Главная » Книги

Сологуб Федор - Избранные переводы из французской поэзии

Сологуб Федор - Избранные переводы из французской поэзии


    Федор Сологуб

  Избранные переводы из французской поэзии Использованы тексты из сайтов "Федор Сологуб" и "Век перевода"

СОДЕРЖАНИЕ

  • Шарль Бодлер. Каждому своя химера. Из маленьких поэм в прозе
  • Шарль Леконт де Лиль. Сонет.
  • Ги де Мопассан. "Я очень не люблю поэта с влажным взором..."
  • Артюр Рембо. Три стихотворения и три стихотворения в прозе.

    Шарль Бодлер.

    (1821-1867)

    Жанр стихотворения в прозе особенно был развит декадентами после Шарля Бодлера (1821-1867), которого в литературной традиции не принято считать декадентом, но "предтечей" всего нового, что появилось во французской поэзии на рубеже 1860-70-х гг. Сологуб перевёл 7 из 12 "маленьких поэм в прозе". Здесь помещён перевод VI стихотворения "Chacun sa chimere".

  •   Каждому своя химера.
      
       Из маленьких поэм в прозе
      Под широким пасмурным небом, на широкой пыльной равнине, где ни дороги, ни травы, ни репейника, ни крапивы, я встретил людей, которые шли, согнувшись.
      Из них каждый нёс на спине громадную Химеру, тяжёлую, как мешок с мукою или углём, или как ноша римского пехотинца.
      Но чудовище не было неподвижною тяжестью: оно обнимало и давило человека гибкими и мощными мышцами; оно держалось на плечах своего носителя, зацепив на его груди один за другим два огромные когтя, - и чудовищная пасть над головою человека возвышалась, как один из тех страшных шлемов, которыми древние воители надеялись ужаснуть врага.
      Я обратился к одному из этих людей и спросил его, куда они так идут. Он отвечал мне, что ничего не знает, ни он, ни другие; но что, конечно, они идут в какую-то страну, потому что непобедимое стремление двигает их. И я заметил: никто из этих путников не казался раздраженным против свирепого зверя, повисшего на его шее и прильнувшего к его спине, - как будто каждый из них считал его частью себя самого. Все эти утомлённые и задумчивые лица не обнаруживали отчаяния; под печальным сводом неба, с ногами, погружавшимися в прах земли, такой же грустной, как это небо, они проходили с покорным выражением людей, которым суждено всегда надеяться.
      И они прошли мимо меня и скрылись на горизонте, там, где округлённая поверхность планеты скрывается от любопытного взора.
      И несколько минут я упорно думал об этой тайне; но вскоре непреодолимое равнодушие обрушилось на меня и отяготело на мне сильнее, чем на них самих - их пагубные Химеры.
      
      

    Шарль Леконт де Лиль

    (1818-1894)

      Сонет Угрюм, как дикий зверь, обвита цепью выя, Измучен, весь в пыли, стеная в летний зной, Кто хочет, пусть идет с растерзанной душой, О чернь жестокая, к тебе на мостовые. За милость грубую, за смех безумный твой, За пламя, что порой живит глаза тупые, Кто хочет, пусть сорвет одежды световые С таинственных услад невинности святой. Надменный, я молчу, хотя б в моей могиле Потемки вечные меня в забвеньи скрыли, Ни радостью, ни злом не стану торговать, Души моей не дам на жертву злобных шуток, И в пошлый балаган не побегу плясать В толпе твоих шутов и пьяных проституток.
      

    Ги де Мопассан

    (1850-1893)

      Переводы Сологуба из Ги де Мопассана (1850-1893) относятся к 1909 году, когда изд-во "Пантеон" предприняло многотомное издание сочинений французского писателя. Издание выходило под редакцией сестры Анастасии Чеботаревской Александры. Большинство романов было переведено ими. Сологуб перевёл роман "Сильна как смерть" и написал вводную заметку "Смертный лик Мопассана". Тогда же был сделан перевод приведённого ниже стихотворения "Je deteste surtout le bard a l'œ il humide..." (при жизни Сологуба не был опубликован).

      * * * Я очень не люблю поэта с влажным взором, Что, глядя на луну, бормочет ряд имен И перед кем весь мир лежит немым простором, Пока не внес он в мир Лизетту иль Нинон. Забавно наблюдать их жалкие старанья Природу украшать. У них уловок тьма - То дамской юбочки среди кустов мельканье, То шляпка белая на зелени холма. Конечно, не понять им, вечная природа, Ни музыки твоей, ни дивных голосов, Им скучен путь в тени таинственного свода, И только женщину напомнит шум лесов.
      

    Артюр Рембо

    (1854-1891)

      
  • О, времена, о, города...
  • Алмея ли она? На голубом рассвете...
  • Стыд
  • Из книги "Озарения"
  • Заря
  • Метрополитен
  • Bottom
  •   
      Артюра Рембо (1854-1891) в России до революции переводили немногие, среди них - Фёдор Сологуб, хотя большинство его переводов не было опубликовано. Сологуб переводил так называемые "Последние стихотворения" Рембо и почти полностью осуществил перевод "Озарений" (Illuminations; часть переводов из "Озарений" печаталась в альманахах "Стрелец", 1915-1916). Все остальные переводы опубликованы лишь сравнительно недавно.
      Помещены переводы стихотворений "Est-elle almee?..", "Honte" и из "Озарений" - "Aube", "Metropolitain" и "Bottom".
      

