Главная » Книги

Герцык Аделаида Казимировна - Стихотворения 1910-1916 годов, Страница 3

Герцык Аделаида Казимировна - Стихотворения 1910-1916 годов


1 2 3

div align="justify">   "Ты лучше всех, ты светом солнц одет!
   Но хочется острей рога буй-туру,
   И жарче пламень, и грешней язык,
   И горестнее человечий лик".
  
   1912
  
  

"Она пришла и ушла из моей жизни..."

  
   С. Щ.
  
  
   Она пришла и ушла из моей жизни.
   И я по-прежнему добр и весел,
   Два раза она звонила у двери,
   Два раза сидела среди этих кресел.
   Она приходила такой неутоленной...
   Глаза ее с тревогой спрашивали...
   И были слова мои мудро примиренны,
   Как у того, кому ничто не страшно.
   Она смотрела на кусты сирени,
   Из моего окна вся перегнулась,
   Просила книг ей дать для чтенья
   И забыла взять, когда я завернул их.
   И вновь смотрела и ждала укора,
   Сказала, что в Церкви молиться не может,
   И ушла, унося тревогу взора
   И какую-то странную правду Божью.
   И я не сумел ей дать ответа.
  
   1912
  

"Что же, в тоске бескрайной..."

  
   Марине Цветаевой
  
  
   "Что же, в тоске бескрайной
   Нашла ты разгадку чуду,
   Или по-прежнему тайна
   Нас окружает всюду?"
   - Видишь, в окне виденье...
   Инеем все обвешано.
   Вот я смотрю, и забвеньем
   Сердце мое утешено.
   "Ночью ведь нет окошка,
   Нет белизны, сиденья,
   Как тогда быть с незнаньем?
   Страшно тебе немножко?"
   - Светит в углу лампадка,
   Думы дневные устали.
   Вытянуть руки так сладко
   На голубом одеяле.
   "Где те твое покаянье?
   Плач о заре небесной?"
   - Я научилась молчанью,
   Стала душа безвестной.
   "Горько тебе или трудно?
   К Богу уж нет полета?"
   - В церкви бываю безлюдной.
   Там хорошо в субботу.
   "Как же прожить без ласки
   В час, когда все сгорает?"
   - Детям рассказывать сказки
   О том, чего не бывает.
  
   1913
   Москва
  

MHE

  
  
   Твоя судьба, твой тайный лик
   Зовут тебя в иные страны,
   Ни бездорожье, ни туманы
   Не эаградят последний миг.
   Забила ты, где явь, где сон,
   И ищешь здесь не то, что нужно,
   И не на то твой взор недужный
   С больной любовью устремлен.
   Еще так много горных стран
   Твоя стопа не преступала
   И столько зорь не просияло
   Над тишиной твоих полян.
   В чужом дому нельзя уснуть,-
   Неверный кров жалеть не надо,
   Ты выйди утренней прохладой
   На одинокий, вольный путь.
   Росистой мглой луга блестят,
   Мир многолик и изобилен,
   Иди вперед, - Господь всесилен,
   И близок пламенный закат.
  
   Июнь 1913
   Strand
  

НЕСВЯЗНЫЕ СТРОКИ

  
  
   Вечереет, и белый покров
   Там, за лесом, встает в полусне.
   Нет прозрений и вещих снов.
   Я сижу между сосен на пне.
   Ткется белый туман на лугу,
   Горький запах несется с болот,
   Я сегодня опять не усну,
   Не забудусь всю ночь напролет.
   Буду долго и кротко лежать,
   Предо мной догорит темнота.
   И об имени светлом Христа
   Прочитаю несмело опять.
   Я честна, я права, что молчу,
   Не тревожу ничем тишины,
   Я свой круг перейти не ищу,
   И мне сказки теперь не нужны.
   Искушенья и стыд, и вина
   Улеглись под одной пеленой...
   Только как себе буду верна,
   Когда мальчик мой станет большой?
   Он волшебное - спросит кольцо:
   - Чем душа моя, - скажет, - жива?-
   И увидит, что бледно лицо,
   И услышит простые слова.
   Ветер где-то вздохнул и затих,
   Солнце низко над лесом стоит.
   Это вечер слагает мой стих,
   Это дух без святыни скорбит.
  
   Июнь 1913
   Strand
  

СОНЕТ

  
  
   Нет меры горести, и благу, и смиренью...
   "Расстанемся опять, - сказал он мне вчера, -
   Все наши встречи - ложь. И ложь, что вы - сестра,
   И простоты нет там, где нет забвенья".
   И поднялось опять знакомое мученье,
   Пронзавшее все дни и ночи до утра...
   "Еще не волен я, и не пришла пора.
   Быть может, через год придет освобожденье..."
   Забыл, что нет годов, и дней осталось мало.
   Измучен дух, последнее настало...
   Но вдруг к ногам моим беспомощно приник.
   И головой колен коснулся богомольно.
   И долго мы сидели безглагольно,
   Благословляя этот горький миг.
  
