Уайльд Оскар - Ценность искусства в домашнем быту

  

  

  

  

   Въ лекц³и, которую я имѣю честь сегодня прочитать вамъ, я отнюдь не намѣренъ предложить вамъ какое-нибудь отвлеченное опредѣлен³е красоты. Ибо мы, работники искусства, не можетъ принять какую-нибудь теор³ю красоты взамѣнъ самой красоты и, будучи далеки отъ желан³я изолировать ее формулой, взывающей къ разуму, мы, наоборотъ, желаемъ воплотить ее въ какой-нибудь матер³альной формѣ, дающей радость душѣ черезъ посредство чувствъ. Мы хотимъ создавать, а не опредѣлять ее. Опредѣлен³е должно слѣдовать за творчествомъ, а не творчество - приспособляться къ опредѣлен³ю.

   Ничего нѣтъ опаснѣе для молодого художника, чѣмъ какая-нибудь концепц³я идеальной красоты: она неукоснительно поведетъ его или къ мелкой красивости, или къ безжизненной абстракц³и; но, чтобы достичь идеала, его не надо лишать безжизненности. Надо находить его въ жизни и претворять его въ искусствѣ.

   И хотя съ одной стороны я но имѣю намѣрен³я преподнесть вамъ какую-нибудь философскую теор³ю искусства,- ибо сегодня я хочу заняться изслѣдован³емъ того, какъ мы можемъ творить искусство, а не говорить о немъ,- съ другой стороны я не хочу имѣть дѣло съ тѣмъ, что относится къ истор³и англ³йскаго искусства.

   Начать съ того, что такое выражен³е, какъ "англ³йское" искусство, совершенно безсмысленно. Можно съ такимъ же успѣхомъ говорить и объ англ³йской математикѣ. Искусство - наука о красотѣ, а математика наука объ истинѣ: нѣтъ какой-нибудь нац³ональной школы ни той ни другой изъ нихъ. Нац³ональная школа - это просто-напросто провинц³альная школа. Да и вообще не существуетъ такой вещи, какъ школа искусства. Есть просто художники, вотъ и все.

   Что же касается истор³и искусствъ, она намъ будетъ совершенно безполезна, конечно, если вы не ищете тщеславнаго забвен³я: зван³я профессора искусствъ. Вамъ совершенно не къ чему знать точную дату появлен³я на свѣтъ Перуджино или мѣсто рожден³я Сальватора Розы; все, что вамъ нужно знать объ искусствѣ, это умѣть распознать хорошую картину, когда вы ее видите, и дурную, когда вы ее видите. Что касается времени жизни художника, то всѣ хорош³я произведен³я всегда кажутся совершенно современными: греческая скульптура, портретъ кисти Веласкеца - всегда современны, всегда нашего вѣка. Что же касается нац³ональности живописи, то искусство не нац³онально, а универсально. Что касается археолог³и - избѣгайте ея совсѣмъ: археолог³я - просто наука для извинен³я плохого искусства; это подводная скала, на которую натыкается (и терпитъ крушен³е) не одинъ молодой художникъ; это бездна, изъ которой ни одинъ художникъ, молодой или старый, не возвращается. А если онъ и возвращается, то такъ бываетъ покрытъ пылью вѣковъ и плѣсенью времени, что становится совершенно неузнаваемымъ, какъ художникъ, и принужденъ бываетъ скрыть себя на весь остатокъ дней подъ шапкой профессора или въ качествѣ простого иллюстратора древней истор³и. Насколько нецѣнна археолог³я въ искусствѣ, вы можете судить по ея популярности. Популярность - это лавровый вѣнокъ, которымъ м³ръ вѣнчаетъ плохое искусство. Все, что популярно, негодно.

   И такъ какъ я не буду бесѣдовать съ вами ни о философ³и прекраснаго ни объ истор³и искусствъ, вы естественно спросите меня, о чемъ же я буду говорить? Тема моей сегодняшней лекц³и будетъ посвящена тому, что создаетъ художника и что художникъ самъ создаетъ; каковы отношен³я художника къ окружающему его м³ру, какое художникъ долженъ получить образован³е, и каковы отличительныя качества хорошаго произведен³я искусства.

