Минаев Дмитрий Дмитриевич - Из "Песни о Нибелунгах", Страница 2 - Книги

ились къ нему, коня за поводъ взяли

И повели его туда, гдѣ ожидалъ

Ихъ Гунтеръ. У сѣдла привязанный, рычалъ

Медвѣдь. Спрыгнувъ съ коня, герой нашъ въ двѣ минуты

Со всѣхъ медвѣжьихъ лапъ и съ морды сбросилъ путы.

Медвѣдя увидавъ, ужасный лай и вой

Собаки подняли. Мотая головой,

Рванулся звѣрь вперёдъ, и каждый испугался,

Когда, рыча, медвѣдь какъ бѣшенный помчался

Туда, гдѣ y костровъ готовился обѣдъ.

Ну п надѣлалъ же мохнатый плѣнникъ бѣдъ!

Кто въ лѣсъ, кто по дрова - прислуга разбѣжалась;

Посуда, очаги, жаркое - всё смѣшалось

Съ землёю и съ золой. Шумъ, крики, бѣготня.

Вскочили рыцари, оруж³емъ звеня.

Медвѣдь всталъ на дыбы и волю далъ задору.

Тогда велѣлъ король спустить собачью свору -

И травля новая мгновенно началась.

Кто лукомъ, кто копьёмъ стальнымъ вооружась,

За звѣремъ кинулся въ догонку, но собакъ,

Стремившихся за нимъ, вкругъ много было такъ,

Что волю дать рукамъ охотники боялись -

И громче и звончѣй ихъ крики раздавались.

Межъ-тѣмъ медвѣдь, собакъ оставивъ за собой,

Все дальше уходилъ. Догнать, вступить съ нимъ въ бой

Могъ лишь одинъ Зигфридъ. Въ свою отвагу вѣря,

Онъ бросился вперёдъ, мечъ выхватилъ и звѣря

Имъ пронзилъ насквозь. Тотъ безъ движенья палъ -

И снова рыцаря осыпалъ градъ похвалъ,

Превознося его за новую побѣду.

И пригласилъ король охотниковъ къ обѣду.

Зеленый пышный лугъ имъ скатертью служилъ;

Что жь до кружка, то онъ блестящъ и веселъ былъ.

Прислуга, повара - всѣ вкругъ засуетились

И скоро кушанья горяч³я явились

Одно въ слѣдъ за другимъ и раздражили вкусъ:

Такъ лакомъ былъ для всѣмъ дичины свѣжей кусъ.

Трапеза мирно шла и рыцарей собранье

Назвать бы мы могли въ тотъ часъ безъ колебанья

Безукоризненнымъ, когда бы y иныхъ

Не выступала злость въ глазахъ и лицахъ ихъ.

Трапеза мирно шла, но винъ въ ковши не лили.

Не выдержалъ Зигфридъ: "насъ славно угостили,

Но отчего же нѣтъ ни кубковъ, ни вина?

Насъ кравч³й позабылъ! Иль не его вина,

Что жажду утолить намъ нечѣмъ? Ждать вниманья

Я, кажется, могу - и y меня желанье

Теперь одно - уйдти." Ему тогда въ отвѣтъ

Сказалъ король, взглянувъ лукаво: "вамъ банкетъ

Ещё устроимъ мы - такъ насъ вы не вините.

A почему вина здѣсь нѣтъ - о томъ спросите

У Гагена: обѣдъ взялся устроить онъ."

И Гагенъ отвѣчалъ: "Я, господа, смущёнъ

И каюсь: виноватъ. Я думалъ, что охота

Въ Шпехцгартъ васъ заведётъ сегодня: оттого то

Отправилъ я туда вино - и нынче пить

Намъ нечего, за что прошу меня простить."

- "Конечно, васъ нельзя благодарить за это",

Сказалъ Кримгильды мужъ: "подобнаго отвѣта

Не ждали мы. Сюда въ полдюжинѣ корзинъ

Должны бы вы прислать къ обѣду разныхъ винъ,

Иль, жаждой чтобъ въ лѣсу напрасно не томиться,

Должны бъ мы были и близь рѣки расположиться."

"Что жь", Гагенъ отвѣчалъ: "здѣсь есть не далеко

Холодный, чистый ключъ. Его найти легко -

И жажду утолить мм можемъ очень скоро.

Поэтому друзья совѣтую безъ свора

Къ источнику идти и позабыть свой гнѣвъ."

Охотники пошли охотно, присмирѣвъ.

Злой жаждою томимъ, Зигфридъ всталъ тоже, чтобы

Направить путь къ ручью, лукавство тайной злобы

Въ совѣтѣ Гагена не видя. Въ тотъ же часъ

Прислугѣ отданъ былъ торжественный приказъ

Отправить всѣхъ звѣрей Зигфридомъ перебитыхъ

Къ нему - и рыцари, не выдавая скрытыхъ,

Враждебныхъ чувствъ своихъ, ему хвалу и честь

Воздали. Съ завистью, въ душѣ лелѣя месть,

И Гагенъ одѣлилъ Зигфрида похвалами.

