Ширяевец Александр Васильевич - Стихотворения, Страница 2 - Книги

nbsp; Суждено мне - сердцем чувствую

Вновь с мольбой к Тебе прийти...

Перед ликом встану благостным

Хлынут слезы, что ручьи,

Пусть по-детски будут радостны

Дни последние мои...

6 декабря 1918

МИССИС БРОМ

Америко-трагедия

Муж - король кофейно-чайный,

(Кто не знает мистер Брома!)

Деловит необычайно,

Посему так редко дома...

Миссис (родом из Ташкента)

Все скучает... ищет друга,

И, конечно, ждет момента

Водрузить рога супругу...

Жарко летом в Нью Иорке,

Разъезжаются все янки...

Бромы тоже. На пригорке

Дача грустной туркестанки...

По делам кофейно-чайным

Колесит муж ряд плантаций,

Ищет ярких встреч случайных

Миссис (впору ей стреляться!)

III

И случилось - (все возможно! -

Лишь была бы воля Рока...)

По соседству - гость вельможный,

Магараджа, сын Востока...

Имя... впрочем, важно ль это!

Право, длинное такое...

Суть ведь в том, что он с рассвета

Шлет и розы и левкои...

Магараджа статен, строен,

В драгоценных весь каменьях,

Не один дворец построен

У него в своих селеньях...

Яхты... и аэропланы

(Миссис к ним питала слабость!..)

... И сердечные туманы

Разлетелись... в сердце радость!..

По делам кофейно-чайным

Мистер Бром летит в экспрессе,

Магараджа (не случайно!)

С миссис вылез в поднебесье...

Мистер Бром, дымя гаванной,

Шпарит мысленно активы,

Миссис шепчет: "Мой желанный,

Как красиво! Как красиво!"

Гм... да... После дел кофейных

Возвратился Бром на дачу,

Но не видит плеч лилейных,

Ищет, ищет... чуть не плачет!

Где же, где? Глядит в испуге...

- Сто чертей! Но нет смуглянки...

И остался без супруги

Мистер Бром, нью-иоркский янки...

VII

Где кумирни, как громады,

Где идут все к Гангу с жаждой,

По буддийскому обряду

Повенчалась с магараджей

Миссис Бром... - Глаза, как угли

У супруга, и суровым

Не бывает... Ездят в джунгли, -

Жизнь не та, что с мистер Бромом!...

VIII

... Мчатся месяцы и годы,

Утекают в море реки...

Снова на сердце невзгоды, -

Ах, нам счастье не навеки!

Миг, и вдруг покажет жальце

Жизнь (об этом знает каждый).

... Грезит миссис о ямайце,

Будет с носом магараджа...

1918

* * *

Ты с молитвами, с четками, с ладаном,

А я с песней да рваной сумой...

- Аль забыла, что нами загадано?

Разлюбила простор волновой?..

Глянь-взгляни на леса непокорные,

На речную раздольную синь,

И скуфеечку бархата черного

В удалые расплески закинь!

Пусть старухи вздыхают и молятся,

Не молиться, а петь нам с тобой!

- Слышишь: в песнях и в пляске околица!

Погляди, как взметнулся прибой!..

<1918, 1923>

ТУРКЕСТАНУ

Край солнца, хлопка, рисовых полей,

Лоз виноградных, ароматов пьяных,

Ты нeлюб мне недвижностью своей,

Ты не живешь, ты - в чарах снов дурманных!

А жизнь зовет на новые пиры,

А жизнь творит за ярким чудом - чудо...

- Пусть зацветут шелками Бухары

Твои мечты, твоим навеки буду!..

<1919>

КАРТИНКА

Посевов изумрудные квадраты,

Ряд тополей, талы, карагачи,

Речонка... Запах близкой сердцу мяты

И солнца необычные лучи.

На ишаке старик длиннобородый

Трусит рысцой... Заплатанный халат,

Но выглядит калифом. Ищет броду

Сартёнок смуглый, мутным струям рад.

А вдалеке, грядой неровно-длинной,

Вонзились в небо горные вершины.

<1919>

ОСЕННЕЕ

Догорают, червонятся листья опавшие,

Тянет в степи сожженные петь на ветру...

Нынче снилась Аленушка, горько рыдавшая

Во сыром, обнищалом, осеннем бору...

Шелестела дубровушка, словно ласково сетуя,

А она разливалася - ни кровинки в лице...

И всплакнул я во сне над весною отпетою,

О загубленных силах, о близком конце...

<1919, 1922>

* * *

Дышат пьяно лиловые выси,

Как всегда, беспечальны...

Месяц четок, как был при Чингисе,

Весь хрустальный.

Громкий выкрик призывно-покорный

С высоты минарета.

Звон дутара тягуче-минорный

Где-то...

<1919, 1924>

АМУ-ДАРЬЯ

Лавиной неприглядно-бурой

Бурлит меж низких берегов,

И будто слышен голос хмурый:

- "Я - дочь снегов и ледников!

Всё опрокину, всё смету я!"

И вот, разрушив ряд плотин,

Вдруг воду желтую, густую,

Стремит по новому пути!

Всегда в борьбе неутомимой,

Всегда тоска созревших сил!

За это в крае нелюбимом

Тебя одну я полюбил!

<1919>

УДАЛАЯ

Солнце - в мурмолке Кудеяровой!

Золотой кафтан лихо вскинуло!

- Не спасет свеча воску ярова!

Волга пьяная в душу хлынула!..

Позабыл-замял на полслове я

Староверское славословие!..

- С той кабацкою славной голью я,

Кинусь с песнями во раздолие!..

10 ноября 1920

* * *

Вышел день в рубахе синей,

Женихается с зарей.

С кладенцом - мечом Добрыни

Солнце встало над горой.

Убежала ночь-уродка,

Чуть слышна ее тоска.

Заплясала в пене лодка

Молодого рыбака!

15 ноября 1920

* * *

День - мордвин, от сусла разомлелый, -

Снял онучи, зашагал в лесок.

Баловался земляникой спелой,

Горячо глотал березный сок.

Побежал на визги человечьи

К плёсу - бабы бултыхались вплавь.

Задышал вдруг огненною печью,

Увидавши медовую явь...

Проглядел, как тихо ночь подкралась,

Наложила ептимью: "Казнись!"

Бил поклоны, а душа металась

К телу бабью, на сверкучий визг...

16 ноября 1920

ГЛАЗА

Посмотришь бегло - будто бы как все...

Посмотришь глубже - засосало в омут!

Глаза, глаза!.. И льнешь лучом к росе,

И давит, жжет квадрат холодных комнат.

И кто ж тебе придется по душе?

Калик немало пустишь ты по свету!..

Тону, тону в глазах, как в Иртыше

Тонул Ермак... И нет спасенья, нету...

17 ноября 1920

* * *

Не надо мной летят стальные птицы,

Синиц с Дуная мне прилет милей!

Я наяву, - да это мне не снится! -

Плыву в шелках червленых кораблей!..

- Вокзалов нет!.. Железных хриплых рёвов!

Нет паровозов черных! - я не ваш!..

- Есть вешний шум в сияющих дубровах,

Запев Садко, звон богатырских чаш!..

17 ноября 1920

"МAГАМ"

О, "маги" рифм, изысканных донельзя,

Волхвы с бульваров Питера, Москвы,

Не стoите вы пуговицы Ерьзи

И волоса с Конёнковской главы!

К чему плести венки сонетов кислых?..

Разливом книг вливаться в города? -

Цветущий жезл в перчатках ваших высох,

В вас крови нет! - гематоген! - вода!

19 ноября 1920

* * *

Мои стихи певучей изразцов

Мечетей Самарканда, но зачах я

В лучах чужих!.. - Страна моих отцов,

Несусь к тебе на песенных ладьях я!..

Звенит здесь небо сказкой бирюзы,

Но нету в нем Ильи-Пророка грома!..

С пахучим сеном не скрипят возы!..

Не дышит прель Весны и чернозема!

Что в розах мне!.. Пускай цветут шелка

Огнями зорь - не здесь я!.. Не в пустынях!..

Я слышу зов родного василька!..

Я у разливов Волги хмельно-синих!..

13 декабря 1920

* * *

Я - в Жигулях, в Мордовии, на Вытегре!..

Я слушаю былинные ручьи...

- Пусть города найлучшие кондитеры

Мне обливают в сахар куличи -

Я не останусь в логовище каменном!

Мне холодно в жару его дворцов!

- В поля! На Брынь! К урочищам охаянным!

К сказаньям дедов - мудрых простецов!

15 декабря 1920

СОН МЕЧЕТИ

Приснился сон мечети старой,

Что не мечеть она, а сад...

Запели птицы и дутары,

Шумел веселый водопад...

Сходились девушки - как пери,

Твердили странное, и вот

Мечеть раскрыла настежь двери,

Проснулась и чего-то ждет...

17 января 1921

У ХАВАСТА

Утро. Солнце и ветер. Небо - сплавы сапфира.

Скудно-желтые степи. Позабытый курган.

Замечтался, и вот повелители мира

Поднялися с полками из неведомых стран.

Паровозный свисток... Вереницею длинной

Потянулись вагоны... Вновь минувшее спит.

Но запомню надолго горький запах полынный,

Смуглолицую девушку в древней степи.

<1921>

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

Забражничали вешние ветра,

Трубят хвалу забытому Стрибогу.

- Илюшенька, пора бы встать, пора!

Да где ж - сидит. Что плети руки, ноги.

Над Карачаровым метельный вой,

Бьет батогом Оку мороз сердито.

- Вставай, Илюшенька! Вставай, родной!

А ноги будто оловом налиты.

Так просидел он тридцать три годка

Под тихий свет лампад неугасимых.

Деревенела матери тоска, -

Заела сына немочь, подкосила!

- Стук-стук в окно. - Калики! - заходи!

И вот ввалились нищие бродяги;

Такая мочь из каждой прет груди,

В глазах степная, земляная брага!

Заветным словом одарен Илья,

Заохала родимая сквозь слезы:

Встает сынок, выходит из жилья,

И пожню с займищем расчистил борзо!

Смеются перехожие: вот-вот!

Давно бы так! Чуть-чуть не засмердило!

Дивится Карачаровский народ,

А там и Русь и свет весь дался диву!

- Илюшенька, остепенись, присядь!

А он с работой днюет и ночует.

И не уймут Илью, и не унять

Вовеки силу земляную!

Февраль 1924