Картер Ник - Месть Мафии

  

   OCR Денис http://mysuli.aldebaran.ru

   "Ник Картер. Т. 1": Триника; Новосибирск; 1994

   ISBN 5-87729-001-0

  

   Недели четыре тому назад, знаменитый сыщик Ник Картер скрылся неизвестно куда. Вместе с ним исчез и Дик, его верный помощник. Газеты, конечно, не замедлили подхватить эту сенсационную новость и репортеры днем и ночью осаждали роскошный дом-особняк Ника Картера, расположенный вблизи нью-йоркского Центрального Парка.

   Кроме прислуги, в доме находился один лишь Пат-си, младший помощник Ника Картера. На его лице выражалось полное недоумение. Он ничего не знал, решительно ничего, и говорил только, что его начальник вместе со своим старшим помощником Диком, выехал в Чикаго, пообещав вернуться через два-три дня, но что с того времени об уехавших - ни слуху, ни духу.

   Никто не знал, произошло ли с ними несчастье, или они скрылись, преследуя определенную цель.

   Судя по лицу Патси, сыщиков постигла жестокая участь, и молодой сыщик даже намекал на какие-то таинственные сновидения, много говорил о загробной жизни и свидании на том свете.

   В результате, у публики сложилось убеждение, что с Ником Картером и его помощником Диком произошло несчастье и что знаменитый сыщик едва ли жив.

   Даже начальник сыскного отделения главного полицейского управления, инспектор Мак-Глусски, и тот был сильно обеспокоен.

   Он, наверно, дорого дал бы, чтобы иметь возможность видеть, как в один прекрасный день на главном вокзале в Чикаго расставались два итальянца, из которых один был одет изящно, а другой носил костюм рабочего.

   Эти два итальянца прожили вместе недели три в маленьком меблированном домике в предместье города, сами занимались ведением хозяйства и днем почти не выходили на улицу.

   В день своего прибытия в Чикаго они оба были бритые и носили коротко остриженные волосы.

   Теперь с ними произошла метаморфоза. Марко Спада, как называл себя изящно одетый итальянец, отрастил себе богатейшие черные кудри, и на лице его красовались черные усы и черная острая бородка. Другой выглядел тоже истым итальянцем.

   Прощаясь со своим компаньоном на вокзале, Марко Спада обратился к нему со следующими словами:

   - Стало быть, ты знаешь, как тебе надлежит действовать, Дик. Я обещал начальнику нью-йоркской полиции изловить руководителей и закулисных деятелей так называемого союза "Черной руки". Кроме тебя, начальника полиции и меня никто ничего не подозревает о наших планах. Даже сестра Ида, Тен-Итси и Патси знают только то, что нами затеяно важное дело, которое потребует нашего отсутствия, быть может, в течение даже нескольких недель.

   - Что ж, пока дело налаживается довольно хорошо, - с улыбкой заметил Дик, - мы давно уже не проводили время так приятно, как теперь. Хотя, правду сказать, в конце концов это шатание без дела может надоесть и я уже соскучился по работе.

   - Не забывай, Дик, что нам предстоит задача превратиться на время в грабителей и убийц, сделаться членами группы тайного союза, именуемого "Черной рукой", чтобы таким путем разоблачить тайны этой опасной шайки. Это одна из самых трудных, когда-либо нами предпринятых задач. С целью добиться успеха, мы в течение целого месяца тренировались и настолько переделали самих себя, что если бы даже с нас содрали всю одежду, никто не стал бы оспаривать наше итальянское происхождение. Кроме того мы оба прекрасно владеем итальянским языком, лучше, чем многие уроженцы Италии, - словом, карты настолько хорошо стасованы, что мы должны победить, если...

   - Если нас раньше времени не укокошат, - добавил Дик, смеясь.

   Ник Картер только пожал плечами.

   - Ну что ж! Наш брат сыщик этим всегда рискует. Но мне кажется, что мы не будем побеждены в этой борьбе с пороком и преступлением, хуже которых трудно что-нибудь придумать. Мы так детально составили и обсудили наши мероприятия, что все должно быть разыграно точно по нотам, если только мы в последнюю минуту не сделаем какой-нибудь оплошности. Ну, а этим мы с тобой ведь не рискуем. Ну-с, так вот, дорогой мой Антонио Вольпе, прощай.

   И сыщики расстались.

   Дней через девять Ник Картер на пароходе прибыл в Нью-Йорк. Сойдя на пристань, он стал оглядываться, точно в первый раз очутился в американской столице.

   Он взял дорожный чемодан в руки и отправился на Западную улицу.

   Выйдя из гавани, он увидел огромного роста ломовика, который подбоченясь и широко расставив ноги, наблюдал за работой своих товарищей.