   Апрель 1913
   Москва
  

УЧИТЕЛЯ

  
  
   Как много было их, - далеких, близких,
   Дававших мне волнующий ответ!
   Как долго дух блуждал, провидя свет,
   Вождей любимых умножая списки,
   Ища все новых для себя планет
   В гордыне Ницше, в кротости Франциска,
   То ввысь взносясь, то упадая низко!
   Ты все прошли, - кто есть, кого уж нет...
   Но чей же ныне я храню завет?
   Зачем пустынно ты в моем жилище?
   Душа скитается безродной, нищей,
   Ни с кем послушных не ведя бесед...
   И только в небе радостней и чище
   Встает вдали таинственный рассвет.
  
   1914
  

ДОМ

  
  
   Люблю пойти я утром на работу,
   Смотреть, как медленно растет мой дом.
   Мне запах дегтя радостно знаком,
   И на рабочих лицах капли пота.
   Томясь от стрел и солнечного гнета,
   Трепещет мир в сосуде голубом.
   И слышится в усилии людском
   Служения торжественная нота.
   Благословен немой тяжелый труд
   И мирный быт. Присевши у ограды,
   Я думаю, как нужен нам приют,
   Чтоб схоронить в нем найденные клады.
   И каясь, и страшась земных уныний,
   Уйти самой в далекие пустыни.
  
   1914
  

СВЕТИЛЬНИК

  
   Посв. Л. Г.
  
  
   Крадусь вдоль стен с лампадою зажженной,
   Таюсь во мгле, безвестность возлюбив,
   Страшусь, что ветра позднего порыв
   Загасит слабый пламень, мне сужденный.
   Как бледен голубой его извив!
   Как мир огромен - тайною бездонной,
   Над ним взметнувшись и его укрыв,
   Чуть тлеет свет, величьем уязвленный.
   И вот рука, усталая, застыв,
   В траву роняет светоч бесполезный.
   И вспыхнет он на миг в ночи беззвездной,
   Своим сиянием весь мир облив.
   И вновь рука подъемлет и, лелея,
   Несет в тиши дыхание елея.
  
   Август 1914
   Судак
  

РАЗЛУКА

  
  
   Постой на миг. Расстанемся сейчас.
   Еще мы близки. Я твоя подруга.
   Дай руку мне. Как натянулась туго
   Та жалость тонкая, что вяжет нас!
   И ныне, как всегда, в последний раз,
   И нет конца, нет выхода из круга,
   И знать нельзя, чем кончится рассказ?
   Зачем нужны мы были друг для друга?
   Свою ли боль, тебя ли я любила?
   Кругом пустыня - не взрастет могила,
   Где скорбной мглою дышит тихий сад.
   Еще рука трепещет, умирая,
   А полые зрачки уж вдаль глядят,
   Пустынное пространство измеряя.
  
  

"Ах, весна по улицам разлилась рекою!.."

  
  
   Ах, весна по улицам разлилась рекою!
   Все, что похоронено, - встало вновь живое!
   Радостное, милое стережет нас где-то,
   Хочется расспрашивать и не ждать ответа.
   Отчего все близкие - самые далекие?
   Есть ли еще где-нибудь терема высокие?
   Что нам заповедано? Где наше призвание?
   Правда ли, что слышится вновь обетование?
   Эту смуту вешнюю не унять ответами!
   Полон воздух песнями, снами недопетыми.
   Стало все чудеснее, но и все забвеннее,
   И спешат по улицам девушки весенние.
  
   Весна 1914
   Москва
  

"Все молчит моя дочь бледнолицая..."

  
  
   Все молчит моя дочь бледнолицая,
   А давно ль признавалась мне:
   "Это тайна, но знаешь, царица я
   Наяву, а совсем не во сне!
   Я и добрая буду, и властная,
   Мне не страшно, что мир так велик!
   Для меня ничего нет опасного!"
   И читала мне вслух свой дневник.
   А теперь, обожженная думою,
   Одинокая бродит везде,
   Меж деревьями парка угрюмого,
   В чьем-то темном, небрежном плаще.
   И, когда мы сойдемся нечаянно,
   Беспокойно следит ее взор.
   Где-то дверь отворилася тайная
   И за нею тревожный простор.
   Я ж в беседке, листвою укрытая,
   Свою горесть пытаюсь унять.
   Гибнет царство ее позабытое,
   И вина моя в том, что я мать.
   Ты не знаешь, что все небывалое
   Я могла бы принять и нести.
   Твои косы тугие, усталые,
   Чуть касаясь, легко расплести.
   Я вечерние пела бы песенки,
   Чтобы детский призвать к тебе сон.
   Я молчу. Я спускаюсь по лесенке,
   Уважая железный закон.
   И садимся за стол, будто дружные,
   А вести разговор все трудней.
   И молчит моя мудрость ненужная
   Перед тем, что свершается в ней.
  
