О.Генри - Грязные носки, или Политическая интрига

   Источник текста: О. Генри. Собрание сочинений в 5 т. Т. 5. М.: Литература, Престиж книга; РИПОЛ классик, 2006 - 544 с.

   OCR: sad369 (15.11.2011)

  

   Не все знают, что знаменитый французский сыщик Тикток на прошлой неделе был в Остине. Он записался в гостинице "Авеню" под вымышленным именем, и из-за сдержанного его поведения сразу заметили, что он не хочет, чтобы его замечали.

   Никто не знает, почему он приехал в Остин, но двоим или троим он сообщил, что у него было важное поручение от французского правительства.

   По одному известию, французский министр нашел среди законов империи старый устав, явившийся результатом договора между императором Карлом Великим и губернатором Робертсом и по которому требуется, чтобы северные ворота столицы были всегда открыты. Но все это одни предположения.

   В прошлую среду хорошо одетый джентльмен постучал в дверь номера, занимаемого Тиктоком.

   Сыщик открыл дверь.

   - Если не ошибаюсь, месье Тикток, - сказал джентльмен.

   - Вы увидите в списке, что я записался под именем Джонса, - сказал Тикток, - и каждый джентльмен понял бы, что я хочу, чтобы меня принимали за такового. Если вам не нравится, что я вас не считаю джентльменом, то я готов вам дать удовлетворение в любое время после первого июля.

   - Мне это совершенно все равно, - сказал джентльмен. - Я, по правде сказать, к этому привык. Я председатель демократического исполнительного комитета, платформа номер два, но дело в том, что у меня друг в беде. Я знал, что вы Тикток, по вашему сходству с вами.

   - Entrez, - оказал сыщик.

   Джентльмен вошел, и Тикток предложил ему стул.

   - Я не люблю лишних слов, - сказал Тикток - Я помогу вашему другу, если это возможно. Наши страны в большой дружбе. Мы дали вам Лафайета и жареную картошку по-французски. Вы дали нам калифорнийское шампанское. Изложите ваше дело.

   - Я буду очень краток, - сказал посетитель. - В этой гостинице в номере семьдесят шесть остановился известный кандидат народной партии. Он один. Прошлую ночь кто-то украл его носки. Их не нашли. Если они не будут найдены, то народная партия припишет их кражу демократической партии. Они воспользуются этим грабежом, хотя я уверен, что в этом воровстве не было никакого политического мотива. Вы единственный человек, который сможет раскрыть преступление.

   Тикток поклонился.

   - Даете ли вы мне carte blanche допрашивать всех, имеющих отношение к этой гостинице?

   - Владелец гостиницы уже предупрежден. Все к вашим услугам.

   Тикток посмотрел на часы.

   - Приходите в эту комнату завтра в шесть часов с хозяином гостиницы, кандидатом народной партии и какими-нибудь свидетелями с обеих сторон, и я возвращу носки.

   - До свидания.

   Председатель демократического исполнительного комитета, платформа N 2, вежливо поклонился и удалился.

   Тикток послал за коридорным лакеем.

   - Ходили вы вчера вечером в номер семьдесят шесть?

   - Да, сэр.

   - Кто там был?

   - Старый хрен, который приехал с поездом семь двадцать пять.

   - Что ему нужно было?

   - Потушить свет.

   - Вы что-нибудь взяли, пока были в комнате?

   - Нет, он ничего не велел мне взять.

   - Как вас зовут?

   - Джим.

   - Вы можете идти.

  

   Гостиная одного из самых роскошных особняков в Остине горит огнями. Экипажи вереницей выстроились на улице, а от ворот до крыльца разложен бархатный ковер, чтобы нежным ногам гостей было мягко ступать.

   Празднество устроено по случаю вступления в свет одного из прекраснейших бутончиков города. В особняке собрались молодость, красота и цвет общества.

   Хозяйка дома, миссис Рутабага Сан-Витус привыкла собирать вокруг себя талантливых людей, подобных которым редко сыщешь в другом месте. Ее вечера славятся своей изысканностью.

