Картер Ник - Двойное убийство

v align="justify">   - Вы говорите, что надели барыне туфли, - продолжал Ник, - это были туфли на гагачьем пуху?

   - Они самые.

   - И с тех пор вы не видели вашей барыни?

   - Нет, сэр.

   - Вы попрощались с ней, уходя?

   - Нет, - покачала головой ирландка. - Я не хотела выдавать того, что мы уходим уже вечером.

   - Разве не вы должны были утром приготовить завтрак, Нора?

   - Нет, сэр; мне было сказано, что это не нужно.

   - Мне кажется, Ник, - полушутя, полусерьезно вставил инспектор полиции, - что тот неоткупоренный пузырек хлороформа, который я видел на окне в комнате Рафаэля, был приготовлен недаром. Он должен был сыграть некую роль по отношению к служанкам.

   - Без сомнения, - согласился Ник. - Негодяй хотел одурманить девушек.

   - Что же случилось, сэр? - с беспокойством, осведомилась Нора. - Хозяйка... Что с ней?

   - Нечто очень серьезное, Нора. Может быть, вы предполагаете?

   - Нет, - покачала Фланиган головой. - Уж не убита ли она? От этого братца я всего ожидаю.

   - Почему же именно брат? - насторожился сыщик. - Почему не этот гость?

   - О, нет! - убежденно произнесла ирландка. - Этот не обидит и мухи. Вот Рафаэль...

   - Что же?

   - Да он пробыл всего один день, а мы уже боялись его, как огня.

   - Отчего?

   - Очень уж он отвратителен, - созналась Нора. - Эти холодные, злые, жестокие глаза. Когда он открывал рот, то показывал свои зубы, как хищный зверь. Кроме того, он никогда не смеялся, а людей, которые не умеют смеяться, сэр, я избегаю. Это нехорошие люди, сэр!

   - Вполне с вами согласен. Еще что вы заметили?

   - Он шнырял по всему дому, словно вынюхивал что-то и совал всюду свой нос. Главным образом, он вертелся перед несгораемым шкафом и я несколько раз видела, что он стоял на коленях и возился с замком.

   - Так, так, - кивнул Картер. - Для чего он это делал, по-вашему?

   - Не мудрено догадаться, - бойко вставила Дюбуа. - Он хотел взломать шкаф. В нем были деньги и драгоценности хозяйки.

   - Но, ведь шкаф был заперт?

   - Постоянно, - последовал ответ.

   - Он и теперь еще заперт, - проворчал Картер. - Негодяй был убит прежде, чем успел привести свое гнусное намерение в исполнение.

   - Он убит? - с ужасом спросила Нора.

   - Да.

   - Кем?

   - Гостем, которого вы впустили.

   - И поделом, - твердо произнесла Дюбуа.

   - Да, поделом, - серьезно подтвердила Фланиган. - Я убеждена, что не с добра спрятался он за портьеру. Поэтому я и дала знак гостю.

   - Почему вы предполагаете, что он подкарауливал гостя, что это была не шутка?

   - Не могу вам сказать, - просто ответила ирландка... И сама не знаю. Просто, мне так показалось. Я почувствовала что-то неладное - вот, и все.

   - Полюбуйся, Джордж, - обратился Картер к своему другу, - насколько чутко сердце женщины. Она ничего не знала, не комбинировала, не наблюдала - она, просто-напросто, почувствовала, что негодяй замышлял недоброе против гостя. Удивительно создано женское сердце.

   - Боже, как поэтично, - усмехнулся Картер.

   - Я думаю, их можно отпустить? - перешел Мак-Глусски с поэзии на прозу.

   - Конечно. Ведь, мы же знаем, где их найти. Благодарю вас, Нора. И вас также, Мари. Вы можете идти домой.

   - А что с нашей госпожой, сэр?

   - Это вы узнаете из утренних газет. Спокойной ночи.

   По звонку Мак-Глусски в комнату вошел полисмен и увел девушек.

   - Ну, мистер Мак-Глусски, - шутливо и торжественно обратился сыщик к своему другу. - Теперь настала очередь докончить свое повествование. Я знаю, например, что вы осведомлены насчет того, на каком корабле приехали сюда Антонио и Рафаэль, знаю, что вы собрали сведения и об их отношениях друг к другу. Наконец, я нисколько не удивлюсь, если вы приготовите нам какой-нибудь особенный сюрприз. "Неправда ли, Горацио?"

   - Я уже давно ожидал от тебя такого вопроса, - весело произнес он. - Собственно говоря, мне не следовало собирать сведений на корабле, я знал, что это сделаешь ты.

   - Но ты, все-таки, собрал их. Итак, что же ты узнал?

   - Прежде всего то, что оба действительно приехали на одном пароходе.

   - И они относились хорошо один к другому?

   - О, да. Мне сказали, что все считали их за родных братьев.

   - Этого и следовало ожидать, - кивнул головой Ник. - Ты помнишь, что войдя в гостиную, Антонио спросил: "Зачем ты прячешься от меня, дружище?"

   - Кроме того, - продолжал Мак-Глусски, - Рафаэль всем представлял де ла Вуэльту как своего будущего шурина.

   - Да?! - вскрикнул Картер.

   - Да!

   - Ты установил надзор за Антонио после визита к Адели?

   - Конечно. Только, к сожалению, не особенно строгий.

   - Значит, за Антонио следили?

   - Следили, - кивнул Мак-Глусски.

   - Что же ты говорил, будто решил не устанавливать надзора?

   - А, просто хотелось посмотреть, поверишь ли ты этому, Ник.

   - И тебе чуть-чуть не удалось провести меня, - засмеялся Картер. - Но я слишком хорошо знаю тебя и твою тщательность, чтобы поверить этому.

   - Как ты думаешь, - таинственно подмигнул глазом инспектор, - не допросить ли нам еще одно лицо, которое сидит внизу, в одной из камер?

   - А почему бы и нет, - совершенно спокойно отозвался сыщик. - Когда же ты арестовал его?

   - Да, приблизительно, через час после того, как сегодня вышел из дома, в котором были совершены убийства.

   - А это, действительно он, Антонио де ла Вуэльта?

   - И ты еще спрашиваешь? - с укором спросил инспектор полиции.

   - Пока, я не имею веских доказательств, я не верю, даже самому себе.

   - Покорнейше благодарю за любезность, - засмеялся Джордж. - Иными словами, это значит: "Как же после этого я могу верить тебе?!" Но, успокойся, Фома неверующий, это самый настоящий Антонио де ла Вуэльта.

   - Он действительно помешанный?

   - К сожалению, да, - вздохнул инспектор. - Он беснуется так, как мне редко приходилось видеть.

   - Но почему же тогда ты вначале не соглашался с моими выводами? Или ты и в данном случае хотел мне по-приятельски надеть дурацкий колпак?

   - Нет, - откровенно сознался Мак-Глусски. - В моих действиях я руководствовался афоризмом Вовенарга: "противоречия сглаживаются противоречиями".

   - На нем еще было окровавленное платье?

   - Было, - лаконично ответил инспектор.

   - При каких условиях его схватили?

   - Как тебе теперь известно, - начал Мак-Глусски, - за Антонио наблюдали. Я, впрочем, приказал только докладывать мне, куда он пойдет и что будет делать. Поэтому мой агент спокойно дал ему войти в дом и выйти оттуда, тем более, что в промежуток между приходом и уходом ничего подозрительного не наблюдалось. Затем...

   - А этот агент, - перебил Ник своего друга, - видел уходившую прислугу?

   - Конечно, но они его нисколько не интересовали. Надо тебе сказать, что наблюдение за Антонио я поручил одному из лучших агентов.

   - Когда Антонио вышел из дому?

   - Около трех часов утра.

   - Твой агент заметил, что испанец оставил подъезд открытым?

   - Нет. Ему было поручено наблюдать исключительно за Антонио, не обращая больше внимания ни на что.

   - Как вел себя де ла Вуэльта на улице?

   - Вначале он шел спокойно... Затем начал размахивать руками, но вскоре успокоился. Потом внезапно побежал, как могут бежать только помешанные. Этого бега мой агент никогда не забудет: он и теперь еще не пришел в себя. Таким образом, они мчались до Йокера, откуда агент телефонировал мне о сумасшествии Антонио. Я приказал арестовать его и доставить сюда. Надо тебе сказать, что его костюм выглядел еще ужаснее, чем ванная комната.

