Н. Ф. Павлов
Стихотворения
--------------------------------------
Песни и романсы русских поэтов.
Вступительная статья, подготовка текста и примечания В. Е. Гусева.
Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание.
М.-Л., "Советский писатель", 1965
OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
395. Романс ("Не говори ни да, ни нет...")
396. Романс ("Она безгрешных сновидений...")
397. "Не говори, что сердцу больно..."
398. "Надуты губки для угрозы..."
Николай Филиппович Павлов (1803-1864) происходил из крепостных
крестьян. Учился он в Московском театральном училище и университете, был
актером, служил в суде. Первое его опубликованное произведение - басня
"Блестки" (1822). Стихи Павлов печатал в "Мнемозине", "Московском вестнике",
"Галатее", "Московском телеграфе". Состоял в "Обществе любителей российской
словесности". Известность Павлову принесли его "Три повести" (1835). Перу
Павлова принадлежат также водевили, куплеты из которых пользовались
популярностью, ряд критических статей, опубликованных в 1850-е годы в
"Русском вестнике", книга "Об источниках и формах русского баснословия"
(1859). В последние годы своей жизни он редактировал реакционную газету
"Наше время". Отдельным изданием стихи Павлова в свет не выходили; по
свидетельству Е. Ростопчиной, они часто распространялись анонимно. {"Русская
старина", 1885, No 3, с. 692.} Как поэт он принадлежал к романтическому
направлению; лучшие его элегические стихи привлекли внимание композиторов.
395. РОМАНС
Не говори ни да, ни нет,
Будь равнодушной, как бывало,
И на решительный ответ
Накинь густое покрывало.
Как знать, чтоб да и нет равно
Для сердца гибелью не стали?
От радости ль сгорит оно,
Иль разорвется от печали?
И как давно, и как люблю,
Я на душе унылой скрою;
Я об одном судьбу молю -
Чтоб только чаще быть с тобою.
Чтоб только не взошла заря,
Чтоб не рассвел тот день над нами,
Как ты с другим у алтаря
Поникнешь робкими очами!
Но, время без надежд губя
Для упоительного яда,
Зачем я не сводил с тебя
К тебе прикованного взгляда?
Увы! Зачем прикован взор,
Взор одинокий, безнадежный,
К звездам, как мрачный их узор
Рисуется в дали безбрежной?..
В толпе врагов, в толпе друзей,
Среди общественного шума,
У верной памяти моей
Везде ты, царственная дума.
Так мусульманин помнит рай
И гроб, воздвигнутый пророку;
Так, занесенный в чуждый край,
Всегда он молится востоку.
<1830>
396. РОМАНС
Она безгрешных сновидений
Тебе на ложе не пошлет,
И для небес, как добрый гений,
Твоей души не сбережет;
С ней мир другой, но мир прелестный,
С ней гаснет вера в лучший край...
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай!
Нет у нее бесплотных крылий,
Чтоб отделиться от людей;
Она - слиянье роз и лилий,
Цветущих для земных очей.
Она манит во храм чудесный.
Но этот храм - не светлый рай,
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай!
Вглядись в пронзительные очи -
Не небом светятся они:
В них есть неправедные ночи,
В них есть мучительные дни.
Пред троном красоты телесной
Святых молитв не зажигай...
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай!
Она - не ангел-небожитель,
Но, о любви ее моля,
Как помнить горнюю обитель,
Как знать, что - небо, что земля?
С ней мир другой, но мир прелестный,
С ней гаснет вера в лучший край...
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай!
Первая половина 1834
397
Не говори, что сердцу больно
От ран чужих;
Что слезы катятся невольно
Из глаз твоих!
Будь молчалива, как могилы,
Кто ни страдай,
И за невинных бога силы
Не призывай!
Твоей души святые звуки,
Твой детский бред -
Перетолкует всё от скуки
Безбожный свет.
Какая в том тебе утрата,
Какой подрыв,
Что люди распинают брата
Наперерыв?
1853
398
Надуты губки для угрозы,
А шепчут нежные слова.
Скажи, откуда эти слезы -
Ты так не плакала сперва.
Я помню время: блеснут, бывало,
Две-три слезы из бойких глаз,
Но горем ты тогда играла,
Тогда ты плакала, смеясь.
Я понял твой недуг опасный:
Уязвлена твоя душа.
Так плачь же, плачь, мой друг прекрасный,
В слезах ты чудно хороша.
<1860>
ПРИМЕЧАНИЯ
395-397. Печ. по Повестям и стихам, М., 1957.
395. "Радуга", 1830, с. 9. Музыка Верстовского (там же).
396. Отд. изд. с муз. Гликки, СПб., 1834. В песенниках - с 1860-х годов
("Новый полный песенник", М., 1869). Музыка также Даргомыжского (1848),
Нагеля. Основание датировки - свидетельство Глинки ("Записки", с. 147).
Упоминается: Писемский, "Масоны", ч. 1, гл. 2; Маркевич, "Четверть века
назад", ч. 1, гл. 22. В песенниках начала XX в. приписывается Ростопчиной.