   Мисс Сан-Витус, чье вступление в общество отмечено таким праздником, представляет собою стройную брюнетку, с большими блестящими глазами, подкупающей улыбкой и обворожительными манерами инженю. На ней шелковое платье с брильянтовыми украшениями. Сзади подшиты два полотенца, чтобы скрыть выдающиеся лопатки. Она непринужденно болтает, сидя на обитом плюшем тет-а-тете, с Гарольдом Сан-Клер, коммивояжером торгового дома готовых вещей.

   Где-то играет оркестр, скрытый за зеленью, и во время перерывов в разговоре из кухни доносится запах жареного лука.

   Счастливый смех срывается с коралловых губ, мужские лица дышат нежностью, склоняясь над белоснежными шеями и опущенными головками; робкие глаза умоляют о том, чего не смеют просить губы, и под шелковыми платьями и крахмальными рубашками сердца ударяют в такт нежному вальсу "Сон любви".

   - Где же вы были все это время, неверный рыцарь? - спрашивает мисс Сан-Витус Гарольда Сан-Клера. - Поклонялись вы другим богам? Не изменили ли вы прежним друзьям? Говорите, рыцарь, и оправдайтесь.

   - О, отчепитесь, - сказал Гарольд своим мягким грудным баритоном. - Я был чертовски занят. Пришлось примерять брюки разным кривоногим олухам. У некоторых ноги как у носорога, а все хотят, чтобы брюки хорошо сидели. Вы когда-нибудь пробовали примерять кривоногому... то есть, я хочу сказать, можете вы себе представить, какое приятное занятие примерять брюки? И дело-то невыгодное, никто не дает больше трех долларов.

   - Остроумный вы мальчик, - сказала мисс Витус. - Всегда скажете что-нибудь смешное и умное. Что вы теперь хотите?

   - Пива!

   - Дайте мне руку, пойдемте в столовую и хлопнем по бутылочке.

   Красивая парочка прошла под руку через весь зал, притягивая к себе все взоры.

   Внимательный наблюдатель заметил бы фигуру одинокого гостя, который в течение всего этого времени, казалось, избегал общества. Однако, благодаря ловкой и частой перемене своей позиции и полному хладнокровию, ему удавалось не привлекать к себе особенного внимания.

   Львом вечера был пианист, профессор Людвиг фон Бум.

   Полковник Сан-Витус неделю тому назад нашел его в пивной и, согласно Остинским обычаям в подобных случаях, пригласил его к себе домой, а на следующий день профессор был принят в высшее остинское общество.

   Профессор фон Бум уселся за рояль и начал играть прелестную симфонию Бетховена "Песни без музыки", наполняя комнату гармоничными звуками. Он играл необычайно трудные пассажи с редким доморощенным мастерством, и, когда он кончил, в комнате воцарилась глубочайшая тишина, которая дороже сердцу артиста, чем самые громкие аплодисменты.

   Профессор оглядывается.

   Комната пуста.

   Никого нет, за исключением Тиктока, великого французского сыщика, который выскакивает из-за группы тропических растений.

   Встревоженный профессор поднимается из-за рояля.

   - Тс! - говорит Тикток. - Не делайте шума. Вы и так уже достаточно пошумели.

   За дверью слышны шаги.

   - Живее, - говорит Тикток. - Давайте мне носки. Нельзя терять ни минуты.

   - Was sagst du?

   - А, он сознается, - говорит Тикток. - Подавайте носки, которые вы утащили из комнаты народного кандидата.

   Не слыша больше музыки, общество возвращается в зал.

   Тикток не колеблется. Он хватает профессора, бросает его на пол, срывает с него сапоги и носки и удирает с носками через открытое окно в сад.

  

   Комната Тиктока в гостинице "Авеню".

   В дверь слышится стук.

   Тикток открывает и смотрит на часы.

   - А, - говорит он, - как раз шесть часов. Entrez, messieurs.

   Messieurs входят. Их семеро - народный кандидат, явившийся по приглашению, не зная, для какой цели его просили прийти, председатель демократического исполнительного комитета, платформа N 2, хозяин гостиницы и три или четыре демократа и народника.

   - Я не знаю, - начинает кандидат народной партии, - на кой ч...

   - Простите меня, - твердо говорит Тикток - Я вас очень прошу хранить молчание, пока я не представлю отчета. Меня просили заняться этим делом, и я распутал его. Во имя чести Франции я прошу, чтобы меня выслушали с должным вниманием.

   - Само собой разумеется, - ответил председатель. - Мы выслушаем с удовольствием.

   Тикток стоит в середине комнаты. Электрическая лампа ярко освещает его. Он кажется воплощением ума, силы, хитрости и сметливости.

   Общество усаживается на стулья вдоль стены.

   - Когда мне сообщили о грабеже, - начинает Тикток, - я первым долгом допросил коридорного. Он ничего не знал. Я пошел в Главное полицейское управление, они тоже ничего не знали. Я пригласил одного из полицейских в ресторан выпить. Он рассказал мне, что раньше в десятом участке был цветной мальчишка, который крал вещи и хранил их, чтобы они были найдены полицией. Но однажды он не оказался на условленном месте, и его послали в тюрьму.

   Тогда я начал соображать. Ни один человек, подумал я, не унесет в кармане носки народного кандидата, не завернув их в бумагу. Он не захотел бы проделать это в гостинице. Ему нужна бумага. Где он может ее достать? Конечно, в конторе газеты "Государственный деятель". Я пошел туда. За конторкой сидел молодой человек с зачесанными на лоб волосами. Я знал, что он писал статью на общественную тему, потому что на конторке перед ним лежала женская туфелька, кусок пирожного, веер, наполовину выпитый коктейль, букет роз и полицейский свисток.

   - Можете ли вы мне сказать, не покупал ли кто-нибудь у вас газеты в истекшие три месяца?

   - Да, - ответил он, - мы продали один номер вчера веером.

   - Можете вы описать человека, купившего газету?

   - В точности. У него синеватые усы, бородавка между лопатками, и он страдает коликами.

   - Куда он пошел?

   - На улицу.

   - Тогда я пошел...

   - Подождите минутку, - сказал кандидат народной партии, встав со стула. - Я не понимаю, на кой ч...

   - Я вас еще раз прошу соблюдать молчание, - немного резко сказал Тикток. - Вы не должны были бы прерывать меня в середине моего отчета.

   - Час спустя, - продолжал Тикток, - я проходил мимо пивной и увидел за столом профессора фон Бума. Я знал его в Париже. Я тотчас же подумал: "Вот он". Он боготворит Вагнера, питается лимбургским сыром и пивом в кредит и в состоянии украсть какие угодно носки. Я прокрался за ним в дом полковника Сан-Витуса и там, воспользовавшись удобным случаем, схватил его и сорвал с его ног носки. Вот они.

   Драматическом жестом Тикток бросил пару грязных носков на стол, скрестил руки и откинул назад голову.

   Кандидат народной партии с громким криком ярости вскочил вторично со стула.

   - Будьте вы прокляты! Я скажу то, что хочу. Я...

   Другие два члена народной партии, находившиеся в комнате, холодно и сурово посмотрели на него.

   - Правда ли то, что здесь рассказали? - спросили они кандидата.

   - Клянусь, это ложь! - ответил он и дрожащим пальцем указал на демократического председателя. - Вот кто придумал весь этот план. Это дьявольская нечестная политическая проделка, чтобы провалить на выборах нашу партию. Получило ли это дело огласку? - спросил он, повернувшись к сыщику.

   - Я разослал всем газетам письменный отчет, - сказал Тикток.

   - Все потеряно! - сказали члены народной партии, повернувшись к выходу.

   - Ради бога, друзья мои, - умолял кандидат, следуя за ними, - клянусь небом, что я никогда в жизни не носил ни одной пары носков. Все это подлая предвыборная ложь!

   Народники повернулись к нему спиной.

   - Зло уже нанесено, - сказали они. - Все уже узнали про эту историю. Вам остается только снять вашу кандидатуру.

   Все покидают комнату, кроме Тиктока и демократов.

   - Идем вниз в ресторан и разопьем шипучку на счет нашего комитета финансов, - предложил председатель исполнительного комитета демократической партии.

  

   Грязные носки, или Политическая интрига (Tictock), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л, (1924), пер. Э. Бродерсон.