   - Могу себе представить. Ну-ка, Джордж, вели его привести сюда.

   - Не лучше ли будет, если мы спустимся к нему? - заметил Мак-Глусски. - Я ведь вынужден был поместить его в изоляционную камеру.

  

  

   Спустившись по лестнице и пройдя несколько коридоров, все трое остановились перед решеткой, заменявшей в изоляционной камере дверь.

   Антонио сидел, забившись в угол и налитыми кровью глазами посматривал на стоявших перед ним людей. Платье несчастного было изодрано в клочки. Наконец, к нему, казалось, вернулось сознание: он подполз к решетке и надтреснувшим голосом заговорил:

   - Дайте мне высказаться, пока сознание еще не покинуло меня. Я хорошо говорю по-английски? Вы меня понимаете? Я - испанец, Антонио де ла Вуэльта и до безумия любил Чеквиту Корацони, как мы звали ее еще с детства... Когда она вышла замуж за другого, я сошел с ума и с тех пор страдаю припадками помешательства. Меня поместили в больницу для умалишенных близ Парижа. Мое здоровье там поправилось настолько, что врачи решили выпустить меня... В это время меня навестил Рафаэль Корацони и воспоминания, нахлынув на меня, снова помутили мой разум. Я, однако, силою воли, взял себя в руки и сумел, таким образом, обмануть даже бдительность психиатров. Наконец, меня выпустили. Рафаэль предложил мне ехать с ним в Америку, причем сказал, что его сестра согласна выйти за меня замуж. Мы поехали на одном корабле и когда прибыли в Нью-Йорк, Рафаэль сказал, что должен подготовить сестру к моему визиту. Действительно, вскоре я получил от него письмо с приглашением. Я не знаю на какой именно день он пригласил меня - помню только час - половина десятого вечера. Кажется, это было вчера... Однако, я должен торопиться: безумие снова охватывает меня. Я пришел в назначенное время... Меня впустила девушка и сказала, что нужно подождать... Затем... затем... да... Рафаэль, спрятавшись за портьерой, поджидал меня, схватил за шею и начал душить... В руках у него был шприц с ядом... Во время борьбы, игла вонзилась ему в шею и он умер. Я побежал, чтобы отыскать Чеквиту и все объяснить ей... Труп Рафаэля я затащил в ванную комнату... Однако, Чеквита была мертва...

   Больной провел рукою по лбу...

   - Больше... Больше я ничего не помню... я... он... он!!!

   Де ла Вуэльта, как разъяренный тигр, отскочил от решетки и закричал:

   - Я разорву его! Разорву в клочки! Я... попадись он только! Разорву! Разорву!

   По коридору пронесся дикий, нечеловеческий хохот: припадок возобновился.

   Молча, поднялись наверх коронер, Мак-Глусски и сыщик.

   Следователь первый нарушил тягостное молчание:

   - Я ухожу, друзья, - тихо произнес он. - Мне необходимо приступить к вскрытию трупов. Да, много ужасного видел я за свою многолетнюю практику, но картины, которую мы наблюдали только что внизу, я никогда не забуду.

   Он крепко пожал друзьям руки и вышел...

  

  

   Нам остается досказать немногое.

   Вскрытие трупа Адели показало, что яд, которым был наполнен шприц, был, действительно ядом змеи "la muerta de la alma"... Пятно на шее приняло размер доллара...

   Несчастную испанку похоронили на кладбище Санкт-Тринити... Рядом с ней нашел вечный покой и ее преступный брат.

   Антонио де ла Вуэльта вскоре впал в беспросветное помешательство: он перестал принимать пищу и питье и умер от истощения... Согласно его просьбе, высказанной в один из светлых промежутков, его похоронили рядом с Корацони.

  

  

   Со времени описанного происшествия прошло немало лет. Над могилами действующих лиц кровавой трагедии выросла уже трава, но Картер и теперь еще не может без содрогания вспомнить о том, как, благодаря одному негодяю погибли три молодые жизни.