   Лето 1914
   Судак
  

ИЗ КРУГA ЖЕНСКОГО

(Полусафические строфы)

  

I. СПОКОЙСТВИЕ

  
  
   Ты меня спросила, отчего ты мало
   У меня огня и тоски любовной,
   Отчего мой голос звучит так ровно
   И нет в нем жала?
   Я сама хотела любви мятежной,
   Чтоб во встречах, взглядах зажглось волненье,
   Но умею только просить прощенья
   И быть покорной.
   Я не раз искала себе услады,
   Я любимое надевала платье,
   Но чуть вспыхнет зарево, в миг объятья
   Встает пощада.
   Станет жалко так и себя, и друга, -
   Как помочь потом в неотвязной муке?
   Чтобы просто стало - разжавши руки
   Выйти из круга.
   Ты меня спросила, а я не знала,
   Но теперь я знаю, что все - едино.
   Растеклась любовь, затопив равнины,
   И нет кристалла.
  
   1914
  

II. ВИНА

  
  
   Золотая осень бредет, чуть тлея,
   По дорожкам сада со мною вместе.
   Из прозрачной дали несутся, вея,
   Тайные вести.
   Догораем мы. Но она невинна
   И, даря последний обет любовный,
   Поникает в нежной одежде дымной,
   Я же виновна.
   Только в чем вина - я совсем забыла.
   Все ищу истоков своих я темных,
   Что украла я и кого убила -
   Трудно мне вспомнить.
   У кого прощенья просить - не знаю,
   Перед кем земные творить поклоны?
   Я смотрю, как листья, дрожа, слетают
   С желтого клена.
   И душа пред миром стоит загадкой.
   Кротко солнце льется в листву сквозную -
   И, склонясь за деревом, - я украдкой
   Землю целую.
  
   1914
  

III. ВЕРНОСТЬ

  
  
   Я верна тому, кто меня не любит,
   Кто душой беспечен, мне изменяя.
   Ах, но верю я, что спасу, играя,
   То, что он губит.
   Говорю все те же слова, что прежде,
   Хотя ныне стали они безродны,
   И хожу в любимой его одежде,
   Совсем не модной.
   И в вечерний час зажигаю свечи
   Я на том столе, где сидели рядом;
   Все глядят, не видя, кому навстречу
   Горю я взглядом.
   Я храню обряд свой светло и строго,
   Пред огнем погасшим моленье длится,
   И, наверно, знаю, что там у Бога
   Обман простится.
  
   1914
  

IV. ЛЮБОВЬ

  
  
   Мне не страшно больше, что он изменит.
   Я сижу в своей одинокой келье.
   На девичьей, строгой моей постели
   Мирные тени.
   Здесь неслышно зреют мои святыни,
   И повторность мигов несет отраду.
   Ему много странствий изведать надо
   В дальней чужбине.
   Как с горы, отсюда весь мир объемлю,
   Все люблю и все сберегаю свято.
   Он ушел и бросил когда-то
   Милую землю.
   И когда устанет, вернется внове,
   Мне не страшны смена и рой событий.
   Я сижу, плету золотые нити
   Вечной любови.
  
   1914
  
  

ГАЗЕЛЛА

  
  
   Затаилась и не дышит - свирель пана.
   Захотелось сердцу слышать - свирель пана.
   Я пробралась в чащу леса, где спят звери,
   Не звенит ли там, где тише, - свирель пана?
   Где-то близко трепетала - душа леса.
   Ветер хвои не колышет - свирель пана?
   Я ли мертвая стою, или пан умер?
   Расскажи мне, как услышать - свирель пана.
  
   1915
  

"Видал ли ты эбеновые дуги..."

  
  
   "Видал ли ты эбеновые дуги
   Под сенью тяжких кованых волос?"
   "Запомнил трепетный, точеный нос,
   Уста алее роз на дальнем юге?"
   "Раскаты чуял заглушенных гроз?"
   "Ее озерные покои, други,
   Держали вас, как в заповедном круге?"
   - Так за вопросом сыплется вопрос.
   Художники, толпясь вокруг любовно
   И соревнуясь в пышности речей,
   Все выше строят деве мавзолей.
   Она ж, в своих богатствах невиновна,
   Стоит, спокойно душу затая,
   Средь брызг и воль земного бытия.
  