   - Не можете ли вы мне сказать, как пройти в итальянский квартал? - обратился к нему сыщик на английском языке с итальянским акцентом.

   - В итальянский квартал? - переспросил ломовик, оглядывая сыщика с ног до головы, - ага, вы вероятно хотите остановиться у ваших соотечественников? Однако, я вам этого не рекомендую. Правда у нас в Нью-Йорке есть несколько итальянских кварталов, но хвалить их обитателей не приходится.

   - Для меня очень важно быть именно среди своих, - настаивал Ник Картер, - мне говорили, что здесь поблизости проживают итальянцы, и что где-то имеется итальянская гостиница.

   - К сожалению, не могу дать вам по этому поводу указаний. Я не имею ничего общего с вашей родиной, если не считать того, что мой дедушка, в бытность немецким студентом, прошелся по всей Италии пешком до самой ее южной оконечности. До конца дней своих он рассказывал нам о том хорошем вине, тех прелестных женщинах, тех сочных апельсинах и - тех кровожадных блохах, с которыми он там познакомился. Однако, среди моих товарищей имеется ваш соотечественник, который наверно сумеет дать вам необходимые сведения. Погодите, я сейчас позову "Даго".

   - Благодарю вас, - вежливо ответил Ник Картер, радуясь тому, что дело сразу же принимало именно тот оборот, на который он рассчитывал.

   Ломовик знаком руки подозвал черноволосого итальянца и крикнул:

   - Эй, Михаил! Вот твой земляк, которому нужно кое-что узнать.

   Затем ломовик отошел в сторону и снова занялся своим делом.

   С первого взгляда Ник Картер увидел, что подошедший итальянец был родом из южной Италии.

   Поэтому он заговорил с ним на одном из южных наречий и сразу увидел, по радостно засверкавшим глазам итальянца, пришедшего в восторг от родного наречия, что не ошибся.

   - Я здесь никого не знаю, - заговорил Ник Картер, - никогда еще не бывал в Нью-Йорке и не имею ни малейшей охоты останавливаться в одной из здешних больших гостиниц. Мне скорее хотелось бы остаться между земляками, тем более, что я приехал сюда по делам, требующим такого общения. Не можете ли вы дать мне в этом смысле какой-нибудь совет?

   - Видите ли, я не знаю, удовлетворитесь ли вы столь незначительной гостиницей, как та, на которую я могу указать, - нерешительно ответил итальянец.

   - Я не побрезгую тем, чем не брезгуют мои земляки, - с улыбкой ответил сыщик.

   - В таком случае я могу направить вас к одному из моих приятелей, который имеет трактир на Мульбери-стрит, вблизи Гранд-стрит, на самом углу. Зовут его Луиджи Меркодатти и при его трактире имеется несколько комнат. Если бы там справиться, то...

   - Благодарю вас, я сейчас же туда и отправлюсь. Но скажите, где приблизительно находится Гранд-стрит и та другая улица, о которой вы упомянули?

   - Ведь вы говорите по-английски?

   - Совершенно свободно даже.

   - В таком случае удобнее всего вам будет сесть вон в тот вагон трамвая и заявить кондуктору, что вы хотите сойти на углу Мульбери и Гранд-стрит, иными словами, как раз у самого трактира моего приятеля.

   - Очень вам благодарен. С кем имею честь говорить?

   - Меня зовут Михаил Пеллурия.

   - А меня Марко Спада. Я буду очень рад, если вы предоставите мне возможность выпить вместе с вами бутылку кьянти у вашего приятеля Меркодатти.

   - Это можно устроить, тем более, что я каждый вечер ужинаю у него.

   - До свидания.

   Ник Картер, не оглядываясь, подошел к указанному ему вагону.

   Если бы он потрудился оглянуться, то увидел бы, что к Пеллурия подошел какой-то другой итальянец и оживленно с ним заговорил, причем оба товарища не сводили глаз со своего мнимого соотечественника.

   - Шикарный молодец, не правда ли Майк? - спросил ломовик, проходя мимо обоих итальянцев.

   Пеллурия кивнул головой, многозначительно переглянулся со своим земляком, а затем вернулся к своей работе.

   Ник Картер поехал туда, куда его направил Пеллурия, сошел на указанном углу и очутился прямо перед трактиром, на вывеске которого большими буквами были изображены имя и фамилия владельца.

   Войдя в ресторан, он почти у самых дверей столкнулся с Луиджи Меркодатти.

   - Меня направил сюда некий Михаил Пеллурия, - заговорил Ник Картер на итальянском языке, - я никого не знаю в Нью-Йорке и, если бы у вас нашлась для меня свободная комната, то...

   - Я предоставлю вам лучшую комнату, которая у меня имеется, - услужливо ответил Меркодатти, - и вы наверно останетесь вполне довольны услугами и столом.

