(Отрывокъ изъ Гомеровой Одиссеи.)
Стихотворецъ Демодокъ воспѣваетъ, по просьбѣ Улисса, введен³е деревяннаго коня во внутренность Трои. Пѣснь его трогаетъ Улисса, который не можетъ воздержаться отъ слезъ. Царь Алькиной, оказавш³й Улиссу гостепр³имство, желаетъ знать, кто онъ, откуда и что видѣлъ. Переводчикѣ сохранилъ въ стихахъ своихъ Греческ³й размѣръ.
......И пѣснопѣвецъ (Демодокъ), исполненный Бога, вѣщаетъ:
Уже корабли, благолѣпно устроенны, въ море готовы;
И хитрыя чада Аргоса, таясь на брегу искривленномъ,
Предъ станомъ, при соснахъ горящихъ, сидятъ въ ожидан³и темномъ,
Тогда знаменитый Улиссъ, младая дружина героевъ,
Сокрытые въ махинѣ дивной, у вратъ Ил³она отверстыхъ,
Рѣшительны, хладны, какъ смерть, внимаютъ враговъ совѣщанья.
Еще колебался народъ - одни предлагали, поспѣшно
Чудовищны ребра пронзить испытующей мѣдью;
Иные, восхитить коня на утесъ и въ бездну низвергнуть;
Иные желали, Безсмертнымъ принесть въ благочестную жертву. -
Пр³ятно и праведно всѣмъ показалось послѣднее слово. -
И се разтворился въ стѣнахѣ Ил³онъ - воспр³ять свою гибель!
Громада, шатаясь со скрыпомъ, несетъ разрушенье по стогнамъ! -
Потомъ воспѣваетъ пѣвецъ: какъ Аргивцы, въ желанное время,
Исторгшись изъ хитрыхъ затворовъ, изъ вольнаго плѣна,
Ударили съ шумомъ на стражу, объятую жалкой дремотой;
Смущенны, безгласны, постигнуты часомъ внезапнымъ,
Какъ тѣни, не видятъ, не пр³емлютъ, безъ ратныхъ доспѣховъ! -
Но быстропарящ³й Улиссъ къ чертогамъ Дейфоба стремится,
Арею подобный, свирѣпый, съ подобнымъ себѣ Менелаемъ;
Тамъ ярая сѣча кипѣла, мечи объ мечи ударялись!
Но скоро, водимыи Минервой, Улиссъ увѣнчался побѣдой! ~
С³е воспѣвалъ Домедокъ, вдохновенный пѣвецъ Алкиноя.
Но сердце Улисса, томясь, въ печаль погрузилось;
Герой воздыхалъ, и ланиты покрылись слезами,
Такъ нѣжна супруга скорбитъ о любви своей - миломъ супругѣ,
Который погибъ предъ очами отеческа града и брат³й,
Погибъ, подвизаясь отвесть злоключенья годину свирѣпу
Отъ родины, прежде блаженной, отъ чадъ, украшен³я дома! -
Нещастная видитъ супруга, какъ страждетъ въ борен³и смерти;
Къ нему приникаетъ, и бьется и ноетъ... но изверги люты,
Какъ гладные звѣри, стеклись; отъ милыхъ остатковъ отторгли, -
И се повлеклася невольница къ нуждѣ и вѣчному горю!
Влечется во чуждую землю, къ печалямъ и тяжкой работѣ!
И прелесть младая на вѣки угасла на томныхъ ланитахъ!
Такъ, скорбью снѣдаемъ, Улиссъ проливалъ неотрадныя слезы;
Но, мудрый и скромный, таилъ отъ бесѣды онъ радостной слезы. -
Единъ Алкиной, присѣдящ³й герою, съ болѣзн³ю, ихъ видитъ;
Чувствительный, нѣжный Владыка стенан³я странника внемлетъ,
И съ кротостью сладкой гласитъ предъ сонмомъ сыновъ мореходныхъ;
Внемлите, Ѳеакцовъ преславные Князи и Власти!
А ты, Демодокъ, повели престать бряцающей арфѣ;
Не къ радости арфа твоя, не къ радости общей бряцаетъ!
