Развлечение-Издательство - Стальное жало

   Создание файла (nbl), март 2012 г.

  

   Вся полиция Нью-Йорка была на ногах... Население громадного города было охвачено паникой, а у саженных объявлений, расклеенных на всех перекрестках, с утра до вечера толпился народ... Объявления гласили, что за поимку, или, даже, просто за указание местонахождения виновника последних убийств будет выдано вознаграждение в 400 долларов. Но проходил день за днем, а преступника все еще не могли обнаружить, в то время как убийства регулярно следовали одно за другим. Это были, поистине, загадочные убийства! Убитых, исключительно людей состоятельных, находили в самых разнообразных частях города, при самой неудобной, казалось бы, для убийства обстановке. Вот, уже 10 дней неведомый убийца держал в страхе весь Нью-Йорк, и за это время насчитывалось целых 8 человек убитых. Последние 3 дня убийства следовали одно за другим.

   Первой жертвой злодея был никто Беллэрс, богатый фабрикант, найденный мертвым в парке. Он сидел на скамейки, закинув голову назад, судорожно скорчив руки и ноги. Бумажник, массивные золотые часы с такой же цепью и кольца бесследно исчезли. Впрочем, все жертвы преступника, уже прозванного "Невидимкой", были обобраны, так что для полиции было ясно, как Божий день, что убийства совершались с целью грабежа. За Беллэрсом последовал лорд Брайдом, умерщвленный в читальной комнате одного из лучших клубов Лондона. Далее, миллионер-торговец Ламе, убитый в конторе собственного магазина, Гиченс, эсквайр, в отдаленном зале музея древностей, Брай, комиссионер стальных изделий, в вагоне поезда, Додд, ростовшик, в отдельном кабинете ресторана, Дэвид Гокс, один из представителей золотой молодежи, труп которого нашли в карете, когда она привезла его домой, причем кучер показал, что покойного посадил в экипаж кто-то из товарищей... Последний случай особенно поставил в тупик полицию и напугал население: молодая, прелестная мисс Мери Дентон, дочь богатых родителей, найдена была мертвою в собственном доме, в разгар бала, который давал отец убитой. В зале гремела музыка, танцующие пары неслись одна за другой, сплетавшиеся гирлянды их белых дамских платьев и строгих, черных фраков мужчин ласкали зрение, как вдруг, в смежной с залою комнате раздался душу раздирающий крик самого мистера Дентона. Музыка тотчас же прекратилась, все гости бросились по направлению к комнате, откуда раздался крик. Это была одна из гостиных, приспособленных для отдыха танцующих. Пушистый мягкий ковер покрывал весь пол, с потолка свешивалась бронзовая люстра с розовыми электрическими лампочками, разливавшими мягкий свет, а по углам стояли гигантские пальмы в кадках, искусно скрытых кусками туфа. На небольшой козетке, стоявшей под одною из пальм, сидела молодая мисс Дентон, совершенно в такой же позе, как и первая жертва "Невидимки", мистер Беллэрс.

   Та же запрокинутая голова, те же судорожно скорченные руки и ноги, тоже выражение адской муки на лице. Все украшения, бывшие в этот вечер на Мери Дентон, и оценивавшиеся в 150.000^[1] долларов, исчезли... Приглашенный врач, самым внимательным образом осмотревший покойную, не нашел никаких следов насильственной смерти. На теле, казалось, не было ни одного пятнышка, ни одной царапины, и, в тоже время, было очевидно, что здесь имело место убийство. Врач склонялся в сторону отравления, ссылаясь на искаженное муками прелестное личико покойной, но допущенное родителями вскрытие не подтвердило этого предположения. Словом, повторилась та же истерия, которая имела уже место 7 раз до того. Последний случай был страшнее других тем, что убийство совершено было на глазах двухсот человек приглашенных на бал, в собственном доме несчастной жертвы. На балу присутствовало все высшее общество Нью-Йорка, так что подозревать кого-либо из гостей было, по меньшей мере, смешно. Но факт был на лицо: подлый убийца нашел вход в аристократический салон Дентона, совершил свое гнусное дело и остался безнаказанным Понятно, что все население Нью-Йорка было охвачено паникой и слово "Невидимка" не сходило с уст обывателей.

   - Поистине, Боб, - говорил Нат Пинкертон, сидя у себя в квартире, за утренним кофе, - это труднейшая загадка, перед которой когда-либо приходилось мне стоять!

   - Вы говорите о "Невидимки", начальник? - спросил Боб Руланд, помощник знаменитого сыщика.

   - Конечно, о нем! Преступления обставлены так артистически, что я буквально теряюсь. Заметь себе, Боб: на трупах нет никаких следов! Понимаешь ты - никаких! Я уверен, что и на теле последней жертвы, в дом отца которой мы сейчас пойдем, мне ничего не удастся открыть.

   - А мы туда пойдем, начальник? - спросил радостно Боб.

   Он все еще надеялся, что, рано или поздно, его великий учитель найдет ключ к разгадке.

   - Да! Я забыл тебе сказать, что мистер Дентон прислал вчера вечером письмо, в котором очень просит меня взять на себя дело по открытии убийцы. Вот, оно, - продолжал великий сыщик, указывая на свой рабочий стол, - прочти, если хочешь!

   Боб взял со стола листок почтовой бумаги и прочитал следующее:

   "Многоуважаемый мистер Пинкертон!"