   - В таком случае я пока остановлюсь у вас. Я еще не могу сказать, долго ли я здесь пробуду. Но теперь я хочу есть и потому прошу вас распорядиться подать мне все, что ни есть лучшего из наших национальных блюд, а вместе с тем и бутылку кьянти, которую вы, надеюсь, выпьете вместе со мной.

   - Весьма буду рад.

   Когда Ник Картер, спустя короткое время, сел вместе с хозяином трактира за стол, то его "шестое чувство" подсказало ему, что поход против "Черной руки" начался.

  

  

   Ник Картер жил уже целый месяц в доме Луиджи Меркодатти сомнительном, прежде всего, в смысле чистоты и опрятности.

   Само собою разумеется, что за это время он успел познакомиться со многими земляками, не сходясь, однако, ни с кем из них близко. Он держался в стороне и говорил мало, и это придавало ему какую-то особенную таинственность в глазах других.

   Сыщик, видимо, не интересовался тем, что говорили и думали о нем другие. Он был всегда любезен и не скупился на угощения. Он платил за всякого, кому была охота выпить за его счет, и вообще всем своим поведением производил впечатление состоятельного человека.

   Кроме самого хозяина трактира, он ближе всех сошелся лишь с Михаилом Пеллурия.

   Ник Картер весьма быстро убедился, что работа ломового совершенно не подходила к этому итальянцу.

   Пеллурия был человек, несомненно получивший хорошее школьное образование и обладавший широкими познаниями, так что, казалось, мог бы без труда занять место, более соответствующее его образованию. По его привычкам видно было, что он занимался своей работой не из нужды. Ежедневно вечером он пил хорошее вино, заказывал ужин всегда с особой разборчивостью избалованного гурмана и курил сигары, доступные по цене лишь состоятельным людям.

   Сыщик, разумеется, принял все эти подробности надлежащим образом к сведению и сделал заключение, что Пеллурия вовсе не тот, за кого он себя выдает и что своей работой в гавани он преследует какие-нибудь особые цели! Пока, конечно, Ник Картер еще не мог сказать, что именно скрывается за всем этим: союз "Черной руки" или что-нибудь другое.

   Но он сильно заинтересовался Михаилом Пеллурия и приятелем его, Меркодатти и решил понаблюдать за ними.

   При этом Ник Картер никак не мог отделаться от ощущения, что с самого момента его прибытия в Нью-Йорк за ним следят. Куда бы он ни уходил, что бы он ни предпринимал, везде и повсюду за ним наблюдали. Благодаря этому у него в памяти успело запечатлеться несколько характерных физиономий разных итальянцев-земляков, так как он сталкивался с ними повсюду: в ресторане, в театрах, в цирке и в больших магазинах.

   С поразительным терпением и изумлением, свойственным всем любопытным приезжим, Ник Картер осматривал многочисленные достопримечательности Нью-Йорка, преследуя этим цель - усилить впечатление, что он прибыл в столицу исключительно для собственного развлечения.

   Настал сентябрь, когда дни бывают не менее жарки, чем летом, а ночи уже приносят с собой прохладу и отдых измученным жителям Нью-Йорка.

   Ник Картер, обыкновенно, ужинал в маленьком кабинете ресторана и почти ежедневно к нему присаживался Пеллурия.

   Как то раз, в субботу вечером Ник Картер тщетно ждал прихода своего компаньона. Когда в кабинет вошел Луиджи Меркодатти и подал на стол дымящееся блюдо с макаронами, сыщик спросил:

   - Куда это запропастился сегодня Пеллурия?

   Хозяин трактира таинственно улыбнулся и шепнул:

   - У него есть еще и другие важные дела.

   Сыщик изобразил на своем лице изумление, но ничего не сказал, а Меркодатти добавил:

   - Михаил переодевается; он только что вернулся и сейчас придет сюда.

   Вместо ответа Ник Картер пожал плечами.

   - Пеллурия сегодня отказался, - продолжал Меркодатти.

   - Как? От места? - спросил Ник Картер.

   - Да. Оно для него уже не представляет интереса.

   Сыщик не стал больше расспрашивать. Казалось, дела Михаила Пеллурия его вовсе не интересовали и это крайне не понравилось Меркодатти.

   Последний несколько раз как будто пытался заговорить, но все никак не мог решиться на это. Наконец, открылась дверь и на пороге появился Пеллурия.

   - Ага! - воскликнул он. - Наш друг Марко Спада уже ужинает.

   - Конечно, - ответил сыщик. - Эти макароны просто восхитительны. Благодарите вашу судьбу, Пеллурия, что вы не опоздали и успеете еще принять участие в ужине, а то я был бы способен поглотить всю порцию один.

   - У меня были важные дела.

   Ник Картер не поинтересовался даже узнать, что это за дела.