   1912
   Судак
  

СОНЕТ

  
   Посв. Людвигу Квятковскому
  
  
   Был поздний час, и веяла прохлада,
   Когда переступил он наш порог.
   В тяжелом пламени немого взгляда
   Зрел неуклонный непонятный рок.
   В душе его мы чуяли преграду,
   Он среди всех казался одинок.
   Хотелось знать, где боль и где отрада,
   В какой борьбе он духом изнемог.
   Шли дни, - и все, что было в сердце сжато
   Средь творчества и дружеских бесед,
   Исторглось песнями и стало свято,
   С судьбы был снят мучительный запрет.
   Пришел к нам бранник темн[ый] и винов[ный]
   - Ушел свободный жертвенный <...>
  
   Сентябрь 1915
  

"Ты мне сказал, что любишь мало..."

  
  
   Ты мне сказал, что любишь мало,
   Что страсть упала,
   И ум ленив, и скуден дух.
   Но речь твоя не испугала.
   Давно я знала,
   Что я должна любить за двух.
   Пребудь в дремоте невзмутненной,
   Смотри, как мимо
   Печаль и радость летят, -
   Я понесу одна, незримо,
   Неутомимо,
   Любви таинственный обряд.
  
   1915
  

"Пока позволено мне быть невинной..."

  
  
   Пока позволено мне быть невинной,
   Приемлю все без думы и борьбы,
   Не испитую дерзостью судьбы,
   И бережется посох мой пустынный
   И дух полынный.
   В душе уснули строгие обеты,
   И клады скорби, и кристаллы слез,
   Не слышу моря стихшего угроз,
   Лучами солнца вечного пригрета,
   Играю где-то.
   А всколыхнется бездна роковая,
   Прихлынет горькая к ногам волна,
   Я вспомню все, покорна и верна,
   И понесу печаль земли, играя,
   К воротам рая.
  
   1916
   Канашово
  

"Рифма, легкая подруга..."

  
  
   Рифма, легкая подруга,
   Постучись ко мне в окошко,
   Погости со мной немножко,
   Чтоб забыть нам злого друга.
   Как зеленый глаз сверкнет,
   Как щекочет тонкий волос,
   Чаровничий шепчет голос,
   Лаской душу прожигает
   Едче смертного недуга.
   Рифма, легкая подруга,
   Все припомним, забывая.
   Похороним, окликая.
  
   Октябрь
  

КАНЦОНА

  
  
   Он первый подал знак. Еще дразня,
   Томились мы надеждой и безвольем
   И уз не разрывали.
   А он покинул нас, и мы узнали,
   Что он ушел вперед на богомолье,
   Где тьма растет, безумствует земля,
   И жить, как жили мы, уже нельзя.
   Не дни ль Суда настали?
   Зачем цветы увяли,
   Куда ведет горючая стезя?
   Но, скованный дремотой,
   Упорно медлил дух и ждал чего-то.
   Какие путы держат в жизни нас?
   Как нам оставить то, что было мило,
   Развеять сны былого?
  
  

Другие авторы
  • Михаил, еп., Никольский В. А.
  • Чурилин Тихон Васильевич
  • Батюшков Федор Дмитриевич
  • Иванов Вячеслав Иванович
  • Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих
  • Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
  • Страхов Николай Иванович
  • Шекспир Вильям
  • Юм Дэвид
  • Попов Иван Васильевич
  • Другие произведения
  • Бонч-Бруевич Владимир Дмитриевич - Письмо Э.Каплан-Перпер к В.Д.Бонч-Бруевичу
  • Опочинин Евгений Николаевич - Всеволод Владимирович Крестовский
  • Мамышев Николай Родионович - Прием и угощение у Киргизов
  • Болотов Андрей Тимофеевич - Автобиография
  • Меньшиков Михаил Осипович - Письма М. О. Меньшикову от М. В. Меньшиковой и детей
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Секретарь в сундуке (,) или Ошибся в расчетах. Водевиль-фарс. В двух действиях. М. Р... Три оригинальные водевиля... Сочинения Н. А. Коровкина
  • Краснов Петр Николаевич - Степь
  • Козачинский Александр Владимирович - Зеленый фургон
  • Гарин-Михайловский Николай Георгиевич - Ревекка
  • Ильф Илья, Петров Евгений - Тоня
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
    Просмотров: 489 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа