е
Зачем томишь ты друга моего?
Дитя! его ты ни за что погубишь!
Прошу тебя: ты пощади его!
Решись сказать: ты любишь иль не любишь?
Ты знаешь ли? он сердцем прост и смел
И ум его широк и благороден,
Но страсти ад им страшно овладел
И век его печален и бесплоден.
Еще вчера, - когда перед тобой
Стоял, красуясь, юноша другой.
И на тебя, глядя орлиным взором,
Смешил тебя беспечным разговором, -
В углу сидел он мрачен и угрюм,
Убитый горечью ревнивых дум,
Желая и не слышать и не видеть,
И все ж любил, стараясь ненавидеть...
Ты поняла ль, безумное дитя,
Как ты его замучила шутя?
Ты помнишь ли, как он на пышном бале
Бродил в толпе, не видя никого
И трепетно тебя искал по зале,
А ты, резвясь, скрывалась от него?
Как он тогда был бледен и расстроен!
А лик твой был сияющ и спокоен!
Ты знаешь ли? когда ты на него
Приветно взор уронишь одобренья,
Иль за руку, как друг, возьмешь его,
Иль с лаской бросишь слово без значенья:
Он целый день проходит как в чаду,
И рад и весел как ребенок малый,
И ночью ждет, от счастия усталый,
Твоей любви в обманчивом бреду:
Ужель тебе его не жаль нисколько?
Неужто шутишь ты, дитя, - и только?
Но тщетно! Ты не слушаешь меня
И тихо к ручке беленькой и гибкой,
Задумчиво головку наклоня,
Ты блещешь вся тщеславною улыбкой.
Н. Огарев.
15 ноября 1855.