В. Н. Григорьев
Стихотворения
--------------------------------------
"Здравствуй, племя младое...": Антология поэзии пушкинской поры:
Кн. III / Сост., вступ. ст., ст. о поэтах и примечания Вл. Муравьева.
М., "Советская Россия", 1988
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
--------------------------------------
Содержание
Река жизни
Нашествие Мамая
Князь Андрей Курбский
РЕКА ЖИЗНИ
Из стран _Рождения_ река
По царству _Жизни_ протекает,
Играет бегом челнока
И в _Вечность_ исчезает.
В ней редко видишь тишину
И редко струн успокоенье,
Но чаще бури быстрину,
Волны с волной боренье.
Не отдыхая, Жизнь плывет
По сей реке туманной
И борется с волнами бед
До пристани желанной.
Лишь муза с берега глядит
На изнуренье Жизни хилой
И розами ей путь кропит
Окрест кормы унылой.
О муза, спутник дней моих,
Будь неизменный мой вожатый!
Твой взгляд умножит радость их
И облегчит души утраты.
1822
НАШЕСТВИЕ МАМАЯ
(Песнь Баяна)
Не туча над Русью всходила востоком,
Не буря готовила гибель земли,
Не воды с Кавказа срывались потоком, -
Под знамя Мамая ордынцы текли.
Стеклися и хлынули в Русское царство!
Но дремлет ли в праздном бессильи орел,
Когда расстилает сетями коварство,
Готовя великому тесный Удел?
Воскресло, воскресло ты, чувство свободы,
В сердцах, изнуренных татарским ярмом!
Так глыбой не держатся горные воды
И тощею тучею мещется гром.
Я зрел: на распутьях дружины теснились;
Из мирного плута ковался булат;
И плакали жены, и старцы молились,
И мщением искрился юношей взгляд.
Как листья дубравы под вешним дыханьем,
За Доном взвевались знамена татар;
Осыпаны вечера ярким сияньем,
Доспехи ордынцев горели, как жар;
Как листья дубравы под холод осенний,
С рассветом ложились без жизни ряды;
Тускнели доспехи под кровью сражений,
И долу клонилося знамя Орды.
Почто ж не любуешься с выси кургана
Воинственным полем, надменный Мамай?
Не зиждешь, как прежде, победного стана?
Бежишь, как безумный, в отеческий край?
Сын варварства! в нем ли найдется утрата?
Тебя оглушат там проклятия вдов;
Сестра там заплачет за лучшего брата,
Отец за надежду, последних сынов.
Не знал ты, что чувство свободы сильнее,
Чем алчность корысти, душ купленных жар;
Не знал ты, что сердцу звук цепи слышнее,
Чем звонкого злата о злато удар.
Днесь поздно клянешь ты улусов кумиры,
На русское небо боишься взглянуть.
Беги! не сорвать тебе с князя порфиры:
Цепь рабства не давит уж русскую грудь!
1825
КНЯЗЬ АНДРЕЙ КУРБСКИЙ
Как стая лебедей, застигнутых грозой,
В полях шатры литовские белели:
Душа Батория рвалась на Русь войной,
Сердца граждан к герою пламенели.
О стены Полоцка! Давно ли жребий битв
Вас воротил под русские знамена?
И снова слышен вопль отчаянных молитв:
Там за Двиной куют оковы плена...
Нестройный шум кругом обходит вражий стан,
Не дремлет рать, а ночь уж над землею,
Леса безмолвствуют - и стелется туман
По-прежнему над спящею рекою.
Судьба грядущего волнует сонм вождей,
Их бодрый дух, как снасть под бурей, гнется, -
Но кто средь них пришлец? Он жгет огнем очей
И в верности перед мечом клянется...
Князь Курбский, отрекись! Ряд доблестных могил
И бедная отчизна пред тобою...
Свершилось! Мести яд в нем чувства отравил
И занял мысль предательной войною.
"Иду - смирися, Иоанн,
На окровавленном престоле!