   Во-первыхъ, начнемъ съ отношен³й художника къ окружающему его м³ру, т.-е. къ вѣку и странѣ, въ которыхъ онъ родился. Всякое настоящее искусство, какъ я уже указалъ, не имѣетъ ничего общаго съ какимъ-либо опредѣленнымъ вѣкомъ; но эта универсальность есть качество произведен³я искусства; услов³я, создающ³я это качество, бываютъ различны, и, мнѣ кажется, вы должны какъ можно полнѣе освоиться со своимъ вѣкомъ, чтобы какъ можно полнѣе отрѣшиться отъ него; и помните, что, если вы истинные художники, вы никогда не будете знаменемъ вѣка, а властелинами вѣчности; что всякое искусство покоится на какомъ-нибудь принципѣ, а чисто-временныя услов³я никогда не бываютъ принципами; и что тѣ, которые совѣтуютъ вамъ направить ваше искусство къ тому, чтобы оно явилось характернымъ для XIX вѣка, совѣтуютъ вамъ создавать так³я произведен³я искусства, которыя ваши дѣти, когда они у васъ будутъ, будутъ считать старомодными. Но вы мнѣ на это возразите, что вѣкъ нашъ нехудожественный, что мы - нехудожественныя нац³и, и что художнику въ нашъ XIX вѣкъ приходится очень много претерпѣвать.

   О, конечно, приходится. И я меньше всѣхъ людей собираюсь это отрицать. Но не забудьте, что никогда не было ни художественнаго вѣка ни художественной нац³и съ самаго сотворен³я м³ра. Художникъ всегда былъ и всегда будетъ рѣдкостнымъ исключен³емъ. У искусства никогда не было золотого вѣка: были только художники, создававш³е произведен³я, которыя были болѣе золотыми, чѣмъ само золото.

   Но вы мнѣ опять возразите: а греки? Развѣ они не были художественной нац³ей?

   Греки, разумѣется, не были, но, можетъ-быть, вы подразумѣваете аѳинянъ, жителей одного изъ тысячи городовъ?

   Вы думаете, что они были народомъ съ художественными вкусами? Возьмите ихъ въ пер³одъ ихъ наивысшаго художественнаго развит³я, во второй половинѣ V вѣка до Христа, когда у нихъ были величайш³е поэты и величайш³е художники древняго м³ра, когда, по мановен³ю руки Фид³я, выросъ во всей красѣ Парѳенонъ, когда философъ бесѣдовалъ о мудрости подъ сѣнью расписного портика, а трагед³я въ совершенствѣ пышности и паѳоса шествовала по мрамору сцены. Были ли они тогда художественнымъ народомъ? Нисколько. Что такое художественный народъ, какъ не народъ, который любитъ своихъ художниковъ и цѣнитъ ихъ искусство? Аѳиняне же не цѣнили ни того ни другого.

   Какъ они обошлись съ Фид³емъ? Фид³ю мы обязаны величайшей эрой не только въ греческомъ, но и во всякомъ искусствѣ - я хочу сказать, ему мы обязаны примѣнен³емъ въ искусствѣ живой натуры.

   И что бы вы сказали, если бъ всѣ англ³йск³е епископы, а за ними и весь англ³йск³й народъ, вдругъ въ одинъ прекрасный день направились изъ Exter Hall {Exeter Hall - большая, зала въ Лондонѣ, мѣсто для различныхъ религ³озныхъ собран³й.} къ Королевской Академ³и и увезли сэра Фредерика Лейтона {Англ³йск³й художникъ, стоявш³й во главѣ Академ³и Художествъ.} въ тюремной фурѣ въ Ньюгэтскую тюрьму, по обвинен³ю въ томъ, что онъ позволилъ вамъ пользоваться живыми натурщиками и натурщицами для вашихъ набросковъ къ картинамъ на религ³озные сюжеты?

   Развѣ вы не станете протестовать противъ варварства и пуританизма такой идеи? Развѣ вы не станете объяснять имъ, что наихудш³й способъ воздать славу Богу - обезславить человѣка, сотвореннаго по образу Его, Его же руками; и что, если кто-либо желаетъ изобразить Христа, онъ долженъ взять образцомъ наиболѣе христоподобнаго человѣка, какого онъ можетъ найти, а для изображен³я Мадонны - наиболѣе чистую дѣвушку, какую онъ только знаетъ?

   Развѣ вы не побѣжали бы, если бы это понадобилось, и не сожгли бы Ньюгэтскую тюрьму, и не заявили бы, что подобное явлен³е не имѣетъ равнаго въ истор³и?

   Не имѣетъ равнаго? Но именно такъ и поступили аѳиняне.

   Въ залѣ парѳенонскихъ мраморовъ, въ Бритаyскомъ музеѣ, вы увидите на стѣнѣ мраморный щитъ. На немъ изображены двѣ фигуры: одна - человѣка съ полузакрытымъ лицомъ, другая - человѣка съ богоподобными очертан³ями Перикла. За то, что Фид³й это создалъ, за то, что онъ ввелъ въ барельефъ, изображающ³й моментъ древнегреческой священной истор³и, обликъ великаго государственнаго дѣятеля, управлявшаго Аѳинами въ то время, онъ былъ брошенъ въ тюрьму, и тамъ, въ пошлѣйшей аѳинской кутузкѣ, скончался величайш³й художникъ древняго м³ра.

   И вы думаете, что это былъ исключительный случай? Отличительный признакъ филистерствующаго вѣка - это обвинен³е искусства въ безнравственности, и это обвинен³е возбуждалось аѳинскимъ народомъ противъ всѣхъ великихъ мыслителей и поэтовъ того времени - противъ Эсхила, Еврипида, Софокла. То же самое было и во Флоренц³и въ XIII вѣкѣ. Хорошими произведен³ями прикладного искусства были обязаны цехамъ, а не народу. Съ того момента, какъ цехи лишились своей власти, и народъ занялъ положен³е,- красота и честность въ работѣ исчезли.

   Поэтому никогда не говорите о художественной нац³и; ничего, подобнаго никогда не было.

   Но, можетъ-быть, вы мнѣ возразите, что внѣшняя красота м³ра почти окончательно. исчезла для насъ, что художникъ больше уже не бываетъ окруженъ той красивой обстановкой, которая въ прошлые вѣка составляла естественное наслѣдство каждаго, и что очень трудно осуществлять искусство въ этомъ некрасивомъ нашемъ городѣ, гдѣ, когда вы отправляетесь на работу утромъ или возвращаетесь съ нея вечеромъ, вы должны проходить улицу за улицей глупѣйшей и нелѣпѣйшей архитектуры, какую когда-либо видѣлъ м³ръ; архитектуры, въ которой каждая прекрасная греческая форма осквернена и обезображена, гдѣ каждая прекрасная готическая форма осквернена и обезображена, гдѣ почти три четверти всѣхъ лондонскихъ домовъ доведены до уровня простыхъ квадратныхъ ящиковъ самыхъ отвратительныхъ пропорц³й, такихъ же уродливыхъ, какъ и грязныхъ, такихъ же убогихъ, какъ и претенц³озныхъ: у нихъ входная дверь всегда окрашена въ неподобающ³й цвѣтъ, окна - неподобающихъ размѣровъ; и когда,. уставши смотрѣть на дома, вы переносите взоры на самую улицу, вы ничего другого не видите, кромѣ цилиндровъ, людей съ ходячими рекламами, ярко-красныхъ почтовыхъ ящиковъ, и каждую минуту при этомъ рискуете быть задавленнымъ изумрудно-зеленымъ омнибусомъ.

   Развѣ не трудно приходится искусству, скажете вы мнѣ, при такихъ услов³яхъ? Разумѣется, трудно, но искусство никогда не давалось легко; и вы сами не захотѣли бы, чтобы оно было легкимъ; и кромѣ того стремиться дѣлать нужно только то, что м³ръ считаетъ невозможнымъ и невыполнимымъ.