   Пеллурия сел за стол и завязалась беседа о том, о сем, пока Меркодатти убрал со стола и ушел.

   - У вас есть какие-нибудь планы на сегодняшнюю ночь? - вдруг спросил Пеллурия.

   - Никаких, - ответил сыщик.

   - Меня пригласили на сегодняшний вечер друзья, - шепотом продолжал Пеллурия. - А так как они не раз уже видели нас вместе, то предложили мне привести и вас.

   - Очень мило с их стороны, но я не особенно интересуюсь подобными приглашениями.

   - Не откажете же вы мне, Спада? Я уже почти обещал им привести вас.

   - Что ж, если это доставляет вам удовольствие - в общем, оно, пожалуй, и недурно поболтать с земляками.

   - Видите ли, Спада, дело, собственно, не в одной только болтовне. Об этом считаю долгом вас предупредить, прежде чем вы решитесь пойти, - шепнул Пеллурия.

   Сыщик с самым равнодушным видом посмотрел на Пеллурия, так что тот даже расхохотался и похлопал своего приятеля по плечу.

   - Мне кажется, нам именно такого и надо, как вы. Тем не менее, я считаю своим долгом предупредить вас, чтобы вы не пустились необдуманно в такое дело, которое может повлечь за собой весьма важные последствия.

   - Я так и думал, что тут дело не в обыкновенной беседе, но я охотно подчиняюсь вашему желанию. Ведь я не навязывался вам. Ну, а теперь говорите: куда вы меня поведете?

   - В собрание тайного общества, - шепнул Пеллурия, наклонившись над столом.

   - Все общества, которые чего-нибудь стоят, должны орудовать тайно, - отозвался Ник Картер.

   - Но в данном случае это общество преследует вполне определенные цели.

   - Иначе общество вообще не имело бы никакого смысла.

   - Мои друзья наблюдали за вами весьма тщательно с тех пор, как вы находитесь в Нью-Йорке.

   Сыщик в ответ только пожал плечами и прикоснулся губами к своему стакану.

   - Мои друзья решили принять вас в наше общество, - шептал Пеллурия дальше.

   - Очень мило с их стороны.

   - Мне поручено произвести над вами предварительное испытание.

   - Что ж, дело хорошее.

   Пеллурия встал, закрыл дверь в общий зал и запер ее на засов. Затем он вернулся к столу и сел.

   Он пристально посмотрел на спокойно сидевшего сыщика.

   Вдруг он схватил его за руку и шепнул:

   - Спада! Вы состоите членом союза "Черной руки"?

   Ник Картер притворился сильно испуганным. Он с видимым возмущением посмотрел на Пеллурия, отмахнулся рукой и воскликнул:

   - Боже меня сохрани.

   - Слышали ли вы когда-либо что-нибудь о Беллини, члене союза "Черной руки"?

   Сыщик уставился на своего собеседника, но ничего не ответил. Затем он хладнокровно встал, подошел к двери, открыл засов и спокойно вернулся на свое место.

   - Я только что вспомнил, что сегодня вечером я уже занят, - спокойно произнес он, - а потому я, к сожалению, не имею возможности последовать вашему приглашению, Пеллурия.

   Но к изумлению Ника Картера итальянец, казалось, весьма обрадовался его ответу и поведению.

   Пеллурия спокойно сидел на своем стуле и размышлял о чем-то.

   Затем он столь же спокойно поднялся с места, снова подошел к двери и опять запер ее.

   - Выслушайте меня до конца, - шепнул он, садясь на место, - я ведь не говорил, что мое общество и есть союз "Черной руки".

   - Неужели?

   - Напротив, если бы вы дали докончить мне мою фразу, то узнали бы, что наше общество состоит в смертельной вражде с "Черной рукой".

   Ник Картер ничего не ответил.

   - Мы соединились воедино для защиты наших соотечественников против этого проклятого союза. Мало того, мы воюем с "Черной рукой" ее же собственным оружием.

   - На черта науськиваете дьявола? - сухо заметил сыщик.

   - Ничего не поделаешь. Местная полиция так глупа и распущена, что на нее положиться нельзя. Поэтому мы сами принимаем все меры к тому, чтобы заступиться за тех, кого наметила в жертвы "Черная рука", а если это нам не удается, то мы мстим и убиваем убийц нашего земляка.

   Ник Картер поднял глаза к потолку, еще раз пожал плечами, пощупал пальцем разрез жилетки и, улыбнувшись, как старьевщик, заработавший на старых брюках, молчал.

   - Вы сами сказали, что мы действуем по принципу "око за око, зуб за зуб", - продолжал Пеллурия с видом человека, решившего вполне довериться своему другу.