   "Не откажите просьбе убитого горем отца: примите на себя расследование совершенного в моем доме гнусного преступления, жертвою которого, как Вам известно, пала моя единственная, горячо любимая дочь. Буду ждать Вас сегодня же, или, в крайнем случае, завтра утром. Зная Ваши взгляды, я боюсь говорить о вознаграждении, но не могу не добавить, что я готовь отдать все, что имею, за то, чтобы только отомстить смерть моей Мери и избавить Нью-Йорк от чудовищного злодея. Итак, с большим нетерпением жду Вас у себя.

   Ричард Дентон".

   - Это прямо вопль истерзанного сердца, - сказал Боб, кладя письмо на прежнее место.

   - Да, дорогой мой! - задумчиво произнес Нат Пинкертон, помешивая ложечкой в стоявшем перед ним стакане, - это именно вопль! И тем грустнее у меня на душе, когда я подумаю, что, вряд ли, сумею исполнить страстное желание Дентона, да, и всего Нью-Йорка!

   Однако, кофе допит, и ничто не мешает нам отправиться к мистеру Дентону, где нас ждут с большим нетерпением!

   Великий сыщик поднялся с места, чтобы идти одеваться, как шум и голоса в передней остановили его. Слышен был низкий бас что-то говорящего мужчины и визгливое сопрано протестующей экономки великого сыщика.

   - Мне поручено передать эту корзину мистеру Пинкертону, - гудел бас, - я получил за это деньги и не могу уйти отсюда, не повидав мистера!

   - Никаких посылок мистер Пинкертон не принимает! - упорно настаивала на своем экономка. - Отдайте вашу корзину тому, кто вам дал ее!

   - Я не знаю, кто это был! - говорил мужчина. - Когда я стоял на перекрестке, трех улиц, близ Пятой авеню, ко мне подошел молодой человек, с этой, вот, корзиной в руки. - Отнесите это мистеру Нату Пинкертону, - сказал он мне, - и оставьте там, если его самого нет дома. Если же он там, то передайте ему лично! - За труды я получил целых 2 доллара.

   Нат Пинкертон быстро открыл дверь в переднюю, и увидел посыльного. В одной руке он держал небольшую круглую корзину, сплетенную ид ивовых ветвей, в другой - свою фуражку посыльного с номером.

   - Вам поручили доставить мне эту корзину? - обратился Пинкертон к посыльному. - Оставьте ее здесь и скажите тому, кто послал вас, что поручение его исполнено!

   - Я не знаю, мистер, кто это был! Когда я спросил его, где он будет ожидать моего отчета в исполнении поручения, он мне ответил: - Это не так важно! Я вам безусловно доверяю и так!

   - Хорошо! Идите! - кивнул головою Нат Пинкертон.

   Посыльный поклонился, поставил корзину на стул в передней и вышел. Экономка заперла за ним дверь и обратилась к своему хозяину:

   - Не нравится мне эта посылка, мистер Пинкертон! - заговорила она. - Ну, кому нужно делать вам подарки! Тут что-то не так - и напрасно вы взяли эту штуку!

   - Ваши опасения совершенно справедливы, и я постараюсь отнестись к посылке так, как отношусь обыкновенно к неожиданным подношениям! Идем, Боб!

   Говоря это, Нат Пинкертон взял со стула корзину и вошел в приемную комнату. Его помощник последовал за ним.

   - Запри плотно все двери, Боб, и спусти шторы на окнах! Здесь достаточно света! А теперь, - продолжал он, когда увидел, что приказания его исполнены, - подай сюда, вон, тот круглый столик!

   Пинкертон поставил корзиночку на поданный Руландом маленький круглый столик, сел около него на стул, и наклонил ухо к корзинке. Минуты три он прислушивался, потом саркастически улыбнулся, встал и пригласил своего помощника.

   - Наклонись, Боб, и послушай! - сказал он. - Что ты слышишь?

   - Я слышу какой-то шорох, начальник, - проговоришь Боб, - нечто вроде скрипа пера о бумагу!

   - Совершенно верно, дорогой Боб, - спокойно произнес великий сыщик. - Сейчас я покажу тебе, какой восхитительный подарок получил я сегодня! Посиди здесь у стола, и, ради Бога, не вздумай приподнимать крышку! Это может стоить тебе жизни!

   Боб хотел что-то спросить, но Нат Пинкертон уже скрылся в соседней комнате. Недоумение Боба все росло, и он с нетерпением ожидал выхода своего начальника. Наконец, Нат Пинкертон вошел в приемную. На руках у него были длинные кожаные перчатки, лицо было в кожаной же маске.

   - Так как подарок предназначался не тебе, а мне, милый Руланд, - шутливо проговорил он, - то потрудись отойти к окну, пока я здесь буду работать!

   Говоря это, он вынул из кармана пузырек с какой-то бесцветной жидкостью и странного вида стальной инструмент, напоминающий собою клещи.

   Боб отошел к окну и с недоумением стал наблюдать за манипуляциями начальника.

   Нат Пинкертон сделался очень серьезен. Он еще раз нагнулся к корзине, послушал и раза два втянул носом воздух, как бы принюхиваясь к чему-то. Затем отставил стул в сторону, откупорил пузырек и тотчас же по комнате распространился пряный запах хлороформа. Все содержимое пузырька Нат Пинкертон вылил в корзину, тщательно закрыл ее сукном, лежавшим на одном из стульев, и минуть пять, не шевелясь, стоял перед столом, скрестив руки на груди. Наконец, быстро отбросив сукно в сторону, он открыл корзину, и левой рукой вынул оттуда маленькую, серого цвета змию. В правой руке появился принесенный им раньше стальной инструмент... Нат Пинкертон ловко раскрыл змее рот и вставил в него инструмент: послышалось легкое хрустенье и затем сыщик бросил пресмыкающееся в корзинку, даже не закрывая ее особенно тщательно. Щипцы оказались в крови, а в их тонких, острых кончиках быль зажат маленький, острый как шило, белый зуб гадины. Сделав операцию, великий сыщик сбросил перчатки и маску и облегченно вздохнул.

   - Ну, вот, и все, Воб! - почти весело проговорил он. - Теперь наша пленница так же безвредна, как обыкновенный уж. Нельзя не признать, что мой таинственный поклонник, приславший мне этот знак своего почитания, выбрал один из редчайших экземпляров для своего подарка. - Это так называемая - болотная ехидина. По шороху в корзине я догадался, что там лежит змея, а по легкому запаху, характерному для этого вида змей, я даже узнал точное название нашей пленницы. Ну, однако, - заключить великий сыщик, запирая корзину, - мы потеряли массу времени и мистер Дентон, наверное, сильно беспокоится.

   Через полчаса после этого, из небольшого дома вышли две дамы: по-видимому, мать с дочерью. Старшая была высокого роста, худощавая, с холодным взглядом и сильно поседевшими волосами. Вторая обладала пышными волосами золотистого цвета и ярким, молодым румянцем. Лица и той, и другой были закутаны шелковыми вуалями...

   Предместье, в котором помещалась вилла Дентона, лежало к западу от Нью-Йорка - можно сказать, за городом, и граничило с громадным парком. Дилижанс высадил всех своих пассажиров уже у парка. Две дамы, не кто иные, как Нат Пинкертон и его помощник, оставили омнибус последними.

   Дом мистера Дентона представлял из себя великолепный коттедж, стоявший на краю отлогой возвышенности. Когда сыщики подошли к причудливо изукрашенной решетке, окружавшей дом, они заметили около него несколько полицейских, что-то тщательно рассматривавших в клумбах и на дорожках сада. Нат Пинкертон с удивлением посмотрел на Боба и быстро пошел по направлению к подъезду.

   - Что вам угодно, мистрис? - встретил его величественный лакей. - Мистер Дентон приказали не принимать никого из посторонних!

   Великий сыщик шепнул что-то на ухо лакею, после чего тот вежливо поклонился и широко раскрыл двери. Когда Пинкертон и Боб начали подниматься по широкой мраморной лестнице кверху, лакей пожал плечами и проговорил:

   - Удивительный человек! Я готов был поклясться, что это женщины, и младшая, притом, прехорошенькая!

   Поднявшись во второй этаж, Пинкертон передал встретившему его другому лакею свою визитную карточку, чем вызвал такое же удивление, как и внизу.

   - Сейчас доложу, мистр... то бишь, мистер Пинкертон, - почтительно сказал он.

   Минуты через две он вернулся, и провел великого сыщика с его помощником в роскошный кабинета Дентона. Вышедший к ним хозяин, увидав двух дам, отступил назад и робко обратился к лакею:

   - Что это значить? Где же мистер Пинкертон?

   - Это я и есть, мистер Дентон, - обратился к хозяину великий сыщик, А, вот это, - продолжал он, указывая на Боба, - мой помощник - Боб Руланд, позвольте вас познакомить!

   - Господи! - удивленно проговорил хозяин, - ни за что в жизни не узнал бы я вас под этой маской! Вы значить, берете на себя это дело, мистер Пинкертон? От всей души благодарю вас за это! Садитесь, пожалуйста!

   После того, как гости закурили по великолепной сигаре, предложенной хозяином, великий сыщик приступил к делу.

   - Идя к вам сюда, мистер Дентон, - начал он, - я видел у вас в саду полицейских. Что это значить? Ведь если не ошибаюсь, убийство вашей дочери произошло третьего дня, и, конечно, еще вчера утром все было осмотрено.

   - Совершенно верно, мистер Пинкертон, - со вздохом ответвить Дентон, - но дело в том, что вчера вечером у меня в доме был еще один смертный случай!

   - Вчера вечером? - удивился Пинкертон, - тоже убийство?

   - Безусловно нет, так как в доме никого посторонних не было. Но, тем не менее, причины смерти более чем загадочны! Они, прямо таки, необъяснимы. Погибла наша горничная Кларисса.

   - Будьте добры, мистер Дентон, - серьезно сказал великий сыщик, - расскажите все, что вам известно об этом последнем случае, по возможности, не пропуская ни одной мелочи, как бы незначительна она вам ни казалась!

   - Собственно говоря, нечего и рассказывать, мистер Пинкертон. Дело произошло следующим образом: когда следственные власти окончили осмотр тела несчастной Мери и комнаты, в которой совершено было убийство, настал уже вечер. Кларисса начала приводить в порядок комнату, и, между прочим, захотела выколотить коврик, покрывавший подушки козетки, на которой найдена была моя дочь. Взяв коврик, Кларисса вышла в сад и начала вытрясать его над небольшим прудом, который вы видите из этого окна. Я еще, сидя здесь, любовался ее ловкостью. Вдруг, она слегка вскрикнула, отдернула правую руку, бросила на траву ковер и зашаталась. Когда к ней подбежали, она уже была мертва.

   Нат Пинкертон быстро вскочил с кресла, на котором сидел и нервно прошелся по комнате.

   - Тело горничной еще здесь? - отрывисто спросил он.

   - Да! Оно лежит в комнате для прислуги. Его уже осматривали и ничего не нашли!

   - Идемте туда, мистер Дентон! - проговорил сыщик. - Я должен сам осмотреть труп Клариссы.

   Мистер Дентон сейчас же поднялся и повел сыщиков вниз, по лестнице, находившейся внутри дома.

   В комнате для прислуги, находившейся рядом с буфетной, на кровати лежало тело молодой горничной, уже покрытое белой простыней. Сыщик отдернул покрывало и, скрестив руки на груди, долгое время пристально смотрел на покойницу. Губы ее были плотно сжаты, как бы под влиянием страшной боли, глаза совершенно выкатились из орбит. Руки и ноги были судорожно скорчены. Лицо Ната Пинкертона было мрачно. Он покачал головою и сквозь зубы пробурчал:

   - Да! Поистине артистически!

   Затем он нагнулся над трупом и внимательно осмотрел грудь, ноги и руки покойной Клариссы. Вдруг он испустил радостное "А-а-а!" и повернулся к стоявшему сзади него Дентону.

   - Вы говорите, мистер, что Кларисса отдернула от ковра правую руку?

   - Да! Да! - поспешил ответить Дентон, совершенно не понимая радости великого сыщика. - Это я хорошо заметил, т.к. все время смотрел на работу покойной, сидя у окна своего кабинета!

   - Так и есть! - как бы про себя проговорил Нат Пинкертон, внимательно разглядывая пальцы на правой руке трупа.

   Нат Пинкертон вынул из кармана пинцет и маленькие ножницы, коротко обрезал ноготь на среднем пальце правой руки покойницы и обратился к своему помощнику:

   - Подержи, Боб, руку, вот так! - проговорил он.

   Когда приказание его было выполнено, он запустил пинцет далеко под ноготь, некоторое время что-то нащупывал и, наконец, вытащил инструмент обратно.

   - Довольно, Боб, - дружеским тоном обратился он к Руланду, - заноза вынута! Интересно узнать, что это такое.

   - Я Думаю, обыкновенный кусок щепки, - заявил Дентон.

   - Весьма возможно, во всяком случай, меня это интересует.

   Вооружившись лупой, он некоторое время рассматривал в нее вынутую из-под ногтя занозу и, наконец, торжествующим тоном произнес:

   - Фу! Наконец-то я узнал секрет "Невидимки"! Теперь мне вполне понятно, почему на трупах убитых не было никаких следов!

   - Как? Вы уже раскрыли, в чем дело? - недоверчиво обратился к сыщику Дентон.

   - Нет! До этого еще далеко, ведь я еще не имею счастья знать преступника. Я только сделал очень важный шаг вперед!

   - И это дала вам вот эта заноза?

   - Да! Это дала мне именно эта заноза! - серьезно подтвердил Нат Пинкертон, тщательно завертывая в бумагу вынутый из-под ногтя покойницы предмет. Теперь я позволю себе задать вам только никоторые вопросы и очень просить вас никому не говорить, что я осматривал труп вашей горничной!

   - Все ваши приказания будут исполнены, м-р Пинкертон, - отозвался хозяин, - а теперь, может быть, можно вернуться в кабинет?

   - С удовольствием, м-р Дентон!

   Закрыв тело покойной снова простыней, сыщик вместе с Бобом вернулся в кабинет хозяина. Проходя мимо окна, Пинкертон увидел, что полисмены все еще шарили что-то в траве около пруда, и насмешливо улыбнулся.

   - Итак, какие вопросы вы желаете задать мне, м-р Пинкертон? - обратился к нему хозяин.

   - Прежде всего, м-р Дентон, гости, бывшие у вас па балу третьего дня, все ваши хорошие знакомые?

   - О, да, м-р Пинкертон! Из всех 189 приглашенных было всего 3 человека, которые появились у меня на балу первый раз! Остальных я знаю уже по несколько лет - это все члены наших аристократических семейств!

   - А кто были эти три новых? - снова задал вопрос сыщик.

   - Они тоже выше всяких подозрений! Первый - м-р Лёммис, вновь назначенный секретарь английского посольства; затем - лорд Сейгорн, владелец богатых поместий в Шотландии, который, из-за разных неладов с правительством, 12 лет провел в путешествиях и теперь поселился в Нью-Йорке и, наконец, молодой м-р Роунет - очень богатый человек, ученый, недавно приехавший из Индии, где изучал естественные науки!

   - Нат Пинкертон издал какой-то неопределенный звук и сделал движение, так, что скрипнуло кресло, в котором он сидел.

   - Из Индии, говорите вы? - переспросил он. - Как вы познакомились с этим Роунетом?

   - Если это вас интересует, я вам расскажу, хотя, сознаюсь, не вижу в этом никакой связи с тем темным делом, по которому я имею удовольствие видеть вас здесь! Мы познакомились с м-ром Роунетом на скачках. Я, надо вам сказать, большой любитель этого спорта! Так как м-р Роунет оказался моим соседом по месту на трибуне, то мы с ним разговорились. От него я узнал, что он недавно приехал в Англию, и так как оказалось, что он близко знаком со многими ив людей нашего круга, то я и пригласил его к себе на бал.

   - После печального события м-р Роунет был у вас?

   - Конечно! Он, вместе с другими, заезжал вчера, чтобы выразить свое соболезнование. Но я не понимаю, почему вы так интересуетесь личностью м-ра Роунета? Ведь не думаете же вы...

   - О, конечно, нет, мистер Дентон, - поспешно согласился знаменитый сыщик. - Если я так подробно выспрашиваю вас о нем, то это лишь для того, чтобы составить себе возможно более полную картину. Адреса мистера Роунета вы не знаете? - добавил он, как бы вскользь

   - Как же, как же! Мидл-стрит, 59. Это будет даже хорошо, если вы зайдете к нему, мистер Пинкертон он ведь главным образом и танцевал с моей несчастной Мери третьего дня!

   Знаменитый сыщик поднялся с кресла и стал прощаться.

   - Я убедительно прошу вас мистер Дентон, - серьезно проговорил он, - никому не говорить о том, что я был у вас, и что я принял на себя розыски. Это необходимо для успеха дела! Затем Пинкертон и Боб опустили свои вуали и вышли из комнаты, провожаемые недоумевающим взглядом хозяина.

   В квартире Ната Пинкертона, знаменитого сыщика, уже ожидал инспектор полиции. При входе двух дам он вежливо поднялся со стула, на котором сидел, и проговорил, обращаясь к ним:

   - Мистрис и мисс, вероятно, желают видеть мистера Пинкертона? Его нет, он...

   - Только что сейчас вернулся, дорогой Бернсон, - своим голосом докончил Пинкертон.

   - Мистер Пинкертон, это вы!?

   - Да! А это тоже хорошо вам известный Боб Руланд! Однако, обождите нас несколько минут, мы сейчас будем к вашим услугам!

   Говоря это, великий сыщик вместе со своим помощником уже входил в соседнюю комнату.

   - Однако! - только и мог произнести полицейский инспектор.

   Не прошло и четверти часа, как оба сыщика, уже в своем настоящем виде вернулись в приемную.

   - Ну-с, мистер Бернсон, - начал Нат Пинкертон, закуривая сигару, - какая запутанная история привела вас ко мне? Не удивляйтесь моему уверенному тону - я ведь знаю, что не будь у вас какой-нибудь неприятной неожиданности, вы и не подумали бы посетить мою маленькую квартирку!

   - Вы правы, мистер Пинкертон, - откровенно сознался инспектор, - этот "Невидимка" задает нам загадку за загадкой.

   - А! Опять он? Это интересно! - насторожился знаменитый сыщик. - Что же еще он выкинул за штуку?

   - Непостижимая вещь, мистер Пинкертон! Сейчас мы получили известие, что банкир Стэнгон, на Бобстрит, близ театра, найден мертвым у себя в директорском кабинете конторы. Убийца заходил в приемный час, пробыл у Стэнгона с четверть часа, и спокойно вышел, на виду у многочисленных служащих. Из кабинета не слышно было никакого крика, но когда вошел следующей посетитель, то увидел, что банкир уже мертв, а бумажник, часы и кольца исчезли. Осмотр тела и поиски убийцы не дали никаких результатов. Дерзость "Невидимки", согласитесь сами, переходит всякие границы - это, в продолжение 11 дней, уже девятая жертва. Что нам делать, мистер Пинкертон?

   - Искать! - был спокойный ответ.

   - Мы и ищем! Но открыть этого "Невидимку", по-видимому, не может никакая человеческая сила!

   - Будто бы? - с легкой насмешкой задал вопрос Нат Пинкертон.

   - Будто бы?! - обидчиво переспросил Бернсон. - Чему вы смеетесь? Ну, вот вы, прославленный Нат Пинкертон, много вы преуспели в этом деле? Я вед знаю, что и вы им занимаетесь! Что, нашли вы этого проклятого "Невидимку"? Да, уж не будем говорить об этом! Скажите, чем он убивает своих жертв?

   - Чем? - спросил великий сыщик, очень спокойно слушавший разговорившегося полицейского инспектора.

   - Извольте, скажу: вот чем - этой штукой!

   И Пинкертон протянул пораженному Бернсону бумажку с "занозой" из под ногтя Клариссы.

   Инспектор развернул бумажку и разочарованно произнес:

   - Что это? Обломок какой то иглы?

   - Совершенно верно, мой друг Бернсон. Обломок иглы от шприца! Этой иглой и убивает "Невидимка" своих жертв!

   - Но где вы нашли эту иглу? - спросил инспектор полиции.

   - Под ногтем одной несчастной, которая накололась на нее, вытрясая ковер. Повторяю: "Невидимка" убивает людей уколами маленького шприца, наполненного страшным, сильно действующим ядом змеи. Поэтому то, на теле убитых и не находят никаких следов. Вы, конечно, знаете, что ранка от укола шприцем слишком незначительна, и совершенно невидна между пятнышками, неровностями и складочками кожи. Сознаюсь вам, мистер Бернсон, не потеряй "Невидимка" иглу из шприца после убийства леди Дентон, и не наколись на нее горничная Кларисса, я и теперь ломал бы себе голову над разрешением этого вопроса. Врачи, осматривавшие тело Клариссы, конечно, не обратили внимания на черную точку под ногтем, приняв ее просто за след от занозы. Заметьте себе, Бернсон, что яд настолько силен, что достаточно было той микроскопической дозы, которая осталась в канале иглы после употребления ее в дело, чтобы вызвать смерть совершенно здорового человека. А теперь, - закончил велики сыщик свою речь, - пойдемте на Бобстрит, в контору Стангона чтобы опросить служащих!

   "Новая жертва "Невидимки"!" "Новое загадочное убийство в Торрис-сквере!" - выкрикивали на всех углах разносчики вечерних газет.

   Элегантно одетый господин, с густой черной бородой я такими же усами, проходившей по Первой Авеню, вздрогнул, услышав такое восклицание, подошел к разносчику и, купив у него газету, сел в проходивши трамвай.

   Развернув газету, он прочел следующее:

   "Сегодня, в 4 часа дня, в Брунис-парке обнаружена новая жертва загадочного "Невидимки". На одной из скамеек найден труп мужчины, лет 30 с небольшим. Судя по одежде, покойный был человек богатый. В виду исчезновения бумажника, часов и золотых украшений, а также вследствие того, что лицо покойного искажено предсмертными страданиями, нет никакого сомнения, что и на этот раз мы имеем дело с новым убийством страшного "Невидимки". Так как опрос ближайших жителей не выяснил личности покойного, и в полицию не поступало ни от кого заявлений о пропаже кого-либо из жителей города, то тело убитого выставлено в морг, для опознания. Не можем не пожалеть, вместе со всеми обитателями Нью-Йорка, что единственный человек, который мог бы открыть неуловимого "Невидимку", знаменитый сыщик Нат Пинкертон, на этот раз категорически отказался принять на себя розыски убийцы, ссылаясь на массу дел и страшную опасность борьбы с грозой столицы".

   - Странно, - пробормотал изящный господин, кончив чтение.

   Он вышел из вагона трамвая, и нанял кеб, как раз в это время проезжавший мимо него:

   - В морг! - коротко приказал он кучеру.

   Когда элегантный господин вошел в комнату, где, обыкновенно, выставляются трупы для опознания, в ней не было никого, кроме старика сторожа, безучастно стоявшего у единственного окна, и жевавшего листья бетеля. Покойный лежал на высоком столе, поставленном, как раз, против окна, и был покрыть черным коленкором, так что видно было только лицо. Да! Черты его были искажены страданиями: глаза, казалось, еще и теперь видят перед собою страшный призрак смерти; такой ужас выражался в его взгляде, губы были, прямо-таки, закушены зубами, а лоб изборожден морщинами. Вошедший обошел вокруг стола, стал прямо против окна, лицом к голове трупа, и еще раз произнес:

   - Странно! - лицо его, при этом, передернула мимолетная судорога...

   Вслед за этим, он вышел из морга. Как только дверь за ним захлопнулась, сторож быстро сбросил с себя форменную одежду, сорвал седую бороду и усы, и очутился в рваном костюме типичного забулдыги, в рыжем парике и жиденьких бакенбардах...

   - Довольно, Боб! - произнес он, доставая из кармана засаленную фуражку и надевая ее наголову. - Теперь переоденься и марш на Мидл-стрит, следить за N 59.

   "Труп" моментально сбросил с себя покрывало и соскочил со стола.

   - Сейчас, начальник! - весело произнес Боб Руланд. - Тем более, что лежать с выпученными глазами, в продолжение часа, штука довольно неинтересная!

   Нат Пинкертон, не слушая своего помощника, уже вышел на улицу. Оглянувшись кругом, он увидел, что элегантный господин, только что вышедший из морга, медленно шел по тротуару, низко опустив голову и пожимая, от времени до времени плечами, как бы чему-то изумляясь. Неслышными шагами знаменитый сыщик подкрался к нему и пошел сзади, пошатываясь из стороны в сторону, как сильно выпивший человек.

   Выслеживаемый уже прошел центральную часть Нью-Йорка, и приближался к глухой улице Полнер-стрит, одну сторону которой занимают убогие постройки, а по другой проходит полотно железной дороги. Пересекши в одном месте рельсовый путь, неизвестный пошел по полю и скоро дошел до одиноко стоявшего деревянного домика. Отперев его вынутым из кармана ключом, он вошел в домик и сейчас же снова запер дверь за собою. Нат Пинкертон выждал время, пока преследуемый скрылся за дверью, и быстро подошел к домику. Одного беглого осмотра было великому сыщику достаточно для того, чтобы попять, что наблюдение снаружи невозможно: окна были наглухо закрыты внутренними ставнями, так что, даже, свет, который, несомненно, давала зажженная в домики свеча или лампа, не проникал на улицу:

   - Что же, надо будет проникнуть внутрь - больше ничего не остается! - пробормотал Пинкертон. Затем, он спрятался за стеною и стал ждать. Через час с небольшим, за дверью послышались шаги, щелкнул замок, и на пороги появился второй Нат Пинкертон, как две капли воды похожий на настоящего. Осмотревшись вокруг, он быстро запер дверь и зашагал по направлению к городу. Знаменитый сыщик, на несколько минуть как бы окаменел, затем тихо засмеялся и неслышно скользнул за удалявшимся "Невидимкой"...

   - Ага! Понимаю! - шептал он. - Ты хочешь выследить, когда я выйду из дома, затем явиться, под видом хозяина, в мою квартиру и устроит мне бесплатное воздушное путешествие посредством динамитной бомбы! Прекрасно! Мошенник, очевидно, опасается, что я, в конце концов, возьмусь за, его дело! Ну, не будем торопиться! Так как сегодня ты никого не будешь отправлять на тот свет, а займешься выслеживанием меня, то я могу, со спокойною совестью, повидаться с Бобом, и посетить твое логовище!

   Не обращая больше внимания на преступника, знаменитый сыщик направился на Мидл-стрит. Против дома 59, у фонарного столба, стоял чистильщик сапог. Он назойливо предлагал прохожим свои услуги, не забывая, от времени до времени, посматривать на подъезд роскошного четырехэтажного здания, над воротами которого красовалась цифра "59"... По условному знаку, Руланд подошел к своему великому учителю.

   - Я не заметил ничего подозрительного, начальник! - шепнул он ему, идя с ним рядом и неся свой ящик-табурет под мышкой. - Последний посетитель морга не приходил сюда!

   - Я это знаю, Боб, - ответил Нат Пинкертон и рассказал своему помощнику результаты своих наблюдений.

   - Дождавшись, когда мой двойник, - закончил Пинкертон, - покинет мою квартиру, войди в нее и уничтожь ту адскую машину, которую он, несомненно, в ней оставит! Ну, а теперь до свидания!

   Сыщики расстались: Боб Руланд медленно зашагал по улице, а сам Нат Пинкертон зашел под ворота большого дома, откуда вскоре появился уже в своем настоящем виде. В этом доме у него, как во многих частях Нью-Йорка, была квартирка, в которой он, иногда, совершал свои переодевания...

   Когда великий сыщик подошел к маленькому домику на Полнер-стрит, было уже одиннадцать часов вечера. Внимательно осмотревшись кругом и убедившись в том, что за ним никто не следить, Нат Пинкертон открыл дверь одной из своих великолепных отмычек и вошел в дом. Снова заперев за собою дверь, знаменитый сыщик засветил свой электрический фонарь и вошел в большую, совершенно темную комнату. При свете фонаря сыщик увидел стоящую на столе, посредине комнаты лампу и зажег ее. Осмотрев ставни двух окон и удостоверившись в том, что они плотно закрыты, Нат Пинкертон приступил к осмотру помещения. Обстановка его была до крайности проста: большой деревянный стол посредине, два шкафа по стенам, кровать из досок, на четырех обрубках и три стула грубой работы составляли всю мебель комнаты. Стол был загроможден всевозможными химическими аппаратами и странного вида бутылками: тут были колбы, реторты, перегонные кубы, воронки. Видное место на столе занимали две большие спиртовые лампы... Пробирки и склянки с латинскими надписями дополняли картину... На одном из углов стола валялись две-три исписанные бумажки. Нат Пинкертон быстро схватил их, и, при свете лампы, принялся за чтение. Первая бумажка поставила бы в тупик большинство людей, к которым она попала бы в руки - это был листок, испещренный цифрами, латинскими буквами и ничего не значащими словами, вроде: "aqua" (вода), "ignis" (огонь) и т.п. Но для знаменитого сыщика смысл листка был очевиден... Вынув свою записную книжку, он тщательно переписал в нее текст бумажки.

   - Хорошо! - весело проговорил он, - рецепт концентрации яда мы уже имеем!

   Вторая бумажка, видимо, не заключала в себе ничего интересного, так как Нат Пинкертон, бегло пробежав ее содержание, отбросил листок в сторону. Но третья, последняя, бумажка, наоборот, сильно заинтересовала его. Она была разделена на 2 равные части карандашной линией. В левой половине стоял ряд фамилий, в правой, против каждой из них, - по-видимому, - совершенно не относящиеся к этим фамилиям слова. Общий текст листка был таков:

   Беллэрс - прогулка.

   Брайдон - клуб, бега.

   Ламбе - контора.

   Гиченс - музей, театр.

   Брай - вагон.

   Додд - ?

   Гонс - ресторан, игорный дом.

   Дентон - дом, теннис.

   Стэнгон - биржа, контора.

   С. Бёрнс - дом.

   Некоторое время, великий сыщик, недоумевая, разглядывал этот ребус. Затем он, все в том же состоянии недоумения, машинально переписал текст в свою записную книжку, спрятал ее в карман, и снова принялся за чтение. Наконец, выражение недоразумения исчезло, морщины на лбу Ната Пинкертона разгладились, и он весело засмеялся.

   - Экий я осел! - выбранил он вслух самого себя, - да, ведь, здесь все жертвы "Невидимки". Слова вполне подходят к той обстановки, в которой найдены были убитые. Этот листок, так сказать, краткое руководство для злодея: ознакомившись с образом жизни намеченной жертвы, он определял, приблизительно, удобный момент для проведения своего замысла в исполнение. Очевидно, листок был составлен до начала всего предприятия. Жертвы идут в строгом порядке, против девяти поставлены кресты - знак, что убийство удалось. Выбраны все богатые люди... Приговор не исполнен еще над одним. - "С. Бёрнс" - кто бы это мог быть? Ба! Очевидно, Стюарт Бёрнс, владелец железоделательных заводов, живущий в своей вилле на Виктория-стрит. Его предположено убить дома, так как он, после покушения на него одного из рабочих, не выходить из дому иначе, как под охраной двух агентов.

