Главная » Книги

Блок Александр Александрович - Сказка о той, которая не поймет ее

Блок Александр Александрович - Сказка о той, которая не поймет ее


   Александр Блок

Сказка о той, которая не поймет ее

   Уже разносились по городу слухи и толки о том, что он нарушил торжественную клятву, когда-то данную им, и безвозвратно предался в руки этой женщине. Уже из уст в уста переходило его имя, соединенное с ее именем, когда он, весь неприступный и весь сияющий, проходил в толпе. Но душа его оставалась по-прежнему светлой, и ни одно дурное и низкое слово не запало в нее глубоко. Все преодолевала эта душа, переплывая все моря, как острогрудый корабль с лебяжьей грудью.
   Но темное и тонкое имя этой женщины заставляло радоваться его врагов и сжимало трепетным страхом сердца друзей. Как будто знали те и другие, что еще недолго останется неомраченной душа его, что он, доселе гордый и сияющий, замедлит путь свой в толпе предателей и сольется с нею. Тогда, говорили враги, погибнет эта великая душа, и змеи оплетут ее. Тогда погаснет ясный свет, и змея ударом хвоста потушит лампаду, говорили друзья. И одинаково трепетно было и тревожно и друзьям и врагам, но он один ведал свои муки в одинокие часы, когда, оставаясь наедине с самим собою, следил за медленным движением луны.
   Уже тонкие чары темной женщины не давали ему по ночам сомкнуть глаз, уже лицо его пылало от возрастающей страсти и веки тяжелели, как свинец, от бессонной мысли. И она принимала в его воображении образы страшные и влекущие: то казалась она ему змеей, и шелковые ее платья были тогда свистящею меж трав змеиной чешуею; то являлась она ему в венце из звезд и в тяжелом наряде, осыпанном звездами. И уже не знал он, где сон и где явь, проводя медлительные часы над спинкой кресла, в котором она молчала и дремала, как ленивая львица, озаренная потухающими углями камина. И, целуя ее осыпанную кольцами руку, он обжигал уста прикосновением камней, холодных и драгоценных.
   Она же любила пройти с ним по зале, и на многолюдстве любила она уронить платок, чтобы он первый поднял его, и взглянуть в глаза его обещающими глазами, чтобы он смутился и стал еще тоньше, выше и гибче, чтобы резко оттолкнул восхищенного ею юношу, открывая путь ей в толпе. Так проходили они, как небо за небом, - одну залу за другой, преследуемые взорами и восторженной завистью. Когда же они миновали все небеса, и проходили все залы, и оставались одни, она бросалась на темный ковер и застывала, неподвижная; и в холодеющие ее взоры проливалась та ночь, пережить которую было для него мучением сладостным, дотоле неведомым и таинственным.
   Уже луна поднялась высоко, и дома в городе побелели, и толки смолкли, чтобы с новой силой заплясать и закружиться утром, - когда она пришла к нему взволнованная больше, чем бывала. Одна прядь волос ее упала низко, и небрежно был зашнурован корсаж, и золотым и тонким стилетом были схвачены ее черные волосы. За длинным ее шлейфом влачился безобразный карлик, шатаясь на коротких ногах и ухмыляясь рябым и поганым лицом своим. Вся она была, как беспокойная ночь, полная злых видений и темных помыслов, и, успокоенный уже близким утром, он был снова и снова взволнован ее дикой, дразнящей и странной красотой.
   Опускаясь на глубокие ковры, она говорила: "Не касайся меня", и за темными шнурами и волнующимися дрожало ее сердце и шептало "возьми меня". Голосом более страстным и более нежным, чем всегда, она просила его совершить великое предательство, и зубы ее обнажались улыбкой трепетной, и губы тонули в змеиных прядях ее волос. Когда же он отрекался с трепетом, волнуясь ужасом надвигающейся гибели и страсти, она уронила золотой стилет и утопила лицо его в тяжелых и душных волосах. И когда он целовал холод благоуханного лезвия стилета, она взяла с него горестную клятву, и первая предалась ему, и долго томила его, пока не умерла опрокинутая луна и не порозовел рассвет.
   Когда же солнечный луч пронизал темную занавесь окна, и заплясали и запрыгали золотые змеи в темном кубке с вином, он взглянул в лицо этой женщины, которая была для него волей, воздухом и огнем. Было неподвижно это навеки ночное и навеки незнакомое лицо, и - по-змеиному - мгновенно верные - смотрели ему в глаза черные ее и сияющие глаза. И вот уже мягким туманом неприступности, как фатою невесты, закрывалось это сияющее одними глазами ночное лицо. И безобразный карлик бормотал у двери непонятные свои речи, приглашая в путь госпожу, готовясь летать за ее шлейфом всюду, куда полетит она, как безобразный астральный осколок - проклятый спутник зловещей и прекрасной кометы.
   И, услыхав бормотания карлика, он раздернул занавесь и выпустил на волю все клятвы свои, все унижения бессонных ночей своих и сонные туманы дней.
   Так не коснулась сердца его измена. Взяв большой кубок темно-красного вина, он подумал, что это - темная и изменчивая влага пролетевшей ночи, когда заплясали в нем золотые змеи, как золотой ее и сияющий пояс. И когда он выплеснул кубок в тишину утра, встала в его сердце строго одетая, опустившая вежды и не развязывающая пояса перед смертными - непроглядная тьма.
   Тогда проснулись от стука чутких сердец своих друзья и с трепетной радостью зашевелились в своих логовах враги. И с каждой постели спрыгнул и метнулся красный слух, и облетели слухи весь город, всех извещая и лаская каждого изветами о том, что вернулось к земле и солнцу все то, что было взято у них долгими трудами, острою мыслью и страстною волей. И смертельной тоской поросло сердце человека, которое не стало сердцем предателя.
   Навеки безвозвратная, уходила она, негодуя и унося в сердце оскорбление за нарушенную им клятву. И гадкий карлик едва поспевал лететь за нею в пространствах разгневанного света и взмятенного шлейфом ее эфира.
   А у темной занавеси стоял он - уже не гордый и не сияющий. Невозвратно миновала ночь, и безысходное простиралось над ним осеннее и глубокое небо.
   И когда он вышел на улицу, нищий толкнул его плечом, и когда он проходил по площади, маленькая собачонка огрызнулась на него. И осыпал его желто-красной листвою облетающий клен, когда он стоял над открытой могилой, где яростно боролись, проклиная и бичуя друг друга, Великая Страсть и Великая Тишина.
   Уже побеждала Тишина, и темною влагой своей затопила его сердце и угомонила его тоску, и уже снова равнодушный и сияющий знал он, что терзает лишь то. что могло стать великим счастьем. А там - в облетевших ветвях засыпающего клена - вставала над землею грозящая комета, разметав свой яростный шлейф над Тишиною.
   И все долгие ночи было видно, как летел за нею, крутясь и спотыкаясь, покорный горбун, безобразный карлик, - тускло сияющий осколок какой-то большой и прекрасной, но закатившейся навеки звезды.
  