   - Поражаюсь вашему мужеству, с которым вы мне доверяетесь, - сухо отозвался сыщик, - но откуда же вы знаете, что я сам не состою членом союза "Черной руки", с которым вы ведете неумолимую борьбу, или же даже полицейским шпионом? В обоих случаях ваша жизнь не стоила бы теперь медного гроша, - закончил он, стряхивая пепел со своей сигары.

   - Все это я знаю, - ответил Пеллурия с улыбкой, - но я рискую. Итак, Спада, вы пойдете со мной?

   - Охотно. Я даже намерен записаться в ваш союз.

   - И вы на самом деле ничего не слыхали о члене союза "Черной руки" по имени Беллини?

   - Я когда-то слыхал о каком-то фокуснике Беллини - впрочем, нет, то было Беллачини. Кто же такой этот Беллини?

   - Заклятый враг всего человечества, а потому и наш враг, - медленно произнес Пеллурия.

   Вдруг кто-то снаружи постучал в дверь. Пеллурия открыл, на пороге появился Луиджи Меркодатти и с любопытством взглянул на сидевших за столом.

   - Ну, как дела? - спросил он.

   Пеллурия многозначительно мигнул ему одним глазом.

   - Наш друг Марко Спада, очевидно, разделяет наши взгляды, - произнес он.

   - Стало быть, он сегодня ночью пойдет вместе с нами?

   - Да.

   - А знает ли он, кто такой Беллини?

   - Нет, он спросил: "что это за Беллини"?

   - Отлично, Спада. Значит, вы отправитесь вместе с нами.

   - А я не знал, Меркодатти, что вы тоже посвящены в это дело, - равнодушно заметил сыщик, - но это безразлично, напротив, это мне еще более приятно, если вы оба посвятите меня в сущность дела.

   - По рукам, значит, - отозвался Меркодатти и взглянул на часы, - теперь восемь часов, а сходка состоится в полночь.

   - Но ведь не здесь же?

   - Вряд ли, - ответил Меркодатти и расхохотался вместе с Пеллурия, - мы даже не пойдем все вместе туда, где будет происходить сходка, а за вами зайдет некто, совершенно из другого места. Известен ли вам Атлантический сад вблизи Бовери?

   - А, это тот ресторан, где дают такие маленькие кружки пива и где несколько человек на каких-то инструментах производят невероятный шум, именуемый ими концертной музыкой?

   - Вижу, что вы знаете это место. Вы должны будете прибыть туда к половине одиннадцатого, - продолжал Меркодатти полуповелительным тоном, - в ресторане будет, по всей вероятности, много народу, но вы все-таки попытайтесь получить отдельный столик. Спустя несколько времени к вам подойдут мужчина с дамой и спросят, свободны ли стулья. Вы ответите на это утвердительно. Они присядут к вашему столу, но мужчина вскоре после этого уйдет.

   - А дама останется?

   - Именно. Затем она заговорит с вами и спросит вас, давно ли вы находитесь в Нью-Йорке. Вы на это ответите, что признаете вообще только одну страну, а когда дама спросит, какую, то вы скажете, Италию.

   - Стало быть, слово "Италия" представляет собою пароль? - спросил сыщик.

   - Именно. Затем вы должны вести себя так, как будто вы давно уже знакомы, а без десяти минут двенадцать вы спросите даму, не желает ли она уехать. Она вас спросит, куда именно вы собираетесь, а вы ответите, что вы должны явиться на заранее условленное свидание. После этого дама произнесет второй пароль: "вы идете на свидание?" Как только она произнесет это, вы можете спокойно довериться этой даме, которая проводит вас, куда нужно. Вы меня поняли?

   - Вполне.

   - Вы не забудете условий встречи и паролей?

   - Нет.

   - В таком случае нам пока больше толковать нечего, - закончил Меркодатти, - все остальное вы сами увидите на месте.

   Спустя несколько минут Ник Картер вышел на улицу.

   Он хорошо знал, что за ним опять следят и знал, что его друзья не спустят с него глаз, пока он не войдет в "Атлантический сад" на свидание с незнакомой дамой.

   До этого времени сыщик не пытался отделаться от назойливого наблюдателя, но теперь ему надо было устроиться так, чтобы избавиться от этого наблюдения хоть на час.

   Он решил, так или иначе уйти из-под надзора.

   Болтовня его земляков нисколько не пошатнула его уверенности в том, что Меркодатти и Пеллурия состояли членами именно союза "Черной руки".

   Несомненно, они, расспрашивая его, руководствовались определенными соображениями, причем, в особенности, слова, касавшиеся таинственного Беллини, имели скрытое значение.

   Вероятно, он совершенно случайно дал именно те ответы, какие нужно было дать, чтобы успокоить обоих итальянцев.

   Они несомненно состояли членами какого-нибудь отдела, распространенного по всей Америке союза "Черной руки", и видели в нем, вероятно, уже нового сподвижника, обещавшего оказать им немаловажные услуги.

   Таким образом был сделан первый шаг в деле преследования и обезврежения этого тайного сообщества.

   В этот вечер Ник Картер ощутил потребность повидаться с Диком, о котором в течение последних недель не имел никаких известий.

   Сыщик еще ни разу не побывал в том ресторане на улице Гудсона, где Дик, согласно его приказанию, должен был ожидать его каждый вечер между десятью и двенадцатью часами.

   Ник Картер имел свои основания желать, чтобы никто не наблюдал за ним во время свидания с Диком, хотя само по себе оно не могло бы возбудить никакого подозрения.

   Выйдя из трактира Меркодатти, Ник Картер быстро пошел по Гранд-стрит по направлению к Бовери.

   Дойдя туда, он круто завернул за угол и остановился в ожидании.

   Спустя несколько секунд появился тот, кто наблюдал за ним и тоже, запыхавшись от быстрой ходьбы, завернул за угол. Теперь сыщик спокойно пошел обратно по Гранд-стрит к трактиру Меркодатти и зашел к себе в комнату.

   Выйдя снова на улицу, он заметил, что следивший за ним шпион прятался от него на противоположной стороне улицы.

   Ник Картер быстро ушел в другую сторону и, дойдя до Бродвея, вскочил в проезжавший мимо вагон трамвая.

   Он злобно улыбнулся, когда увидел, что шпион тоже вскочил на заднюю площадку того же вагона.

   Доехав до 14-й улицы, Ник Картер вышел из вагона и направился к входу в туннель подземной железной дороги. Он спустился по лестнице вниз и стал ждать на той стороне, где останавливаются поезда в город.

   Шпион ухитрился ловко подойти к нему совсем близко и теперь стоял почти рядом с ним.

   Ник Картер выбрал такое место, где, как ему хорошо было известно, должны были подойти два вагона, один задним, другой передним концом.

   Когда поезд подошел к дебаркадеру, Ник Картер первый вошел в вагон. Сейчас же вслед за ним вошел и шпион. Сыщик через промежуточный проход перешел на заднюю площадку переднего вагона и пропустил мимо себя остальных пассажиров.

   С затаенной улыбкой он заметил, как толпа заставила шпиона войти в другой вагон.

   В тот же момент, когда вошел последний пассажир и кондуктор уже начал приводить в движение рычаг, запирающий железные двери вагонов, сыщик спросил его:

   - Поезд ведь идет в предместье Баттери?

   - Нет.

   - Ради Бога, выпустите меня! - воскликнул сыщик, ловко пробрался через закрывавшуюся дверь и выскочил на перрон в тот самый момент, когда поезд пришел в движение.

   Как только сидевший внутри вагона шпион заметил выходку сыщика, он сейчас же попытался прорваться через битком набитый вагон.

   Но было поздно: поезд уже входил в узкий туннель.

   Так как следующая остановка была лишь на 42-й улице, то шпион никоим образом теперь уже не имел возможности снова выследить Ника Картера.

   Сыщик с веселой улыбкой на лице подождал, пока в туннеле скрылся последний вагон, а затем поднялся опять наверх на улицу. Там он сначала оглянулся, чтобы убедиться, не следит ли за ним еще второй шпион, а затем медленным шагом человека, располагающего достаточным временем, направился на улицу Гудзон в тот ресторан, где Дик ежевечерно ожидал его.

   Оглянувшись в зал, он увидел, что Дика еще нет.

   Ник Картер сел за один из ближайших столиков, чтобы выждать прибытия своего помощника.

   Подошедшему официанту сыщик заказал какой-то пустяк и попытался теперь привлечь к себе внимание стоявшего за буфетом хозяина.

   Как только ему это удалось, он дал хозяину еле заметный знак, вследствие чего тот наскоро вытер руки об передник и, просияв всем лицом, подошел к сыщику.

   - Кого я вижу? Вы здесь - в Нью-Йорке? Как живете, можете?

   Ник Картер, видимо обрадованный, встал и крепко пожал протянутую ему руку.

   - А, это вы, Мак-Коркль. Ну, как дела?

   - Вот так приятный сюрприз! Добро пожаловать, мистер Спада, я ведь не забыл дружеской услуги, которую вы мне оказали в свое время. Помните, когда я тогда, у вас в Италии - вы меня извините, но у вас там нравы отчаянные. Помните, меня тогда обокрали дочиста и вы открыли мне, постороннему вам человеку, кредит, пока я получил деньги из дома? Но теперь выпейте чего-нибудь вкусненького. Чем я еще могу быть полезен вам?

   - Да ведь я писал вам насчет комнаты, которую просил нанять для меня, - ответил сыщик, еле заметно мигнув хозяину.

   - Все готово к вашим услугам, - уверил Мак-Коркль, - это совсем недалеко отсюда, за углом, среди ваших земляков, в точности согласно вашему желанию, мистер Спада. Быть может, угодно будет пройти туда вместе со мной?

  

  

   Ник Картер остался весьма доволен ловкостью, с которой Мак-Коркль разыгрывал перед остальными гостями комедию свидания с ним.

   Понятно, все это было инсценировано самим же сыщиком.

   Мак-Коркль принадлежал к числу тех людей, на преданность которых Ник Картер мог вполне положиться.

   Несколько лет тому назад Мак-Коркль был обвинен в тяжком преступлении и все улики говорили против него.

   В последний момент Нику Картеру удалось доказать невиновность несправедливо заподозренного человека и спасти его от пожизненного тюремного заключения, быть может, даже от электрического стула.

   Мак-Коркль не забыл этой услуги и с того времени относился к Нику Картеру, как к своему благодетелю.

   Он с радостью согласился содействовать сыщику в предпринятом им деле, обещав сделать все, что в его силах.

   В виду этого он не только нанял для сыщика в одном из близь лежащих домов комнату, но и устроил телефонное сообщение между этой комнатой и одним из кабинетов на верхнем этаже здания полицейского управления, причем проводившие телефонное сообщение рабочие даже не догадались, в чем собственно дело.

   Мак-Корклю это удалось сделать потому, что он сам по призванию был механиком и потому сумел провести тайные провода из комнаты, нанятой для сыщика, на крышу своего дома, работая лично по ночам.

   Отсюда провода уже шли дальше к зданию полицейского управления.

   Об этом важном телефонном соединении кроме самого Ника Картера и его помощника Дика знали лишь еще Мак-Коркль, начальник полиции и состоявшая на службе полиции вполне достойная доверия телефонистка; она в течение последних недель неотлучно находилась в кабинете полицейского управления, ожидая времени, когда Ник Картер воспользуется телефоном.

   Прежде чем уехать в Чикаго, Ник Картер заявил Мак-Корклю следующее:

   - Когда мы увидимся с вами в следующий раз, то вы меня не узнаете: я буду наряжен итальянцем, а звать меня будут Марко Спада. Но если вы увидите человека, который сердито разломает посередине сигару и швырнет куски на пол, то знайте, что это я, хотя бы я и был в другом гриме.

   Теперь-то Ник Картер и дал этот знак, а Мак-Коркль прекрасно сыграл свою роль.

   Мак-Коркль обратился к буфетчику и громко произнес:

   - Подайте угощение для всех присутствующих. Представляю вам моего доброго приятеля. Когда я пять лет тому назад путешествовал по Италии и меня там обокрали, он с полной готовностью ссудил меня деньгами, чего, пожалуй, и родной брат не сделал бы. А ведь я ему был чужой. Выпьем, господа, за здоровье моего доброго приятеля Марко Спада.

   Тем временем открылась дверь и вошел другой итальянец.

   Он как бы не заметил веселья присутствовавших, тяжелыми шагами подошел к буфету и на ломаном английском языке потребовал кружку пива.

   - Алло, Тони! Идите сюда, здесь найдется еще место для вас! - крикнул ему Мак-Коркль, сидевший за одним столом с Ником Картером.

   Новопришедший оглянулся и посмотрел на стол, где сидел Мак-Коркль.

   Затем он улыбнулся и, держа кружку пива в руке, подошел к столу.

   - Позвольте вас познакомить: ваш земляк, Антонио Вольпе, - представил его сыщику Мак-Коркль, - а это мистер Спада, мой добрый приятель и давнишний клиент.

   - Очень рад познакомиться с вами, - обратился Ник Картер к пришельцу.

   - Это тот самый господин, который нанял ту комнату? - спросил Антонио Вольпе.

   - Он самый и есть, - подтвердил Мак-Коркль итальянцу.

   Затем Мак-Коркль пояснил Нику Картеру.

   - Антонио живет в том же доме и, кажется, занимает комнату рядом с вашей. Если вы пожелаете осмотреть вашу комнату, то он охотно проводит вас туда, а мне не для чего идти с вами.

   К радости Мак-Коркля итальянцы завели теперь беседу на своем родном языке, причем один пытался заговорить другого.

   В конце концов они оба встали и распростились с Мак-Корклем.

   - Надеюсь, я вас потом еще увижу у себя? - спросил он.

   - Сегодня я уже не вернусь, но я не буду пропускать ни одного дня, чтобы не заходить сюда и поговорить с вами.

   - Прекрасно. Прощайте, мистер Спада. До свидания, Антонио.

   Сыщики вышли из ресторана.

   - За тобою следят после твоего возвращения в Нью-Йорк? - шепотом спросил Ник Картер, когда они вышли на улицу.

   - Нет, - ответил Дик.

   - Отлично. Зато за мной следят весьма внимательно, хотя сегодня вечером мне удалось отделаться от моего шпиона.

   - Но Мак-Коркль так великолепно сыграл свою роль, что этот шпион ничего не заметил бы, если бы даже и присутствовал при этом трогательном свидании, - заметил Дик, смеясь, - я наблюдал в окно за всей этой сценой - она была разыграна великолепно.

   - Ты прав, Дик, и я даже жалею, что того господина не было здесь. Но не будем говорить об этом, пока не войдем в нашу комнату.

   Вслед за тем они вошли в указанный дом и поднялись на самый верхний этаж.

   Комната была обставлена весьма уютно и изящно.

   Она была выдержана в незатейливом вкусе южан до мелочей, в роде немного ярких обоев и стиля картин, развешанных по стенам.

   На полу лежал красивый ковер с узором из пестрых цветов.

   На картинах были изображены различные красавицы с классическими чертами лица, пышными формами и прекрасными волосами.

   По стенам были расставлены уютные кожаные кресла; у одной стены стояло механическое пианино, валики которого представляли собой целую коллекцию всех итальянских популярных песен; у другой стены стоял граммофон с громадным набором всевозможных пластинок.

   В конце концов Ник Картер с особенным удовольствием обратил внимание на сиявшую новизной кровать с мягким матрацем и шелковыми одеялами.

   - Черт возьми! Недурная обстановочка! - воскликнул Ник Картер с довольным видом, - здесь пожить будет недурно. А если еще и стены, потолок и прежде всего дверь, не пропускают звуков, чтобы нас здесь не могли подслушать, то поздравляю тебя с умением устраиваться, Дик.

   - Об этом не беспокойся, - отозвался Дик, улыбаясь, - здесь можно тебя убить по всем правилам искусства, а ты кричи, сколько хочешь, твой сосед в следующей комнате не услышит ни малейшего звука. Тен-Итси великолепно устроил все это.

   - А где телефон?

   - Его просто гениально запрятали Патси, Тен-Итси и Мак-Коркль. Я преклоняюсь перед твоей догадливостью, Ник, но готов заключить с тобой пари, что ты в течение суток не найдешь аппарата.

   - Возможно, что я все-таки выиграл бы это пари, - ответил Ник Картер, - но так как времени у меня немного, то ты уж лучше прямо покажи мне, где он находится.

   - Пойдем, - отозвался Дик.

   Он направился к нише в стене, отвернул конец ковра и указал на маленький люк в полу.

   Открыв этот люк, он вынул из находившегося под ним отверстия телефонный аппарат, к которому был прикреплен большой моток изолированной проволоки.

   - Как в сказке! - воскликнул Дик, - стоит тебе постучать об пол, и ты получаешь возможность беседовать, с кем угодно.

   Ник Картер рассеянно улыбнулся. Он был слишком занят своими мыслями и не отвечал на шутки помощника.

   Он приложил трубку к уху, позвонил и прислушался.

   Он в свое время условился с начальником полиции, что телефонистка, как только услышит звонок, должна произнести пароль: "Все готово".

   И Ник Картер, внимательно слушая, расслышал слова:

   - Все готово.

   - Отлично! Говорит Ник Картер, - ответил сыщик, - я довольно долго заставил вас ждать, госпожа?

   - Да, четыре недели и два дня, - послышалось в ответ, - я за это время успела прочитать штук полтораста романов.

   - Вот как! Дело не маленькое. Надеюсь, вы не пострадали от столь усиленного чтения. Будьте добры известить начальника, когда увидите его завтра утром, что я взялся за дело и начинаю действовать энергично.

   - Слушаю, - отозвалась телефонистка.

   - Что он, беспокоился по поводу моего долгого молчания?

   - Конечно.

   - Так вот: сообщите ему, что я здоров и невредим. Прощайте, госпожа.

   - Прощайте, мистер Картер.

   Сыщик отдал Дику слуховую трубку, а тот положил ее обратно в углубление и затем закрыл люк. Когда он привел в порядок ковер, комната имела опять прежний вид.

   - А теперь возьмемся за работу, - произнес Ник Картер, взглянул на часы и прибавил:

   - Как быстро время проходит. У меня остается всего только полчаса.

   - Что у тебя, свидание?

   - Самое настоящее, - шутил Ник Картер, - мне сегодня вечером предстоит познакомиться с какой-то дамой.

   - Экий счастливец. Сколько ей лет?

   - Она не моложе семнадцати, но и не старше семидесяти.

   - Хорошенькая?

   - Бог ее знает. Вообще я понятия не имею, хороша ли она или дурна собой, молода или стара, девица она или замужняя, ангел она