Лейкин Н. А. Шуты гороховые: Повести. Рассказы
М., "Русская книга", 1992.
В летнем помещении Приказчичьего клуба кончился спектакль. Давалась, между прочим, пьеса "Простушка и воспитанная", в которой особенный эффект произвел актер, плясавший вприсядку. "Дербалызнувшие" в антрактах купцы пришли в неописанный восторг и заставили повторить пляску два раза. Некоторые не могли прийти в себя от восторга и после спектакля и все еще время от времени восклицали: "Ах, волк его заешь, как ловко он эту самую дробь делал!" В особенности умилялась значительно подгулявшая компания, сидевшая на балконе и распивавшая "шато-марго пополам с пятирублевым шипучим квасом". Тут была пара пожилых купцов, был один средних лет купец и один молодой. По фуражкам, надетым вместо шляп, и по пестрым "глухим" жилеткам можно было сейчас догадаться, что это приезжие. На диво постоянным посетителям клуба пробки "пятирублевого квасу" так и хлопали у них на столе. Было шумно. Кто-то из компании даже спрашивал:
- А что, ежели этой самой бутылкой шваркнуть вон в энту березу?
В это время через балкон прошел актер, плясавший вприсядку, и направился в буфет.
- Вон он! Вон он идет!- зашептали купцы и начали указывать пальцами.
- Уж и ловкач же, лягушка его заклюй! Сеня! Нельзя ли его к нашему шалашу приалтынить, чтоб он нам потом в отдельной комнате эту самую дробь сдействовал? - обратились они к молодому купцу.
- Да неловко, дяденька, Парамон Захарыч. Тут в Питере все актеры с купоросом. Может обидеться и к черту под халат послать.
- Ничего, трафь! Ежели драка - выручим!- ободряли его купцы.
Молодой хватил для храбрости стакан вина и направился в буфет. Там около стойки стоял актер и закусывал выпитую рюмку водки бутербродом. Купец остановился против него, подпер руки в боки и стал смотреть ему прямо в глаза, время от времени улыбаясь. Смотрел на него и актер. Купец кивнул ему головой и сказал:
- Актер? Актеры будете?
- Ну да, актер. Что ж из этого?- недоумевал тот.
- Ничего, так... Ловко даве дробь эту самую делали,- пробормотал купец и одобрительно потрепал его по плечу.- Послушайте, нас там компания на балконе...- прибавил он после некоторогго молчания.- Шипучий квас пьем... Пойдем к нам. Купцы просят. И чтоб перед нами эту самую дробь...
- Какую дробь?- выпучил на него глаза актер.
- Ну, эту самую дровь ногами, что даве вы в театре-то делали. Там у нас и вино. Небось мы заплатим.
- Вы хотите, чтоб я перед вами на балконе плясал? Да за кого же вы меня считаете?- возмутился актер.
- Тише, тише! Не буянь!- остановил его купец.- Мы с дружеством пришли, а не для того, чтоб на ссору лезть. Ну, что тебе стоит на шабаш дробь эту самую для нас сделать? По крайности на спиньжак себе заработаешь. Право, пойдем! Там у нас все купцы обстоятельные, не надуют. И деньги тебе сейчас в шляпу.
- Да ты, должно быть, почтенный, совсем с ума спятил, коли думаешь, что я перед вашей пьяной компанией на балконе плясать буду!- крикнул на него актер.
- Что ж, у нас в Рыбинске актеры перед нами плясали и завсегда довольны оставались,- отвечал купец.- А раз у Макарья один актер целые сутки в номерных банях с нами гулял и все рассказы рассказывал да куплеты пел.
Актеру сделалось смешно.
- Так такого себе и теперь поищи, а я не такой, чтоб на балконе плясать,- сказал он.
- Ой! Уж будто и не такой, чтоб на балконе... А ты гордость-то брось! Тебя купцы просят.
За молодым купцом стоял уже старый купец, явившийся ему на подмогу, и улыбался.
- Да не на балконе. Совсем не ту антресоль толкуешь,- поправил он.-Господину актеру почтение! - прибавил он, взял актера за руку и обнял его за плечи.- Вот, видишь ли, в чем дело,- шепнул он.- Намухоморились мы теперь и хотим перемену места для плезиру сделать, едем Палестины обозревать, так сделай нам дробь в отдельной комнате. Понял? Ну, на синенькую вперед.
Пожилой купец полез за бумажником. Актер презрительно скосил на него глаза.
- Как посмотрю я на тебя, борода у тебя седая выросла, а ума не вынесла,- сказал он.
- Что?- заорал купец, поплевал на руки и ринулся на актера.
- Дяденька, Парамон Захарыч, оставьте!- схватил его за руки молодой купец.- Ну, бросьте его, коли он такой шаршавый. Мы к цыганам лучше поедем. Те нам с вывертом танец докажут.
- У меня борода ума не вынесла?- горячился пожилой купец.- Ах ты пес! Да знаешь ли ты, что я потомственный почетный гражданин и медали имею!
- Дяденька, Бога ради, бросьте! Ну, плюньте на него! Что тут! Здесь ведь не Рыбинск, а Питер. Сочинителев на каждом шагу и не оберешься. Сейчас подслушают, опишут и смотришь - наутро со всей своей фамилией в газету влетел. Ну, что за радость, ежели эдакий альбом про вас у нас в Рыбинске прочтут? Вон он, сочинитель-то, в углу стоит и смотрит. Мне даве его показывали.
Пожилой купец присмирел.
- Сочинитель?- переспросил он.- Который?
- А вон энтот, что нос-то набалдашником и один глаз на вас косит. Здесь этих сочинителев, что собак нерезаных!
- Вот дурак-то!- шептал актер, отходя в сторону.
Пожилой купец чесал затылок, посматривал в угол на сочинителя и что-то соображал. Минуты через две он вынул из бумажника десятирублевую бумажку и, скомкав ее, понес в угол, к смотрящему на него во все глаза пожилому мужчине.
- Бери отступного, господин сочинитель, а только нас не трожь,- сказал он, суя ему в руку деньги.
- Позвольте, что вам угодно? В чем дело?- недоумевал тот и спрятал руки за спину.
- Бери, коли дают! Ведь ты сочинитель?- спросил его пожилой купец.
- Ошибаетесь. Я титулярный советник! Восемнадцать лет верой и правдой служу!- обидчиво отвечал мужчина и, обернувшись к купцу спиной, стал уходить.