   Но вы не хотите, чтобы вамъ отвѣтили просто парадоксомъ. Каковы отношен³я художника къ внѣшнему м³ру, и каковы для васъ результаты потери окружающей прекрасной обстановки,- вотъ одинъ изъ самыхъ важныхъ вопросовъ современнаго искусства, и ни на чемъ Джонъ Рескинъ такъ не настаиваетъ, какъ на томъ, что вырожден³е искусства явилось слѣдств³емъ вырожден³я прекраснаго вообще; и что, когда художникъ не можетъ насытить свой глазъ красотой, творчество его тоже лишается красоты.

   Я помню, какъ въ одной изъ своихъ лекц³й, описавъ непривлекательную внѣшность большого англ³йскаго города, онъ нарисовалъ намъ картину того, как³я были художественныя обстановки, окружавш³я жизнь въ прежн³я времена.

   "Вообразите себѣ,- говорилъ онъ словами столь совершенной и живописной изобразительности, красоту которыхъ я лишь слабо могу передать:- вообразите себѣ, как³я картины раскрывались при послѣобѣденной прогулкѣ какому-либо рисовальщику готической пизанской школы - Нино Пизано, напримѣръ, или кому-либо изъ его учениковъ?

   "На обоихъ берегахъ сверкающей рѣки, видѣлъ онъ, высились ряды еще болѣе ярко сверкавшихъ дворцовъ, съ арками и колоннами, и облицованные темно-краснымъ порфиромъ и змѣевикомъ; вдоль набережной, передъ воротами дворцовъ, проѣзжали сонмища рыцарей съ благородными лицами и благородной осанкой, ослѣпительными шлемами и щитами: кони и всадники составляли одинъ сплошной лабиринтъ красокъ и с³яющихъ огней - пурпурныя, серебряныя и алыя бахромы переливались надъ крѣпкими ногами и звенящими доспѣхами, словно морск³я волны надъ скалами при закатѣ. По обѣимъ сторонамъ рѣки раскрывались сады, дворы и ограды монастырей; длинные ряды колоннъ, увѣнчанныхъ виноградомъ; всплески фонтановъ среди гранатъ и померанцевъ; и по дорожкамъ садовъ, подъ алой тѣнью гранатныхъ деревьевъ медленно двигающ³яся, группы красивѣйшихъ женщинъ, которыхъ когда-либо видѣла Итал³я - красивѣйшихъ, потому что онѣ были наиболѣе чистыми и глубокомысленными; обученныхъ равно высшимъ наукамъ, какъ и галантнымъ искусствамъ - танцу, пѣн³ю, восхитительному остроум³ю, благородной мудрости, еще болѣе благородной смѣлости наиблагороднѣйшей любви - одинаково умѣющ³я ободрить, зачаровать или спасти душу мужчины. И надо всей этой сценой совершеннѣйшей человѣческой жизни высились куполъ и колокольня, горѣвш³е бѣлымъ алебастромъ и золотомъ; а за куполомъ и колокольной - склоны мощныхъ холмовъ, покрытые сѣдиною оливковыхъ рощъ; далеко къ сѣверу, надъ пурпурнымъ моремъ торжественныхъ Аппенинскихъ вершинъ, четк³я, остро очерченныя Каррарск³я высоты бросали къ янтарному небу застывш³е пламенники своихъ мраморныхъ вершинъ: само великое море, горѣвшее просторами свѣта, тянулось отъ ихъ поднож³й къ Горгонскимъ островамъ; а надъ всѣмъ этимъ - вѣчно присутствующее близко или далеко, видимое сквозь листву виноградниковъ. или повторенное со всѣми своими бѣгущими тучками въ водахъ Арно, или окаймляющее темной синевой золотыя пряди или горящую щеку дамы и рыцаря,- это невозмутимое священное небо, которое для всѣхъ, въ тѣ дни наивной вѣры, было такъ же безспорно населено духами, какъ земля людьми; которое открывалось непосредственно своими облачными вратами и росными завѣсами въ торжественное благоговѣн³е вѣчнаго м³ра; небо, въ которомъ каждое проходящее облако было буквально ангельской колесницей, а каждый лучъ утра и вечера струился отъ Престола Господня {"Два пути". Дж. Рескина.}.

   Что вы скажете объ этомъ, какъ о школѣ для рисовальщика?

