Развлечение-Издательство - Драма из ревности

  

   (От нашего корреспондента).

   "Вчера вечером из Темзы около Вестгурука, выловили ящик с двумя покойниками.

   С первого взгляда не оставалось сомнений, что несчастные, мужчина под 40 лет, с небольшой лысиной и женщина молодая и очень красивая, с великолепными, золотисто-рыжими волосами, сделались жертвами чьей-то дьявольской выдумки. Крышка странной формы гроба, вмещавшего двоих, была заперта висячим замком. Вода отчасти смыла окраску страшного ящика, оставив только отдельная полосы.

   Несчастных, очевидно, заперли в ящик, чтобы уморить ужасной смертью.

   К сожалению, надежда разыскать виновника этого зверского преступления чрезвычайно слаба. На белье меток не оказалось.

   Хотя на трупах не имеется никаких внешних знаков насилия, однако, белое платье покойницы в крови, что еще более осложняет и запутывает и без того загадочное дело.

   Предполагают, что несчастные являются не единственными жертвами какого-то сложного преступления. Возможно, что в одной из многочисленных трущоб Лондона, а может быть и в одном из его дворцов, разыгралась страшная драма, и что не сегодня-завтра мы услышим о других злодеяниях".

  

   Шерлок Холмс положил газету и слегка зевнул.

   - "Ежедневная почта" начинает проявлять сильную страсть к сенсациям! - сказал он, обращаясь к своему ученику Гарри Тэксону, указывая на только что прочитанную статью.

   - Однако, это очень загадочная история, м-р Холмс, - отозвался Гарри. - Я нахожу, что некоторые данные этого сообщения заслуживают особого интереса хотя бы потому, что ни корреспондент, ни полиция, по-видимому, не обратили на них должного внимания, но...

   Раздался сильный звонок телефона. Гарри бросился к аппарату.

   - М-р Холмс, вас просят из 13-го полицейского бюро!

   Сыщик подошел.

   - Это я... Чем могу служить?

   - Какое счастье, что вы дома! - услышал он в трубку. - Вы читали о нашей страшной находке?

   - Читал.

   - Что вы скажете?

   - Ничего, пока не увижу трупов.

   - Ради Бога, м-р Холмс, приезжайте сейчас. Вы человек опытный, к тому же археолог.

   - Гм! При чем тут археология? - с улыбкою отозвался Холмс.

   - Видите ли, мы нашли между трупами, в гробу, кубок из настоящего чеканного золота!

   - А! Это интересно! И вы полагаете, что кубок этот старинного происхождения?

   - Да. Но какого именно - этого я, откровенно говоря, совсем не берусь сказать. Я совершенно не компетентен в такого рода вопросах. Мне кажется, что он относится ко времени древних франков, даже скорее лангобардов, так как рисунок на нем, пожалуй, итальянский.

   - Вы не думаете, что он английского происхождения?

   - Не думаю, хотя - повторяю - доказать не берусь! Мы вообще не знаем, как приступить к делу, до такой степени оно темно и загадочно!

   - Хорошо! Сейчас буду!

   Шерлок Холмс тотчас же, вместе с Гарри, поехал в полицейское бюро.

   Там, в дверях, их встретил маленький, кривоногий полицейский инспектор.

   - А, вот и вы! С привычной быстротой! Скоро ли вы заведете себе аэроплан, м-р Холмс?

   - Как только потеряю под ногами твердую почву, м-р Снаттербокс! - сострил сыщик.

   - А я, признаюсь, хотел бы полетать!

   - Это вполне в вашей власти, - не унимался Холмс, будучи в очень веселом настроении.

   - Как так? - не понял намека инспектор.

   - Сделайте две или три служебных ошибки и вы полетите! - улыбнулся сыщик.

   М-р Снаттербокс не знал смеяться ему или обидеться.

   Шерлок Холмс, предоставив своему тощему сопернику решить этот вопрос вместе с Гарри, торопливо пошел вслед за дежурным чиновником в покойницкую. Тела погибших все еще лежали в их странном гробу с полуразмытыми, отсыревшими и почерневшими от воды цветными полосами.

   Страшный гроб стоял открытым; молодая женщина и мужчина лежали в нем, плотно прижавшись друг к другу.

   Шерлок Холмс молча смотрел на эту ужасную картину.

   - Вы обыскали трупы?

   - Полицейский врач, осматривавший их, не нашел никаких следов насилия или ран, а поэтому мы и не считали нужным разнять тела несчастных, которые совершенно закоченели, - ответил дежурный чиновник.

   Сыщик тщательно осмотрел закрытые глаза покойников, ногти на руках и одежду.

   Снаттербокс, пришедший в покойницкую вслед за Холмсом, нашел это излишним:

   - Да ведь они умерли, это всякий дурак, видит, - заметил он, - неужели нужны еще доказательства?

   - Что дурак видит, то при нем и останется, - с невозмутимым спокойствием ответил Шерлок Холмс, - но, разнять трупы все-таки придется, даже, если бы пришлось при этом поломать им кости!

   Снаттербокс пожал плечами.

   - Для чего?

   - Для того чтобы показать одну мелочь, на которую вы до сих пор не обратили внимания!

   Снаттербокс небрежно махнул рукой.

   - Знаем, знаем! Капли крови? Да я и без вас уже пришел к заключению, что в присутствии этих двух несчастных было убито еще третье лицо - мужчина, или женщина, пока неизвестно... Дело совсем не в них. Вы, вот, только скажите, откуда взялся этот замечательный кубок, тогда я живо разузнаю, чья кровь на платье покойницы.

   Гарри Тэксон громко захохотал.

   - А когда Шерлок Холмс скажет вам номер дома, в котором произошло преступление, вы, пожалуй, днем с огромным фонарем разыщете его, предполагая, конечно, что из него будет пахнуть покойником.

   - Перестань, Гарри! - повернулся Холмс к своему ученику.

   Два полисмена, исполняя приказание сыщика, разняли трупы, что даже не потребовало особенного труда.

   Шерлок Холмс отстегнул у мужчины воротник и указал на легкие, синие подтеки на его шее. Тоже оказалось и на шее женщины.

   - Какая указана в протоколе причина смерти? - спросил он.

   - Недостаток воздуха и избыток воды.

   - Ну, так вычеркните эту глупую фразу и напишите: "задушение".

   Снаттербокс чуть не взбесился.

   - Черт возьми! Да ведь эти подтеки могли явиться вследствие узкого воротничка. Вон у женщины посмотрите - точно хомут какой-то! Ох, уж эта мода!

   Сыщик ничего не ответил; он достал из кармана увеличительное стекло и стал разглядывать головы, лица и ногти покойников.

   - Гарри, ты захватил фотографический аппарат?

   - Разумеется, м-р Холмс.

   - Вставь самую чувствительную пластинку и сперва сними эти подтеки, а потом и трупы. Волосы этой женщины мы возьмем с собой. Затем, отправляйся в ближайшую парикмахерскую и купи мне мужской парик, черный, с пробором, прочесанным до самого затылка.

   - Хорошо, начальник! Я сначала сбегаю за париком, а потом сделаю снимок.

   Гарри ушел. Снаттербокс заволновался.

   - Да что это за сумасшествие! На что вам черный парик? Зачем вы хотите срезать у этой женщины волосы? Не довольно разве нескольких прядей. Неужели вам нужна сейчас вся коса? Вы, может быть, продаете волосы? Вы - парикмахер, что ли?

   - Ничего подобного! - возразил Шерлок Холмс, который всегда с удивительным терпением переносил все выходки Снаттербокса. - Мне только важно узнать, у кого куплен этот рыжий парик?

   - Парик? - ошалел инспектор.

   - Конечно! Разве вы не видите, что эти волосы не настоящие; правда, они ловко сплетены с настоящими, их даже не легко будет снять, но тем не менее я докажу вам, что прав.

   Действительно, прошло довольно много времени, прежде чем сыщику удалось снять с головы фальшивые волосы; однако лицо покойницы не особенно от этого изменилось; только волосы ее стали несколько реже и короче.

   - Ну скажите! - удивился Снаттербокс, - это, вероятно, какая-нибудь актриса, которую убили во время представления.

   - Удивительные вы делаете иногда открытия, милейший Снаттербокс, - возразил Шерлок Холмс и, достав пузырек с какой-то жидкостью, принялся обмывать ею волосы покойницы,

   Через двадцать минут они почернили и, точно по мановению волшебного жезла, все лицо совершенно преобразилось.

   - Ну-с, милейший Снаттербокс, что вы на это скажите? - улыбаясь спросил Холмс.

   - Черт возьми, м-р Холмс, вы действительно молодец! - не мог не сознаться инспектор. - Но скажите, как это вы так быстро все сообразили? Вы, вероятно, уже заранее составили себе какое-нибудь определенное мнение?

   - Совершенно верно. По состоянию тел я заключаю, что они были в воде не долее шести часов.

   - Браво! Таково же мнение и полицейского врача!

   - Да, но только он забыл отметить, что несчастные умерли, по крайней мере, за десять часов до того, как очутились в Темзе!

   - Чем же вы это-то докажете?

   - По ногтям, господин Снаттербокс.

   Полицейский инспектор, растопырив свои тощие пальцы, похожие на лапки паука, стал их внимательно разглядывать.

   - Гм! Это надо будет запомнить!

   - У вас тоже пятна на ногтях, господин инспектор, - вмешался вернувшийся Гарри Тэксон, - однако, будем надеяться, что ваша смерть наступит не так уж скоро!

   Но это было уже чересчур. Снаттербокс огрызнулся и начал читать молодому сыщику пространную нотацию о самомнении современной молодежи, о ее неуважении к старшим и т.п.

   Между тем Шерлок Холмс надел, принесенный Тэксоном, черный парик на лысую голову покойника.

   И опять, точно по волшебству, произошло превращение: присутствующие увидали человека, не старше тридцати лет, с симпатичным, умным лицом.

   Снаттербокс вытаращил глаза.

   - Но... но..., - начал он захлебываясь, - ведь это все какие-то престидижитаторские опыты, м-р Холмс! Откуда же вы узнали, что этот человек носил парик?

   - Он и не думал носить, у него были хорошие, густые, черные волосы.

   - И что же, они у него все выпали? - попробовал было сострить инспектор, но Гарри вопросительно посмотрев на своего начальника, сказал:

   - Я, кажется, догадываюсь, каким образом вы пришли к такому заключению.

   Холмс кивнул ему головой, ободряя его говорить.

   - А именно?

   Молодой сыщик принялся объяснять.

   - Когда вы, взяв увеличительное стекло, стали разглядывать лысину покойника, я сейчас же сообразил в чем дело, присмотрелся и тоже увидел на голом черепе бесчисленные черные точечки, ничто иное, как луковицы волос; с правой стороны, вплоть до самого затылка, точечки эти стояли гораздо реже, на основании чего и можно было заключить, что здесь находился пробор.

   - Браво! - сказал Холмс, - вижу, Гарри, ты начинаешь делать успехи. Будьте любезны, м-р Снаттербокс, занести все это в протокол!

   Снаттербокс, затаив в душе досаду, вследствие нового своего поражения, скрепя сердце, принялся записывать показания знаменитого сыщика. Несколько минут в комнате слышался только скрип пера.

   Гарри Тэксон тем временем сделал несколько фотографических снимков, а Шерлок Холмс вырезал из платья покойницы большой лоскуток с кровавым пятном.

   В эту минуту, дежурный чиновник, все время с большим интересом следивший за всеми приемами знаменитого сыщика, подошел к нему.

   - М-р Холмс! - сказал он. - Все это вышло оригинально: я просил вас пожаловать по поводу одного только кубка, а вы с места в карьер разбиваете все наши теории о самом преступлении. Не хотите ли теперь посмотреть на этот кубок?

   Сыщик кивнул головой. Чиновник принес кубок.

   - Где он лежал? - спросил прежде всего Холмс.

   - Между покойниками.

   Шерлок Холмс задумался. Значит тот, кто положил этот кубок в гроб, имел какую-то причину желать, чтобы его там нашли. Несомненно, что осмотр кубка должен дать важные указания.

   Сыщик взял кубок и стал его разглядывать.

   - Черт возьми, ценная штука!

   В самом деле, это был довольно широкий кубок, тяжелый, золотой, какие употреблялись в средние века. По верхнему краю шел венок сверкающих рубинов.

   - Да, - сказал Холмс после некоторого раздумья, - этому кубку, по крайней мере, триста лет, но он, по-моему, несомненно английского происхождения.

   - Но скажите на милость, м-р Холмс, при чем этот трехсотлетний кубок? Какое отношение имеет он к этим двум несчастным?

   - Очень просто: убийца нарочно положил его к ним в гроб.

   - Но с какою же целью?

   - Да ведь это ясно! - заметил тут Снаттербокс, которому тоже хотелось себя показать. - Это было сделано для того, чтобы ввести в заблуждение полицию.

   - Совершенно с вами согласен, господин инспектор, - иронически поклонился Шерлок Холмс.

   Снаттербокс, ободренный этим, продолжал.

   - Очевидно, преступник хотел обмануть полицию относительно древности гроба и его происхождения; Как будто гроб этот попал сюда из каких-то далеких, чужих стран.

   - Несомненно, - подхватил Гарри, заметив, лукавую усмешку своего начальника, - и, вероятно, преступник хотел ввести нас в заблуждение также относительно возраста погибших, чтобы мы подумали, будто им уже, по крайней мере, триста лет. Но мы, конечно, не попадемся на эту удочку, неправда ли, м-р Снаттербокс?

   Снаттербокс фыркнул от злобы.

   - Я немного рассеян! - сказал он, чувствуя, что опять оскандалился.

   Холмс сел в кресло и погрузился в раздумье.

   - Когда произведена была последняя кража в церкви Спасителя? - вдруг спросил он собравшихся в мертвецкой полицейских чиновников.

   - Да не более месяца назад, - ответил один из них.

   - В таком случае я посоветовал бы узнать, не пропал ли тогда в числе других вещей и старинный золотой кубок?

   Чиновники вытаращили глаза.

   - Другими словами, - заметил один из них, - вы хотите сказать, что этот кубок попал в руки убийцы после церковного грабежа, который, как и другие за последнее время кощунственные хищения до сих пор остался не открытым?

   - Да, я убежден, что этот кубок украден из церкви Спасителя, построенной в конце шестнадцатого столетия, т.е. в то самое время, к которому относится и кубок.

   - Но ведь это открывает перед нами совершенно новую грандиозную перспективу! - заметил старший полицейский чиновник. - Я, действительно, припоминаю, что в списке вещей, украденных из упомянутой вами церкви, в самом деле, помечен какой-то кубок, правда, без точного обозначения его происхождения!

   - Ну вот, значит вопрос более или менее решен! - сказал Холмс и встал.

   - Да какое же решен! - закричал инспектор Снаттербокс, которому, во чтобы то ни стало, хотелось привлечь на себя внимание. - Смотрите, пожалуйста, до вашего прихода все было так хорошо и ясно: мотивом убийства признана ревность, кубок, из которого влюбленные пили, может быть, еще в последнюю минуту, когда домик их был брошен в воду, хотя и старинный, но все-таки не представлял ничего замечательного, - а вот вы явились и все перевернули вверх дном! Оказывается, что кубок - часть церковной утвари, похищенной неизвестными грабителями; что у женщины черные волосы, а не рыжие, что голова мужчины не имела лысины, а была выбрита нарочно и еще, Бог вас знает, чего только вы не нашли! И вот полиция изволь теперь разбираться во всей этой путанице. Попробуйте-ка разобраться сами!

   Шерлок Холмс снова улыбнулся, хотя, видимо, уже начинал понемногу терять терпение.

   - И попробую, - сказал он. - Я никогда и не рассчитывал на ваше содействие и не просил, чтобы вы помогали мне пользоваться моими же собственными выводами.

   Шерлок Холмс, поклонившись полицейским чиновникам, вышел.

   Гарри Тэксон, менее вежливый и менее сдержанный, не преминул прибавить:

   - Мы вообще никогда не ожидали, м-р Снаттербокс, что вы могли справиться с каким-нибудь мало-мальски запутанным делом!

   Снаттербокс, как разъяренный тигр, подскочил к Гарри Тэксону и поднес ему кулак к самому носу.

   - Помяните мое слово, молокосос, - прошипел он, - если когда-нибудь мы встретимся в уединенном месте, то...

   - То м-ру Снаттербоксу следует предварительно пронумеровать свои косточки, чтобы потом лучше их собрать! - докончил Гарри и бросился вдогонку за своим начальником.

   После этого бедный Снаттербокс должен был выслушать еще довольно пространную речь со стороны старшего чиновника, уснащенную не очень ласковыми эпитетами.

   На Снаттербокса, как на составителя статьи в "Ежедневной почте", падала ответственность за совершенно ложное освещение дела, осрамившее репутацию всей полиции.

   Да, для бедного полицейского инспектора выдался совсем несчастный день!

   - Ну, что? Ничего?

   - Пока ничего, начальник.

   Шерлок Холмс снова откинулся на спинку дивана и закурил свою любимую трубку. Вскоре вся комната наполнилась густыми клубами дыма.

   Гарри Тэксон перелистывал последний номер газеты "Таймс".

   - А снимки хороши, м-р Холмс! - сказал он.

   - Ты сделал их по нашему новейшему методу?

   - Да. Трупы вышли великолепно. Принимая во внимание все, что вы над ними проделали, мне кажется, что каждый, знавший их при жизни, несомненно, узнает их по этим фотографиям!

   - Вот поэтому-то я и удивляюсь, что до сих пор не поступает никаких заявлений, хотя мы поместили эти снимки почти во всех газетах. Странно! Неужели этих людей решительно никто не знал? Мои визиты к парикмахерам с целью узнать, у кого был куплен рыжий парик, тоже не дали никаких результатов; никто не узнает его, хотя я объездил не только весь Лондон, но и добрую часть предместий. Таким образом, надежда, что с помощью этого парика удастся найти хоть какой-либо след, оказывается тщетной!

   - Все газеты только и говорят о Снаттербоксе, - после паузы объявил Гарри.

   - Отчего ты говоришь это таким ядовитым тоном?

   - Оттого, что этот идиот всегда суется вперед. Поверить его сообщениям, так можно подумать, что преступник вот-вот, не сегодня-завтра, будет уже в его руках. Вы позволите мне говорить откровенно?

   - Говори, между нами не должно быть никаких тайн.

   - Я удивляюсь, что вы предоставляете Снаттербоксу разыскивать и выслеживать преступление по пятнам крови на платье несчастной женщины. Ведь возможно, что он случайно нападет на верный след и тогда весь триумф окажется на его стороне.

   Шерлок Холмс, взял с углового стола лоскут, который он вырезал из белого платья покойницы, теперь пестревший всеми цветами радуги, но, тем не менее, все-таки еще носивший ясный след бывшего на нем кровавого пятна.

   - Я сделал над ним химическое исследование! - объяснил сыщик. - Будь спокоен, Снаттербокс не найдет следа!

   - Вы так уверены в этом, начальник...

   Шерлок Холмс улыбнулся, но ничего не ответил.

   - А что же говорят о Снаттербоксе газеты?

   - Они полны всяких таинственных намеков, что полицейский инспектор, уже напал на верный след преступления, что предстоят ошеломляющие разоблачения и т. п.

   - Ну да! Это обычная тактика! Поживем - увидим! Настоящий криминалист должен уметь не только действовать, но и терпеливо выжидать. Кажется, звонили, Гарри?

   Молодой сыщик бросился в переднюю и вернулся оттуда с пачкой писем.

   Интересно было смотреть, как знаменитый сыщик разбирал свою корреспонденцию. Одного взгляда на письмо оказывалось достаточно, чтобы решить, достойно оно внимания, или нет. Отобрав неважные, а ненужные бросив в корзину, сыщик принимался за чтение тех, которые имели отношение к занимавшему его в данный момент делу.

   Само собою разумеется, что сыщик получал массу писем, которые, отчасти с умыслом, а иногда и без всякого умысла со стороны корреспондента, могли навести его на совершенно ложный след. Вот эти-то письма Холмс считал самой большой опасностью для успеха дела, а поэтому всегда относился к каждому посланию с большой осторожностью.

   На этот раз внимание Холмса сосредоточилось на одном писем; он долго читал и перечитывал его, наконец бросил на стол, лег на диван и стал о чем-то размышлять

   Гарри Тэксон, воспользовавшись этим, взял письмо и, в свою очередь, прочел его.

   Я видел в газете снимки двух трупов, найденных в плававшем по Темзе гробу; читал также объявление, которым все лица, знавшие покойных, приглашаются заявить об этом в редакцию данной газеты. Так как дама, сделавшаяся жертвою гнусного преступления, была мне хорошо знакома, и так как я мог бы сообщить кое-какие данные о ее личности и жизни, то решил отозваться на вышеупомянутое объявление.

   Самый способ расследования дела, меры, принятые при этом, ясно доказывают мне, что за всем этим скрываетесь Вы, м-р Холмс, почему я и обращаюсь прямо к Вам. Если Вы найдете, что двести фунтов стерлингов слишком высокая награда за верные и основательные показания, - разорвите это письмо, в противном же случае приходите завтра утром, в десять часов, в северо-западный угол Гайд-парка, в Лондоне, где мы и переговорим. Вы узнаете меня по ярко-красной гвоздике в петлице".

  

   Гарри положил письмо и пытливо посмотрел на своего начальника.

   - Вы пойдете, м-р Холмс? - спросил он.

   - Разумеется!

   - И ожидаете какого-либо успеха?

   - Без сомнения!

   - Вы заплатите двести фунтов?

   - А разве поимка такого мошенника не стоит этого?

   - Значит, автор письма представляет для вас известный интерес?

   - Да! Во-первых, интересно, что он вымогает у меня деньги за показание, которое я во всякое время могу вынудить у него и без них, если только ему действительно что-нибудь известно. Но это еще ничего. Почерк письма выдает в авторе человека нервно больного; как таковой он может представить особый интерес и с юридической точки зрения. Наконец, важно то, что он, зная о преступлении, в то же время не живет в Лондоне. Если же он может сделать хоть малейшее указание, где именно совершилось злодеяние, то этим сразу двинет меня на много вперед и сократит мою работу на целые недели, быть может, даже на целые месяцы.

   Гарри взял конверт и посмотрел почтовый штемпель.

   - Однако, письмо опущено в Лондоне! - сказал он. - На каком же основании вы заключаете, что автор живет не здесь? Ведь этого по почерку не узнаешь; я ничего не понимаю, начальник!

   - Ты недостаточно внимательно читал письмо, Гарри. Неизвестный пишет: "Гайд-парк, в Лондоне". Человек, живущий в Лондоне, никогда не стал бы прибавлять к слову Гайд-парк название города. Если ты напишешь письмо и условишься с приятелем встретиться в каком-либо ресторане, общественном здании или парке, ты, наверно, не станешь прибавлять "в Лондоне", оно и так ясно само собою.

   Гарри поднял брови.

   Да! Это опять одно из тех необычайно остроумных и тонких психологических наблюдений, на которые способен только Шерлок Холмс. Кто, кроме него, сумел бы на основании такого, по-видимому, совершенно ничтожного обстоятельства, придти к заключениям, которые могут приобрести первостепенную важность для успешного решения дела?

   Шерлок Холмс еще раз взял письмо.

   - Оно опущено вчера, - заметил он.

   На другое утро Шерлок Холмс и Гарри к назначенному часу были на месте встречи. Напрасно они прождали целых два часа, никакой субъект с красной гвоздикой так и не появился.

   Шерлок Холмс с досадою отправился в обратный путь.

   - С каким удовольствием я проучил бы этого обманщика! - проворчал Гарри, видя недовольное лицо своего начальника.

   - То, что мы напрасно прогулялись, еще не такая беда, Гарри, - заметил Холмс, - но боюсь, что я лишился возможности получить очень важные и ценные для дела показания!

   - Но отчего же, м-р Холмс? Мне кажется, что если бы человек, написавший письмо, действительно знал что-нибудь, он наверно пришел бы.

   - И я не сомневаюсь, но дело то в том, что ему, быть может, помешали.

   - Т.е. как? Неужели вы полагаете, что...

   В эту минуту навстречу сыщикам прибежало несколько мальчишек-газетчиков, выкрикивая:

   - Новая интересная история! Инспектор Снаттербокс напал на след! Загадочное преступление!

   Гарри Тэксон купил газету и, отыскав сенсационную статью, прочел следующее:

   "Сегодня инспектор Снаттербокс сдал в полицейскую больницу какого-то человека, которого подобрал в одном трактире со всеми признаками тяжелого заболевания. Несмотря на все расспросы, от него не удалось получить никаких ясных показаний. Он был, несомненно, тяжко болен, но, тем не менее, врачи никак не могли определить характера болезни. Больной умер вскоре после того, как его привезли. Предполагается преступление. Ожидаются объяснения от Шерлока Холмса, так как он был последним лицом, с которым покойник имел дело: по крайней мере, у него нашлась квитанция о получении двухсот фунтов стерлингов от Шерлока Холмса. Знаменитый сыщик, таким образом, за что-то уплатил ему двести фунтов; за что - это пока неизвестно. М-р Снаттербокс полагает, что покойный, был один из тех тайных агентов Шерлока Холмса, которых сыщик содержит целые тысячи во всех концах Лондона".

   - Ну вот, - проворчал Гарри Тэксон, - опять наврал мошенник! Удивительный талант выдумывать небылицы!

   Но Холмс, по-видимому, ничуть не рассердился на Снаттербокса. Он подозвал экипаж и поехал вместе с Гарри в полицейскую больницу.

   Снаттербокс был еще там.

   - Ну что вы скажете? - сейчас же спросил он Холмса, самодовольно ударяя себя в грудь. - Ведь я опять обнаружил преступление!

   - Во-первых, вы никакого преступления не обнаруживали, - возразил Гарри, - вы даже не знаете, от чего этот человек умер, а во-вторых, я могу вам сообщить, что это наш 9786 агент, с которым мы прогуляли всю ночь. Холмс вчера только пригласил его. Каждому агенту, при поступлении на службу Шерлок Холмс сейчас же выдает двести фунтов задатку. Можете себе представить, как он богат!

   Полицейский инспектор разинул рот.

   - Черт возьми! Откуда же у Шерлока Холмса такая масса денег?

   - Он получает их от одной готтентотской принцессы, по уши в него влюбленной и все еще надеющейся, что он когда-нибудь на ней женится!

   Полицейский инспектор выругался, а Гарри Тэксон счел за лучшее поспешно отретироваться.

   - Ну, этого болвана я проучил! - тихо сказал он Шерлоку Холмсу. - Больше о наших агентах он, вероятно, никогда не станет говорить!

   Шерлок Холмс уже успел осмотреть труп и установить, что смерть последовала от отравления.

   - Вы нашли этого бедняка в каком-то трактире, где он прокучивал полученные от меня деньги? - обратился он к Снаттербоксу.

   - Совершенно верно. Я день и ночь брожу по всему Лондону, разыскивая след преступления, которое так занимает и вас и меня, и вот, в Попларе, вблизи самого дока, я нашел этого человека на улице, перед трактиром, в котором он, по-видимому, провел ночь.