Такъ иногда слова расходятся съ дѣлами!

Когда охотники отыскивать родникъ

Отправились толпой, подъ липами въ тотъ мигъ

Воскликнулъ Гагенъ: "мнѣ не рѣдко толковали,

Что бѣгаетъ Зигфридъ такъ быстро,что едва-ли

Его изъ рыцарей догонитъ кто-нибудь.

И, право, очень мнѣ хотѣлось бы взглянуть -

Дѣйствительно ли такъ онъ прытокъ." - "Убѣдиться

Не трудно. Объ закладъ со мной хотите биться?

Мы оба побѣжимъ къ ручью, сказалъ Зигфридъ,

И тотъ возьмётъ закладъ, кто первый прибѣжитъ."

Согласье Гагенъ далъ. Зигфридъ прибавилъ: "Даже

Вы можете бѣжать немного прежде. я же

Присяду на траву: спѣшить я не люблю."

Такая рѣчь была пр³ятна королю.

"Я - продолжалъ Зигфридъ - прибавлю въ заключенье,

Что даже побѣгу во всёмъ вооруженьи,

Возьму съ собой копьё, свой щитъ и тяжк³й мечъ,

Возьму и свой нарядъ." И вмигъ одежду съ плечь

Сорвали рыцари и въ двухъ рубашкахъ бѣлыхъ,

Чтобъ не стѣснять ни чѣмъ своихъ движен³й смѣлыхъ,

Остались на лугу. Ристанье началось.

Какъ горный быстрый барсъ и быстроног³й лось,

Они вдвоёмъ бѣжать пустились по полянѣ;

Но угадать могли всѣ рыцари заранѣ,

Что до ручья Зигфридъ скорѣе добѣжитъ.

Во всёмъ превосходилъ товарищей Зигфридъ!

Поставивъ тяжк³й мечъ подъ липою зелёной

И бросивъ вѣрный щитъ, онъ на ручей студёный

Смотрѣлъ, и хоть была въ нёмъ жажда велика,

Но жажды утолять онъ не хотѣлъ, пока

Не напился король, жестоко отплативш³й

Ему зломъ за добро. Ключъ изъ ущелья бивш³й

Былъ холоденъ, какъ лёдъ, прозраченъ и игривъ -

И Гунтеръ надъ ручьёмъ, колѣна преклонивъ,

Пить жадно сталъ; потомъ, когда воды напился,

Онъ поднялся съ земли и к ь липамъ удалился.

Зигфридъ уже готовъ былъ также поступить -

Но чѣмъ ему тогда рѣшились отплатить

За вѣжливость? И мечъ и лукъ его съ колчаномъ

Тихонько Гагенъ взялъ и спряталъ за курганомъ;

Потомъ подкрался вновь, копьё его схватилъ,

²²рисматриваясь, гдѣ крестъ вышитъ бѣлый былъ

На платьѣ голубомъ y храбраго Зигфрида -

И часа мести ждалъ, не подавая вида...

Едва Зигфридъ лицо къ источнику склонилъ,

Какъ Гагенъ въ мигъ сквозь крестъ насквозь его пронзилъ.

Изъ раны кровь ключёмъ стремительно забила

И съ головы до ногъ уб³йцу обагрила.

Изъ рыцарей никто доселѣ не свершалъ

Подобныхъ гнусныхъ дѣлъ. Уб³йца убѣжалъ,

Хотя всегда былъ храбръ и ни предъ кѣмъ до нынѣ

Не бѣгалъ и не зналъ конца своей гордынѣ.

Когда былъ нанесёнъ предательск³й ударъ,

Разгнѣванный Зигфридъ съ земли, какъ ягуаръ,

Вскочилъ. Конецъ копья, направленнаго вѣрно,

Торчалъ въ его спинѣ. Озлобленный безмѣрно,

Онъ бросился къ мечу и луку, чтобъ врага

На мѣстѣ положить - была бы дорога

Ему Зигфрида смерть; но лука не нашолъ онъ,

Ни грознаго меча. Негодованья полонъ,

Онъ только щитъ схватилъ и бросился бѣжать

За Гагеномъ. Ему предателя догнать

Не стоило труда, и хоть онъ самъ жестоко,

Смертельно равенъ былъ, въ одно мгновенье ока

Онъ Гагену нанёсъ такой ударъ, что щитъ -

Тяжолый щитъ его - на части былъ разбитъ

И мигомъ изъ щита отъ силы сотрясенья,

Какъ дождикъ ледяной, безцѣнные каженья

Посыпались кругомъ. Такъ грозно отомстилъ

Предателю Зигфридъ. Повергнутъ Гагенъ былъ

Могучею рукой - и эхо повторило

Удара гулъ въ лѣсу. Когда бъ съ Зигфридомъ было

Оруж³е его, его булатный мечъ,

То Гагену пришлось въ могилу бъ молча лечь.