Кто станет за тебя, тиран?
Народ, замученный в неволе, -
Худая рать против граждан...
Прошло твое златое время!
Я помню, как во цвете дней,
Пороков низких сбросив бремя,
Завесу тьмы сорвав с очей,
На лобном месте ты явился
С толпой бояр и воевод...
И некий свет в Москве разлился!
От тяжких снов восстал народ
И, чувством сладостным томимый,
Подвинулся со всех концов:
Так царь светил, еще незримый,
Из мрака гор влечет орлов.
Стеклись и стар и млад, как волны,
Залив всю площадь близ царя,
И стихнули, благоговенья полны,
Преображенного узря.
Величие души прямое
Мятежную сменило кровь,
В нем разожглась к добру любовь,
В очах раскаянье живое;
Как он молил забыть беды -
Исчадье своевольной жизни -
И клялся мудрости плоды
Взлелеять для драгой отчизны!
Друзья царя, в толпе вождей
Адашев и Сильвестр стояли:
Залог надежды лучших дней,
Как две звезды, они блистали.
Я зрел, как царственный обет
Из уст в уста передавался -
И русский, жертва долгих бед,
В слезах пред небом умилялся...
И души всех в единый щит
Слились за Русь, царя и бога!
О, сколь прекрасен зрелся вид!
К высоким подвигам дорога
Отверзлась, с нетерпенья длань
Хватала меч, ища обиды, -
Громить ли буйную Казань,
Смирить ли полчища Тавриды?
Народный дух, как исполин,
Восстал из бездны испытаний;
Над ним, рассеяв мрак годин,
Зажглась звезда завоеваний...
А днесь? Тиран, ты заглушил
Спасительный закон природы -
И Русь родную превратил
В гроб древней славы и свободы!
Под шумом буйственных пиров,
Отец-губитель беспощадный,
На трупы свежие сынов
Ты зришь с улыбкой кровожадной.
Не песнь побед, не клик граждан,
Лишь жертвы вопль твой слух пленяет;
И солнце, сняв с Москвы туман,
Ряд новых казней освещает:
Как злак, падет и стар и млад,
Муж битвы и душа совета;
Не смей оплакать брата брат:
Дерзнувший бросить мщенья взгляд
Наутро уж невзвидит света.
Без места в думе мудрый муж,
Влачись, как тать, в чужбину;
Ватага злых, наемных душ
Сменила царскую дружину.
Давно погасли две звезды:
Адашев, друг добра и чести,
Не избежал злой клеветы
И царской легковерной мести;
Он твердо перешел к цепям
От ступеней скользистых трона
И, жизнь вручая небесам
С мольбой, не обнаружил стопа.
А там, где хладный океан
Таит отшельников обитель,
Отрада скорбных россиян,
Почил Сильвестр, вражды гонитель, -
И днесь кто даст благой совет?
Друзья царя - враги народа:
Басманов, изверства клеврет,
Увечный духом воевода;
Свирепых кровопийц глава,
Малюта, изверженье ада;
И Вассиян, злый пастырь стада,
Змея сердец, - его слова
Текут красно с отравой яда.
Но, царь! Уж близок божий гнев!
Се глады землю наказуют,
Меч варваров и язвы зев
В Руси безвыходно пируют;
Растут пожары в городах,
И пепл Москвы не остывает;
Давно успеха нет в боях,
То весь, то область отпадает.
Смирись, - иду!.."
И стройно двинулась Баториева рать.
Уж развились отечества знамена:
На бодрых ратников нисходит благодать -
И далека от мыслей их измена;
Как доброй матери, их жизнь отчизне дань.
Молитеся! Кровавый день зарделся,
Как птица вещая, окрест завыла брань...
И Курбский злым весельем разгорелся -
О, горе русскому!..
---
С небес спустилась ночь. Мятежная Двина,
Раскинувшись, спокойно засыпает;
Сразив толпы теней, плывет над ней луна
И грозную окрестность освещает.
Твердыни Полоцка в развалинах горят;
Раскинут стан под яркими огнями,
Про битву смелую литовцы говорят -
И пьют вино победными ковшами.
Разнесся далеко веселья шумный гул,
Вот по рядам ходить ковши устали,
Песнь звучную младой литовец затянул -
И сон забыт, ей ратники внимали:
"Сладко в отчизне, под сению мира,
Гражданам день за днем провожать;
Но ратнику слаще, под бурею битвы,
За знамя отчизны грудью стоять!
Братья! Чей голос я слышу за нами?
"Вы отстояли матерь-Литву,
Пред вами белеет дорога с чужбины,
И крепость склонила вражью главу".
Голос знакомый! Он дух укрепляет,
Вспыхни наутро новая брань -
Мы снова, бодрее сомкнемся рядами,
Вперед! За отчизну дрогнет ли длань?.."
Клубится дым над пепелищем битвы,
В сеть облаков закралася луна;
Отвторился по стану глас молитвы,
И сладкий сон наводит тишина.
Почила рать; сквозь сон светлеют лица,
Игра мечты - и лепет на устах:
Им снится мир, на родине светлица,
И взоры дев, и встречи в городах.
Густеет мрак; ряд бледных привидений,
Шатры вождей в безмолвии стоят;
И лишь в одном нет благодатной тени -
Там поздние огни лампад горят;
Задумчиво муж битв сидит пред ними,
Его очей бежит отрадный сон
С спокойствием, с виденьями благими;
Не мыслию победной занят он,
И не горит к Литве святой любовью;
В углу шатра стальной доспех висит,
Широкий меч, облитый русской кровью,
Как божий гнев, очам его блестит...
И в памяти минувшее восстало:
Он, юноша, был родины щитом,
В венце побед чело его сияло,
Он не краснел перед своим мечом,
И лишь за Русь в нем сердце трепетало!
Башкира степь, Ливонии поля
И вышины зубчатые Казани
Еще хранят высокие дела
Его души и меченосной длани;
Как взоры чад преступного отца,
Они пред ним украдкою мелькают,
Но не яснят угрюмого лица:
Невинные, но душу раздирают!
Ночь протекла, - и не смыкал очей
На родину пришедший со врагами;
В его душе утих порыв страстей, -
И на восток смотрел он со слезами,
И проклинал кровавый пир мечей.
1829
Комментарии
Князь Андрей Курбский (с. 54).
Курбский Андрей Михайлович (1528-1583) - князь, военачальник, писатель,
приближенный Ивана Грозного; в 1564 г., спасаясь от опричного террора, бежал
в Литву, принимал участие в войне против России в рядах польско-литовской
армии. Автор посланий Ивану Грозному, в которых он разоблачает деспотизм и
жестокость царя, упрекает в казнях невинных людей и разорении страны.
Баторий Стефан (1533-1586) - польский король, военачальник; под его
командованием был взят в 1579 г. русский город Полоцк. В осаде Полоцка
участвовал Курбский, оттуда он послал Ивану Грозному одно из своих посланий.
...Прошло твое златое время... - имеется в виду первый период царствования
Ивана Грозного до 1560-х гг. и введения опричнины, в который были проведены
важные государственные реформы, достигнуты большие военные успехи - покорены
Казанское и Астраханское ханства. Адашев Алексей Федорович (ум. 1561) -
боярин, дипломат, деятель реформ Ивана Грозного; умер в заключении.
Сильвестр (ум. ок. 1566) - священник, государственный деятель, один из
ближайших сподвижников Ивана Грозного в первый период его царствования; умер
в ссылке на Севере. Басманов Алексей Данилович (ум. 1570), Малюта -
Скуратов-Вельский Григорий Лукьянович, по прозвищу Малюта (ум. 1573) -
руководители опричнины, отличавшиеся циничной жестокостью. Вассиян -
священник, оправдывавший и поддерживавший Ивана Грозного в его жестокостях,
враг Адашева и Сильвестра.
Вл. Муравьев