   11 октября 1907
  
   Впервые опубликовано: "Луч", 1907, N 1 (октябрь).
   Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/sodlib.html
  
  
  
  

Другие авторы
  • Хафиз
  • Ясинский Иероним Иеронимович
  • Фрэзер Джеймс Джордж
  • Платонов Сергей Федорович
  • Брусилов Николай Петрович
  • Холодковский Николай Александрович
  • Мельгунов Николай Александрович
  • Пассек Василий Васильевич
  • Лесевич Владимир Викторович
  • Абрамович Николай Яковлевич
  • Другие произведения
  • Андреев Леонид Николаевич - Иуда Искариот
  • Алексеев Глеб Васильевич - Алексеев Г. В.: краткая справка
  • Достоевский Федор Михайлович - Слабое сердце
  • Крылов Александр Абрамович - Крылов А. А.: Биографическая справка
  • Мамышев Николай Родионович - Мамышев Н. Р.: Биографическая справка
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Путеводитель в пустыне, или Озеро-море. Роман Джемса-Фенимора Купера...
  • Ровинский Павел Аполлонович - Мои странствования по Монголии
  • Бунин Иван Алексеевич - Тень птицы
  • Глаголь Сергей - Глаголь С.: Биографическая справка
  • Невежин Петр Михайлович - П. М. Невежин : биографическая справка
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
    Просмотров: 736 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа