалению, ты прав, - вздохнул генерал, - сотни таких людей как Ханчу не стоят одного Ника Картера!

   - Как быть теперь? - спросил Гарнет с растерянным видом.

   - Как быть! Да никак, - ответил Лакатира, пожимая плечами, - что мы можем сделать? Я не сумел исполнить поручение, возложенное на меня микадо, вот и все. Мне остается только вернуться с тем же пароходом в Нью-Йорк, доложить микадо о происшедшем и подать в отставку, а то еще, пожалуй, меня и так выгонят со службы.

   - До этого не дойдет, - решительно заявил Гарнет.

   Но Лакатира только покачал головой и печально сказал:

   - Ты не знаешь микадо так хорошо, как я его знаю. Тот человек, жизнь которого я должен был охранять как свою собственную, погиб вследствие моей небрежности, а небрежность моих людей будет поставлена в вину мне.

   - Зачем ломать себе голову над вопросами, которые разрешатся еще нескоро, - заметил Гарнет, - это ты успеешь сделать и после.

   - Ты прав, - ответил Лакатира, - от этого ничего не изменится. Впрочем, вот еще что: можно ли будет скрыть от гейши известие о смерти Ника Картера? Это было бы желательно, так как мне хотелось бы, по крайней мере на время, избавить ее от этого горя.

   - Вряд ли это удастся, - задумчиво произнес Гарнет, - так или иначе известие это дойдет до нее, да и как ты объяснишь ей внезапное исчезновение Ника Картера? Кто-нибудь да скажет ей, в чем дело, хотя бы та же ее прислуга. Впрочем, именно прислугу-то можно было бы заставить пока не говорить ничего.

   - Это хорошая идея, - согласился генерал, - но в общем это все-таки ни к чему ни приведет и она в конце концов все-таки узнает. А ты знаешь, что будет дальше: в один прекрасный день она тоже пропадет без вести, как и тот, кого она так любила. Это во всяком случае надо предупредить, иначе микадо может упрекнуть меня в том, что я должен был по крайней мере ее-то удержать от такого шага.

   - А не лучше ли будет, если ты сам сообщишь ей об этом несчастье? Быть может, она обещает тебе остаться в живых.

   - Никогда она этого не пообещает, - возразил Лакатира.

   - Но попытаться-то можно.

   - Из твоих став явствует, Том, что ты не настоящий японец! Ты не знаешь нашего народа. У нас не может быть двух мнений о том, что молодая девушка должна последовать за своим возлюбленным в могилу, чтобы там снова соединиться с ним. Не воображай, что девушки идут на это нерешительно или с боязнью. Напротив, они идут на смерть с радостью, без колебаний, точно на свадьбу.

   - В таком случае, действительно, нет надежды удержать ее в живых, - заметил Том Гарнет.

   Они вместе с генералом отошли от извещения.

   Ник Картер, выслушавший всю их беседу, глубоко задумался.

   Он убедился, что его план вызвал тяжелые осложнения, о которых он раньше не подумал.

   Из-за него старый, заслуженный генерал был погружен в тяжелые заботы и с трепетом ожидал часа, когда ему придется доложить своему императору о своей неудаче.

   Из-за него должна была пострадать Ота Окума, почти еще ребенок, которая не задумается наложить на себя руки.

   Вдруг он услышал за своей спиной легкий крик ужаса.

   Он обернулся и увидел гейшу Ота Окума на расстоянии какого-нибудь шага за своей спиной.

   С широко раскрытыми от ужаса глазами она смотрела на извещение о смерти Ника Картера. Пальцы ее были судорожно сжаты, она стояла, как каменная.

   Ник Картер внимательно наблюдал за ней.

   Вдруг ее лицо приняло другое выражение.

   По-видимому, она пришла к определенному решению, о котором Ник Картер не мог не догадаться после того, что он слышал от генерала.

   Мало-помалу Ота Окума пришла в себя. Крупные слезы появились у нее на глазах, она закрыла лицо обеими руками, повернулась и пошла по палубе.

   Ник Картер пошел за ней по пятам, чтобы быть готовым вмешаться, если она вздумает без промедления лишить себя жизни.

   Она свернула к борту и остановилась, глядя на синие волны. Но когда она заметила, что старый японец неотступно идет за ней следом, она покраснела и направилась к своей каюте.

   Она открыла дверь и уже собиралась закрыть ее за собой, как вдруг Ник Картер вошел за ней туда же.

   Если бы тут находилась прислуга, ему вряд ли удалось бы ворваться.

   Ота Окума грозно взглянула на вошедшего и указала рукой на дверь.

   Но Ник Картер протянул к ней обе руки и прошептал одно только слово:

   - Ота!