      * * * О, времена, о, города, Какая же душа тверда? О, времена, о, города! Меня волшебство научает счастью, Что ничьему не властно безучастью. Петух наш галльский воздает Ему хвалу, когда поет. Теперь мое желанье дремлет, - Ведь счастье жизнь мою подъемлет, Очарованье телу и уму, И все усилья ни к чему. А песнь моя понятно ль пела? Она бежала и летела, О, времена, о, города!

      * * * Алмея ли она? На голубом рассвете Исчезнет ли она, как мертвый цвет в расцвете? Пред этой шириной, в безмерном процветанье Роскошных городов, в их зыблемом дыханье! Избыток красоты? Но это только плата За дочку рыбака, за песенку пирата, И чтобы поздние могли поверить маски, Что в море чистом есть торжественные краски!
      
      Стыд Так, что не взрежет ланцет Мозг этот, белый, зелёный И ожирелый пакет, В паре всегда обновлённый... Ах! Он разрезал бы свой Нос, свою губу, все уды, Брюхо! и бросил долой Лядвеи даже! О, чудо! Нет же; я знаю, что так, Как для ребра его камень, Нож голове его, как Кишкам сжигающий пламень, Всё ж бы дитя не постиг, Робкий, подобный осляти, Как прекратить хоть на миг Хитрое дело, предатель, Как с Мон-Роше скверный кот, Вонью обдавший все сферы! Пусть его смерть воспоет, Боже! молитвенник веры!
      
      

      Из книги "ОЗАРЕНИЯ"
      

      Заря
      
      Я обнял летнюю зарю.
      Ещё всё было неподвижно перед чертогом. Вода была мертва. Толпы теней не покидали лесной дороги. Я шёл, будя бодрые и прохладные дыхания; и алмазы смотрели, и крылья поднимались бесшумно.
      Первое приключение, - на тропинке, уже наполненной свежим и бледным сиянием, цветок сказал мне своё имя.
      Я засмеялся каскаду, который струился за елями: по серебристой вершине я узнал богиню.
      Тогда я поднял один за другим покрывала. В аллее, размахивая Руками. На равнине, где я возвестил о ней петуху. В большом городе она убегала между колокольнями и куполами; и, стремясь, как нищий, по мраморной набережной, я гнался за нею.
      На верху дороги, недалеко от лаврового, леса, я её окружил собранными покрывалами и почувствовал немного её безмерное тело. Заря и дитя упали к подножию леса.
      Проснулся, - был полдень.
      

      Метрополитен
      
      От пролива Индиго до морей Оссиана, на розовом и оранжевом песке, омытом винного цвета небом, только что поднялись и скрестились хрустальные бульвары, буйно обитаемые молодыми, бедными семьями, которые питаются у зеленщиков. Ничего богатого. - Город.
      Из смолистой пустыни бегут прямо, отступая с покровами тумана, расставленными ступень за ступенью в ужасные полосы на небе, которое перегибается, пятится и спускается, составленное из наиболее зловещего, черного дыма, который может быть сделанным только океаном в трауре, каски, колеса, барки, спины. - Битва!
      Подыми голову: этот деревянный мост, на арках; эти последние .огороды; эти раскрашенные маски под фонарем, иссеченным холодной ночью; глупая ундина в шумящем платье, в конце реки;
      эти светящиеся черепа в гороховых насаждениях, - и другие фантасмагории. - Деревня.
      Эти дороги, ограждённые решётками и стенами, содержащие еле-еле свои рощицы, и жестокие цветы, которые назовёшь сердцами и сестрами, камка, осуждённая навеки за бессилие, - владения феерических аристократий зарейнских, японских, гуаранских, способных ещё принять музыку древних, - есть гостиницы, которые никогда больше не открываются; - есть принцессы, и если ты не очень обременен, изучение светил.- Небо.
      Утром, когда с Нею вы спорили среди блистания снега, эти зелёные губы, эти льды, эти черные знамена и эти голубые лучи, и эти багряные ароматы полярного солнца. - Твоя сила.
      

      Bottom
      
      Действительность была слишком колючая для моего большого характера, - но всё же я очутился у моей дамы, огромною серо-голубою птицею распластавшись по направлению карниза и таща крыло в тенях вечера.
      Я был у подножия балдахина, поддерживающего ее обожаемые драгоценности и её телесные совершенства, большой медведь с фиолетовыми деснами и с шерстью, поседевшего от горя, с глазами под кристаллы и серебро консолей. Все было тень и рдяный аквариум. Под утро, - июньская воинственная заря, - я побежал на поля, осел, размахивая и трубя о моих убытках до тех пор, пока Сабиняне предместья не бросились к моим воротам.
      

    Категория: Книги | Добавил: Armush (30.11.2012)
    Просмотров: 701 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа