О.Генри - Весна души

   О. Генри

  

   Маловероятно, чтобы богиня могла умереть. Значит, Истра, древняя саксонская богиня весны, должно быть, смеется в свой кисейный рукав над людьми, которые считают, что Пасха, весенний праздник, существует только в определенном районе Пятой авеню, после церковной службы.

   Нет, весенний праздник принадлежит всему миру. Птармиган на Аляске меняет свои белые перья на коричневые, патагонский красавец мужчина смазывает жиром свои волосы и тащит новую возлюбленную в свою покрытую шкурами хижину. А на улице Кристи...

   Мистер "Тигр" Мак-Кирк встал с чувством непонятного беспокойства. Он привычной ногой оттолкнул прочь с дороги, как щенят, трех младших братьев, спавших на полу. Потом он подошел к четырехугольному зеркалу, висевшему у окна, и побрился. Если это кажется вам слишком незначительным делом, не достойным быть отмеченным, я извиняю вас. Вы не знаете, сколько бритве надо преодолеть препятствий, чтоб пройти по щекам и подбородку мистера Мак-Кирка.

   Мистер Мак-Кирк-старший уже давно ушел на работу. Взрослый сын сидел без дела. Он был мраморщиком, а мраморщики бастовали.

   - Что у тебя болит? - спросила его мать, испытующе взглянув на него. - Может быть, тебе нездоровится?

   - Он все думает об Анне-Марии Доул, - нагло объяснил младший брат "Тигра" Тим, десяти лет.

   "Тигр" протянул свою руку чемпиона и сбросил маленького Мак-Кирка со стула.

   - Я прекрасно себя чувствую, - сказал он. - За исключением какого-то непонятного ощущения. Я чувствую, словно мне предстоит землетрясение, или музыка, или легкая лихорадка с жаром, а может быть, пикник. Сам не знаю, что я чувствую. Я чувствую, что мне хочется дать полисмену по уху или, может быть, обойти весь Луна-парк со всеми аттракционами.

   - У тебя весна в жилах, - сказала миссис Мак-Кирк. - Сок поднимается. Было время, когда у меня ноги ходуном ходили и кровь приливала к голове, лишь только земляные черви начинали выползать при утренней росе. Тебе полезно выпить чашку чая из чертополоха и генцианы.

   - Брось! - нетерпеливо сказал Мак-Кирк. - Никакой весны не видать. Снег еще лежит на крыше сарая на заднем дворе у Донована. А вчера на Шестой авеню показались открытые вагоны трамвая, и швейцар перестал заказывать уголь. Все это означает еще шесть недель зимы, по всем признакам.

   После завтрака мистер Мак-Кирк провел пятнадцать минут перед исцарапанным зеркалом, подчиняя себе непокорные волосы и поправляя галстук, зеленый с малиновым, украшенный лиловой булавкой из надгробного камня, красноречиво свидетельствовавшей о его профессии.

   С тех пор как объявили забастовку, его главной привычкой стало отправляться каждое утро к салуну Флаэрти; он устраивался там на тротуаре, опираясь одной ногой на ящик чистильщика сапог, и рассматривал длинную панораму; таким образом он убивал время до двенадцати часов - обеденного времени. Сам мистер "Тигр" Мак-Кирк, с его атлетическим ростом в семьдесят дюймов, с его отличной тренировкой для спорта и драки, с гладким, бледным, приветливым лицом, с его изящным костюмом и деловым видом, представлял из себя зрелище, не отталкивающее для глаз.

   Но в это утро мистер Мак-Кирк не поспешил сразу к месту своего досуга и наблюдения. Что-то необычное, чего он не умел охватить, дрожало в воздухе. Что-то путало его мысли, возбуждало чувства, делало его одновременно томным, раздражительным, восторженным, недовольным и веселым. Он не умел поставить диагноза и не знал, что весна физиологически распускается в его организме.