   На лице ее появилось выражение неописуемого изумления. Она отступила назад и смотрела на вошедшего с любопытством и страхом.

   - Ота, - мягко произнес Ник Картер, - не бойся, это я - Ник Картер! Извещение о моей смерти не соответствует истине - я жив! Во время урагана Ханчу хотел меня убить, но погиб при этом, а я загримировался и переоделся и упросил капитана распространить весть о моей смерти, чтобы мои враги поверили, будто я погиб. Верь мне, Ота, это я!

   Она пытливо взглянула на него, но вдруг внезапно разрыдалась и бросилась на кушетку.

   - Что с тобой, Ота? - спросил Ник Картер, наклоняясь к ней, - неужели ты плачешь оттого, что я остался жив и ты не можешь соединиться со мной в царстве теней?

   - Нет, не то, - рыдала она, - но мне, кажется, что злые духи овладели твоим голосом. Я не знаю, на самом ли деле ты пал от руки убийцы, или ты остался жив. Глядя на тебя теперь, я не могу верить, что ты Ник Картер. И все же я узнаю тебя по голосу! Объясни мне эту загадку и успокой меня!

   Ник Картер рассказал ей все, что было, начиная с того, как он вышел из ее каюты и до того момента, когда она прочитала извещение.

   Когда он окончил свое повествование, она вполне успокоилась и со счастливым выражением смотрела на него.

   - А теперь я пойду к генералу Лакатира и Гарнету, - заключил Ник Картер.

   Ота Окума удержала его за руку и воскликнула:

   - Нет, не делай этого!

   - Но ведь генерал и Гарнет озабочены тем, что возложенная на них миссия не удалась. Старик, пожалуй, покончит с собой, опасаясь упреков своего императора.

   - Все это возможно, - сказала Ота, - что он так и сделал бы, если бы ты на самом деле погиб, но все-таки не раньше, чем доложит обо всем микадо. Но ведь он намного раньше этого узнает, что ты жив. Нет, сейчас не говори ему ничего, пусть все думают, что ты погиб во время урагана.

   - Однако, я таким образом причиняю моим друзьям горе и заботы.

   - Это так, но подумай, как велика будет их радость, когда они потом узнают правду. Если ты им откроешься, то снова подвергнешься опасности от убийц.

   - Как так? Неужели ты хочешь сказать, что генерал или Гарнет выдадут меня моим врагам?

   - Нет, не то! Они сделают это не нарочно, а невольно, жестами, выражением лица. Те, которые собираются убить тебя, будут читать в их лицах, как в открытой книге.

   - Ты, пожалуй, права, - согласился Ник Картер.

   - Ну вот! Значит, храни свою тайну про себя!

   Ник Картер должен был согласиться, что Ота Окума была вполне права.

   - Скажи мне, Ота, - заговорил он снова, уже собираясь уходить, - о чем ты думала после того, как прочитала извещение, когда я следил за тобой?

   Она покраснела и указала рукой в окно на море.

   - Я думала о том, как хорошо будет умереть в синих волнах и соединиться с тобой в царстве теней, - ответила она и опустила глаза.

  

  

   На вторую ночь после приключения с Ханчу, Ник Картер как-то направлялся к своей каюте, именно той, которая была ему отведена, как японскому купцу.

   Вдруг он остановился, услышав голоса за одной из дверей в коридоре.

   По-видимому, беседовали два японца.

   В этом, конечно, ничего интересного не было, но Ник Картер слышал, как говорившие несколько раз произносили имя генерала Лакатира и его зятя Тома Гарнета.

   Было уже почти двенадцать часов ночи.

   Ник Картер весь вечер провел в каюте у капитана, покуривая сигары и беседуя.

   Ночь была хорошая, море было глаже зеркала.

   Когда Ник Картер приблизился к двери, он к изумлению своему заметил, что она открыта. Вместе с тем беседа вдруг оборвалась. Заглянув в каюту, он увидел, что там на нижней койке спит один пассажир.

   - Что за чудеса такие, - проворчал Ник Картер и отступил на шаг, так что очутился опять на первоначальном своем месте.

   И снова раздались голоса. Почему-то Ник Картер то ясно слышал каждое слово, то ничего не мог разобрать; между тем нельзя было сомневаться в том, что беседовавшие не меняют тона.

   Это странное явление, по-видимому, находило объяснение в акустике коридора, быть может, легкий ветерок доносил звуки до него.

   Ник Картер несколько раз менял места, но голоса слышны были только в одной определенной точке, именно там, где он остановился, когда расслышал имена Лакатира и Гарнета. Как он ни прислушивался, он все-таки мог уловить лишь отдельные слова и имена: "Мутушими", "Мутушими", "месть", "обязанность".