Въ часы пированья, при сладостномъ пѣн³и струнъ оживленныхъ,
Унын³е мрачно на мигъ не оставило милаго гостя...-
Снѣдающа горесть лежитъ глубоко въ его сердцѣ!
Умолкните пѣсни! да чистую радость раздѣлятъ согласно
И гость и хозяинъ: обычай таковъ на соборищѣ брат³й!
Но коль уготовано все для почтеннаго мужа, несите;
Представьте дары драгоцѣнны, которыми чтитъ его дружба!
Какъ братѣ, какъ родимый, любезенъ намъ странникъ нещастный!
Любезенъ онъ сердцу, не чуждому Бога и добрыя вѣры! -
А ты не скрывайся отъ насъ чрезъ вымыслы хитросплетенны,
Возлюбленный странникъ! - Ахъ! искренность - жизнь и веселье бесѣды.
Повѣдай, какъ звали тебя твой отецъ, и матерь, и нѣжные братья?
Гдѣ область, гдѣ градѣ, возпр³явш³й въ тебѣ гражданина,
Всякъ смертный имѣетъ надежную собственностъ - имя!
Убог³й и знатный наслѣдуютъ имя съ рожденьемъ,
И матерь съ улыбкою первой его величаетъ.
Повѣдай мнѣ землю, и племя, и щастливый домъ воспитанья!
Тогда совѣщаемъ въ соборъ, устроить твое возвращенье.
Ѳеакцы не вѣдаютъ нужды въ пловцахъ искушенныхъ;
Извѣстны имъ нравы различны, обычай, законы народовъ,
И близость и дальность градовъ и поля благодатны;
И быстро преплаваютъ воды, одѣянны бурей и нощью!
Имъ страхъ не извѣстенъ въ моряхъ, не вѣдома гибель въ пучинѣ. -
Но нѣкогда - такъ прорицалъ мой отецъ Навзитоосъ -
Въ ужасное время, землями трясущ³й Посейдонъ,
Возтребуетъ жертвѣ отъ пловцовъ, безбѣдно, безъ страха,
Такъ долго срѣтавшихъ брега отчизны любезной;
Возтребуетъ грозно, - и море въ свирѣпомъ волненьи
Пожретъ Ѳеак³йск³й корабль, ухищренно созданный,
И градъ сей запретъ неприступной скалою гранита!
Такъ старецъ прорекъ знаменитый..... да будетъ воля святая,
Исполнить обѣтѣ сей, или не исполнить во благо!
Но, странникъ! не медля, открой мнѣ желанную правду:
Гдѣ былъ ты, что видѣлъ, и что претерпѣлъ, неповинный!
Цвѣтутъ ли еще на землѣ народы и грады блаженны?
Ахъ, тяжко услышать, что есть подѣ с³яющимъ Ѳебомъ
Доселѣ вертепы людей, незнакомыхъ ни съ вѣрой, ни съ правдой!
Обрадуй, еще ль благоденствуютъ страннопр³имцы,
Носящ³е въ сердцѣ любовь и къ Богамъ почитанье? -
Почто ты рыдаешь? Вѣщай о племени славныхъ Аргивцовъ!
Почто ты рыдаешь, какъ пѣсни гласятъ о судьбѣ Ил³она?
Погибнутъ: таковъ былъ совѣтъ неминуемый Неба!
Подъ сильною дланью Безсмертныхъ, мы ходимъ и дышемъ,
И дивны дѣла ихъ гласятся во благо потомковъ!
Иль - можетъ быть - сродникъ твой палъ подѣ стѣнами Пр³ама,
Почтенный и добрый, иль зять или братъ твой,
По крови ближайш³й, единаго племени отрасль?
Иль другъ незабвенный, герой благороднаго сердца?
Ахъ, менѣе ль брата, безцѣннаго брата любезенъ
Прямой, несомнѣнный другъ, благотворнаго Неба даянье?...
Съ Греческаго, Мрзлквъ.
"Вѣстникъ Европы". Часть XXXVIII, No 7, 1808