терина Волчанецкая.
"ЗА ДРУГИ СВОЯ".
Оригинал здесь - http://www.ruthenia.ru/sovlit/j/93.html
I.
Устало сердце жизни вторить
Сегодня так же, как вчера;
Не для него горели зори
И зажигались вечера;
И стлалась в дымке рос молочных,
Сгоняя выплаканный снег,
По зеленям тугим и сочным
Голубизна взыгравших рек;
Под звоны радостной капели
И гроз сверкающий напев,
Крещенный в солнечной купели,
Встает хлебов янтарный сев;
И в полдень, нежащий и тихий,
Ковром ложится пелена
От розовеющей гречихи
И от синеющего льна;
Колосьев гнущихся и зыбких,
Растет взволнованный прилив,
Вплывают солнечные рыбки
В затон позолотевших нив.
И только сердце с жизнью розно,
В ярме скитальческой сумы,
Не верят яви знойно грозной
И снам прощающей зимы.
--------
Пробудиться лишь на миг,
Позабыть про день изжитый,
Услыхав над пашней взрытой
Журавлиный переклик;
И поверить - сразу, вдруг,
Так, совсем, как верят дети;
Что в наивном первоцвете
Замкнут жизни вещий круг;
Что счастливым быть ты мог,
Если - "да" - ромашка скажет,
И сирень капризно свяжет
Два цветка в один цветок...
--------
Поверить сразу, взвиться солнечно
Над зыбью спутанных путей,
Когда земля охватит полночью
Сердца распятых на кресте;
Когда заблещет звездной лестницей,
На темной сини светлый шов,
Заплыть на тонком полумесяце
В прорывы редких облаков,
И, вспомнив братьев обездоленных,
И сораспятье крестных мук,
Сомкнуть нежней и богомольнее
Кольцо освобожденных рук;
Прославить заревыми гимнами
Там, высоко, встающий свет,
В одном неизреченном имени,
Которого чудесней нет.
--------
И опять снова обескрылены,
Видно были слишком тихи,
Опять, опять изменили вы,
Мои стихи;
Над каждой строкой я плакала,
И все же она не та,
Сердце пустое звякает
Погремушкой шута.
Выпустить сердце пленное, -
Нужен иной огонь,
Чтоб ветер через вселенную
Мчал, как необъезженный конь,
От звезд, от надмирной пристани,
Где уголь зари истлел,
Перелетами быстрыми
В туманы, к влажной земле; -
Понять и принять грядущее,
Последним из всех Предтеч,
И "слово" живое, сущее,
В бессмертную плоть облечь.
--------
А на земле иное созидание,
Иные храмы строит человек;
Стальных стрекоз немолчное жужжание,
Стальных коней неукротимый бег;
И, вышней мощью, в синие пустыни,
Над нами брошенный горящий диск,
На пустыре разрушенной святыни,
Гранитный освещает обелиск,
Страстные дни пред Пасхой, накануне
Последних достижений и побед,
Когда услышим гимны на трибуне
И проповедь Нагорную вослед;
И Медный Всадник в призрачные ночи,
Когда туман серебряный висит,
Припомнит сам, что он - чернорабочий,
Забыв, что был царем всея Руси...
И этой жизни сердце радо вторить,
Былые сны навеки отозвав.
Не всем ли нам зажглись иные зори,
Останутся ли мертвыми слова.
Так бейся в лад согласный и содружный.
Чтоб каждый стих любовью прозвучал,
И серп луны, блестящий и ненужный,
Смени на символ творческих начал.
II.
Давно минувших дней наследство, -
Печаль и неизбытый страх,
Мое безрадостное детство
В чужих неласковых руках.
Но, тем сильней и затаенней,
Я в приближавшейся грозе
Ждала друзей потусторонних
Единственных моих друзей;
Когда голубоватый вечер
Сгущал окрестные леса,
Мне слышались в хлеву овечьем
Неведомые голоса;
И в комнате, в закатном блеске,
Прикосновеньем чьих-то рук,
И колебаньем занавески
Мне говорил сошедший друг;
Но если я, со сладкой дрожью.
Рассказывала тайну встреч;
Бранили выдумкой и ложью
Мою взволнованную речь...
Ты, взрослый, чувствующий тонко,
Ты видел ли когда-нибудь
За ненормальностью ребенка,
Недетскую большую жуть,
Не знал ли горького смущенья,
Когда, подняв к иконе взгляд,
Просило для тебя прощенья
Тобой избитое дитя...
И все ж мне жаль забытой детской,
Лучей, дрожащих на полу,
И русой Кати Волченецкой,
Тихонько плакавшей в углу.
Зеленый светлячок лампадки,
И мученичества черта
У маленькой галлюцинатки,
Так часто видевшей Христа;
Он приходил таким знакомым,
Совсем родным, как старший брат,
Когда заря цвела за домом
В дыханьи утренних прохлад,
Когда в лугах покров туманный
Старалось солнце побороть;
А он внимал молитве странной -
Помилуй дьявола, Господь.
Но проходили дни и реже,
С собой в нездешний мир маня,
Моя таинственная нежить
Спускалась утешать меня.
И новый друг, рукою Кати,
Едва умевшею писать,
Стал ученической тетради
Певучие слова вверять;
И с ним иных друзей не надо;
Он закрепил окраску слов,
В глухом колодце Петрограда,
В квартире у Пяти Углов,
Все радостней, непостижимей
Пестрел узор его игры;
Лиловым было брата имя
И темно-розовым - сестры,
И за тоскливой панорамой.
Недельных дней, лучом святым
Субботний день - свиданье с мамой, -
Светился ярко-голубым;
Минуты горечи и гнева
Он сжег на жертвенном огне;
И радость мерного напева
С тех пор сопутствовала мне;
Забыло сердце боль и жалость,
Себя от жизни утаив;
И снами явь моя казалась,
И явью были сны мои;
Но в эти дни, когда над новью
Идет освобожденный плуг,
К живой земле меня с любовью
Призвал неизменивший друг.
III.
Мы половодье проглядели,
На льдинах не видали трещин,
И нам казалось, что без цели
Шальная влага из окон хлещет;
Когда гроза гремела ближе,
Мы и дышать не смели громко;
Людская зыбь несла обломки
Разрушенных дворцов и хижин;
И в набегающем прибое
Девятый вал мы не узнали;
Для нас октябрь пахнул весною
И серый день был солнцем залит;
Услыша праздничное пенье,
На миг встревоженные сдвигом,
Мы вновь склонялись к старым книгам
И призывали вдохновенье;
И разгадали слишком поздно,
Что не было пустой игрою,
Когда народ трибуны строил
И нес на флагах новый лозунг...
Он звал и ждал иной поэмы
От нас жрецов освобожденных,
Но пели мы, к призыву немы,
Все тот же мир, в луну влюбленный;
Когда кругом упали стены,
Нас вдохновляли те же страсти, -
Семья, уют, мечты о счастье,
Своя любовь, свои измены.
--------
Водопадом осиновых листьев серебряных
Осыпаются прошлого будни усталые,
Нитью шелковой скреплены
Яркие капли - кораллы.
Воскресенье.
Душно и тесно
Одному - кипарисные четки минувшего
Перебирать надоевшими пальцами.
Над душой, в пустоте затонувшею,
Кто сжалится.
--------
Это - "я". - В зеркале видишь
Глаза, ресницы и волосы.
Губы сжатые в едкой обиде,
Тонких морщин набежавшие полосы;
Это - "я"... и в другом зеркале - книги стихов,
Образов, рифмы и строчек,
Певучих и четких,
"Я" - непохожий на прочих,
Гневный, и кроткий...
Плакать готов?
Обидели снова,
Оскорбили
Грубым и колющим словом...
Горечью гнева исполненный, ты ли...
Что же - немного поплачем,
Чуть-чуть,
И простим оскорбляющим.
Новое солнце взошло, и новые встретим удачи...
Твердым и любящим будь,
Мудрым и знающим...
А за окном песнь воскресенья, расцвета... Не так ли
Весной пробуждаются к жизни и ручей, и цветок...
Сердце каждой радужной каплей
Влейся в широкий поток;
В общем, живом, созидающем круге,
Как солнечный колос налившейся ржи,
Склонись у небесной межи,
Мое отзвеневшее "я",
Пусть вознесется вскипающий стих,
Загораясь, любя и скорбя,
Не за себя, -
За других,
За други
Своя.
Видишь, - непаханных нив, незастроенных улиц простор,
Гром уходящий последним раскатом гудит...
Бьется одно огромное сердце в груди...
Поднятый к солнцу молитвенный взор,
Слезы твои, и улыбка, рыданье и смех -
За всех.