   - Вы, конечно, сейчас же навели справки и, по всей вероятности, узнали где он живет? Я еще вчера был у него на квартире и мне, признаюсь, крайне неприятно, если бы это сделалось известно в публике. Вы понимаете меня, м-р Снаттербокс?

   - Конечно, конечно! - благосклонно подмигнул сыщику Снаттербокс, поспешно занося что-то в свою записную книжку.

   Холмс и Гарри простились и ушли.

   В вечерних газетах того же дня появились необычайные разоблачения. Каким-то образом стало известным, что человек, так загадочно погибший от отравления, всю ночь накануне смерти кутил с Шерлоком Холмсом в своей квартире на Виктория-стрит N 17. Каковы именно были отношения Холмса к погибшему - это еще подлежало выяснению.

   Шерлок Холмс быль чрезвычайно доволен.

   - На этот раз мы поймали врунишку в его же собственную ловушку, - сказал он и поехал вместе с Гарри на Виктория-стрит N 17.

   Швейцар, только что получивший извещение о смерти квартиранта, никого не хотел впускать; но, когда знаменитый сыщик назвал свое имя, он с величайшей готовностью немедленно передал ему ключи.

   Квартира покойного м-ра Самуила Смитсона, так звали покойного, помещалась в третьем этаже. Она состояла из трех комнат, битком набитых всякого рода старинными редкостями и художественными произведениями искусства, благодаря чему походила на лавку антиквария, без разбору нагромождающего у себя и всякий хлам и вещи неимоверно высокой ценности.

   Шерлок Холмс подошел к письменному столу, открыл его отмычкой и стал просматривать лежавшие в нем письма; по-видимому, некоторые из них представили для него известный интерес, так как он отобрал их и спрятал в бумажник

   - Ну теперь пойдем! - сказал он, наконец, вставая, - а то явится полиция и по всему свету раструбит, что мы были здесь!

   - Плохо же вы меня знаете! - вдруг раздался чей-то голос и из камина, весь вымазанный сажей, вылез полицейский инспектор Снаттербокс. - Я давно уже просмотрел эти бумаги, раньше вас, м-р Холмс. Но скажите на милость, на что вам эти любовные письма? Ведь это все одни только любовные письма! На что они вам?

   - Отчего же мне не поинтересоваться и любовными письмами, в особенности такими оригинальными, как эти!

   - Гм! А ведь подруга этого господина, кажется, дорого продавала свою любовь!

   - Без сомнения! - возразил сыщик.

   - Хотел бы я только знать, для какой цели человек, имеющий у себя в квартире такую роскошь, приходит в жалкий трактир в Попларе? - заметил Снаттербокс, пытливо глядя в глаза сыщика.

   - Да, я тоже хотел бы это знать! - с невозмутимым спокойствием ответил Холмс.

   - Да вы посмотрите только на эти богатства! - продолжал Снаттербокс и подошел к большой старинной картине. - Одна эта Мадонна представляет собою целое состояние; я - знаток в этих вещах!

   - Совершенно верно! - согласился сыщик, - она тоже висела в церкви.

   Снаттербокс даже присел.

   - Как в церкви? Разве церкви устраивают у себя продажу картин?

   - Нет! Но они не могут помешать тому, что воры их иногда крадут.

   - Значит, вы считаете м-ра Смитсона вором? Ах вот оно что? Я начинаю понимать!

   - Понимаете, да только не совсем! Дело в том, что Смитсон - не вор.

   - Черт возьми! Что же вы меня морочите? Вы говорите, что эта Мадонна украдена?

   - Да, украдена, точно так же, как и вот эта бронзовая статуя борца, которая, как вы, может быть, помните, пропала из Академии Художеств месяц назад.

   Снаттербокс вдруг разозлился.

   - Но это я разыскал м-ра Смитсона! Прошу, не забывайте, что я разыскал этого наглого вора!

   - Милейший, м-р Снаттербокс! Повторяю, он вовсе не вор! Человек, которого вы доставили в полицейскую больницу совсем ничтожный, хотя, правда, несколько сомнительный субъект.

   - Но ведь вы же сами заявили, что все вещи в квартире этого человека краденые; почему же самый квартирант - не вор?

   - Да ведь это ясно из тех любовных писем.

   - М-р Холмс! Не издевайтесь надо мной! Я готов сто лет жариться у чертей в аду, но всегда буду говорить, что вы самый великий сыщик на всем свете, только объясните мне в чем дело, прошу вас, умоляю!

   Шерлок Холмс достал одно из писем и прочел его вслух:

   "Сегодня я готова тебя принять. Но ты знаешь, поцелуи мои дороги. Я готова быть сладострастной Венерой, только не скупись, не жадничай, как последний раз; я хочу, чтобы ты знал, чего я стою! Жду тебя к девяти часам вечера.

   - И на основании дрянного любовного письма вы делаете заключение, что этот человек - не вор? - воскликнул Снаттербокс.

   - Вы все еще говорите о любовных письмах! - ответил Шерлок Холмс. - Да разве вы не видите, милейший господин инспектор, что это вовсе не любовное письмо?

   - Ну, уж извините! Эта Амелия пишет о поцелуях, о том, что она - Венера и, черт знает, что еще, а вы сомневаетесь...

   - Ну не буду вас более мучить. Дело вот в чем: во-первых, письмо написано вовсе не женщиной, а мужчиной, хотя он, видимо, старался подделать свой почерк под дамский; во-вторых, письмо шифрованное. Отправитель, всякий раз, предлагая Смитсону какой-нибудь новый предмет для продажи, скрывал свои предложения под формою любовного письма, чтобы на всякий случай, - даже если бы письмо попало в неверные руки, - не могло послужить против него уликой. Таким образом, в переводе письмо означает следующее:

   "На этот раз я украл Венеру, но она очень дорога. Я не хочу, чтобы ты торговался так же, как последний раз. Принеси достаточно денег".

   И инспектор, и Гарри Тэксон онемели от удивления.

   - Так как некоторые из этих писем, - продолжал Холмс, - носят штемпель замка Мирамаре, ясно, что вор, которого я пока не знаю, по крайней мере, некоторое время жил там. Очевидно, человек этот узнал, что Смитсон, который покупал и продавал все, - даже тайны - предложил нам свои услуги и за двести фунтов взялся сделать какие-то важные сообщения: это совершенно не входило в расчеты неизвестного, и он, не долго думая, отравил Смитсона. Все дальнейшее мы узнаем в замке Мирамаре.

   С этими словами Холмс повернулся и вышел. Гарри за ним. Снаттербокс поспешно записал в своей книжке: "Замок Мирамаре".

   Когда сыщик и его ученик уже вышли из подъезда на улицу, Гарри сказал:

   - Зачем вы сказали название замка инспектору? Теперь мы можем быть уверены, что он моментально помчится туда!

   Холмс улыбнулся.

   - Тем лучше. Дело в том, что замок называется "Юнона", а Мирамаре лежит от него на расстоянии целых восьми часов.

   Замок "Юнона" стоял на берегу Темзы, живописно возвышаясь на высоком, скалистом берегу, о который с шумом ударялись волны реки. Он был построен, по крайней мере, лет сто назад, несколько раз перестраивался и таким образом сделался со временем роскошным и красивым дворцом.

   До ближайшего города отсюда было миль семь-восемь; больших деревень тоже по близости не имелось.

   Единственными обитателями этой тихой местности являлись рыбаки, бедные домики которых, точно собравшись в кучку, теснились у самого берега.

   Когда Шерлок Холмс и Гарри приблизились к замку, они издали увидали большую белую вывеску с надписью:

   "Замок продается. Справки у управляющего и нотариуса лорда Сеймура".

   Холмс подошел к одной из боковых дверей замка, имевшую дощечку с надписью "кастелян" и позвонил.

   Довольно долго пришлось ждать, прежде чем послышались чьи-то тяжелые шаги, и дверь открыл седой кастелян с типичной, бритой лакейской физиономией.

   - Что вам угодно?

   - Мне хотелось бы осмотреть замок, так как я собираюсь его купить! - ответил Холмс.

   Кастелян кивнул головой и лукаво усмехнулся.

   - Вы уже второй покупатель сегодня! - сказал он. - Час назад здесь был какой-то господин, он, впрочем, хотел еще раз зайти. Замок, кажется, очень ему понравился.

   - Какой господин?

   - Не могу вам сказать. Он не изволил себя назвать.

   Кастелян пошел вперед. Из большого вестибюля, с высокими массивными колоннами, он повел сыщиков по длинной анфиладе роскошных комнат, убранных с необыкновенным вкусом и умением.

   - А что стоит замок? - спросил Холмс.

   - Цена назначена очень низкая, так как лорд желает продать замок как можно скорее. Он это подтвердил и письмом.

   - Вы не можете показать мне это письмо?

   Старик посмотрел на Холмса с удивлением:

   - Нет! Ведь всем этим делом заведует нотариус; он живет в Лондоне. Цена замка назначена в двадцать тысяч фунтов, даром, не правда ли?

   В самом деле, цена была поразительно низкая.

   - Лорд сам назначил цену?