Но Зигфридъ поблѣднѣлъ и ноги подкосились:

Его желѣзныхъ силъ запасы истощились -

И на его лицѣ лежала ужь печать

Кончины роковой - и станутъ проливать

О нёмъ потоки слёзъ красавицы. Изъ раны

Струится тихо кровь - и на цвѣты поляны,

Измѣнниковъ кляня, склоняется Зигфридъ.

"О, трусы! подлецы!" онъ громко говоритъ:

"Къ чему же вамъ мои услуги послужили,

Когда меня вы здѣсь такъ подло умертвили?

За вѣрность чѣмъ мою вы отплатили мнѣ?

Я гостемъ вашимъ былъ, довѣрчивымъ вполнѣ,

И что жь вы сдѣлали? Трусливы и лукавы,

Безславно, воровски зарѣзали меня вы...

За это на всѣхъ васъ и вашъ безславный родъ

Проклят³е моё съ презрѣнье³ъ упадётъ!

Презрѣнье будетъ васъ преслѣдовать повсюду,

A проклинать я васъ въ могилѣ даже буду!"

Къ лужайкѣ роковой,гдѣ умиралъ Зигфридъ,

Сбѣжались рыцари. Имѣли грустный видъ

Его друзья: лились изъ глазъ y многихъ слёзы

И слышались кругомъ и ропотъ, и угрозы.

Заплакалъ и король Бургундск³й тоже; но

Сказалъ ему Зигфридъ: "Безстыдно и смѣшно

Рыдать тому, кто самъ виновникъ преступленья:

Достоинъ вдвое онъ и срама и презрѣнья!"

И Гагенъ рыцарямъ сказалъ тогда: "О чёмъ

Теперь тужить? На смерть онъ поражонъ мечёмъ

И больше никого не будемъ мы бояться.

Осмѣлится ли кто надъ нами издѣваться?

И слава мнѣ за-то, что я его сразилъ!"

"Вамъ хвастаться легко теперь", проговорилъ

Зигфридъ. "Когда бъ я зналъ про вашъ обычай лживый,

Разбойническ³й, то вашъ заговоръ трусливый

Не удался бы вамъ. Не жизни жалко мнѣ:

Нѣтъ, думаю съ тоской я только о женѣ,

Моей Крингильдѣ. Богъ благой да сохранитъ

Ребёнка моего, и пусть поставятъ въ стыдъ,

Что родственникъ его уб³йцей былъ! Единой

Я этой думою смущаюсь предъ кончиной."

И уиирающ³й, собравъ остатокъ силъ,

На короля свой взоръ потухш³й обратилъ:

"Когда вы, государь, къ кому-нибудь хотите

Быть справедливымъ, то вниманье обратите

На бѣдную жену мою: она должна

Отнынѣ въ м³рѣ жить, поддержки лишена.

Не будьте же вы къ ней безжалостны, суровы:

Какъ на свою сестру смотрите на неё вы.

Подругой вѣрною моей она была,

A въ добродѣтели примѣромъ быть могла.

Отецъ мой и мои вассалы, безъ сомнѣнья,

Прождутъ меня не день напрасно, преступленья

Не вѣдая ещё! Настанетъ скоро часъ,

Когда заговоритъ раскаянье и въ васъ:

За смерть мою, король, вновь совѣсть въ васъ проснётся,

И въ сердцѣ зломъ невольно содрогнётся.

Король, словамъ того, кто вами былъ убитъ,

Повѣрьте слѣпо вы..." И замолчалъ Зигфридъ.

Смертеленъ былъ ударъ окровавлённой стали,

И смятые цвѣты въ крови подъ нимъ завяли.

Бороться дольше онъ со смертью ужь не могъ

И вскорѣ испустилъ послѣдн³й сердца вздохъ.

Когда толпа вождей увидѣла, что очи

Героя мракъ смежилъ той безконечной ночи,

Которой имя - смерть, бездыханный Зигфридъ

Положенъ мёртвымъ былъ на собственный свой щитъ,

Причёмъ вожди совѣтъ въ средѣ своей держали

О томъ, что скрыть отъ всѣхъ уб³йство то нельзя ли?

И было рѣшено, что о лихой бѣдѣ

Необходимо имъ распространять вездѣ:

Что мужъ Кримгильды былъ разбойниками тайно

Убитъ въ лѣсу густомъ, гдѣ найденъ былъ случайно.

A Гагенъ объявилъ, что можетъ онъ назадъ

Въ Вормсъ тѣло отвезти. "A то, что обвинятъ

Меня иль нѣтъ - клянусь, о томъ забочусь мало.

Пусть та, которая Брунгильду огорчала,

Узнаетъ месть мою и слёзы льётъ рѣкой.

A я... мнѣ дѣла нѣтъ до горести чужой!"

Охотники въ лѣсу до ночи оставались:

Доселѣ никогда они не возвращались

Въ унын³и такомъ. Узнавши, что Зигфридъ

Безславно, не въ бою, злодѣемъ былъ убитъ,

Красавицы о нёмъ поплакали не мало;

Но больше всѣхъ о нёмъ Крингильда горевала.

Д. Минаевъ.