   Миссис Мак-Кирк говорила о весне. "Тигр" скептически оглянулся, ища ее признаки. Их было мало. Правда, шарманщики вышли на работу, но они всегда были скороспелыми предвестниками; они считали, что весна достаточно близка, и открывали уже свою охоту за медяками, как только в парке прекращалось катанье на коньках. В окнах модных магазинов расцветали пасхальные шляпы, пестрые, веселые и ликующие. В киосках на тротуарах выделялись зеленые пятна. На подоконнике в третьем этаже первая в сезоне подушка для локтей - полоска старого золота на алом фоне, - поддерживала руки задумчивой брюнетки в капоре. Ветер приносил холод с Восточной реки, но воробьи летели с соломинками к карнизам. Старьевщик, соединивший дальновидность с верой, выставил в витрине ледник и принадлежности для игры в бейсбол. Затем взгляд "Тигра", раскритиковавший эти признаки, упал на нечто, таящее в себе зародыш обещания. С яркой новой литографии на него смотрела голова Козерога, предвещавшая свежий и крепкий напиток.

   Мистер Мак-Кирк вошел в салун и заказал стакан мартовского пива.

   Он бросил на стойку никелевую монету, поднял стакан к губам, пригубил, поставил стакан обратно и направился к дверям.

   - В чем дело, лорд Болингброк? - насмешливо спросил буфетчик. - Вам нужна фарфоровая посуда или баккара с золотой каемкой?

   - Послушайте, - сказал мистер Мак-Кирк, обернувшись и выбросив вперед горизонтально руку и подбородок под углом в сорок пять градусов. - Вы на своем месте, только когда можете подлизываться. Я раздумал пить. Что? Вы получили деньги? Так и молчите.

   Таким образом, к странному настроению, овладевшему мистером Мак-Кирком, присоединилось еще непостоянство в желаниях. Покинув салун, он прошел двадцать шагов и прислонился к открытым дверям Лутца, парикмахера. Они с Лутцом были друзьями и маскировали свои чувства взаимными обидами и дубоватыми остротами.

   - Эй ты, ирландский бездельник! - заревел Лутц. - Как живешь? Видно, полисмены и ловцы бродячих собак плохо исполняют свои обязанности.

   - Алло, немчура! - сказал мистер Мак-Кирк. - Все скучаешь по сосискам?

   - Наплевать! - воскликнул немец. - У меня душа сегодня витает выше сосисок. Весна в воздухе. Я чувствую, как она идет по лужам на мостовой, по льду на реке. Скоро начнутся пикники на островах с бочонками пива под деревьями.

   - Послушай, - сказал мистер Мак-Кирк, надвигая шляпу на лоб. - Что это все дразнят меня весной? В воздухе не больше весны, чем конского волоса в диванах в меблирашках на Второй авеню. Я за теплые фуфайки и горячие оладьи.

   - В тебе нет поэзии, - сказал Лутц. - Правда, еще сыро и холодно и в городе мало предвестников весны. Но есть три сорта людей, которые должны всегда прежде всех чувствовать приближение весны: это поэты, влюбленные и бедные вдовы.

   Мистер Мак-Кирк пошел своей дорогой, все еще во власти непонятного ему странного волнения. Чего-то недоставало для его покоя, и он злился, потому что не знал, в чем дело. Пройдя два квартала, он наткнулся на врага, которого честь обязывала его вызвать на бой.

   Мистер Мак-Кирк пошел в атаку с характерной быстротой и яростью, заслужившими ему ласкательную кличку "Тигра". Защита мистера Кановера оказалась настолько быстрой и ловкой, что битва затянулась до тех пор, пока зрители не издали бескорыстный предостерегающий крик "Бросьте! Фараоны!"

   Бойцы легко спаслись, пробежав через ближайший открытый подъезд в задний двор дома.

   Мистер Мак-Кирк выплыл на другой улице. Он некоторое время постоял у фонаря, глубоко задумавшись, потом обернулся и вошел в маленький книжный магазин.

   Молодая рыжеволосая женщина, со жвачкой во рту, посмотрела на него замораживающим взглядом через ледяное пространство прилавка.

   - Скажите, барышня, - спросил он, - не найдется ли у вас песенник, где имеется это? Сейчас вспомню, как это начинается:

  

   Весной пойдем мы в рощу, дорогая,

   И будем вспоминать о днях былых...

  

   - У меня есть приятель, - объяснил мистер Мак-Кирк. - Он лежит со сломанной ногой и прислал меня за книгой. Он бредит стихами и поэзией, когда не может выйти, чтоб выпить.

   - У нас этого нет, - ответила молодая женщина с нескрываемым презрением. - Но вышла новая песенка, начинающаяся словами:

  

   Усядемся в старое кресло вдвоем,

   Нам будет уютно при свете огня.

  

   Нам нет смысла следовать за мистером "Тигром" Мак-Кирком в его дальнейших блужданиях в течение этого дня, до той минуты, когда он постучал в дверь Анны-Марии Доул.

   По-видимому, богиня Истра наконец-то направила его шаги на верный путь.

   - Это ты, Джимми? - закричала она с улыбкой, открывая дверь. (Анна-Мария не признавала "Тигра"). - Что это значит?

   - Выйди в коридор, - сказал мистер Мак-Кирк. - Я хочу узнать твое мнение о погоде... честное слово...

   - Ты рехнулся, что ли? - спросила Анна-Мария.

   - Да, - сказал "Тигр". - Они весь день твердят мне, что в воздухе весна. Они врут? Или я?

   - Боже мой! - сказала Анна-Мария. - Разве ты не заметил? Я почти что чувствую запах фиалок и зеленой травы. Понятно, их еще нет, это только такое чувство.

   - К этому я и веду, - сказал Мак-Кирк. - У меня было это чувство. Я сначала его не распознал. Я думал, что это, может быть, зависть меня гложет: я недавно забрел выше Четырнадцатой улицы. Но мой Katzenjammer не говорит мне о фиалках. Он твердит мне твое имя, Анна-Мария. Только ты мне нужна. Мы станем на работу в будущий понедельник, и я буду зарабатывать четыре доллара в день. Ну, решайся, детка! Хочешь, чтобы мы были парой?

   - Джимми! - вздохнула Анна-Мария и вдруг исчезла в складках его пальто. - Разве ты не видишь, что сейчас весь мир охвачен весной?

   Но вы сами понимаете, чем окончился этот день. Он начался таким блестящим обещанием весенних прелестей, но к концу дня в воздухе появился холодок, и выпало на дюйм снегу, - так поздно в марте! Дамы на Пятой авеню плотно закутались в свои меха. Только в окнах цветочных магазинов можно было видеть предвестников утренней улыбки приближавшейся богини Истры.

   В шесть часов герр Лутц начал закрывать магазин. Он услыхал хорошо знакомый клич:

   - Алло, немчура!

   "Тигр" Мак-Кирк, без пиджака, со шляпой набекрень, стоял на улице, среди снежного вихря, и дымил черной сигарой.

   - Donnervetter! - воскликнул Лутц. - Зима опять вернулась.

   - Врешь, немчура! - дружески возразил мистер Мак-Кирк. - Теперь весна - минута в минуту.

  

  

   Весна души (The Easter of the soul), 1904. На русском языке в книге: О. Генри. Игрушечка-пастушечка. Л.-М., 1924, пер. В. Александрова.

  

   Источник текста: О. Генри. Собрание сочинений в 5 т. Т. 2.: Сердце Запада; Голос большого города; Благородный жулик: сборники рассказов. М.: Литература, Престиж книга;

   РИПОЛ классик, 2006 - 528 с. - с. 221-384.

      OCR: sad369 (07.11.2010)