   А потомъ взгляните на удручающ³й, однообразный видъ любого современнаго города, на мрачную одежду мужчинъ и женщинъ, на безсмысленную, голую архитектуру, на безцвѣтную окружающую обстановку. Лишенныя прекрасной нарядной жизни, не только скульптура, но и всѣ искусства вымрутъ.

   Что же касается религ³ознаго чувства, которое сквозитъ въ концѣ только-что приведенной мною цитаты, кажется, мнѣ не приходится о немъ говорить. Религ³я вырастаетъ изъ религ³ознаго чувства, художество - изъ художественнаго чувства: никогда не вырастаетъ одинъ изъ другого; если у васъ нѣтъ необходимаго корня, вы никогда не получите необходимаго цвѣтка; и если человѣкъ видитъ въ облакѣ ангельскую колесницу, то весьма возможно, что онъ нарисуетъ его совсѣмъ непохожимъ на облако!

   Что же касается общей идеи первой части этого прекраснаго отрывка прозы, не совершенно ли справедливо, что художнику необходима красивая обстановка? Мнѣ кажется, нѣтъ; я увѣренъ, что нѣтъ. Лично мнѣ наиболѣе антихудожественнымъ явлен³емъ въ нашемъ вѣкѣ кажется не равнодуш³е публики къ прекраснымъ вещамъ, а равнодуш³е художника къ вещамъ, которыя называютъ безобразными. Ибо для истиннаго художника нѣтъ ничего въ своей сущности прекраснаго или безобразнаго. Съ "фактами предмета" ему нечего дѣлать, онъ считается только съ его внѣшностью, а видимость - это вопросъ свѣта и тѣни, распредѣлен³я массъ, расположен³я общей художественной цѣнности.

   Видимость, собственно, просто вопросъ эффекта, и вамъ, художникамъ, приходится имѣть дѣло съ эффектами природы, а не съ реальной сущностью предмета. И вамъ, художникамъ, надо писать предметы не такими, как³е они есть, а какими они вамъ. кажутся, не то, что есть, а то, чего нѣтъ.

   Ни одинъ предметъ не бываетъ настолько уродливъ, чтобы при нѣкоторыхъ услов³яхъ свѣта и тѣни, или при сопоставлен³и съ другимъ предметомъ, не могъ казаться красивымъ; и ни одинъ предметъ не бываетъ настолько красивъ, чтобы при нѣкоторыхъ услов³яхъ не казаться уродливымъ. Мнѣ кажется, что въ каждыя сутки хоть разъ то, что красиво, кажется уродливымъ, и то, что уродливо - красивымъ.

   И безцвѣтность наибольшей части нашей англ³йской живописи, мнѣ кажется, происходитъ оттого, что большинство нашихъ молодыхъ художниковъ видитъ только то, что можно было бы назвать "готовой красотой", а между тѣмъ вы призваны, какъ художники, не только копировать красоту, но и творить красоту, поджидать и подсматривать ее въ природѣ.

   Что вы сказали бы о драматургѣ, который изображалъ бы въ своихъ пьесахъ исключительно добродѣтельныхъ людей? Не сказали бы вы, что онъ отбрасываетъ по крайней мѣрѣ добрую половину жизни? Ну, а о художникѣ, который изображаетъ только красивое, я тоже сказалъ бы, что онъ отбрасываетъ половину жизни.

   Не ждите, чтобы жизнь стала живописнѣе, но старайтесь видѣть ее при извѣстныхъ услов³яхъ. Эти услов³я вы можете создать себѣ въ вашей студ³и, такъ какъ это просто услов³я освѣщен³я. Въ природѣ же вы должны поджидать ихъ, выслѣживать ихъ, выбирать ихъ; и если вы будете ждать и выслѣживать - они придутъ.

   На Говеръ-стритѣ ночью можно увидѣть очень живописный почтовый ящикъ; на набережной Темзы иногда можно увидѣть живописныхъ полисменовъ. Даже Венец³я не всегда бываетъ живописной, точно такъ же и Франц³я.

   Писать то, что видишь - хорошее правило въ искусствѣ, но видѣть то, что стоитъ писать - еще лучшее. Научитесь видѣть жизнь при живописныхъ услов³яхъ. Лучше жить въ городѣ съ перемѣнной погодой, чѣмъ въ городѣ, окруженномъ красивой обстановкой.