397. PB, 1856, No 11, с. 512, без последних 4 ст. Музыка Глинки (1856),
Дмитриева, Кузьминского. Глинка писал Кукольнику: "Павлов на коленях вымолил
у меня музыку на слова его сочинения, в них обруган свет, значит и публика,
что мне зело по нутру" (М. И. Глинка. "Литературное наследие", т. 2, Л.-М.,
1953, с. 570).
398. Печ. по изд. "Русский бытовой романс второй половины XIX века",
М.-Л., 1948, с. 16. В песенниках - с 1880-х годов ("Новый русский песенник",
М., 1883). Музыка Булахова (1860).
Червонец
Сатира русских поэтов первой половины XIX в.: Антология
М., "Советская Россия", 1984. (Школьная б-ка).
Сгорала свечка восковая,
Прошли дневные суеты,
А дума, сердце разрывая,
Гнала и сон мой и мечты.
Могучий демон и лукавый,
Свободный путник на земле,
Червонец, тусклый, худощавый,
Валялся на моем столе.
Воображение поэта
Остановилося на том,
Кто много раз на сцене света
Видал и сильного рабом;
Кто, пробегая наши руки,
Бывал и счастьем и бедой,
Творцом и радости и скуки,
Наградой подлости людской!
"Где был, что делал?.." -
грустным взглядом
Спросил я дорогой металл;
И вдруг, внушенный, верно, адом,
Червонец так мне отвечал:
"Везде я проложил дороги,
Где людям не было пути;
Умел из хижины в чертоги
Иного шута провести.
Я знаю, что земная слава,
Я видел гениев полет:
Их миновалася держава,
Моя держава не пройдет!
Я был на севере, на юге,
Я видел все и всех один,
Был вечно у людей в услуге
И вечно был их властелин!
Мне все земное продавали!
Я был свидетелем порой,
Как дешево тех покупали,
Кто очень дорожит собой.
Известность, временную славу,
Блеск почестей, толпу друзей
Не раз купил я, на забаву
Для ваших безотрадных дней!
Патенты знатности давнишней
Я часто богачу писал;
Тому, кто сам на свете лишний,
Тьму лишних предков набирал;
Преступник чести и закона
Со мною был неустрашим;
Тому я всюду оборона,
Кто правосудием гоним!
Кого молвы святая сила
Гнала из общества людей
И справедливо заклеймила
Печатью строгою своей,
Того я спас от вашей мести,
И мимо пронеслась гроза;
Везде он слушал звуки лести,
Ему смотрели все в глаза,
И кто сильней вооружался
На жизнь клиента моего,
Тот всех прилежней объедался
За лакомым столом его!
С Пиладом ссорил я Ореста,
Друзьям был вечною бедой;
Со мною старая невеста
Бывала часто молодой!..
И красота, сей ангел мира,
Сей лучший отблеск божества,
И вдохновительная лира,
Признали вы мои права!..
Я нежный взор любви притворной
На богаче остановил,
И за меня поэт покорный
Стихи безумцам подносил!
Я клевету и обвиненья,
Крик неумеренных похвал,
Страданья ваши, наслажденья,
И жизнь швейцарца покупал!..
Я, путешествуя по свету,
Истерт обманами жидов!..
Я не попал в карман к поэту
И в руки честных игроков!
...Я также не купил иного:
Любви небесного огня,
И вдохновения святого
Не продавали за меня".
1829
ПРИМЕЧАНИЯ
НИКОЛАЙ ФИЛИППОВИЧ ПАВЛОВ (1803-1864)
Поэт и прозаик. Происходил из дворовых, - отец его, став купцом,
выкупился на волю. Воспитывался в московском театральном училище. Однако, не
став актером, поступил в университет и стал юристом. Литературную
деятельность начал переводами пьес. В 1820-е годы публикует стихи в
московских журналах, пишет также статьи, очерки, фельетоны. Он
единомышленник П. Я. Чаадаева и М. Ф. Орлова. В 1835 году вышла его книга
"Три повести" ("Ятаган", "Именины", "Аукцион"), которая "произвела фурор",
но словам мемуариста. Ф. И. Тютчев читал их "с истинным наслаждением". В
повестях подняты были наболевшие общественные вопросы. По языку, стилю это
были блестящие произведения ("Они рассказаны с большим искусством",- отметил
А. С. Пушкин) Впоследствии Павлов женился на Каролине Яниш (известной
поэтессе Каролине Павловой),- богатая невеста дала Павлову возможность за
жить барином. В доме на Сретенском бульваре супруги устроили салон, где
бывали все литераторы Москвы и приезжие Знаменитости. В 1853 году Павлов был
арестован за хранение запрещенной литературы и выслан в Пермь, что, в общем,
явилось следствием широкого распространении его рукописных сатир и эпиграмм.
В последние годы жизни издавал газету "Наше время", в которой появлялись
нападки на Герцена и Огарева, полемические статьи против "Современника".
Червонец. Орест и Пилад - нарицательные имена неразлучных друзей (от
древнегреч. мифа).