М. М. Шкапская
Стихотворения
* * *
Было тело мое без входа, и палил его черный дым. Черный враг человечьего рода наклонялся хищно над ним.
И ему, позабыв гордыню, отдала я кровь до конца за одну надежду о сыне с дорогими чертами лица.
<1921>
* * *
Да, говорят, что это нужно было... И был для хищных гарпий страшный корм, и тело медленно теряло силы, и укачал, смиряя, хлороформ.
И кровь моя текла, не усыхая - не радостно, не так, как в прошлый раз, и после наш смущенный глаз не радовала колыбель пустая.
Вновь, по-язычески, за жизнь своих детей приносим человеческие жертвы. А Ты, о Господи, Ты не встаешь из мертвых на этот хруст младенческих костей!
<1921>
* * *
Не снись мне так часто, крохотка, мать свою не суди. Ведь твое молоко нетронутым осталось в моей груди. Ведь в жизни - давно узнала я - мало свободных мест, твое же местечко малое в сердце моем как крест.
Что ж ты ручонкой маленькой ночью трогаешь грудь? Видно, виновной матери - не уснуть!
<1921>
Людовику XVII
Фрагмент
Народной ярости не внове
Смиряться страшною игрой.
Тебе, Семнадцатый Людовик,
Стал братом Алексей Второй.
И он принес свой выкуп древний
За горевых пожаров чад,
За то, что мерли по деревне
Мильоны каждый год ребят.
За их отцов разгул кабацкий
И за покрытый кровью шлях,
За хруст костей в могилах братских
В маньчжурских и иных полях.
За матерей сухие спины,
За ранний горький блеск седин,
За Геси Гельфман в час родин
Насильно отнятого сына.
За братьев всех своих опальных,
За все могилы без отмет,
Что Русь в синодик поминальный
Записывала триста лет.
За жаркий юг, за север гиблый
Исполнен над тобой и им,
Неукоснительно чиним,
Закон неумолимых библий.
Но помню горестно и ясно -
Я - мать, и наш закон - простой:
Мы к этой крови непричастны,
Как непричастны были к той.
<1922>
* * *
О, эта женская Голгофа! - всю силу крепкую опять в дитя отдай, носи в себе, собой его питай - ни отдыха тебе, ни вздоха.
Пока, иссохшая, не свалишься в дороге - хотящие прийти грызут тебя внутри. Земные правила просты и строги: рожай, потом умри.
<1922>
* * *
Расчет случаен и неверен - что обо мне мой предок знал, когда, почти подобен зверю, в неолитической пещере мою праматерь покрывал.
И я сама что знаю дальше о том, кто снова в свой черед из недр моих, как семя в пашне, в тысячелетья прорастет?
<1925>