   Однако, ему никак не удавалось установить, откуда именно раздавались голоса, так что он, в конце концов, пожал плечами и отправился в свою каюту.

   Непосредственно позади его каюты на верхнюю палубу шла маленькая лестница.

   Войдя к себе, Ник Картер почему-то вздумал пройтись еще раз наверх.

   Он медленно поднялся по ступеням лестницы. Когда он уже высунул голову и плечи наружу, над палубой, он вдруг опять услышал голоса. Вместе с тем он узнал, каким образом беседа доходила до него внизу лишь отрывками.

   Кто-то из пассажиров, тяготясь духотой в своей каюте и стремясь к тому, чтобы постоянно проветривать ее, устроил перед своим окном нечто вроде "ветропровода", прикрепив к правому углу оконного отверстия кусок парусины.

   Голоса раздавались из следующего помещения, "ветропровод" же, так сказать, задерживал их и относил вниз.

   Ник Картер подкрался к следующей каюте и остановился прямо над парусиновым "ветропроводом". Теперь он отчетливо слышал каждое слово, хотя беседовавшие говорили шепотом.

   Ник Картер услышал такую фразу:

   - А что ты хотел еще сказать об Ота Окума, Ногасука?

   - А вот что, - ответил другой голос, в котором Ник Картер тотчас же узнал голос одного из тех японцев, которые обменялись замечаниями, прочитав извещение о его смерти, - я положительно не понимаю ее. Почему она не утопилась, чтобы последовать за своим возлюбленным? Ведь Ник Картер ее возлюбленный, не так ли?

   - Стало быть, нет, - возразил первый, - иначе она, наверно, покончила бы с собой.

   - Пожалуй, этот американец вовсе не погиб!

   - Что ты этим хочешь сказать? - послышался третий голос.

   - Я слышал, - раздалось в ответ, - что этот сыщик живуч, как кошка! Всем нам хорошо известно, что один из первоначальных мстителей отправился к генералу Лакатира, раскрыл ему весь заговор и потом убил себя. Так как генерал находится тут же на пароходе, то он, несомненно, сообщил обо всем Нику Картеру и потому есть основание предположить, что этот хитрый американец водит нас за нос!

   - Не слишком ли это смелое предположение?

   - Почему? Я уже уверен в, том, что Ник Картер жив, потому что Ота Окума еще жива!

   - Но ведь не может же он находиться где-нибудь вне судна.

   - Да и не нужно! Он гуляет среди нас в качестве пассажира!

   - Объяснись яснее.

   - Изволь! На другое утро после исчезновения сыщика среди пассажиров появилось новое лицо, которое я раньше не видел. Говорили, что до этого он был болен и лежал у себя в каюте. Но я сразу узнал, что это неправда.

   - Каким образом?

   - Та каюта до того утра пустовала. Это очень удобная каюта, которую я осматривал несколько раз, так как хотел взять ее вместо своей.

   - Ты это точно знаешь?

   - Точно.

   - Но почему же ты раньше не сказал нам об этом? Почему ты только теперь заговорил?

   - Потому, что меня это в сущности не касается. Моя задача начинается лишь в Сан-Франциско, а до тех пор я не обязан содействовать вам. С тех пор, как я сделал это открытие с каютой, я все-таки стал наблюдать за этим новоявленным пассажиром.

   - И что же ты заметил?

   - В первый раз я его увидел на другое утро после исчезновения Ника Картера. Он стоял у входа в дамскую гостиную и внимательно читал извещение. Я же наблюдал за ним и заметил, что он совершенно не был поражен этим известием. Это мне показалось подозрительным. Тут явилась Ота Окума и тоже прочитала извещение. Когда она отошла, тот незнакомец последовал за ней. Я был уверен, что согласно обычаям нашей родины, гейша оденет праздничный наряд и бросится в воду. Но она этого не сделала, она отправилась в свою каюту, куда за нею последовал и тот незнакомец. Я уверен, что если бы Ота Окума не знала его, она подняла бы крик. Но, по-видимому, она его сразу узнала и потому осталась спокойна.

   - Да, это, действительно, наводит на размышления.

   - Пожалуй, ты прав.

   - Я убежден, что я прав. Кроме того я заметил, что этот незнакомец постоянно вертится возле гейши, когда она находится на палубе. Как бы они оживленно ни беседовали, они тотчас же умолкают, как только кто-нибудь к ним приближается. Словом, я уверен, что этот мнимый купец не кто иной, как сыщик Ник Картер, хотя он называет себя Маличи из Нагасаки. Твой черед настал, Куроки, убить его, так как ты заменил Ханчу.

   - Я не премину сделать это! Я знаю, где находится его каюта, где он теперь спит и я сейчас же возьмусь за дело. Подождите меня здесь, пока я не вернусь.

  

  

   Ник Картер решил немедленно действовать.

   Двух мстителей он знал в лицо: это были Куроки и Ногасука, те два японца, черты лица которых он запечатлел в своей памяти, стоя перед извещением. Что касается третьего, по имени Ито, то, к сожалению, Ник слышал только его голос, а заглянуть в каюту не было возможности, так как окно было закрыто занавеской.

   "Мне положительно везет, - подумал Ник Картер, спускаясь вниз по лестнице, - если бы я не услыхал имен моих друзей, то никогда не догадался бы подняться на палубу и подслушать беседу, а просто пошел бы в свою каюту и лег спать. А так как я очень устал, то и заснул бы как убитый, и этому японцу не стоило бы большого труда укокошить меня".

   Вернувшись в свою каюту, Ник Картер немедленно принялся за дело, так как Куроки мог явиться с минуты на минуту. Он быстро свернул несколько одеял из верхней койки и положил их в нижнюю постель, так что можно было подумать, что там лежит человек. Из нескольких полотенец, в которые он завернул башмак, он соорудил нечто похожее на голову, натянул на нее парик и затем покрыл все это одеялом.

   Затем он открыл вделанный в стену каюты гардеробный шкаф и спрятался туда, погасив предварительно электрический свет.

   Спустя несколько секунд он услышал в коридоре крадущиеся шаги.

   Куроки остановился у двери и прислушался.

   Чтобы успокоить его, Ник Картер чуть приоткрыл дверь шкафа и начал громко храпеть.

   Куроки юркнул в каюту.

   Так как ночь стояла темная, то в иллюминатор проникал лишь слабый свет, при котором казалось, что в нижней постели лежит человек.

   Куроки подкрался к постели, замахнулся правой рукой, в которой сверкнул длинный кинжал и быстро опустил его, так что лезвие до рукоятки вошло в одеяло.

   Он, конечно, тотчас же заметил, что попал впросак, но прежде чем он успел сбежать, Ник Картер выскочил из шкафа и схватил японца, пользуясь приемом, которому его научил Тен-Итси: он схватил Куроки сзади за волосы правой рукой, а левой зажал ему горло; затем откинул голову своего врага назад и коленом сильно ударил его в спину.

   Куроки, не испустив ни одного звука, лишился чувств и свалился на пол.

   Ник Картер моментально снял с подушки наволочку и воткнул ее японцу в рот. Затем он связал его полотенцами по рукам и ногам, поднял на руки и положил его на верхнюю койку.

   Так как тем временем Куроки успел прийти в себя, Ник Картер сказал ему:

   - Не пытайся скатиться из койки. Этим ты только повредишь себе. Следуй моему совету и лежи смирно.

   Затем Ник Картер вышел из каюты и запер за собой дверь.

   Он намеревался тотчас же поймать и обоих других японцев, для чего полагал подкрасться к окну каюты и угрожать им револьвером.

   В каюте все еще был свет. Внутри было тихо и Ник Картер думал, что заговорщики молча ожидают возвращения своего товарища.

   Одним быстрым движением он откинул занавеску от окна и просунул руку, вооруженную револьвером.

   Но к изумлению своему он увидел, что в каюте никого нет.

   Он опустил руку и юркнул за один из широких вентиляторов, надеясь, что кто-нибудь вернется в каюту.

   Но ожидания его не оправдались.

   Японцы оказались более предусмотрительными, чем он ожидал.

   Они и не подумали ждать возвращения Куроки, считаясь с возможностью неудачи и поимки своего товарища. Если бы это случилось, то Куроки был бы доставлен в его каюту и товарищи его очутились бы в крайне двусмысленном положении, так как тогда сразу было бы ясно, что они его сообщники. Вот почему они после ухода Куроки отправились каждый в свою каюту.

   Нику Картеру это было крайне досадно, так как исчезновение Ито и Ногасука было равносильно раскрытию его инкогнито. Если бы ему удалось задержать их, то никто на пароходе не догадался бы, кто он такой на самом деле, а теперь они, конечно, немедленно передадут своим помощникам всю правду.

   Ввиду этого не стоило больше сохранять инкогнито и гримироваться.

   Было четыре часа утра. На востоке занималась заря.

   Ник Картер вернулся в свою каюту, зажег свет и взглянул на своего пленника. Он не ошибся в своей догадке: это был один из тех японцев, которые одновременно с ним читали извещение. Следовательно, теперь было нетрудно узнать и Ногасука.

   Ник Картер не прикоснулся к нижней постели. Кинжал торчал в одеяле и являлся бесспорной уликой против убийцы.

   Удостоверившись, что Куроки крепко связан, Ник Картер опять вышел и поднялся на палубу.

   На мостике стоял старший офицер, только что явившейся на утреннее дежу