   Теперь, разсмотрѣвъ, что создаетъ художника и что создаетъ художникъ, разсмотримъ, что такое онъ самъ. Среди насъ живетъ человѣкъ, который объединяетъ въ себѣ всѣ качества благороднѣйшаго искусства, чьи произведен³я - предметъ радости для всѣхъ вѣковъ, кто самъ властелинъ надъ всѣми вѣками. Этотъ человѣкъ - м-ръ Уистлеръ...

  

  

   Вы скажете, пожалуй, что современная одежда очень некрасива. Но если вы не умѣете изобразить черное сукно, вы не могли бы изображать атласные камзолы. Некрасивая одежда лучше для искусства, дѣло же въ зрѣн³и, а не въ самомъ предметѣ.

   Что такое картина? Во-первыхъ, картина~это просто прекрасная раскрашенная поверхность, имѣющая для васъ такое же значен³е или духовный смыслъ, какъ дивный кусокъ венец³анскаго стекла или изразецъ со стѣны Дамаска. Во-вторыхъ, это чисто-декоративный предметъ, вещь, на которую пр³ятно смотрѣть.

   Всѣ археологическ³я картины, которыя заставляютъ васъ воскликнуть: "Какъ любопытно!" - всѣ сентиментальныя картины, которыя заставляютъ васъ воскликнуть: "Какъ грустно!" - всѣ историческ³я картины, которыя заставляютъ васъ воскликнуть: "Какъ интересно!" - всѣ картины, которыя не вызываютъ въ васъ тотчасъ же чувства художественнаго наслажден³я и не заставляютъ васъ воскликнуть: "Какъ прекрасно!"- плох³я картины...

  

  

   Мы никогда не знаемъ заранѣе, что изобразитъ художникъ. Разумѣется, не знаемъ. Художникъ никогда не долженъ быть спец³алистомъ. Всѣ подраздѣлен³я художниковъ на анималистовъ, пейзажистовъ, на художниковъ, изображающихъ шотландск³й скотъ въ англ³йскомъ туманѣ, на художниковъ, изображающихъ англ³йск³й скотъ въ шотландскомъ туманѣ, на художниковъ, изображающихъ скаковыхъ лошадей, на художниковъ, изображающихъ бультеррьеровъ,- просто-напросто пошлы. Если человѣкъ - художникъ, онъ можетъ изобразить, что угодно...

  

  

   Цѣль искусства - пробудить тѣ глубочайш³я божественныя струны, что могутъ создавать музыку въ нашей душѣ.

   Развѣ я требую голой техники? Нѣтъ. До тѣхъ поръ, пока остаются как³е-либо слѣды техники, картина еще не закончена, а что такое законченность? Картина закончена тогда, когда всѣ слѣды работы и методы, примѣненные для достижен³я результата,- исчезли.

   Когда дѣло касается ремесленника - ткача, гончара, кузнеца, то на ихъ произведен³яхъ остается слѣдъ ихъ рукъ. Но этого не бываетъ съ живописцемъ, этого не бываетъ съ художникомъ.

   Искусство не должно обладать какимъ-либо чувствомъ, кромѣ собственной красоты, какой-либо техникой, кромѣ той, которой нельзя замѣтить. Надо, чтобы о картинѣ сказали не то, что она "хорошо написана",' а что она "вовсе не написана".

   Какая разница между абсолютно-декоративнымъ искусствомъ и живописью? Декоративное искусство подчеркиваетъ матер³алъ, которымъ оно пользовалось; творческое искусство уничтожаетъ его. Вышивки показываютъ свои нити, какъ часть своей красоты; картина уничтожаетъ, сводитъ къ нулю собственное полотно; она его не.показываетъ. Фарфоръ подчеркиваетъ свой блескъ; акварель отвергаетъ бумагу.

   Картина не имѣетъ другого смысла, кромѣ собственной красоты, другой идеи, кромѣ собственной радости. И это первая истина искусства, которую вы никогда не должны забывать. Картина - чисто-декоративная вещь...

  

   30 ³юля 1883 г.