   - Прекрасно! Надеюсь, что тебе не удастся на этот раз твой замысел, любезный Роунэт!

   Заключив этим восклицанием свою речь, Пинкертон приступил к дальнейшему осмотру.

   В одном из шкафов, открыть которые для сыщика не представляло никакого труда, он нашел целый театральный гардероб: здесь были парики, накладные усы и бороды, полный набор грима и туалетных принадлежностей. На вбитых в стенки шкафа гвоздях висело всевозможное платье, начиная с роскошных смокингов и фраков и кончая засаленными матросскими блузами. В картонках находились разнообразнейшие шляпы, а в одном углу стояло около дюжины тростей и зонтиков.

   - Да! Это артист своего дела! - произнес великий сыщик, осмотрев "коллекции".

   Переходя на другую сторону комнаты, чтобы осмотреть последний шкаф, Пинкертон споткнулся и едва не упал... Наклонившись, он увидел, что к полу прибит, ребром вверх, какой то стальной обруч. Диаметром, приблизительно, в метр, и вышиною около 5-6 сантиметров, он представлять из себя, как бы прибитый к полу ободок от стальной коробки. Верхний край был довольно остер...

   - Понимаю! - произнес знаменитый сыщик. - В этот стальной круг Роунет вытряхивает своих змей, зная, что ни одна из них не переползет через холодный металл, который как бы обжигает ее тонкую кожу, а затем петлей вылавливает нужный ему для вытяжки яда экземпляр. Положительно, вполне оборудованная фабрика!

   С этими словами, великий сыщик открыл второй шкаф. В нем не было ничего, кроме четырех круглых плетеных корзин, да, плетки, висевшей на одном из гвоздей внутри шкафа. Плетка была волосяная и оканчивалась петлей.

   - Надо, пока, не поздно, обезвредить змей! - прошептал сыщик.

   Вынув одну из корзин, Пинкертон поставил ее на стол.

   - Хлороформом здесь действовать опасно, - проговорил он. - После моего ухода каждую минуту может вернуться Роунет и запах хлороформа может испортить все дело.

   Говоря это, он вынул из кармана те же щипцы, которыми утром вырвал ядовитый зуб у присланной "Невидимкою" болотной ехидны, и кожаные перчатки и положил все это подле себя на стол. Затем, из бокового кармана, появилась маленькая костяная свистулька, которую он вложил в рот, под верхнюю губу. Он уже готов был начать гипнотизирование гадины, как это делают индийские факиры, звуками свистка, как вдруг услышал позади какой то шорох. Пинкертон быстро обернулся, но в то же время получил страшный удар по голове, и упал без чувств на пол...

   - Очень приятно познакомиться, мистер Пинкертон! - услышал, наконец, великий сыщик над собою насмешливый голос.

   Нат Пинкертон хотел встать, но не мог. Он лежал на полу, крепко связанный по рукам и ногам. Голова сильно трещала, а в глазах ходили разноцветные круги. Увидев свое положение, великий сыщик только простонал сквозь зубы и снова опустил голову на пол.

   - Вам несколько неудобно, мистер Пинкертонъ? - продолжал издаваться склонившийся, над ним человек, в котором сыщик узнал самого себя. - Что делать! Так всегда бывает с людьми, всюду сующими свой нос! Я только что от вас, мистер! Думая, что вы вернетесь домой, я предусмотрительно оставил под вашим любимым диваном небольшой сюрприз. Жаль, что, вместе с другими жильцами дома, не взлетите на воздух и вы, но впрочем, я позабочусь о том, чтобы они на том свете не долго оставались без вас.

   Поднявшись с колен, Роунет подошел к столу и увидел вынутую из шкафа корзину и инструменты Ната Пинкертона и цинично расхохотался.

   - Великолепно, мистер! Вы, кажется, намеревались совершить небольшую операцию над моими бедняжками? - все в тон же насмешливом тоне продолжал злодей. - Напрасно! Еще один раз зубки им понадобятся - чтобы отправить вас в лучший мир!

   Роунет, говоря так, переоделся, загримировался молодым человеком и, вынув из шкафа все корзины поставил их одна на другую и приготовился уходить.

   - До свидания, или, вернее, прощайте, мистер! - стоя уже у двери произнес он. - Мой гардероб и лабораторию я оставляю Нью-Йорку на память о "Невидимке". Сейчас эти четыре красавицы останутся с вами наедине и познакомятся поближе! Адью, прославленный сыщик!

   С этими словами, он, взяв с собой корзины, вышел за дверь. Первое время, сыщик, даже, не понял его маневра, но вскоре он увидел, что негодяй нисколько не изменил своего адского намерения: дверь немного приоткрылась, и одна из корзин, уже открытая, влетела в комнату...

   Когда минуты через три, Пинкертон открыл глаза, он похолодел от ужаса: оглушенные в первую минуту падением, змеи оправились, и ползли прямо на него. Любопытство пресмыкающихся было возбуждено большим телом, неподвижно лежащим на полу. Еще полминуты, и все будет кончено... Стоить одной из гади