Мур Томас - Пери и ангел - Книги - Русская литература

Томас Мур

Пери и ангел

Повесть

------------------------------------

Источник: В. А. Жуковский. Сочинения в трех томах.

М.: Худ. литература, 1980, Том 2.

Электронная версия: В. Есаулов, август 2006 г.

------------------------------------

Однажды Пери молодая

У врат потерянного рая

Стояла в грустной тишине;

Ей слышалось: в той стороне,

За неприступными вратами,

Журчали звонкими струями

Живые райские ключи,

И неба райского лучи

Лились в полуотверзты двери

На крылья одинокой Пери;

И тихо плакала она

О том, что рая лишена.

"Там духи света обитают;

Для них цветы благоухают

В неувядаемых садах.

Хоть много на земных лугах

И на лугах светил небесных,

Есть много и цветов прелестных:

Но я чужда их красоты -

Oни не райские цветы.

Oбитель роскоши и мира,

Свежа долина Кашемира;

Там светлы озера струи,

Там сладостно журчат ручьи -

Но что их блеск перед блистаньем,

Что сладкий глас их пред журчаньем

Эдемских, жизни полных вод?

Направь стремительный полет

К бесчисленным звездам созданья,

Среди их пышного блистанья

Неизмеримость пролети,

Все их блаженства изочти,

И каждое пусть вечность длится...

И вся их вечность не сравнится

С одной минутою небес".

И быстрые потоки слез

Бежали по ланитам Пери.

Но Ангел, страж эдемской двери,

Ее прискорбную узрел;

Он к ней с утехой подлетел;

Он вслушался в ее стенанья,

И ангельского состраданья

Слезой блеснули очеса...

Так чистой каплею роса

В сиянье райского востока,

Так капля райского потока

Блестит на цвете голубом.

Который дышыт лишь в одном

Саду небес (гласит преданье).

И он сказал ей: "Упованье!

Узнай, что небом решено:

Той пери будет прощено,

Которая ко входу рая

Из дальнего земного края

С достойным даром прилетит.

Лети - найди - судьба простит;

Впускать утешно примиренных".

Быстрей комет воспламененных,

Быстрее звездных тех мечей,

Которые во тьме ночей

В деснице ангелов блистают,

Когда с небес они свергают

Духов, противных небесам,

По светло-голубым полям

Эфирным Пери устремилась;

И скоро Пери очутилась

С лучом денницы молодой

Над пробужденною землей.

"Но где искать святого дара?

Я знаю тайны Шильминара:

Столпы там гордые стоят;

Под ними скрытые, горят

В сосудах гениев рубины.

Я знаю дно морской пучины:

Близ Аравийской стороны

Во глубине погребены

Там острова благоуханий.

Знаком мне край очарований:

Воды исполненный живой,

Сосуд Ямшидов золотой

Таится там, храним духами.

Но с сими ль в рай войти дарами

Сии дары не для небес.

Что камней блеск в виду чудес,

Престолу Аллы предстоящих?

Что капля вод животворящих

Пред вечной бездной бытия?"

Так думая, она в края

Святого Инда низлетала.

Там поздух сладок; цвет коралла,

Жемчуг и злато янтарей

Там украшают дно морей;

Там ropы зноем пламенеют,

И в недре их алмазы рдеют:

И реки брачном блеске там,

С любовью к пьшным берегам

Теснясь, приносят дани злата.

И долы, полны аромата,

И древ сандальных фимиам,

И купы роз могли бы там

Для Пери быть прекрасным раем...

Но что же? Кровью обагряем

Поток увидела она.

В лугах прекрасная весна,

А люди - братья, братий жервы -

Обезображены и мертвы,

Лежа на бархате лугов,

Дыханье чистое цветов

Дыханьем смерти заражали.

О, чьи стопы тебя попрали,

Благословенный солнцем край?

Твоих садов тенистый рай,

Tвоих богов святые лики,

Твои народы и владыки

Какой рукой истреблены?

Властитель Газны, вихрь войны,

Протек по Индии бедою;

Свой путь усыпал за собою

Он прахом отнятых корон;

На псов своих навесил он

Любимиц царских ожерелья;

Обитель чистую веселья,

Зенаны дев он осквернил;

Жрецов во храмах умертвил

И золотые их пагоды

В священные обрушил воды.

И видит Пери с вышины:

На поле страха и войны

Боец, в крови, но с бодрым оком,

Над светлым родины потоком

Стоит один, и за спиной

Колчан с последнею стрелой;

Кругом товарищи сраженны...

Лицом бесстрашного плененный,

"Живи!" - тиран ему сказал.

Но воин молча указал

На обагренны кровью воды

И истребителю свободы

Послал ответ своей стрелой.

По твердой броне боевой

Стрела скользнула; жив губитель;

На трупы братьев пал их мститель;

И вдаль помчался шумный бой.

Все тихо; воин молодой

Уж умирал; и кровь скудела...

И Пери к юноше слетела

В сиянье утренних лучей,

Чтоб вежды гаснущих очей

Ему смежить рукой любови

И в смертный миг священной крови

Оставшуюся каплю взять.

Взяла... и на небо опять

Ее помчало упованье.

"Богам угодное даянье

(Она сказала) я нашла:

Пролита кровь сия была

Во искупление свободы;

Чистейшие эдемски воды

С ней не сравнятся чистотой.

Так, если есть в стране земной

Достойное небес воззренья:

То что ж достойней приношенья

Сей дани сердца, все свое

Утратившего бытие

За дело чести и свободу?"

И к райскому стремится входу

Она с добычею земной.

"О Пери! дар прекрасен твой

(Сказал ей страж крылатый рая,

Приветно очи к ней склоняя),

Угоден храбрый для небес,

Который родине принес

На жертву жизнь... но видишь, Пери,

Кристальные спокойны двери,

Не растворяется эдем...

Иной желают дани в нем".

Надежда первая напрасна.

И Пери, горестно-безгласна,

Опять с эфирной вышины

Стремится-и к горам Луны

На лоно Африки слетает..

Пред ней, рождаяся, блистает

В незнаемых истоках Нил,

Средь тех лесов, где он сокрыл

От нас младенческие воды

И где бесплотных хороводы,

Слетаясь утренней порой

Над люлькой бога водяной,

Тревожат сон его священный,

И великан новорожденный

Приветствует улыбкой их.

Средь пальм Египта вековых,

По гротам, хладной тьмы жилищам,

По сумрачным царей кладбищам

Летает Пери... то она,

Унылой думою полна,

Розетты знойною долиной,

Вслед за четою голубиной,

К приюту их любви летит,

Их стоны внемлет и грустит;

То, вея тихо замечает,

Как яркий свет луны мелькает

На пеликановых крылах,

Когда на голубых водах

Мерида он плывет и плещет

И вкруг него лазурь трепещет.

Пред ней волшебная страна.

Небес далеких глубина

Сияла яркими звездами;

Дремали пальмы над водами,

Вершины томно преклоня,

Как девы, от веселий дня

Устав, в подушки пуховые

Склоняют головы младые;

Ночной упившися росой,

Лилеи с девственной красой

В роскошном сне благоухали

И ночью листья освежали,

Чгоб встретить милый день пышней;

Чертоги падшие царей,

В величии уединенья,

Великолепного виденья

Остатками казались там:

По их обрушенным стенам,

Ночной их страж, сова порхала

И ночь безмолвну окликала,

И Временем, когда луна

Являлась вдруг, обнажена

От перелетного тумана,

Печально-тихая султана,

Как идол на столпе седом,

Сняла пурпурным крылом.

И что ж?.. Средь мирных сих явлений

Губительный пустыни гений

Приют нежданный свой избрал;

В эдем сей он чуму примчал

С песков степей воспламененных;

Под жаром крылий зараженных

Вмиг умирает человек,

Как былие, когда протек

Над ним самума вихорь знойный.

О, сколь для многих день, спокойно

Угаснувший средь их надежд,

Угас навек - и мертвых вежд

Уж не обрадует денницей!

И стала смрадною больницей

Благоуханная страна;

Сияньем дремлющим луна

Сребрит тела непогребенны;

Заразы ядом устрашенный,

От них летит и ворон прочь;

Гиена лишь, бродя всю ночь,

Врывается для страшной пищи

В опустошенные жилищи;

И горе страннику, пред кем

Незапно вспыхнувшим огнем

Блеснут вблизи из мрака ночи

Ее огромны, злые очи!..

И Пери жалости полна;

И грустно думает она:

"О смертный, бедное творенье,

За древнее грехопаденье

Ценой ужасной платишь ты;

Есть в жизни райские цветы -

Но змей повсюду под цветами".

И тихими она слезами

Заплакала - и все пред ней

Вдруг стало чище и светлей:

Так сильно слез очарованье,

Когда прольет их в состраданье

О человеке добрый дух...

Но близко вод, и взор и слух

Манивших свежими струями,

Под ароматными древами,

С которых ветвями слегка

Играли крылья ветерка,

Как младость с старостью играет,

Узрела Пери: умирает,

К земле припавши головой,

Безмолвно мученик младой;

На лоне бесприветной ночи,

Покинут, неоплакан, очи

Смыкает он; и с ним уж нет

Толпы друзей, дотоле вслед

Счастливца милого летавшей;

В груди, от смертных мук уставшей,

Тяжелой язвы жар горит;

Вотще прохладный ключ блестит

Вблизи для жаждущего ока:

Никто и капли из потока

Ему не бросит на язык;

Ничей давно знакомый лик

В его последнее мгновенье -

Земли прощальное виденье -

Прискорбной прелестью своей

Не усладит его очей;

И не промолвит глас родного

Ему того прости святого,

Которое сквозь смертный сон,

Как удаляющийся звон

Небесной арфы, нас пленяет

И с нами вместе умирает.

О бедный юноша!.. Но он

В последний час своп ободрен

Еще надеждою земною.

Что та, которая прямою

Ему здесь жнзнию была

И с ним одной душой жила.

Oт яда ночи сей ужасной

Защищена под безопасной,

Под царской кровлею отца:

Там зной от милого лица

Рука невольниц отвевает;

Там легкий холод разливает

Игриво брызжущий фонтан,

И от курильниц, как туман,

Восход амвры пар душистый,

Чтоб воздух зараженный в чистый

Благоуханьем превратить

Но, ах! конец свой усладить